Гремучая ива
Рональд долго пыхтел, пытался отвертеться от необходимости читать, но его самого Судья намертво прикрепила к креслу и чем отчаяннее были попытки рыжика встать, тем более крепкими становились чары, а когда он попытался пропустить главу, то, как и некоторые предыдущие чтецы, обнаружил, что страницы склеены намертво! А тут ещё поверх появилась надпись: не жульничайте, каждая глава предназначена для прочтения строго конкретным лицом и прочитаны должны быть все главы без исключения, независимо от вашего отношения к данному процессу в целом и событиям, описанным в данной главе в частности. Следующая попытка будет для вас чревата Откатом.
— Прекращайте эту комедию, мистер Уизли, — строго сказала МакГонагалл, видя, что даже после этого Рон не спешит открывать рот. — Я думаю, те, кто был в школе на вашем втором курсе, уже поняли и так, о чём там идёт речь. И вы тогда поступили крайне неосмотрительно!
— Не по своей вине!
— А по чьей?
— У нас не было выхода...
— Я вам указывала на один выход, а были и другие, но вам же во что бы то ни стало...
— Минерва, вам не кажется, что вы едите хлеб Северуса? — мягко спросила профессор Вектор и бывший декан Гриффиндора вздохнула.
— Давай, Рон, смелее, — бросил Гарри. Рон бросил на него взгляд, полный обиды, и начал:
— Глава 5
Гремучая ива
— Старая знакомая, — переглянулся наличествующий состав Мародёров. — Но почему ты так сильно её боишься? Не только же...
— Спокойно, скоро узнаете...
Летние каникулы, по мнению Гарри, окончились слишком быстро. Конечно, он скучал по Хогвартсу, но месяц, проведённый в доме Уизли, был самый счастливый в его жизни. Трудно было не позавидовать Рону, когда он вспоминал про Дурслей и представлял себе, какая встреча его ожидает на Тисовой улице по возвращении из школы.
— Но хуже не стало, — признал обсуждаемый объект.
— Во всяком случае ты в этот дом больше никогда не вернёшься, — постановили родители и крёстный, в очередной раз разворачиваясь в сторону директора. Тот устал бояться и в ответ только чуть пожал плечами.
— Данная ситуация возникла исключительно оттого, что мне была не известна история Лили, — сказал он. — Я искренне считал Дурслей единственными носителями необходимого генофонда... А Гарри необходимо жить вместе с родными...
— Кроме Дурслей — даже если считать их единственными родственниками Лили, у меня есть немало родственников, — заметил Джеймс.
— Большинство из которых проживают за пределами Англии, — напомнил директор. — А Гарри...
— И где прописано, что он обязан жить именно в Англии? Покажите мне такой закон!
— И Минерва пыталась донести до вас информацию о том, что представляют из себя Вернон и Петунья!
— Но ради защиты...
— Хороша ваша защита! Гарри видел как минимум Дедалус Дингл. Сколько раз мальчик видел волшебников, хотя и не понимал этого... В школе его что защищало? Избиения кузена, который ему вовсе и не кузен? В дом проникает домовой эльф — что помешало бы этому Добби, если бы ему самому или его владельцу пришло такое в голову, отправить Гарри на верную гибель — доставить к хозяину-Упивающемуся, сбросить со скалы, как он сбросил злополучный торт, или... Уизли прилетают к нему на своей машине...
— Защита была от сил, враждебно настроенных по отношению к Гарри и способных причинить ему вред.
— А этот Добби не причинил ему вред, подставив под министерское разбирательство — да, противозаконное, но... предупреждение последовало, плюс — мальчику повезло, что «дядюшка» его не избил...
Альбус решил больше не вступать в полемику — себе будет дороже. Но после четвёртой, ну, пятой книги они начнут понимать, что он, Дамблдор, хотел только помочь... Откуда он мог знать, что Лили родственница Геллерта?!
В последний вечер миссис Уизли устроила грандиозный обед: она сварила, нажарила, испекла все любимые кушанья Гарри. На сладкое был пудинг из патоки — пальчики оближешь! Вечер закончился фейерверком, Джордж с Фредом зажгли бенгальские огни, и чуть не полчаса по стенам и потолку плясали красные и голубые звёзды. Потом все выпили по чашке горячего шоколада и отправились спать.
Утром собирались долго. И хотя проснулись с петухами, казалось, ничего не успеют сделать.
— А заранее собраться было никак нельзя????
— Мы свои вещи собираем за неделю до отъезда и накануне остаётся уложить только самые мелочи...
— Так и мы укладываемся заранее, но потом...
— Словно проклятье какое-то довлеет...
— Правильно, проклятие, оттого, что вы не просто нарушаете, но полностью игнорируете основные законы Магии, — покачала головой Амелия. — Сколько раз...
— Это уже слишком! — возмутился Артур. — Я ждал подобных экивоков со стороны... Но вы...
