Когда зародилась любовь

Возвращаться домой после прекрасного отдыха всегда непросто. Мне хотелось остаться там подольше, чтобы насладиться каждым мгновением рядом с Асмодеем. Я понимала, что с возвращением всё изменится: он снова погрузится в свои дела, а я останусь одна, запертая в четырёх стенах, терзаясь мыслями о том, всё ли у него в порядке. В самолёте я старалась смириться с мыслью, что одиночество станет моей привычной спутницей, ведь не исключено, что Асмодей опять начнёт редко появляться дома, как это уже бывало раньше.

И от всех навалившихся мыслей стало слишком тоскливо.

Ана встретила нас с доброй улыбкой, как всегда, излучая тепло. Она сразу начала расспрашивать, как мы провели время и какая атмосфера была в Париже. Её искренний интерес немного отвлёк меня от тягостных мыслей. Я попросила её сделать мне кофе — ночь выдалась непростой. Пока все — Тристан, Логан, Каин и Асмодей — спокойно спали в самолёте, я не могла сомкнуть глаз. Мысли о том, как сложно будет вновь вернуться к реальности, где мой мужчина — мафиози, не отпускали меня ни на минуту.

— Миссис Киара, я хотела вам кое-что сказать, но думала, что это нужно сделать не при вашем муже…

Мои плечи резко напряглись. Рука оторвалась от кружки с кофе, начав нервно постукивать по столу.

— Что сказать, Ана?

— Пока вы были на отдыхе, вам пришла посылка.

— Мне? — удивлённо переспросила я.

— На ваше имя, Киара, да… Я не знаю, что там. На коробке ничего не указано: ни имя отправителя, ни адрес. Только ваше имя.

— И где посылка?

— Я держала её в подсобке. Сейчас принесу.  

Спокойствие мгновенно испарилось, оставив внутри неприятную пустоту. Предчувствие тревожно шептало о чём-то нехорошем. Неожиданная посылка от неизвестного отправителя явно не предвещала ничего хорошего…

В голове крутились десятки мыслей, но ни одна не давала ответа на главный вопрос: что внутри этой коробки? И кто её отправил? Семья или Роза исключались сразу — они бы предупредили, да и на посылке обязательно была бы хотя бы минимальная информация.

Служанка вернулась и передала мне посылку. На первый взгляд, она оказалась крошечной — коробка размером с мою ладонь. Я пыталась себя успокоить: ну не может там быть что-то вроде гранаты или яда, верно? Кто бы вообще додумался до такого изощрённого способа избавиться от меня?

Ана с опаской смотрит на коробку, прежде чем отдать её мне в руки полностью. Я потрясла её — для проверки — и там было что-то маленькое. Совсем незначительное.  

Встав со стула и даже ничего не сказав напоследок Ане, быстро стала подниматься по лестнице наверх.

Рука нервно сжимает коробку так, что на картонке остаётся отпечаток моих ногтей. Сердце в страхе и непонимании начинает покалывать.

Сначала я подумала, что в первую очередь нужно показать Асмодею — пусть он решит всё, потому что я напугана. А потом что-то во мне щёлкнуло — и я решила, что открою сама, потому что… потому что вдруг там будет что-то нехорошее обо мне? Не знаю, какой компромат можно на меня достать, но во всяком случае я не хотела, чтобы о чём-то узнал Асм.

Закрывшись в комнате, сажусь на кровать и беру ножницы с органайзера на столе, чтобы распечатать. Скотч отклеился быстро, будто кто-то не особо и хотел запаковать коробку. Значит, там не должно быть чего-то травмоопасного.

Закрыв глаза, быстро открываю её.

Ничего не произошло.

Я жива.

Значит, можно продолжать.

Попрощавшись со тьмой, смотрю на содержимое. Там нет чего-то страшного или сверхъестественного. На дне лежал белый листок, на котором виднелся текст, что был написан с другой стороны. А сверху лежал браслет. С двумя элементами. С черепом и колесом обозрения.

В голове воцарилась тишина, от которой через пару секунд добавился просто шум.

Вероятно, в письме я найду какое-нибудь объяснение…

«Киара Де Сантис.
Полагаю, ты удивлена тому, что тебе пришла посылка. И, вероятно, удивлена содержимому. Что же могут означать эти значки на браслете — тебе придётся разгадать самой. И, пожалуйста, не прибегай к помощи мужа. Это будет наша с тобой маленькая игра.
Видишь ли, Киара, мне хочется экстрима. Игры. Веселья. И мне очень хочется мести. А ты мне нравишься, и всё это я хочу уместить в одном — в тебе. Хорошего дня, Киара, мы обязательно встретимся в скором времени.
Твой наилучший поклонник».

Дрожащие пальцы скомкали бумажку сразу же, как глаза достигли последней точки. Наилучший поклонник. Теперь стало точно ясно, что посылка от того же человека, что пробрался в особняк, что тогда следил за мной. Но что означают эти символы я не могла понять.

Череп, вероятнее всего, означает смерть. Другого объяснения этому значку я не вижу. Только смерть. В письме шла речь про месть, поэтому смерть тут единственная разгадка. А колесо обозрения? Что оно означает?

