Глава 13
В огромном зале теперь царила зловещая тишина, а на смену оживлённой музыке и болтовне пришла тревожная неподвижность. Роскошные украшения, призванные отпраздновать радостное событие — помолвку Агаты, казалось, насмехались над мрачной атмосферой. Девушки семьи Рэй сбились в кучку, их элегантные платья резко контрастировали с беспокойством, написанным на их лицах.
Амели крепко сжимала руку Аланы, её глаза цвета льда наполнились невыплаканными слезами, а губы были до ран искусаны.
— Сестра... Куда она могла уйти? — прошептала Амели слегка дрожащим голосом.
Агата бы не ушла, никого не предупредив. Она не ушла бы, не сказав ничего мне или Алане...
Черные волосы Аланы, уложенные в замысловатую прическу, слегка подпрыгивали, когда она качала головой.
— Я не знаю, что произошло, Амели, — нервно сказала она, теребя платье. — Мы собирались, помогали друг другу с прическами, а потом, когда привезли платья, она заявила, что хочет побыть одна перед тем как спустится. Но она не пришла, даже когда гости уже собрались... Я поднялась к ней, постучала, но она не ответила, тогда я открыла дверь и увидела Агату на кровати, рыдающую, и в её обычной одежде. Она твердила, что скоро спустится, но... так и не сделала этого.
Близняшки, несмотря на вечную вражду, прижались друг к другу, ища утешения. — Как думаешь, с ней всё хорошо? — тихо спросила Ария.
Алекса ободряюще кивнула. — Агата в порядке, ты ведь знаешь её. Она справится, — сказала она, но неуверенность в голосе выдавала её тревоги. — В конце концов, она единственная из нас, кто умеет драться и, кто мог покидать дом до совершеннолетия.
— Мы её найдём, — сказала Андреа твёрдо. Обычно она шутила в любой ситуации, но сейчас в её глазах не было ни тени страха или паники.
Агнесса Рэй сидела на диване с достоинством, несмотря на тревогу. В руках она держала стакан с лекарством, не отрывая взгляда от внучек. Её мысли метались в поисках ответа, а губы были плотно сжаты. Она встала, опираясь на спинку дивана, подошла к девушкам и положила руку на плечи младшей внучки. В её глазах читалась материнская забота.
— Девочки мои, — произнесла она своим глубоким, властным голосом, несмотря на внутреннее беспокойство. — Уже глубокая ночь, и я настаиваю, чтобы вы все отправились по своим комнатам. Сейчас вы не сможете помочь в поисках вашей сестры, а только измотаете себя.
Она окинула их всех взглядом, задержавшись на юных Амели и Андреи. Её голос был твёрд, но полон заботы.
— Агата — девочка с железным характером и острым умом. Её обязательно найдут. Но пока вы должны помнить: люди, которые ищут вашу сестру, делают всё возможное. Они — лучшие из лучших, и они не остановятся, пока не вернут её домой.
Агнесса перевела взгляд на Себастьяна. Он кивнул, его лицо было непроницаемо, но в глазах горел огонь решимости.
— Себастьян лично возглавит поиски. Он не успокоится, пока наша девочка не будет в безопасности дома.
Она вздохнула, её голос смягчился, но в нём всё ещё звучала сталь.
— Я понимаю, как вам сейчас тяжело. Но вы должны найти в себе силы отдохнуть. Вашей сестре понадобится поддержка, когда она вернётся. Она должна видеть, что семья — это крепость, где её всегда ждут и любят.
— Хорошо, ба, — кивнула Амели. — Мы идём спать, но, пожалуйста, — девушка посмотрела на Себастьяна, — Себа, найди её...
Сердце женщины сжалось от мольбы в голосе внучки, но она не позволила эмоциям отразиться на лице.
— Доброй ночи, девушки.
Когда они медленно, одна за другой покинули помещение, Агнесса повернулась к Себастьяну, и её лицо стало твёрдым от решимости.
— Я требую полный отчёт каждый час! — рявкнула она. — Используй все ресурсы, не упусти ни одной детали. Найди мою внучку и верни её домой. Живой. Здоровой. Немедленно. С этими словами она развернулась и вышла на улицу, оставив Себастьяна в напряжённой тишине.
***
Амели не могла уснуть, как бы ни старалась. В голове проносились ужасающие мысли, одна страшнее другой. Она ворочалась в кровати, и шёлковые простыни путались у неё в ногах. Наконец, с разочарованным вздохом, она отбросила одеяло и спустила ноги на пол.
Её шаги по холодному мрамору создавали лёгкий звук, нарушавший тишину. Она остановилась у окна, глядя на тёмный сад в надежде увидеть что-то, что могло бы помочь ей найти сестру.
— В последний раз я смотрела в это окно, надеясь уйти из этого дома, но теперь... теперь я смотрю и молюсь, чтобы ты вернулась, сестра...
Но за окном ничего не было. Только чернильная тьма ночи и далёкий вой сирены скорой помощи, суровое напоминание о хаосе, который царил на балу. Девушка вздрогнула, обхватив себя руками, когда по её спине пробежал ледяной холод.
Как там отец...? Смог ли прийти в себя?
Девушке нужно было отвлечься, что-то, что отвлекло бы её от наихудших сценариев, которые продолжали проноситься в её голове.