— Это не просто экивоки, это констатация факта, Артур, и то, кто вам на это указывает, ничего не меняет, — сказала Августа. — В мире — как магическом, так и магловском, есть свои законы, чьё нарушение влечёт за собой наказание. Если бы вы придерживались определённых правил, то вас не называли бы Предателем Крови и Магии, отношение к вам было бы более уважительным, и самый быт не был бы столь жалким — даже при вашем заработке — не столь уж и жалком, как можно было бы предположить. Некоторые клерки, получая меньшее жалованье, тем не менее, живут в значительно лучших условиях. Ладно, вам безразлично, в каких условиях живёте лично вы... Что вы едите и на чём спите... Но ради жены вы могли бы взяться за ум, чтобы обеспечить любимой женщине и детям лучшие условия? После свадьбы вы утратили право думать исключительно о собственных нуждах и интересах, звание Главы Семейства — не просто громкие слова, но и определённые обязательства, которые вы исполняете спустя рукава!
— Артур — настоящий... — вступилась Молли, но её никто не слышал — или не слушал.
— Если бы вы были настоящим главой семейства, то поступились бы в чём-то тем, что вы ошибочно считаете своей персональной гордостью. Тогда и деньги перестали бы исчезать неизвестно куда, и участок стал бы лучше, и дом не держался бы на одном честном слове и заклинании, наложенном абы как...
— Боюсь, мы только переливаем из пустого в порожнее, — махнула рукой Нарцисса. — Артур не способен слышать людей, у которых в голове есть что-то ещё, помимо магловских батареек....
Миссис Уизли в дурном расположении духа металась по дому в поисках ручек и чистых носков, другие обитатели «Норы», полуодетые, с тостами в руках, сталкивались на лестнице, жуя на ходу, а мистер Уизли чуть не сломал шею, споткнувшись о курицу, когда спешил по двору к автомобилю, таща тяжёлый чемодан Джинни.
— А чары Левитации применить?
— Манящие чары?
— Это ещё самые элементарные, школьные заклинания! И вы их отлично умеете накладывать — но, безусловно, в быту допустимо вести себя...
— Вы в принципе помните, где держите свои волшебные палочки?
— В кухне на полочке для кулинарных рецептов!
— Поставьте на ту же полочку школьный учебник по заклинаниям! Или вы читаете исключительно опусы Локхарта? — фыркали слизеринцы — как взрослые, так и старшекурсники, нисколько не стесняясь того, что и Артур, и Молли по возрасту вполне могли бы быть их родителями. Артур открыл было рот для отповеди, но тут же его закрыл, видя, что даже его собственные старшие сыновья не согласны исключительно с формой, в которой были оформлены данные упрёки.
Гарри недоумевал, как это восемь человек, шесть чемоданов, две совы и крыса поместятся в маленький фордик «Англия». Он ещё не знал особенностей этой машинки, какими её снабдил мистер Уизли.
— Только ни слова Молли, — шепнул мистер Уизли Гарри, открыв багажник, что-то нажал, багажник раздался в ширину, и громоздкие чемоданы легко туда влезли.
— Извини, Артур, я искренне считал именно тебя главой семьи, — заметил Шеклболт. — Тогда всё те же самые вопросы к тебе, Молли.
— ?!
Наконец все разместились, миссис Уизли с Джинни сели на переднее сиденье, оно в длину не уступало садовой скамейке. Обернувшись назад, где удобно устроились Гарри, Рон, Фред, Джордж и Перси, она немало удивилась:
— Простецы не так уж глупы, как нам представляется. Такая вместительная машина! А по виду ни за что не скажешь.
— Святая невинность!
— Молли, ты что, и в самом деле так думала?
— Впрочем, в этом не было серьёзных правонарушений, поскольку маглов рядом не было и использование машины ими не предполагалось, — пробурчала Боунс.
Мистер Уизли включил зажигание, и гружённый сверх меры фордик тяжело выкатил со двора. Гарри повернулся назад, хотел бросить на дом прощальный взгляд. Когда-то он опять увидит его! Не успел расчувствоваться, как машина дала задний ход: Джордж забыл коробку с хлопушками. Через пять минут ещё остановка, и Фред рванул за метлой. Наконец благополучно доехали до шоссе, и тут Джинни всплеснула руками: забыла дома дневник. Пришлось вернуться за дневником. Глянули на часы, оказалось, они опаздывают на поезд. Обстановка в машине накалилась.
— Вот что значит...
— Боюсь, здесь уже ничего не поделаешь, — вздохнул Шеклболт. — Если глава семьи столь расхлябан и столь несерьёзно относится к своим обязанностям, то сам дом становится ему под стать. Уверен, как бы тщательно они ни собирались, даже если бы они делали это за три года до отъезда, ситуация была бы такой же.
Мистер Уизли умоляюще посмотрел на жену.
— Молли, дорогая...
— Ни за что, Артур!
— Но нас никто не увидит. Вот эта маленькая кнопка от прибора невидимости, я сам его вставил. Давай включим только на время взлёта, потом зароемся в облака. И через десять минут будем на месте. Клянусь тебе, никто ничего не узнает...
— Я сказала, нет, Артур. Тем более средь бела дня!
— А почему вы не воспользовались камином?
— Так ведь на вокзале нет каминов!
— Артур! Сколько лет служить при министерстве и не знать, что прямо на платформе предусмотрено ТРИ выхода! — возмутилась Августа. — Неужели ты думаешь, что маглов не насторожила бы целая толпа людей в странной одежде и с не самыми стандартными для магловского мира питомцами?
— Но ведь на станцию все приезжают в магловской одежде... — пытался защищаться Артур.
