Наш маленький секрет

— Нервничаешь?

Гермиона не видела, но чувствовала, что Драко ехидно улыбался.

— Конечно нервничаю. Вспомни наш последний выход в люди.

— Парк аттракционов? — догадался Малфой. — Там было здорово, Скорпиус остался в восторге.

Гермиона могла смело назвать тот день одним из лучших в своей жизни. Для сентября в Англии было невероятно тепло, так что они гуляли между палаток с едой и жадно поедали мороженое.

Скорпиус сидел у Драко на плечах почти всю дорогу и неустанно просился на самую опасную горку. Она, как обычно, исполняла роль злого полицейского, а Малфой улыбался сыну так, будто и правда мог посадить его на вагонетку, которая аж трижды совершила мёртвую петлю.

— Мы не могли вызвать такси оттуда полтора часа и всё это время мокли под дождём! — возразила Грейнджер, вспоминая, как ёжилась от холода.

Но это был приятный холод, потому что Драко надел на неё и Скорпиуса свою куртку и долго их обнимал.

— Нужно было просто взять с собой палочки.

Гермиона поморщилась, услышав его аргумент, и потёрла уставшие после неполноценного сна глаза.

— В детский парк аттракционов? Хватает того, что у Скорпиуса стихийные всплески магии.

— Ты права, — неожиданно согласился он. — Нас бы сожгли на костре в секции «Диснея».

— Сжигали только красивых ведьм. Ты был бы в безопасности, Драко, — подколола его Грейнджер и не заметила, как начала игриво накручивать прядку на указательный палец.

— В таком случае ты бы отправилась на кострище первой... за тот убийственный топик... — мечтательно заключил Малфой.

— Мне пора работать и убегать в кино! — пресекла его фантазию и заодно затянувшийся разговор Гермиона.

— Идёшь с кем-то перспективным?

— Я вешаю трубку!

***

Драко положил мобильник в карман и нервно заправил рубашку в брюки, поглядывая в зеркало. Сегодня он так и не смог сосредоточиться на финансовых отчётах, потому что им полностью овладели мысли о вечере и о кино с Грейнджер.

Они множество раз гуляли вместе, ходили в кафе, театры и рестораны, но никогда не делали этого только вдвоём. С ними всегда был Скорпиус или компания друзей, ведь в противном случае это превратилось бы в свидание.

Свидание могло отпугнуть Гермиону раз и навсегда, и Малфой не позволял себе рисковать. После войны он чувствовал себя отвратительно одиноким. Мать закрылась ото всех в мэноре, а Драко снял квартиру в Косом переулке и пытался построить новую жизнь.

Благодаря его преданности Ордену Малфоя не судили, а значит, он избежал ужасных последствий своих юношеских поступков, но ни с кем из орденцев он в достаточной степени не сблизился, чтобы общаться с ними и в мирное время.

Драко увидел Гермиону и Скорпиуса в лавке с мороженым совершенно случайно три года назад. Годовалый мальчик сидел на высоком стуле и яростно болтал ногами, пока Грейнджер с невозмутимым видом вытирала ему лицо. В тот момент что-то ёкнуло внутри. В этих двоих Малфой увидел смысл двигаться дальше, смысл построить новый, правильный мир для таких, как этот белобрысый грязнуля, поэтому не задумываясь вошёл в заведение.

Несмотря на то что они с Гермионой невероятно сблизились за эти годы, Драко до сих пор многого о ней не знал. Во время войны она с Гарри и Роном была занята поиском крестражей, и он не мог вспомнить, чтобы они хотя бы раз пересекались. Он также не помнил отца Скорпиуса. По словам Грейнджер, он вступил в их ряды стихийно и быстро погиб. Это была подростковая страсть, попытка сбежать от действительности, и Малфой мог её понять.

По той же причине он пустил к себе на порог Асторию, которая тоже жаловалась на одиночество после войны. Она помогла Драко заслужить доверие Лорда, притворившись его чистокровной невестой прямо перед битвой за Хогвартс. Малфой не помнил, почему Тёмный Лорд подозревал его и нуждался в подобных доказательствах, но хорошо знал, что без Тори не дотянул бы до победы.

— Куда-то собираешься?

Драко увидел её фигуру в отражении зеркала. Короткая ночнушка, длинные прямые чёрные волосы.

Дома Астория выглядела не хуже, чем на любом светском балу. Ей самое место было в роскошном поместье, а не в скромной квартире с ним, но отец оставил её с сестрой без гроша. А так как она была обещана Малфою с младенчества, он чувствовал необходимость о ней позаботиться.

— В кино, — кратко ответил он, завязывая галстук в тон тёмно-синему костюму.

— В этом? — со справедливым скепсисом уточнила Тори.

— Плохо выгляжу?

— Превосходно, но это перебор для кинотеатра.

— Я иду с Грейнджер.

Он произнёс это так, будто её имя могло объяснить любое безумие.

Отчасти так оно и было.

— Драко... — Её голос дрогнул.