В области висков появилась режущая боль. Должно быть, это всё из-за того, что я не спала почти сутки и из-за возникшей тревожности.

Нижняя губа уже щиплет оттого, что я полностью искусала её за эти несколько минут.

Я понимала, что стоит нам вернуться на Сицилию, как всё снова пойдёт по старому сценарию. Счастье никогда не бывает долгим, и за ним всегда следует какое-нибудь дерьмо...

— Детка? — дверь в комнату распахивается резко, и я дёргаюсь. На постели лежит коробка. Рядом же и украшение. — Чем занимаешься?

— Я… а… — взгляд панически бродит по коробке, которую он уже заметил.

— Ничего не хочешь мне рассказать или, быть может, показать?

Я быстро пытаюсь убрать коробку и украшение за спину, но это выглядит очень глупо, ведь Асмодей всё уже видел…

Из моего сознания вовсе вылетело то, что по всему дому камеры.

— Киара?

— Что?

— Ты держишь меня за дурака?

— Нет…

— Что ты прячешь?

— Я… — со вздохом опускаю голову вниз, моментально начиная чувствовать себя виноватой за то, что сразу не рассказала ему и не показала. А потом протягиваю всё ему в руки. — Вот.

Брови мужа сурово сходятся у переносицы, а его взгляд становится таким ледяным и жёстким, что холод пробегает вдоль моего позвоночника. Воздух в комнате будто застывает. Его пальцы сжимают коробку с той же силой, как и мои до этого. Он развернул мятую бумажку и начал читать её вслух, слово за словом, проговаривая то, что я уже видела. Каждая фраза вновь пробивает меня дрожью — от макушки до самых пят.

— И когда ты собиралась мне рассказать об этом, — он поднимает коробку на уровне моих глаз, — и собиралась ли вообще?

— Конечно, собиралась… — в груди колет от чувства вины — настолько оно большое.

Я помню, что первая упрекала Асмодея в доверии, а теперь сама же противоречу своим просьбам.

— Когда?

— Сразу же. Честно.

— Когда я зашёл в комнату, и ты начала прятать коробку за спину, всё выглядело именно так, будто ты хотела скрыть это от меня и умолчать вовсе.

— Нет! — протестую, мои плечи от сожаления падают вниз. — Просто… ты меня выбил из колеи. Я испугалась непонятно чего. Ты… будто родитель, который застукал своего ребёнка за просмотром порно.

— Не хватало ещё, чтобы ты порно смотрела.

Я улыбаюсь, слыша появление мягкости в его голосе.

— Ты не обижаешься?

— Я сержусь, потому что моё чутьё говорит мне о том, что ты скрыла бы это от меня. Но нет, не обижаюсь, потому что люблю, — Асм подходит ближе и опускает ладонь на мою голову в поглаживающем жесте. — А насчёт порно я не шутил, Киара.

Смех вырывается из меня.

— Почему же?

— Потому что у тебя есть мужчина, на которого ты можешь любоваться.

— Ладно.

— Ладно?

— Ладно!

— Хорошо. Касательно этой посылки… предполагаю, что это тот же, что…

— Да, Асмодей, это очевидно, — немного дёргано отвечаю я из-за переживания. — И больше всего меня пугает то, что там написано, что мы обязательно встретимся в скором времени.

— Так, — большое мужское тело садится рядом со мной. — Киара, не смей бояться или сомневаться во мне.

— Я и не сомневаюсь в тебе, но мне тревожно.

— Перестань, — Асмодей притягивает меня к себе, касаясь моего предплечья, и целует в макушку. — Я всегда рядом с тобой. А если не я, то Каин. Тебе ничего не угрожает, я тебе обещаю.

— И всё равно…

— Ещё одно твоё «всё равно», и я укушу тебя, Киара.

— Тогда молчу!

 ♆♆♆

Когда знакомый пейзаж мелькает за окном машины, на моём лице появляется лёгкая улыбка. Возвращение в родительский дом, где прошло моё детство — пусть не всегда счастливое и беззаботное — ощущается как нечто удивительно тёплое и приятное. Это как тёплый душ в морозный день, как освежающий летний дождь в жару, как воспоминания о дне рождения, когда ты был маленьким, и мир казался полным радости.

Каин паркуется возле пентхауса, а там нас уже встречает Марио. Его искренняя скучающая по мне улыбка просто ослепляет меня настолько, что глаза становятся стеклянными от чувств — а это я ещё не видела родителей и брата.

— Киара, вы так повзрослели всего за пару месяцев! — лепечет Марио, а я махаю рукой, попутно поправляя выбившиеся пряди за ухо.

— Брось! Я всё такая же! Тебе кажется!

— Вы стали краше.

Я закрываю улыбающийся во все тридцать два зуба рот рукой.

Створки лифта раскрываются на этаже родительской квартиры, и я сразу же захожу внутрь, не выжидая каких-то секунд для того, чтобы перевести дух. Из-за угла выходит Ривен, услышавший шум от моих чемоданов. И он сорвался с места сразу же, как только наши взгляды встретились.