— Да вот только большинство волшебников имеют лишь самое приблизительное представление о магловской моде, — пробормотал Гарри. Он говорил очень тихо, но Гермиона явно вспомнила то, что видела на Чемпионате по квиддичу и зафыркала, пытаясь подавить приступ хохота. Кроме того, ни Гарри, ни Гермиона никак не могли представить себе важного Люциуса Малфоя в джинсах и джемпере. Впрочем, обычный пиджачный костюм магловского покроя также не очень-то воображался на лощёном аристократе.
— Порталы? На мётлах долететь? На мётлах не только в квиддич играть можно!
— Джинни на тот момент не умела хорошо летать, да и хорошая метла была только у Гарри! — напомнила Молли.
— А ваши хвалёные загонщики?
— Ну, Чистомёты не идут ни в какое сравнение с Нимбусами, — пробурчал кто-то из означенных загонщиков. — А папу с мамой на мётлы посадишь разве только под Империо...
В четверть одиннадцатого остановились у вокзала Кинг-Кросс. Мистер Уизли кинулся через дорогу за тележками для багажа, и скоро вся компания чуть не бегом поспешила на платформу.
Гарри в прошлом году уже ездил на экспрессе Лондон — Хогвартс. Вся штука заключалась в том, чтобы попасть на платформу девять и три четверти, невидимую для маглов. Платформу отгораживал от зала ожидания металлический барьер. Надо было пройти сквозь него (это не больно), но так, чтобы простецы ничего не заметили.
— Перси идёт первый, — распорядилась миссис Уизли, нервно поглядывая на часы.
До отхода поезда оставалось пять минут, а их восемь человек, да ещё этот барьер.
Перси резко шагнул вперёд и исчез. Следом пошёл мистер Уизли, за ним Фред и Джордж.
— Я возьму Джинни, — сказала миссис Уизли, — а вы сразу за нами.
Схватив Джинни за руку, она ринулась вперёд. И в мгновение ока вместе с дочерью испарилась. Рон с Гарри двинулись за ними.
— Идём вместе, — предложил Рон, — осталась одна минута.
Гарри убедился, что клетка с Хедвиг прочно сидит на чемодане, и направил тележку прямо на барьер. Он был совершенно спокоен. «Летучий порох» был куда страшнее. Друзья шли, пригнувшись к тележке, нацелясь на барьер и с каждой секундой прибавляли шаг. За несколько шагов до барьера бросились бежать, и...
БУМ!
— Что такое?!
— Это уже не ПЛЮХ, а именно БУМ!
— Рон, что там написано — именно бум?!
— Да, большими буквами, — чтец сглотнул, вспомнив этот момент.
Тележки врезались в барьер и отскочили назад. Чемодан Рона с грохотом упал, Гарри сшибло с ног, клетка запрыгала по полу платформы, и Хедвиг с негодующими воплями вылетела наружу. Окружающие изумлённо таращили глаза на непонятное происшествие.
— Подождите... Вы что, не прошли через барьер?!
— Почему?!
— Как такое могло произойти?!
Многие — как ученики, так и взрослые — вспомнили, что в начале того учебного года произошёл некий инцидент, правда, всех подробностей почти никто не знал и теперь все навострили уши, а матери основных участников инцидента схватились одной рукой за сердце, другой — голову.
— Что вы такое вытворяете! — обрушился на ребят один из дежурных по вокзалу.
— Не справился с тележкой, — придумал Гарри объяснение, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок.
Рон бросился ловить Хедвиг, чем вызвал негодование зевак, возмутившихся жестоким обращением с птицей.
— Почему нам не удалось прорваться через барьер, как всем? — шёпотом спросил Гарри у Рона.
— Не представляю себе...
— Да, такого ещё никогда не бывало, — Минерва переглянулась со старейшинами, те кивками подтверждали это её мнение. — Ничто — абсолютно ничто! — не могло помешать вам пройти через барьер!
Рон в недоумении озирался по сторонам. Полдюжины зевак всё ещё пялились на них.
— Мы опоздаем на поезд, — упавшим голосом проговорил он. — Не понимаю, почему вход не открылся...
Гарри взглянул на огромные вокзальные часы, и под ложечкой у него засосало. Десять секунд... девять...
Попробовал прорваться ещё раз. Точно нацелился, докатил тележку до барьера и что было сил двинул её вперёд. Металлический барьер не поддался.
— А вы, мистер Уизли, не пытались пройти через барьер? — спросила Августа.
— И бросить друга?
Три секунды... две... одна...
— Всё, — ошеломлённо проговорил Рон. — Поезд ушёл. Что будет, если мама с папой выйдут не с этой стороны и мы с ними разойдёмся? У тебя есть хоть сколько-нибудь магловских денег?
— Вы прибыли туда на машине и могли подождать возле неё, неужели так сложно было до этого додуматься? — спросил Ремус, прокручивая в голове варианты дальнейших событий: они прошли мимо него.
— Откуда? — с грустным смешком сказал Гарри. — Дурсли никогда не давали мне ни гроша на карманные расходы.
Рон прижал ухо к холодному металлу барьера.
— Ничего не слышно, — растерянно пробормотал он. — Что нам теперь, делать? Сколько времени родители будут нас искать?
— Искали долго, а потом рассердились, решив, что вы нас жестоко разыгрываете, — сказал Артур.
— Если бы я знала, ЧТО придёт вам в голову...
Огляделись кругом — они всё ещё привлекают внимание, главным образом, потому, что Хедвиг продолжает громко вопить.
