Louder Than Lions [rus]

Emeli Sande - Read All About It (Part 3)

***

Рука Зейна гладила Найла, создавая ещё одну прекрасную картину, помимо поцелуя Леди и Бродяги. Этот фильм был одним из любимых у Найла, и он не мог не хихикнуть, когда Бродяга поцеловал Леди. Каждый раз он дрожал от волнения, это заставляло его чувствовать головокружение и покалывание в животике.

Кое-что в этих любовных историях делало его счастливым. Может быть, это были фантазии о собственной любви или красивые цвета, которыми был очарован Найл, превращая место, в котором он находился в самое прекрасное в мире.

Везде, кроме одного места. Эта была комната отчима, в которой он делал с Найлом ужасные вещи. Каждый раз Найл крепко закрывал глазки, чтобы не видеть, как каждый клочок невинности в его теле разрывается.

Несмотря на то, что Найла окружал аромат невинности, он чувствовал себя использованным, когда его, наконец, бросали обратно в свою комнату, где он оставался один, перекатываясь с одного бока на другой, в попытке заснуть, пока слезы скатывались на подушку, потому что он знал, что отчим может причинять ему боль и говорить про него гадости, или ударить его, пока он не почувствует каждую кость в своем теле. После этого Найл чувствовал себя ужасно.

Он чувствовал себя брошенным, но он был просто напуганным мальчиком, которого регулярно избивают за то, что с его мозгом что-то не так. Но Зейн сказал ему, что это нормально, это делает Найла особенным.

- Не ревнуй, они не могут быть такими, как ты, Найл, - сказал ему Зейн, поправляя картину, висящую на стене в его спальне, которая была заполнена картинами других диснеевских фильмов.

- Нет, я не ревную. Я просто глупый. Никто не хочет быть глупым, - Найл скрестил руки на груди, прижимая колени.

- Перестань говорить, что ты глупый, Найл. Ты не глуп, - настаивал Зейн, садясь рядом с ним и обнимая его за плечи. - Не волнуйся, Найл. Это не надолго, - заверил старший, осторожно потрепав сводного брата за волосы.

- Ты возьмешь меня с собой, когда уйдешь? - спросил Найл, его лицо окрасилось грустью, как у мальчика-сироты; говорят, что он оставался в приюте, в то время, как его родных братьев и сестер уже взяли в новые семьи.

- Конечно, Ни, я бы не оставил тебя здесь с ним, - к счастью, Найл улыбнулся, прежде чем что-то блестящее привлекло его внимание. Найл бросился к нему и нашел крошечное зеркало, в котором отражались солнечные лучи.

- Что такое? - спросил Зейн, постукивая ладошкой по кровати, вновь приглашая Найла занять свое место.

- Как так получилось, что я не похож на тебя? - вздохнул Найл, глядя на себя в маленькое зеркало.

- Что ты имеешь в виду? - Зейн растерялся.

- Ты выглядишь так... Я не знаю. Твое лицо не... толстое, - он заикался, сжимая щеки.

- Найл, прекрати, ты не толстый, ты не глупый, ты прекрасный и удивительный. Прекрати сомневаться в себе только потому, что все остальные делают это, - Зейн вытащил зеркало из рук, кладя его на комод. - Ты особенный, Найл, - вздохнул он, целуя Найла в лоб, перед тем как выйти из его комнаты, врезаясь прямо в большее тело.

- Привет, сын. Найл там? - Зейн прекрасно знал, что отец искал его, и он не останется с ним, не сегодня.

- Да, но мы идем в парк. Мы будем дома поздно, прости, - пробормотал он, возвращаясь в комнату к Найлу.

- Давай, я собираюсь в парк с младшим братом, - вздохнул Зейн, хватая Найла за руку и проводя его мимо своего отца.

Зейн чувствовал отвращение к своему отцу. Потому что он плохо относился к Найлу, он бил его, если тот делал что-то неправильно, или, он брал Найла в свою комнату и делал с ним самые худшие вещи, которые даже представить страшно, возвращая Найла обратно с хромотой и иногда с текущей кровью по ногам, которую Зейн очищал, помещая младшего в ванну, потому что Найл не мог делать это сам. Он не собирался отступать от Найла даже в ванне, как делала его мать, почти утапливая его, пока мальчик извивался в воде, в попытке спастись. Зейн терпел все приступы Найла и собирался всегда защищать его.

- В любом случае, повеселись, заторможенный, - в голосе отца Зейна был слышен смешок.