Дрогнул, как делал всегда, когда они говорили о ней. Тори пыталась заботиться о нём, следила, чтобы он не натворил глупостей, и, естественно, не одобряла его нездоровый интерес к жизни Грейнджер и её сына.

Ей было не понять, что Драко нашёл в них то, чего ему всегда не хватало. Проклятую надежду. Призрачный образ которой был прекраснее всего, что он когда-либо видел в своей однообразной жизни.

— Я пошёл, — отрезал он.

Малфой похлопал по брюкам, проверяя наличие телефона, и направился прямиком к двери. Ему не хотелось тратить ни секунды на попытки Астории убедить его в глупости привязанности к Грейнджер и прочей чепухе. Не сейчас, когда у него появился реальный шанс заполучить эту девушку.

— Останься, Драко. Пожалуйста.

Он не слушал её, даже не обернулся, но Астория не сдавалась:

— У неё точно кто-то есть!

— Не говори ерунды! — вспылил Малфой и сразу же отругал себя за несдержанность.

Ему пришлось посмотреть на подругу, которая едва не плакала от безысходности.

— Она не ценит тебя! Она не любит тебя!

Такая слепая уверенность. Малфой поражался тому, как Астория могла рубить его мечты на корню ради собственного блага.

— А ты, Тори?! — надавил Драко. — Ты любишь меня?

Неморгающие гневные глаза Астории уставились на него.

— Конечно, я люблю тебя! — выпалила она на одном дыхании.

И неважно, говорила она о дружбе или подразумевала нечто большее. Малфой не хотел делать ей больно, но не мог встать на её сторону. Просто не мог.

— Тогда отпусти!

Они замерли друг напротив друга, и сладкие духи Тори заставили его скривиться.

Ни тон их беседы, ни очевидные уколы Малфоя не произвели на неё должного эффекта.

Гринграсс потянулась к поясу на халате и распахнула его, с вызовом глядя Драко в глаза.

— Чем я хуже? — болезненно прошептала она и окончательно скинула с себя ткань.

Астория осталась в одних тонких, почти прозрачных трусиках и не собиралась прикрываться.

Неплохой приём. Когда-то в молодости он бы даже сработал. В то время Драко был особенно голоден до близости, любой: душевной или интимной.

Малфой хорошо помнил, как натурально сходил с ума, выполняя задание Лорда, как жаждал тогда хотя бы короткого объятия.

Даже странно, что он не сблизился ни с кем во время войны. Это было бы логично — с учётом, сколько пустот нужно было заполнить в его продырявленном насквозь сердце.

— Оденься, — строго скомандовал Малфой, стараясь даже не смотреть ниже её подбородка. — Ты не в себе.

— Это ты не в себе! Почему она? Почему она, а не я?

Потому что Астория была просто Асторией. Потому что рядом с ней не нарушалось дыхание. Потому что она не растила маленького непослушного ангела. Потому что Драко не видел себя возле неё. Потому что между ними не существовало химии.

Потому что всё было невероятно просто.

— Потому что я люблю её.

С этими словами Драко развернулся к двери, оставляя Асторию совсем одну.

***

Они смотрели этот дурацкий романтичный фильм уже двадцать минут, а слова Тори по-прежнему не выходили из головы. Он хотел устроить для Гермионы идеальный вечер, уделить ей столько внимания, сколько она заслуживала, а в итоге отрешённо пялился в экран.

«Почему она?»

И правда, почему?

Они ужасно общались в школе, толком не виделись во время войны. Тогда почему сейчас его тянуло к ней, как к самому мощному на планете магниту? Наедине с ней не работали законы гравитации. Его ноги каждый раз отрывались от земли, когда она улыбалась, а сердце переставало биться. А когда на её руках сидел Скорп? Это была зависимость. Видеть их до боли счастливыми.

Ещё эти странные вспышки в её квартире. Малфой был опытным легилиментом и мог отличить обычные видения от воспоминаний. И эти были слишком яркими для галлюцинаций.

Он слышал её страстные признания, её стоны когда-то. В чём же было дело?

— Тебе не нравится фильм?

Драко обернулся на её тихий голос и постарался пожать плечами как можно более лениво.

— Нормально.

Кивнув, Гермиона снова увлеклась фильмом.

«Ты же не обманываешь меня, Грейнджер?»

Малфой продолжал скрупулёзно изучать её профиль. И чем дольше он смотрел на её лицо, шею, на участок, переходящий в ключицу, тем больше понимал, что его губы были там. На каждом сантиметре открытой кожи.

Он чувствовал это, хоть и не мог объяснить.

«Что за игру ты ведёшь?»

В этот момент Драко решил, что обычный просмотр фильма подошёл к концу.

Пора расставить точки над i.

Не то чтобы его план был продуман до мелочей, но Драко решил, что если не сейчас, то он никогда не сможет пойти ва-банк. Он был не настолько глуп, чтобы игнорировать такие явные несостыковки и странности, не говоря уже о том, что Скорпиус был светлым мальчиком с серыми глазами прямо как у него.

Стоп, ладно. Это уже слишком.

Скорпиус не его сын, это невозможно, такое же невозможно забыть?