— Пожалуй, лучше всего вернуться к машине, — предложил Гарри. — Здесь все на нас смотрят...
— Ну слава Мерлину, всё хорошо, что...
— Что именно хорошо, Ремус?
— Но ведь мальчики догадались, что можно подождать в машине возвращения взрослых...
— Если бы...
— Гарри! — воскликнул Рон, и в глазах у него опять вспыхнули радостные огоньки. — Автомобиль!
— Что автомобиль?
— Мы можем полететь в Хогвартс на нашем автомобиле!
— МИСТЕР УИЗЛИ! СКОЛЬКО ВАМ БЫЛО ЛЕТ НА ТОТ МОМЕНТ?! — заверещал старый Тобиас, о котором все начали уже благополучно забывать. — Вы не имели права управлять транспортным средством!
— Но у нас не было выхода...
— Вы могли, как было уже сказано, элементарно подождать родителей! Или у барьера, или, если боялись, что они выйдут с другой стороны — у машины! Машину они бы не бросили, а это значит, рано или поздно, вышли бы к ней! У вас была сова, которую вы могли отправить хоть родителям, хоть преподавателям!
— Последнее было несколько затруднительно, — сказал Гарри. — Я с трудом зазвал Хедвиг и она категорически отказывалась нам помогать. И я предлагал именно первый вариант.
— Но я думал...
— Вам следовало прислушаться к своему другу!
— Мы в безвыходном положении, правда? Нам ведь надо ехать в школу! В экстренных случаях даже несовершеннолетним волшебникам разрешается применять магию. Кажется, параграф девять Уложения...
— В принципе, существует такой параграф, — была вынуждена признать Амелия. — Но это был не ваш случай, мистер Уизли.
— А ты можешь водить летучий автомобиль? — спросил Гарри: растерянности как не бывало, она сменилась волнующим предвкушением.
— Гарри.
— Мама?
— Гарри. Джеймс. Поттер. Я-то успела обрадоваться, что ты куда разумнее этого рыжего недоразумения, но, оказывается... Нельзя постоянно идти на поводу у друзей, независимо ни от каких обстоятельств, надо уметь думать своей головой и иметь больше... Надеюсь, Северус сумеет тебя этому научить...
— До сих пор не получалось, но, надеюсь, заключённый Контракт поможет, — довольно оскалился зельевар, многим стало не по себе и почти все студенты посмотрели на Гарри с жалостью в глазах.
— Запросто. — Рон повернул тележку к выходу с вокзала. — Идём скорее! Поторопимся — догоним экспресс Лондон — Хогвартс. И сядем ему на хвост.
Друзья покатили тележки сквозь толпу, вышли на привокзальную площадь и свернули направо в переулок, где стоял старенький фордик «Англия».
Ударив несколько раз волшебной палочкой, Рон открыл вместительный багажник, и друзья погрузили в него чемоданы, клетку с Хедвиг поставили на заднее сиденье, сами устроились на переднем.
— Следи, чтобы никто ничего не заметил, — сказал Рон и ещё одним ударом волшебной палочки включил зажигание.
Гарри высунулся в окно, впереди на улице движение было большое, здесь же в переулке тишина и никаких прохожих.
— Всё в порядке, — сообщил он.
И Рон нажал крошечную серебряную кнопку на приборной доске. Фордик растаял в воздухе, и они вместе с ним. Гарри чувствовал, как под ним вибрирует сиденье, слышал звук двигателя, ладонями ощущал коленки, переносицей — очки; судя по всему, он превратился в пару зрачков, парящих в двух метрах над землёй в малопривлекательном переулке, заставленном машинами.
— Стартуем, — послышался справа голос Рона.
И переулок вместе с красновато-бурыми зданиями по ту и другую сторону провалился куда-то. Ещё несколько секунд — и весь Лондон лежал под ними как на ладони, частью сверкающий огнями, частью окутанный дымом. Кажется, их взлёта никто не заметил.
— Вообще-то заметили... позже.
— Но это было именно позже...
— А вы не подумали, что подумают и перечувствуют ваши родители, обнаружив исчезновение машины?
— Какая безответственность!
— Неужели вам это сошло с рук?
— Если бы... — пробурчали оба героя.
Мир преобразился. Под колёсами — бескрайнее море пухлых снежно-белых облаков, вокруг безграничная синева, а над всем ослепительно яркое солнце.
— Здесь, — сказал Рон, — надо бояться только самолётов.
Друзья посмотрели друг на дружку и давай смеяться. Смеялись, смеялись, долго не могли остановиться.
— Не вижу в этом ничего смешного! — отрезала Амелия, качая головой. — Кажется, тогда было несколько публикаций, а вашим родителям, мистер Уизли, пришлось выплатить крупный денежный штраф!
Они были сейчас точно в волшебном сне. Это самый лучший способ путешествовать, подумал Гарри. Мимо проплывают башни и купола кучевых облаков, салон машины залит горячим сиянием, в бардачке пузатый пакетик ирисок. А впереди триумфальное приземление на зелёном газоне, обегающем замок Хогвартс, и завистливые взгляды близнецов Фреда и Джорджа.
Летели на север, каждые полчаса пикируя вниз, сверялись с направлением. И каждый раз им открывались внизу всё новые картины. Лондон давно остался позади, пошли хорошо ухоженные зелёные поля, которые сменились розовато-лиловыми вересковыми пустошами, там и сям виднелись деревушки со старинными игрушечными церквями. Проплыл огромный город, по улицам которого, как разноцветные муравьи, сновали крошечные автомобили.
