Суд магии. Тайная комната

Опять была сделана пауза в чтении. За это время стало известно, что Хагрид очень плохо перенёс принудительную трансформацию в мышь — не говоря уже о воспитательной беседе с участием нескольких колдунов, доведённых до белого каления, и сильно заболел. Так сильно, что его отослали для лечения в сторожку, стоявшую в лесу, поскольку никакая магия не справлялась с теми ароматами, которые периодически издавались гигантом. Правда, у целителей, приглашённых к больному, также возникли определённые проблемы, они не могли работать, не применив предварительно заклинания головного пузыря, но это было уже другое.

— Надеюсь, хотя бы это научит его не считать акромантулов и драконов самыми подходящими тварями для содержания в домашних условиях, — хмыкнул Джеймс, узнав об этом.

— Боюсь, для этого бедняга должен предварительно выздороветь, — напомнила ему жена.- Сметвик говорит, это очень серьёзно, тем более, что многие зелья полувеликану давать никак нельзя. Пожалуй, мы с Магией несколько... погорячились.

— Ты ещё скажи, что он правильно сделал, когда отправил детей в логово акромантулов!

— Но можно было придумать для него другое наказание, не подвергая опасности жизнь...

— Ничего, полагаю, до конца Суда он доживёт... И неизвестно, что натворит в следующих книгах. Преподавание... Интересно, кого проходят дети — мантикор? Циклопов?

— Гарри упоминал гиппогрифа...

— Тоже — не домашний котёнок!..

Гарри окончательно разошёлся с Роном. Не поругался — рыжик теперь просто в упор не видел бывшего друга, который стал по-приятельски — или почти — общаться не только с Драко Малфоем, но и с Тео Ноттом, и Блейзом Забини, не говоря уже о том, что Дафна Гринграсс теперь явно нравилась Поттеру-младшему куда больше, чем Джинни.

Джинни продолжала бегать от Блейза... пока не потеряла сознание от магического истощения на одном из уроков. Уже через несколько часов Хогвартс встречал миссис Забини — очень красивую даму, при виде которой у многих потекли слюнки... И лишь со временем эти многие вспомнили, как опасно сталкиваться с этой дамой, имевшей обыкновение хоронить супругов максимум на второй год после бракосочетания. Розамунда же ни с кем не стала общаться, сразу проследовала в Больничное крыло, где лежала рыжая девчонка, несколько минут рассматривала её, плотно сжав бескровные губы, сказала несколько слов сыну и — надела на руку мисс Уизли кольцо красного золота с изумрудом — настолько тёмным, что казался чёрным. Узнавший об этом Артур побагровел от гнева и хотел сорвать с руки дочери этот подарок, но получил Откат — сначала его словно ударило электрическим током, а потом пальцы — там, где они соприкасались с украшением — почернели, словно обуглились. Целители и Снейп только губы поджали, увидев такое.

— Волшебник... Древнего рода... Претендующий на звание мага... И не знать прописных истин... На что вы в принципе рассчитывали?

— Я хотел только избавить несчастного ребёнка от этой дряни... — отец тряс рукой.

— Это не дрянь. Это — особый артефакт, родовой, насколько я понимаю, доставшийся мадам Забини от её итальянских предков, — сказал Снейп.

— Мне всё равно... Его необходимо снять прежде...

— Вы до такой степени ненавидите свою дочь?

-?!

— Миссис Забини — сама любезность. Мы даже не ожидали, что она пойдёт навстречу вашей дочери, учитывая её статус и отсутствие приданого, на которое можно было бы рассчитывать при иных обстоятельствах. Перстень Медичи считается одним из сильнейших — по меньшей мере, известных европейской магической науке — артефактов, предохраняющих того, кто носит его, от самых разных проклятий, за исключением Непростительных и нескольких Высших, неизвестных во времена Медичи, а также большинства ядов. Это колоссальная редкость, таких колец всего десять, все они принадлежат потомкам Медичи... То, что одно кольцо теперь перешло к вашей дочери... Значит, миссис Забини что-то разглядела в мисс Уизли — нечто такое, что делает её в глазах Розамунды более, чем приемлемой партией для её сына. Но снять кольцо невозможно, по крайней мере, до того, как оно вытянет из организма всю дрянь, которая в него попала прежде.