- Прекрати называть его так! - закричал Зейн, хлопнув дверью, наконец, выходя из этого проклятого дома. - Не слушай его, Найл, ты не заторможенный, - заверил Зейн, повесив рюкзак на свое плечо, в котором была вода и маленькая подушка на случай приступа, ему придется положить что-то брату под голову, не причиняя боль его голове.

- Не лги.

- Найл, прекрати, - настаивал Зейн, волоча его по улице в парк, где они проводили много времени после школы, которую так ненавидел Найл, потому что все смотрели на него, толкали к шкафчикам или смеялись, когда у мальчика был приступ. Никто не помогал ему, исключая учителей и Зейна.

- Посмотри, Найл, качели, - сказал Зейн, глаза Найла сразу же загорелись.

Найл очень любил качели, они заставляли его чувствовать, как будто он летает. Парящим над облаками, никто не сможет причинить ему боль. Он мечтал быть супергероем, чтобы летать в небе и спасать девушек от беды.

- Подтолкнешь меня? - спросил Найл, ярко улыбаясь, когда он сел на качели.

- Конечно, - рассмеялся Зейн, вставая позади и нежно толкая Найла, пока он сам не раскачался. Зейн сел на колени рядом с качелями, пристально глядя на младшего и улыбаясь от того, как Найл откинул голову и смотрел на небо, двигая ноги вперед-назад и громко хихикая.

- У тебя хорошо получается, Ни, - Зейн поощрил брата, продолжая наблюдать за ним.

Найл рассмеялся, наклоняя голову. Он выглядел счастливым, пока рука не соскользнула с цепи, отправив его прямиком на землю. Ударившись сильно головой о песок, его тело начало биться от небольшого импульса.

- Дерьмо, - выругался Зейн, быстро вытащив подушку из рюкзака и положив её под голову Найла, он держал голову запрокинутой, чтобы тот не подавился языком или его не вырвало.

Приступ Найла длился несколько минут, всё это время Зейн нервно кусал губу. Это происходило часто, даже если он слегка ударялся головой, или когда отец Зейна бил его, а иногда в ванне, после чего по всему помещению были маленькие лужи, и Зейн был вынужден убирать за Найлом.

Но теперь, когда люди собрались вокруг, и Найл наконец-то начал успокаиваться, его сердце слабо пульсировало, и он тихо стонал от боли, закусывая губы.

- Тсс, все в порядке, - Зейн успокаивал Найла, взяв из рюкзака воду и очищая лицо Найла от слюней, которые уже текли по шее.

- Он в порядке? - спросили несколько голосов, это были дети, которые вплотную прижались друг к другу, образовывая круг, рядом с мальчиками.

- О-он в порядке, это часто бывает, - вздохнул Зейн, поднимая Найла на руки, потому что тот был слишком слаб, чтобы даже стоять.

- Ну, если ты знал, что это может случиться, ты должен был оставить его дома, - холодно сказала одна из матерей, делая Зейна виноватым.

- Он такой же человек, как и вы, и он заслуживает, чтобы к нему относились так же, как и к вам, - зашипел Зейн, поднимая свой рюкзак и неся Найла почти на себе остальную часть пути до дома.

- Что случилось? - спросила мама Зейна, когда тот прошел в дом и усадил младшего на диван.

- Не делай вид, что тебе не всё равно, - пробормотал Зейн, положив используемую воду в холодильник. Затем он повернулся к шкафу и взял крекеры для Найла.

- Вставай, - голос исходил из гостиной, папа Зейна пытался поставить Найла на ноги.

- Отпусти его! У него нет сил, чтобы идти с тобой. Как насчет того, чтобы оставить нас в покое. Сегодня был достаточно тяжелый день, - закричал Зейн, наконец решив перенести Найла в свою комнату и уложить в кровать, чтобы младший брат поспал, в то время как он сам будет лежать рядом и осматривать каждый шов на потолке.

Наконец, когда Найл проснулся, Зейн раздел его, понес в теплую ванну и наблюдал за ним, пока тот играл с пузырьками, хихикая вместе с Зейном.

- Я получу тебя, - рассмеялся Найл, обращаясь к маленькому мыльному пузырю.

Зейн обрызгал Найла водой, смеясь вместе с ним. После Зейн вымыл шелковистые волосы младшего, слил воду и вытер Найла.
Затем он понес брата обратно в мягкую кровать, натирая его лосьоном, которая делала его кожу очень мягкой. После этого они вместе легли в постель, и Найл сразу же прижался к Зейну, потому что он знал, что это самое безопасное место.

И вот так проходит каждый день. Зейн пытается защитить своего младшего брата. Это была трагическая и печальная, но любимая Любовная история Найла.