— А невидимые чары ещё работали? — спросил Ремус, хмуря брови. Лили качала головой, Джеймс и Сириус явно завидовали мальчикам.
Несколько часов однообразного полёта, однако, заметно уменьшили восторг Гарри. От ирисок сильно захотелось пить, стало так жарко, что оба путника сняли свитеры, но водолазка Гарри всё равно прилипала к спинке сиденья, а очки то и дело сползали на кончик вспотевшего носа. Он перестал замечать фантастические очертания облаков. Как было бы здорово ехать сейчас в одном из прохладных вагонов, которые катились по рельсам далеко внизу, и выпить стакан ледяного тыквенного сока, развозимого доброй пухленькой ведьмой! Но почему всё-таки они не смогли попасть на платформу девять и три четверти?
— Вот именно, почему?
— Альбус, надеюсь, вы выяснили этот вопрос? В дальнейшем не будет таких эксцессов?
— Причина этого явления была установлена, — вздохнул директор. — Всё в порядке.
— Наверное, скоро приедем, а? — прохрипел Рон, ещё несколько часов спустя. Солнце уже стало погружаться в облачные поля, расцвечивая их всеми оттенками красного. — Ещё раз, что ли, снизиться?
Поезд по-прежнему был под ними, полз по склону горы с заснеженной вершиной. Под облаками, скрывавшими солнце, было значительно темнее.
Рон нажал на акселератор, и машина опять взмыла, но тут почему-то зловеще взвыл двигатель.
— ОЙ! — матери — и не только они, опять побледнели, Лили прижала к себе Гарри, Молли закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону и думая, что могло бы произойти, откажи двигатель прямо в небе.
Гарри с Роном нервно переглянулись.
— Он, наверное, устал, — предположил Рон. — Столько работать без передышки!
Оба делали вид, что ничего особенного не происходит, а вой становился сильнее. Быстро смеркалось, вот уже в темноте начали загораться звёзды. Гарри натянул свитер, стараясь не смотреть на дворники, которые почему-то стали дрожать. Как будто выражали недовольство.
— Мы уже совсем близко, — сказал Рон скорее автомобилю, чем Гарри. — Совсем. — И постучал пальцами по крышке панели.
Скоро опять пошли на снижение, вглядывались в темноту, ища знакомые приметы.
— Гляди! — вдруг крикнул Гарри. — Прямо по курсу!
Высоко на утёсе, нависшем над озером, на фоне тёмного ночного неба обозначились башни и башенки замка Хогвартс.
— Наконец-то!
Но машину уже стало сильно трясти, и она быстро теряла скорость.
— Ну ещё немножечко, — умолял её Рон, дёргая руль. — Мы почти на месте.
Мотор ревел. Тонкие струи пара вылетали из-под капота. Гарри вцепился в края сиденья — они уже подлетали к озеру.
Машину резко качнуло. Выглянув из окна, Гарри увидел под собой гладкое чёрное зеркало воды. Рон крепче сжал руль, так что побелели костяшки пальцев. Машину опять качнуло.
— Ещё чуть-чуть, — выдохнул Рон. Летели над озером, прямо на замок. Рон нажал на педаль.
Раздался громкий лязг, несколько выхлопов, и двигатель окончательно смолк.
— Да-а, — протянул Рон в полной тишине. Капот машины нырнул вниз. Начали, набирая скорость, падать, ещё минута — и они врежутся в прочную стену замка.
— Кошмар...
— Ужас...
— Невероятно!..
— Как вы ещё живы?..
— А они живы, может, это призраки...
— Не говори глупостей...
— Но как они не разбились...
— Да погоди ты! — завопил Рон, выворачивая руль.
В дюйме от стены машина свернула в высокую арку и влетела внутрь замка. Внизу темнели теплицы, за ней огородные грядки, потом начался газон. Машина продолжала снижаться.
Рон отпустил руль и вынул из заднего кармана волшебную палочку.
— Стой! Стой! — кричал он, колотя палочкой по ветровому стеклу, но машина всё падала отвесно на землю.
— Осторожнее, дерево! — завопил Гарри, бросившись на руль. Но было уже поздно.
Кр-рак!
— Значит, дерево хоть сколько-то смягчило посадку, — с облегчением вздохнула Августа, удивляясь напряжённому лицу Люпина, который сразу понял, в какое дерево врезались друзья и почему глава названа именно так.
С душераздирающим звуком удара металла о кору дерева машина врезалась в толстенный ствол и упала на землю, подпрыгнув как мяч. Из-под сплющившегося капота валил густой пар. Хедвиг в ужасе стенала не своим голосом. Гарри врезался лбом в ветровое стекло, и у него вскочила шишка величиной с яйцо. Рон издал полный отчаяния вопль.
— Ты жив? — в испуге спросил Гарри.
— Моя палочка, — дрожащим голосом произнёс Рон. — Погляди, что с ней случилось.
Палочка раскололась на две части, сдерживаемые тонкой щепочкой.
— Надо было написать нам, — вздохнула Молли. — Конечно, это... Но у нас были ещё две или три палочки... От моих братьев...
— Молли, вообще-то волшебников принято хоронить вместе с палочками...