А если её похитили? Как в той книге «Коллекционер», что я взяла почитать у бабушки год назад...
Боже... Что... Почему я думаю так негативно...?
Что если её держит где-нибудь в подвале сумасшедший маньяк... и...
Амели не успела додумать мысль, схватила телефон с тумбочки и быстро набрала единственный номер в списке. Понимая, что уже поздно, она всё же решила позвонить. Ей отчаянно нужен был кто-то, кто мог бы поддержать её и отвлечь от этих страшных мыслей.
К её удивлению, Филипп ответил после первого же гудка, и его слегка охрипший голос произнёс: — Да?
— Филипп... — выдохнула она, чувствуя, как на плечи спадает напряжение, и устало опустилась на край кровати. Её голос дрожал от волнения и тревоги. — Прости, что звоню так поздно. Я просто... я не могла уснуть, всё это не даёт мне покоя... Ты... ты что-нибудь слышал? Есть какие-то новости? Хоть что-нибудь?
— Ами, мне так жаль. Я понимаю, что ты, наверное, сходишь с ума от тревоги. Обещаю, мы сделаем всё, чтобы найти её, я сделаю всё, чтобы с ней ничего не случилось, я обещаю тебе.
Парень замолчал, подбирая слова. Он знал больше, чем мог озвучить. Правда разрушила бы Амели и могла погубить невиновных.
На другом конце провода Амели всхлипнула, и его сердце сжалось. Ему хотелось быть рядом, обнять её, прогнать тени в её мыслях. Но он был заперт в своём личном аду, вынужденный играть в извращённую игру брата, частью которой не хотел быть.
— Я знаю, это нелегко, но постарайся найти в памяти те счастливые моменты, которые вы провели вместе. Держись за них, Ами. Так будет легче...
В голове Филиппа проносились леденящие душу воспоминания о его последнем разговоре с Дамианом. Их беседа произошла сразу после возвращения домой из особняка. Жестокие слова брата эхом отдавались в ушах, заставляя кровь стынуть в жилах.
«Я не трону её... пока. Но если она не будет слушаться, если у меня не останется выбора, я лично доставлю её отцу её расчленённое тело. По частям я заставлю его осознать, что за каждое действие нужно платить».
Слыша, как Амели плачет, он не мог продолжать этот обман, зная правду. Видеть её боль и слышать её страдания по телефону было невыносимо. Но у него не было другого выхода. Он должен был её защитить, даже если это означало обманывать.
— Помни, я всегда буду рядом, — тихо произнёс Филипп, — Что бы ни случилось, знай, что я всегда поддержу тебя. А теперь, Ами, постарайся уснуть. Я обещаю, что позвоню тебе, как только что-нибудь узнаю.
С этими словами он повесил трубку, не дожидаясь ответа, и мир словно обрушился на него. Он знал, что следующие дни будут невыносимы: видеть, как страдает Ами и её семья, зная правду, которую он не может им открыть.
В темноте своей комнаты Филипп провел рукой по лицу, ощущая, как колючая щетина царапает кожу. Он мерил шагами комнату, мысли путались, словно листья на ветру. Чувство вины разрывало его изнутри, словно ядовитая змея. Он не хотел быть частью этой игры, но выбора у него не было.
Но Ами... милая, нежная Амели...
Она была особенной, не похожей ни на кого другого. С каждым годом, проведённым рядом с ней, я всё больше осознавал, какая она добрая и чистая. В этом мире, полном страданий, жадности, лжи и тайн, Ами светилась, как яркий маяк надежды. Её сострадание, её искренний смех, её любовь к семье... всё это согревало его душу, уставшую от боли и разочарований.
Филипп замер у окна, вглядываясь в ночную мглу. Луна нежно освещала всё вокруг, но в её мягком свете он различал тени, словно напоминающие о той тьме, что всегда была с ним. Тьме, которую он ощущал внутри себя из-за родного брата, сколько бы ни пытался от неё скрыться. Но даже в этой тьме он знал, что свет любви всегда найдёт дорогу к его сердцу. Амели была его светом.
Если бы она только знала правду... Если бы знала, что Дамиан похитил Агату, что я — брат того, кто станет причиной разрешения её семьи...
Он не мог ей рассказать. Не смог бы вынести, как её доверие угасает, сменяясь болью и ненавистью. Он был готов защищать её от этой правды, даже если придётся нести бремя вины за своё молчание до конца дней.
Филипп сел на край кровати, опустив голову на руки.
Он любил её.
Он любил её всем сердцем, всей душой. Эта любовь росла сама по себе, с каждым днём становясь всё сильнее. Она улыбалась, и весь мир вокруг него светлел. Она смеялась, и в этот момент он чувствовал себя самым счастливым на свете. Она входила в комнату, и казалось, что само солнце прячется, уступая её свету.
Но его любовь была проклята, словно безжалостная насмешка судьбы. Он стал безвольной марионеткой, чьи нити тянул его брат, лишая выбора и свободы. А она... она заслуживала лучшего. Заслуживала счастья, настоящей любви, которую он не мог ей подарить. Не мог, потому что Дамиан, не позволил бы ему этого.
Филипп посмотрел на телефон, всё ещё сжимая его в руке.
Прости меня, милая Ами, прости меня...