Малфой еле сдержался, чтобы не поднять Гермиону на руки и не вынести силком из кинозала в ту же секунду. Но умом он понимал, что допрос ничего не даст, а вежливый — тем более. Она примет его за сумасшедшего и будет абсолютно права.

Нужно было вывести Грейнджер из равновесия другим способом, заставить её потерять бдительность.

Их руки лежали на одном подлокотнике, и Драко глубоко вздохнул, прежде чем нежно погладить мизинцем край её ладони. Его пальцы всегда были холоднее. Эта разница температур их тел вынуждала глупо вздрагивать при каждом объятии. Именно поэтому Малфой очень редко брал её за руку, именно поэтому не снимал перчатки на улице уже с середины осени.

Если задуматься, противиться чувствам к Грейнджер было крайне утомительным занятием. Любую другую девушку он бы давно уложил в постель, но эту... Он хотел иметь с ней общую спальню, кухню, гостиную, а не просто разделить одну жалкую ночь.

Грейнджер отрывисто выдохнула, но глаз от экрана не отвела, и тогда он, решительно переплетя их пальцы, крепко сжал её миниатюрную ладонь. Она утопала в нём. Ему бы не составило труда удерживать её руки над головой, наращивая темп. Даже со всей своей прекрасной физической формой ей бы не удалось выбраться из его хватки.

Её обтягивающий наряд с потрохами выдавал участившееся дыхание. Малфой бы заметил его даже в кромешной темноте, а с фильмом и подавно.

Свет от экрана скользил по ней, заманчиво переливаясь, и он не увидел косточек лифчика — лишь её вздымающуюся грудь в этом роскошном декольте.

Драко двинулся дальше и опустил широкую ладонь на её колено, благо оно было даже не закрыто тканью.

И она ещё что-то сказала про его костюм при встрече? Серьёзно? Кто надевает такие крошечные платья для похода в кинотеатр?

Эта маленькая игра начала заводить и его тоже, и Малфой незаметно поправил брюки.

Хорошо, что ради того, чтобы вывести Гермиону Грейнджер на чистую воду, он готов был просидеть со стояком и несколько часов.

Не впервой.

Её нежная кожа искрила под его пальцами, и Драко почувствовал острейшую потребность надавить сильнее. На этот раз его разум терпеливо молчал и не подкидывал сумасшедших видений, поэтому Малфой был более чем сосредоточен на своих действиях.

Насколько это вообще было возможно с учётом обстоятельств.

Он не трогал её так никогда и теперь не смог бы остановиться, даже если бы в этот зал ворвался весь отдел Аврората, чтобы арестовать его за неприличное поведение в общественном месте.

Сжав коленную чашечку, Драко едва слышно рыкнул и подался корпусом в сторону Грейнджер. Её терпкие духи ударили его в грудь похлеще бладжера, но он приказал себе не сходить с намеченного пути.

Малфой дотронулся кончиком носа до её шеи и провёл дорожку вплоть до мочки уха, едва касаясь. Правая рука продолжала то сжиматься, то разжиматься в мучительном темпе. В темпе, в котором он мечтал входить в её горячее жаждущее тело.

«Соберись...»

Услышав её бешеный пульс, Драко прикусил губу.

— Что ты делаешь?..

Она задыхалась, и теперь Малфою стало всё до жути очевидно. Так притворяться было просто невозможно.

— Драко...

Его рука двинулась ещё выше и бесстыдно забралась под подол узкого коктейльного платья.

— Не нравится, милая?

Он ещё никогда так не рисковал. На мгновение Драко показалось, что он затерялся в пространстве, а кинозал превратился в смертельную воронку, погружающую его в бездну.

Несмотря на внутреннюю панику, он трепетно поглаживал её бедро, то надавливая на кожу, то слегка скользя по ней, словно пёрышком.

— Нравится, — сглотнула она, и его тёмные зрачки вспыхнули, когда они встретились взглядами.

Малфой на мгновение забыл, зачем это всё затеял. Потребность впиться в эти манящие губы перевесила всё остальное.

Наклонившись через подлокотник, Драко поцеловал её, и невинные попытки провести по её губам языком переросли в яростную схватку за первенство.

Гермиона глухо простонала, когда он прикусил нижнюю губу, и этот звук прошёл сквозь всё тело невидимой рябью. Будто кто-то кинул камень в идеально водную гладь, запуская тем самым череду беспокойных волн.

Он отстранился, сам не понимая, как нашёл силы противостоять этому притяжению. Этот вкус, её бордовая помада. У Малфоя плавились нейроны от десятка грязных фантазий, клубившихся в голове.

— Ты меня поцеловал?

Драко почти разглядел румянец на её лице в тёмном кинозале. Оставалось надеяться, что ему удалось притупить её выдающиеся когнитивные способности.

— Не в первый раз. Так ведь?

Её глаза расширились, а рот шокированно приоткрылся.

— Ты вспомнил?

Проклятье.

Ему действительно стёрли память?!

Примечания:

Арт к главе 🍿

https://t.me/enderinart/4626