— Какую ещё дрянь?! И какой дрянью это её начинит?!

— Папа, угомонись, если не хочешь, чтобы я настоял на твоём освидетельствовании, — устало сказал Чарльз. — Мы оба прекрасно слышали: некоторые ученики — в том числе Джинни и Рональд — были опоены какими-то зельями, плюс на её первом курсе была неприятная история... которая едва ли прошла без каких бы то ни было последствий. Я думаю, для Джин будет приятнее некоторое время щеголять с красивым колечком, чем несколько лет страдать обмороками и глотать отвратительные зелья.

— А ты не подумал о тех проклятьях, которые наложены на этот перстень?!

— Перстни Медичи представляют собой опасность исключительно для тех, кто пытается их присвоить, не имея для этого никаких законных обоснований, — сказал Билл. — Тебя шандарахнуло именно из-за этого. Но, поскольку миссис Забини — потомок одного из Медичи — не просто подарила Джинни артефакт, но собственноручно надела кольцо ей на палец, сестрёнке перстень принесёт только пользу.

— Ты...

— Я не один год снимаю всевозможные проклятья в Гринготтсе. Трижды мне приносили артефакты такой же классификации и я даже пару раз видел украшения Медичи. Они меня настолько заинтересовали, что я специально разыскал и перечитал всё, что только возможно по этой семье и её артефактам. Смею тебя заверить, даже если бы у тебя была возможность и необходимость нанять для Джинни телохранителя — лучшего ты найти не сможешь.

— Но... Сколько стоят такие артефакты?! Да мы теперь с Забини ввек не расплатимся!

— Такие предметы нельзя купить за деньги, отец. Их не выпускают из семьи, надев кольцо на палец Джинни, миссис Забини провела обряд Магической Помолвки между ней и своим сыном. Расторгнуть её нельзя, согласно преданию, на виновника расторжения падает особое проклятье... Это теоретически, на практике никому даже в голову подобное не приходило.

Артура при этом чуть удар не хватил, по крайней мере, он надолго осел в Больничном крыле и голос к нему вернулся очень и очень нескоро.

Молли отнеслась к Помолвке куда спокойнее. Она встретилась с Розамундой и долго с ней что-то обсуждала, после чего на лице миссис Уизли появилось чрезвычайно довольное выражение. Когда Джинни пришла в себя, мать оказалась рядом и провела с ней воспитательную беседу. В самом начале мадам Помфри — целительницу попросили предоставить матери с дочерью пошушукаться с глазу на глаз — слышала крики и всхлипывания своей пациентки, хотела вмешаться... но потом всё изменилось. Джинни после этого долго плакала... но после относилась к Блейзу более благосклонно.

Гермиона одно время пыталась помирить Гарри и Рона, первый из них в ответ только плечами пожимал: не я инициировал ссору, не мне и мириться, я не сделал абсолютно ничего такого, что могло бы обидеть Рона... а если Рону что-то не нравится... Придётся принять всё, как есть. Он, Гарри, уже однажды был брошен другом, второй раз как-то переживёт.

— Почему-то в данной ситуации, на мой взгляд, наиболее достойно ведут себя как раз слизеринцы, — сказал он. — Драко сколько раз извинился... И я почему-то уверен, что сделал он это не только из-за присутствия здесь родителей. Есть в нём что-то... Избалованный сынок, это да...

— И ко мне он теперь относится иначе...

— Вот видишь. И ты на него не бросаешься, так, как Рон. А ведь именно между вами должны быть наиболее... неприязненные отношения, если воспринимать Малфоев так, как это делает Рон. И — конфликты у нас до сих пор были только с Малфоем, его гориллами, плюс Флинт и Пьюси... Паркинсон и эта Милисента — не ангелы, но... Откуда такая ненависть?

