Глава 14
«Несколько дней спустя»
Дверь со скрипом открылась после нескольких щелчков замка. Агата сидела, съежившись, на узкой кровати, подтянув колени к груди и обхватив их руками для тепла.
Дамиан шагнул внутрь, аккуратно закрыв за собой дверь. Он медленно приблизился к кровати и внимательно посмотрел на израненное тело Агаты. В его глазах отражались удовлетворение и что-то более нежное, что он старался не замечать. Ему не хотелось признавать, что он жалеет о том, как его люди обошлись с ней.
— Агата, — произнес он низким голосом, подходя ближе. — Надеюсь, ты уже успела... адаптироваться к новым условиям.
Агата впилась в него взглядом, и её зелёные глаза яростно сверкнули, несмотря на истощённое состояние.
— Приспособиться? Ты это так называешь?! — прошипела она, её голос был хриплым от длительного молчания и переполнен злобой. — Быть похищенной, измождённой, избитой и запертой в этой... этой камере?! Да в аду, наверное, лучше, чем здесь!
При этих словах Дамиан сжал челюсти, но не поддался на провокацию. Вместо этого он уселся на край стола, в шаге от её места.
— Это не камера, а комната. Если бы я действительно хотел превратить твою жизнь в ад, я бы оставил тебя закованной в цепях в том сыром, грязном подвале. Но пока сойдёт и эта комната.
Он выдержал паузу, давая своим словам время проникнуть в её сознание. Воздух между ними наэлектризовался от напряжения, от осязаемой угрозы, от которой у Агаты волосы встали дыбом.
— Что касается того, зачем я тебя сюда притащил... — процедил мужчина, стиснув челюсти, словно подбирал слова через силу. — Твой отец, этот ублюдок Тристан, причинил мне столько, что тебе даже не вообразить. Он лишил меня всего, что было мне дорого, всего, что имело для меня хоть какой-то смысл.
Агата злобно впивалась взглядом в его лицо, её глаза метались в поисках ответов, несмотря на леденящий душу страх, который сковывал её изнутри.
Но что такого отец мог сделать, чтобы кто-то пошел на такое?
— Почему ты наказываешь меня за его предполагаемые преступления? Я не понимаю...
Тон Дамиана слегка смягчился, когда он увидел неподдельное изумление в её глазах.
— Скажем так, у Тристана длинный список ошибок, которые он совершил, и за которые должен был получить пулю еще десятки лет назад, — сказал Дамиан низким, горьким голосом.
Он встал и начал расхаживать по небольшой комнате, его шаги были размеренными, но в них чувствовалась внутренняя буря.
— Он разрушил жизни многих людей, в том числе и жизни моей семьи. И теперь ему пора столкнуться с последствиями своих действий.
Агата отпрянула от слов Дамиана, её глаза расширились от шока и отвращения. — Это безумие, — выплюнула она, её голос дрожал от эмоций.
— Я не лгал, когда говорил, что не хочу причинять тебе боль, — добавил он с ледяной усмешкой. — Я привёл тебя сюда, чтобы твой отец наконец получил по заслугам, а не чтобы сделать тебе ещё больнее. Я прошу тебя проявить терпение и сотрудничать со мной в этом вопросе.
— Ты не можешь просто так взять меня в заложники и использовать, как грязную пешку в своих извращённых играх! Это отвратительно!
Она стиснула перевязанное запястье, её лицо исказилось от боли. Взгляд метнулся к Дамиану, и в глазах мелькнул отчаянный страх, смешанный с ненавистью. Но даже в этом уязвимом состоянии Агата не желала сдаваться.
— Я не буду твоей марионеткой, слышишь?! — выкрикнула она, сжимая кулаки. — Ни за что! Ты не заставишь меня участвовать в твоих безумных планах, не заставишь вредить отцу или кому-то ещё! Я не стану частью этого кошмара, что бы ты со мной ни делал! Я лучше умру!
Дамиан глубоко рассмеялся, услышав сказанное. Он наклонился ближе, и его голос стал низким и угрожающим.
— Ты правда думаешь, что у тебя есть выбор? Твой отец, этот мерзавец, убил моих родителей. Он разрушил всё, что было мне дорого, уничтожил мою семью, сломил меня и сломал жизнь моей сестры. И он заплатит. Заплатит своей жалкой, предательской жизнью.
Он сделал паузу, давая возможность осознать вес его слов.
— Твое сотрудничество не требуется. Я получу то, что хочу, с твоей помощью или без неё. Вопрос лишь в том, сколько ты сможешь выдержать, и останешься ли после этого в живых.
Глаза Дамиана сверкнули извращённым, садистским светом. Очаровательный и харизматичный мужчина с которым познакомил Агату отец, на одном из совещаний, был поглощён ненасытным зверем, жаждущим ярости и мести, и превратился в монстра, который не остановится ни перед чем, чтобы отомстить.