— Мы были не слишком... Чтобы...
— Чтобы соблюдать магические законы?! После чтения я лично произведу изъятие у вас этих палочек! Одно дело — использовать старые палочки ещё живых волшебников, и совсем другое — последние умерших.
Гарри открыл было рот, чтобы утешить Рона: волшебную палочку можно починить в школе.
— Если бы вы обратились к любому из преподавателей, вам бы помогли если не починить, то приобрести новую!
И в тот же миг по левой дверце что-то ударило с силой пушечного ядра. Он повалился на Рона, и тут же сверху обрушился новый удар.
— Что происходит? — Рон посмотрел в ветровое стекло и ахнул.
Гарри повернулся к нему и успел увидеть, как ветка толщиной с хорошего питона хлестнула по стеклу. Дерево, в которое они врезались, наносило ответные удары.
Ещё одна извилистая ветка стеганула по правой дверце, да так, что на ней вспухла вмятина. Ветровое стекло вздрагивало от дробного стука сучков, похожих на костяшки пальцев, а один огромный сук, скрученный, как рог барана, нанёс яростный удар по крыше и продавил в ней целую яму.
— Это уж слишком! — воскликнул Рон. — Скорее бежим отсюда!
Он налёг всем телом на дверцу, но сильнейший апперкот швырнул его на колени Гарри. Потолок машины угрожающе провис.
— Мы пропали. — Рон чуть не плакал. Машина вдруг принялась вибрировать, и двигатель сам собой включился.
— Задний ход! — крикнул Гарри, и машина рванула назад.
А ива всё старалась ветвями-змеями достать обидчиков: друзья слышали, как трещат её корни. Драчунья чуть не выдрала себя из земли, жаждя мести.
— Мы были на волосок от гибели, — едва переводя дыхание, проговорил Рон. — Молодец, фордик!
А у фордика, по-видимому, лопнуло терпение. Издав негодующий лязг, обе дверцы распахнулись, сиденья швырнули ребят в стороны, и они плашмя рухнули на землю. Громкий стук сзади оповестил, что машина вытряхнула из багажника и их чемоданы. Над головой пролетела клетка с Хедвиг. Дверца открылась, и Хедвиг вырвалась на свободу. Издавая протяжные, сердитые вопли, она плавно полетела в сторону школы. А фордик, побитый, поцарапанный, испуская пар, загромыхал в темноту, выражая красными огоньками задних фар сильнейшее негодование.
— Вернись! — кричал ему вслед Рон. — Вернись! Отец меня убьёт!
Но фордик, последний раз фыркнув выхлопной трубой, растворился в темноте.
— И куда он делся???????????
— Потом узнаете...
— Здорово нам не повезло, — убито проговорил Рон и нагнулся за крысом Паршивцем.
— Надо же! Из всех здешних деревьев врезаться именно в то, которое даёт сдачи!
И он обернулся назад, бросил взгляд на старую плакучую иву — та всё ещё мстительно махала ветвями.
— Да, не повезло, — невесело вымолвил Гарри. — Давай пойдём сразу в школу.
Возвращение было совсем не таким победоносным, как представлялось. Измученные, закоченевшие, все в синяках, они ухватили за ручки свои чемоданы и потащились вверх по склону к огромным дубовым дверям школы.
— Торжественное открытие, наверное, уже идёт, — сказал Рон, бросив свой чемодан у парадной лестницы. Тихонько приблизился к ярко освещённому окну и заглянул внутрь. — Иди сюда, Гарри, — позвал он. — Уже началось распределение!
— Представляю, как вас тогда встретили...
— Гляди, — шепнул Гарри Рону. — За учительским столом одно место пустое. Нет Снейпа. Интересно, где он?
Профессор Северус Снейп был его самый нелюбимый учитель. Да и Гарри не ходил у него в любимчиках. Жёсткий, саркастичный Снейп преподавал в школе зелья; почитали профессора только ученики его собственного факультета Слизерин.
— Может, он заболел, — с надеждой в голосе предположил Рон.
— Благодарю вас, мистер Уизли, но я был в прекрасном здравии. И потом, неужели вы считаете меня неспособным приготовить простейшее антипростудное лекарство? — поинтересовался объект обсуждения.
— А может, совсем ушёл? Из-за того, что место преподавателя защиты от тёмных искусств снова досталось не ему?
— А может, его выгнали? — вдохновенно произнёс Рон. — Его все терпеть не могут...
— Рональд!
— Мама...
— РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ! ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО В СВОЁМ ХАМСТВЕ ТЫ ДОШЁЛ УЖЕ ДО ПРЕДЕЛА?!
— А может быть, — промолвил сзади чей-то ледяной голос, — он сейчас стоит и ждёт, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом.
Гарри мигом обернулся. В двух шагах стоял Северус Снейп собственной персоной, его чёрная мантия колыхалась от порывов ветра. Он был очень худой, с изжелта-серым лицом и крючковатым носом; чёрные, точно смазанные жиром волосы падали на плечи. Увидев его улыбку, Гарри понял, что им с Роном грозит большая беда.
— Северус, зачем ты так... Мальчики и так пострадали, — мягко пожурила зельевара Лили.
— Дисциплина превыше всего. Очень часто самая наша жизнь зависит именно от дисциплины.
— Следуйте за мной! — приказал грозный профессор.