Гермиона нашла в школьном архиве несколько книг о Тёмных магах прошлого и выяснилось, что, если не рассматривать самого Салазара Слизерина, наиболее... Тёмные колдуны выходили из других факультетов, а вот Слизерин дал миру нескольких знаменитых борцов с нечистью и Лордами. В частности, знаменитый охотник на вампиров Ван Хелсинг в своё время закончил именно Слизерин, а на счету этого мага было несколько чрезвычайно опасных кровососов и злобных колдунов, любой из которых лишь немногим уступал по силе Геллерту Гриндевальду. Несколько великих зельеваров и целителей окончательно убедили девушку в том, что слизеринец и злодей — далеко не синонимы, а что на этот факультет попадают в основном чистокровные волшебники, обладающие состояниями... Значит, по меньшей мере у предков слизеринцев, помимо денег, был ещё и ум, благодаря которому они и смогли сколотить эти самые состояния и добиться высоких постов в правительстве. Посредственность же на такое не способна, было немало примеров, когда вполне даже обеспеченные люди теряли всё за считаные годы из-за своего неумения обращаться с деньгами. Далеко ходить не приходилось — Крэббы и Гойлы некогда входили в реестр богатейших волшебников, не являвшихся представителями Древнейших и Благороднейших родов, состояние предков Грегори оценивалось в четверть нынешнего состояния Малфоев... Но прадед мальчика растранжирил большую часть, а дед и вовсе отправился бы в Лютный переулок, побираться, если бы Абраксас Малфой в своё время не оказал любезность бывшему однокашнику и не взял его под опеку. Теперь Гойлы — и Крэббы — не имели возможность распоряжаться остатками своих состояний самостоятельно и только благодаря этому оставались на плаву и могли похвастаться тем, что хотя бы чисто номинально владеют сейфами на привилегированном уровне Гринготтса. Правда, на других факультетах тоже учились умные ребята, но ум не всегда сопровождался талантом по части финансов, финансовая смётка чаще всего сопровождала именно слизеринцев.

Девочка даже провела расследование, как обстоят дела в богатых семьях трёх других факультетов. Хаффлпаффцы в основном не отличались особым богатством, хотя были очень даже неплохими юристами и дипломатами, к примеру, мадам Боунс... и Амос Диггори, который умел найти общий язык с гоблинами, что было очень и очень непросто, если верить Биллу Уизли. Они всего добивались упорным трудом, но — денег у них было не в пример меньше, чем, к примеру, у Ноттов или Паркинсонов.

Гриффиндор... Здесь были состояния. Но — в основном они были основаны на военной добыче. Принял участие маг в войне с другим магом, получил в награду золото... Или часть казны побеждённого мага... Сколько было среди гриффиндорцев наёмников, флибустьеров — и именно это золото и легло в основу будущего состояния Лордов... А некоторые и вовсе ничего не предпринимали, просто вступили в брак с богатыми наследницами... И — очень немногие гриффиндорцы распоряжались своими состояниями... Вернее, они ими пользовались — но и только, а управление полностью доверяли управляющим, или гоблинам, или тем же слизеринцам, которым не так повезло в жизни, как остальным.

Рейвенкло. Здесь были учёные. Очень много учёных, которые добивались всего благодаря своему уму, геологов, разбогатевших благодаря умению найти, к примеру, золотоносных земель, алмазных приисков... Сами они в земле не ковырялись, но нанимали других, и пользовались результатом их труда.

И — ни один из таких богатых родов из Гриффиндора и Рейвенкло не могли похвастаться тем, что все его члены учились именно на этом факультете, в каждом из них на том или ином этапе фигурировал слизеринец. Матерью Джеймса Поттера была слизеринка. Леди Лонгботтом — слизеринка. В архивах был найден и отец Августы, который был старостой этого самого факультета. Малфои — да, чисто слизеринцы. Блэки — вплоть до Сириуса. Дед миссис Уизли — опять слизеринец, и ведь был очень даже обеспеченным магом, лордом!

И — откуда такая ненависть к слизеринцам? Каково процентное соотношение слизеринцев к неслизеринцам среди Пожирателей Смерти? Как минимум один гриффиндорец носил Метку!

И...

Почему один такой гриффиндорец ничего — совершенно ничего не желает предпринимать для того, чтобы помочь своей семье? И не позволяет помогать другим? В самом ли деле это только из-за того, что Забини — слизеринцы? Что любопытно...

— Блейз...

— Да?

— А ты слизеринец в каком поколении?

— Первом. Папа учился не в Англии. Мама — итальянка. А что? — спросил юноша.

— Пытаюсь разобраться. И то, что пока накопала...

— Показывай.