— Я окроплю стены особняка кровью твоих сестер, а Тристана заставлю смотреть, как я вырезаю твою плоть, кусок за куском, пока он не осознает того, что совершил.
На мгновение ярость исчезла из глаз Дамиана, обнажив проблеск человечности в монстре, которым он стал. Его голос смягчился, когда он увидел ужас в глазах девушки.
— У тебя есть всего два дня, чтобы сделать выбор, Агата. Либо ты сыграешь роль, которую я задумал, и выйдешь из этого испытания живой, и пострадает лишь твой отец, либо...
Голос Дамиана понизился до низкого, угрожающего рычания, а глаза сверкнули пугающим светом. Казалось, сам воздух похолодел, когда он произнёс следующие слова.
— Второй вариант — тот, который я бы предпочёл не использовать, но который я без колебаний применю. Если ты выберешь этот путь, знай, что жизнь твоего отца будет обменена на жизни твоих шести невинных сестёр.
Я не проявлю милосердия. Больше никогда.
— Я сделаю так, что от твоей семьи не останется ни следа.
Ужас от слов Дамиана обрушился на неё, как ледяной молот, пронзив до самых костей. Его голос — холодное лезвие ножа, режущее воздух, — напомнил о судьбе, которая ждала её семью, если Агата осмелится не подчиниться. Выбор был её, но последствия отказа были ясны: кровавая бойня, подобная библейским казням, жестокое уничтожение каждого члена её семьи, ни одного живого. Она знала, на что способен её отец — не раз видела, как он, управляя компанией, срывался на подчинённых и партнёров. Но Дамиан... Дамиан Морган был монстром, худшим из всех, кого она могла себе представить.
— Подумай хорошенько, Агата Даниэла Рэй, ибо жизни твоих близких висят на тонком волоске. Сможешь ли ты спасти их, или обречёшь на неминуемую гибель? Время уходит, и судьба твоей семьи целиком и полностью зависит от твоего выбора.
***
«Несколько дней спустя»
Дамиан стоял в ярко освещённой комнате, где белый свет был таким же резким и стерильным, как в операционной. От слепящего света мир вокруг, казалось, терял все цвета, оставляя лишь резкие тени и неестественное сияние. Он держал в руках окровавленную ткань и тщательно вытирал руки, скользя взглядом по жуткому набору инструментов, разложенных перед ним на блестящем стальном столе.
Его взгляд задержался на хирургических ножницах, чьи лезвия теперь были тусклыми и покрытыми вмятинами и наполовину утопали в спутавшихся волосах цвета воронова крыла. Рядом с ними в луже застывающей крови лежал скальпель и окровавленные плоскогубцы, острый охотничий нож, и моток грубой пеньковой верёвки спутанный с колючей проволокой.
Воздух в комнате был пропитан приторным искусственным запахом дезинфицирующего средства — тошнотворно сладким ароматом, который забивал ноздри и оседал на языке. Он смешивался с характерным металлическим привкусом крови, создавая ядовитые, вызывающие тошноту миазмы, которые, казалось, проникали в каждый вдох.
Закончив вытирать руки, Дамиан небрежно бросил окровавленную тряпку на стол, рядом с местом где лежали зубы и ногти, и в уголках его губ мелькнула жестокая улыбка. Именно в этот момент мрачного удовлетворения зазвонил его телефон, и пронзительный звук разорвал тяжёлую тишину. Резко и нетерпеливо вздохнув, он ответил на звонок низким, угрожающим голосом.
— Слушаю.
Раздался треск, за которым последовал голос, в котором слышалась усталость.
— Ты ведь её забрал, верно? Ты действительно это сделал...
Дамиан сжал телефон так сильно, что костяшки побелели, и с трудом сдерживал кипящий внутри гнев.
— Я занят, — прорычал он, его тон был холодным и неумолимым.
Дамиан взглянул на то, что осталось от тела, рядом с которым было несколько пакетов и контейнеров.
— Бери белые контейнеры, красные оставь, — сказал Дамиан вошедшему человеку, не убирая телефон от уха. — С пакетами разберешься сам.
Голос на другом конце линии запинался, и с каждой секундой паника говорящего нарастала.
— Дамиан, ты не можешь... так нельзя. Есть другие варианты, другие решения! Тебе не обязательно...
Дамиан не выдержал. Он грубо выругался, резко оборвал звонок и убрал телефон от уха. С гримасой отвращения он вытер с экрана случайное пятно крови, оставив на нем багровый след. Затем надел кольца, которые заранее убрал в карман пиджака, чтобы не испачкать их во время работы, и вышел из комнаты.