Не смея взглянуть друг на друга, мальчики поднялись за ним по ступенькам и вошли в огромный холл, где малейший звук отдавался громким эхом. Холл освещался пламенем факелов. Из Большого зала сюда долетали аппетитные запахи, но Снейп повёл их прочь от тепла и света вниз по узкой каменной лестнице, ведущей в подземелья.
— Входите. — Он отворил дверь на первой площадке.
Дрожащие от холода незадачливые путешественники очутились в кабинете Северуса Снейпа. Пустой остывший камин не сулил приятной беседы. Гарри разглядел в полумраке полки вдоль стен, уставленные большими стеклянными банками, в которых плавало омерзительное на вид непонятно что, не вызвавшее у Гарри ни малейшего любопытства, по крайней мере сейчас. Снейп захлопнул дверь и взглянул на своих пленников.
— Значит, поезд, — начал он тихим голосом, — недостаточно хорош для знаменитого Гарри Поттера и его верного подпевалы Рона Уизли. Захотелось явиться в школу с помпой, а?
— Нет, сэр, это всё барьер на вокзале Кингс-Кросс...
— Молчать! Так что же вы такое сделали с этим автомобилем?
— Ты уж определись, что им делать — объяснять произошедшее или молчать?
Рон тяжело вздохнул. А Гарри подумал, он уже не первый раз замечает, что Снейп умеет читать чужие мысли.
— Запомните: человеческие мысли — не книга, читать их не возможно! Считыванию подлежат эмоции, воспоминания... Надо потом проверить вас на способности к менталистике.
— К чему?
— Ментальной магии — воздействию на разум. Это не совсем точное определение, но сейчас нам не до подробной лекции. Оклюменция вам нужна по-всякому.
Но профессор развернул сегодняшний выпуск газеты «Вечерний пророк», и Гарри понял, в чём дело.
— Вас видели маглы, — прошипел он, указывая на заголовок.
— «Маглов изумил летящий в небе форд «Англия», — начал он громко читать. — Два лондонца уверяют, что видели, как над башней почты пролетел старенький фордик... в полдень в Норфолке миссис Хетти Бейлисс, развешивая во дворе бельё... Мистер Ангус Флит из Пиблза сообщил полиции...» И таких сообщений шесть или семь. Если не ошибаюсь, твой отец работает в отделе «Противозаконное использование изобретений простецов?» — обратился он к Рону, злобно ухмыляясь. — Нет, вы только подумайте... его собственный сын...
— Думать надо было раньше...
Гарри показалось, что его хлестнуло самой большой плетью взбесившейся ивы. Вдруг узнают, что мистер Уизли заколдовал этот автомобиль? Что тогда будет? Как же он раньше не подумал об этом!
— Первое, чему вы у меня научитесь, мастер Поттер — использовать свою голову по назначению, а не так, как это было до сих пор.
— Осматривая парк, — продолжал Снейп, — я обнаружил, что был нанесён значительный ущерб бесценной Гремучей иве, редчайшему экземпляру подвида плакучих ив.
— И когда только ты успел произвести этот осмотр, Нюн... Северус? И почему тогда не помог ребятам?!
— Они сбежали прежде, чем я успел до них добежать, так что травмы были менее серьёзными, чем нас пытается в этом уверить эта Роулинг.
— Эта ваша Гремучая ива нанесла нам куда больший ущерб! — выпалил Рон.
— А вы даже меня не позвали! — упрекнула зельевара мадам Помфри. — Сами хотя бы осмотрели?
— Руки-ноги были целы, а лишние синяки заставят в следующий раз задуматься над своим поведением.
— Молчать! — опять рявкнул Снейп. — К моему огромному сожалению, вы не на моём факультете, и я не могу вас отчислить. Но я сейчас же пойду приведу тех, кто обладает этими счастливыми полномочиями. А вы пока будете ждать здесь.
Гарри и Рон, побледнев, взирали с отчаянием друг на друга. Гарри больше не чувствовал голода. Его мутило, и он старался не смотреть на банку, стоявшую на полке над столом Снейпа: там плавало в зелёной жидкости что-то большое и осклизлое. Если Снейп пошёл за профессором МакГонагалл, возглавляющей факультет Гриффиндор, послабления не жди. Она, конечно, человек более справедливый, чем Снейп, но тоже очень строгая.
Через десять минут Снейп вернулся и, разумеется, в сопровождении профессора МакГонагалл. Гарри довелось несколько раз видеть её рассерженной, но то ли он забыл, какие у неё бывают тонкие губы в гневе, то ли такой сердитой на его глазах она никогда не была. Войдя в кабинет, она тотчас взмахнула волшебной палочкой, мальчишки в страхе отпрянули, но она только разожгла в камине огонь, который тут же ободряюще загудел.
— Ну хоть кто-то догадался согреть наших горемык...
— Садитесь, — предложила она.
Оба опустились на стулья поближе к огню.
— Теперь рассказывайте! — потребовала МакГонагалл, сердито поблёскивая очками.
И Рон пустился описывать их злоключения, начав с барьера, который отказался впустить их на волшебную платформу.
— ...у нас просто не было другого выхода, госпожа профессор, мы никак не могли попасть на наш поезд.
— А почему вы не послали письмо с совой? У тебя ведь была сова? — Профессор строго посмотрела на Гарри.
Гарри опустил голову: именно так они должны были поступить.
— Я... я не подумал...
— Это яснее ясного.
В дверь постучали, и Снейп, излучая счастье, отпер её. В кабинет вошёл директор школы, профессор Дамблдор.
Гарри сжался в комок. Вид у Дамблдора был на редкость серьёзный. Он глядел на ребят, повесив крючковатый нос. И Гарри вдруг захотелось очутиться с Роном в тёмном парке под градом ударов Гремучей ивы.
После продолжительного молчания Дамблдор наконец сказал:
— Сделайте милость, объясните всё-таки, почему вы так поступили.
Уж лучше бы он закричал на них, такое разочарование прозвучало в его голосе.
Гарри почему-то не мог смотреть в глаза директору и рассказывал не ему, а своим коленкам. Он подробно описал всё, умолчав об одном — что заколдованный автомобиль принадлежит мистеру Уизли. По его рассказу получалось, что им с Роном повезло: на привокзальной стоянке оказался летучий автомобиль. Он сразу понял, Дамблдор не поверил ему, хотя и ничего не расспрашивал. Наконец Гарри закончил печальную повесть — директор школы продолжал молча взирать сквозь очки на жалких подсудимых.
— Мы пойдём собирать вещи, — совсем тихо вымолвил Рон.
— Это вы о чём, Рональд Уизли? — сурово вопросила профессор МакГонагалл.
— Вы ведь хотите исключить нас из школы? — Гарри бросил быстрый взгляд на Дамблдора.
— В принципе, за подобное вполне можно было исключить, — сказала Амелия. — Но чаще всего исключают за чрезмерно... агрессивное поведение во время учебного процесса... если бы вы серьёзно заколдовали нескольких соучеников, то после нескольких предупреждений, или в случае признания вас очень опасным... Судя по всему, данное происшествие сочли не достаточно серьёзным для подобных мер.
— А вы ещё и пострадали!
— Это вы! Где вы были? Ходит нелепый слух, что вас исключили за то, что вы якобы разбили летучий автомобиль.
— А посочувствовать тому, что они столько претерпели? Настоять на том, чтобы они зашли в больничное крыло? Сразу с места в карьер?
— Нет, нас не исключили, — заверил её Гарри.
— Надеюсь, вы не хотите сказать, что прилетели в школу... — Гермиона говорила тоном профессора МакГонагалл.
— Оставь нотацию до другого раза. Скажи лучше пароль! — нетерпеливо потребовал Рон.
— «Индюк», но это не главное... — Гермиона явно сердилась.
Её слова, однако, потонули в громе аплодисментов: дверь с дамой отворилась, и они очутились на пороге Общей гостиной. Казалось, не спит весь факультет. Комната была переполнена, стояли даже на шатких стульях, на покосившихся столах. Друзей, очевидно, давно ждали. Десятки рук потянулись к ним и втащили внутрь через вход, обозначенный портретом. Гермиона протиснулась следом.
— Потрясающе! — крикнул Ли Джордан. — Гениально! Какое возвращение! Врезаться в Гремучую иву! Школа сто лет этого не забудет!
— Молодцы! — похвалил пятикурсник, который раньше ни разу даже не заговаривал с Гарри.
Кто-то похлопал его по плечу, как будто он только что выиграл марафонский бег. В первый ряд сквозь толпу пробились Фред с Джорджем.
— Почему вы не позвали нас? Мы бы могли запросто вернуться!
Рон покраснел и виновато улыбнулся. А Гарри вдруг заметил одно явно расстроенное лицо. Это был Перси, возвышавшийся среди первокурсников; он двигался к ним, готовый высказать, что о них думает. Гарри толкнул Рона в бок и кивком указал на старосту. Рон немедленно оценил обстановку.
— Мы немного устали, пойдём наверх, — сказал он, и парочка, раздвигая толпу, устремилась в конец зала, к двери на лестницу, ведущую в спальни.
— Пока. — Гарри махнул рукой Гермионе, у которой был почти тот же укоряющий вид, что и у Перси.
Сопровождаемые восторженными возгласами и дружескими похлопываниями по спине, они достигли наконец лестничной площадки. Дверь за ними захлопнулась, и их окутала благостная тишина. Друзья почти бегом устремились наверх. Их спальня была под самой крышей, на её двери теперь красовалась табличка «2 курс». Они вошли в знакомую круглую комнату с высокими узкими окнами, в которой стояло пять кроватей под бархатными пологами. Чемоданы уже кто-то внёс, и они дожидались хозяев в изножье кроватей, Рон смущённо взглянул на Гарри.
— Я понимаю, радоваться нечему и всё такое... но...
Дверь распахнулась, и в спальню влетели три второкурсника: Шеймус Финниган, Дин Томас и Невилл Лонгботтом.
— Невероятно! — сиял Шеймус.
— Фантастика! — подхватил Дин.
— Потрясающе! — завершил Невилл, глаза у него горели ужасом и восторгом.
Гарри понимал, что гордиться нечем, но рот у него сам собой расползся в довольную улыбку.
— Да уж, поздравлять с тем, что ребята непонятно каким чудом остались в живых, отделавшись несколькими синяками и царапинами... было верхом такта, — возмутилась Августа, награждая внука затрещиной.
— Гриффиндор и такт — понятия часто несовместимые, — фыркнул Нотт, вызвав свирепые взгляды со стороны учеников означенного факультета