Смех эхом проносится по коридору и на него сбегаются родители. Первым вышла мама и быстрым шагом — почти бегом — направилась ко мне. Отец шёл своей привычной медленной и аристократичной походкой, не проявляя таких бурных чувств, как мама и брат, — папа только приподнял край губ, но глаза всё же сверкали.

— Киара, ты надолго, детка? — приглаживая мои волосы, спрашивала мама, а я стараюсь сдержать себя в руках, чтобы не закрыть глаза и не прижаться к её ладони сильнее. Возвращение в этот дом всегда будет возвращать меня в детство.

— На пару дней. Просто Асм занят в эти дни, а мне дома скучно, и я вот решила… — поднимаю глаза на маму и немного смущённо спрашиваю: — Я же вам не мешаю?

— Что за бред, кудряшка, — встревает папа и подходит ко мне ближе. Сдержанно прижимает к своей отцовской груди, а у меня уже слезятся глаза.

У меня лучший папа, о котором только можно мечтать, но порой мне так не хватало этой нежности и ласки от него в подростковом возрасте… Он всегда был таким сдержанным и более отстранённым. А мне часто хотелось посидеть с папой на диване и посмотреть мультфильм с порцией шоколадного мороженого…

— Конечно, ты нам не мешаешь, — воодушевлённо отвечает мама, и её тон напоминает тот, с которым она обычно меня ругала. — У вас с… мужем всё хорошо?

Мама сглатывает. И я вижу, как её зелёные глаза волнительно бегают по моему лицу. Она задала немой вопрос лишь взглядом: «Он не причиняет тебе боли, доченька?». Я отвечаю ей также взглядом — хмурюсь и округляю глаза: «Конечно же нет, мама!»

— Да, с Асмодеем всё хорошо, он хороший мужчина и отличный муж. И он… — я устремляю пристальный взгляд на брата. — Он не тот, кем я его считала все те года. Он… совершенно другой. Чуткий, нежный, добрый.

Мама улыбается.

— Я так рада, Киара! Твоё счастье — это всё, чего мы с папой желали для тебя…

Я киваю и поджимаю губы.

— Да, я знаю.

Напряжённое молчание после этого диалога первым прервал Ривен, который встал и сказал, что будет ждать в нашей с ним комнате. Я качнула головой, но мне пока хотелось провести немного времени с родителями…

Папа сел на диван, вальяжно закинув ногу на ногу, будто бы перед ним была не его дочь, а деловой партнёр — эта мысль рассмешила меня. И похлопав по месту рядом с собой, он подозвал меня таким образом. И я быстро плюхнулась рядышком.

— Приезжай в следующий раз с ним, — резко выдаёт папа.

— Маттео! — возмущается с кухни мама. — Не нужно смущать их!

— Какие «смущать»? Обычный ужин и светская беседа. Мне интересно побеседовать с ним, как с зятем, а не мудаком, коим я его считал.

Слова о «мудаке» отдаются ударом сердца, а на языке так и крутится агрессивный ответ: «Не нужно так его называть!». Но в конечном итоге я просто промолчала.

Из кухни выбегает мама с тарелкой, на которой лежит какой-то тортик, и с чашкой малинового чая. И всё же приезжать к родителям — так здорово!

— Спасибо.

— Кушай на здоровье. Но вот я, пожалуй, соглашусь с папой, детка… Мне тоже очень хочется посмотреть на него, как на мужа моей девочки, поговорить с ним… Спросишь его как-нибудь, ладно?

— Ну… — я задумчиво вытягиваю губы в трубочку. — Спрошу…

Разговор ещё пару минут крутился вокруг одной и той же темы — вокруг моего мужчины. Мама даже спросила, точно ли у меня всё хорошо, но в тайне от папы, когда его не было рядом. И я также ответила, что всё хорошо, и меня точно он не бьёт. Видимо, именно этого мама боялась больше всего — чтобы её дочери попался абьюзер. Ведь все вокруг знают, что когда происходит брак по договору — ничем хорошим это не кончается.

Все мафиози жестокие мужчины. Кроме моего папы и Асма.

Когда разговоры с родителями начали уже утомлять, ведь все они были однотипные, я быстро сбежала из гостиной в коридор, в котором находилась дверь в нашу с братом комнату. И моя рука уже коснулась ручки двери, но сразу я услышала знакомый девчачий голос. Кажется, все забыли сказать мне о том, что у нас в гостях Роза.

Подслушивать нехорошо, но когда речь идёт об интересной личной жизни брата — уж тем более о чём-то романтичном — я, как старшая сестра, просто обязана знать всё!

— Что это? — спрашивает Роза, и мне слышно, как что-то звенит.

— Мой подарок тебе.

— Но до моего дня рождения ещё почти неделя, Ривен, — посмеивается подруга.

— Я знаю, просто… вдруг не получится увидеть тебя в тот день, поэтому решил подарить сейчас, к тому же если ты пришла.

— Он… красивый… Подожди, на браслете значок с розой? — и снова смешок. — О, Ривен, это очень прикольно и мило! Спасибо!

— Не за что…

— Подойди ко мне.

— Это ещё зачем? — испуганно спросил брат.

— Поцелую тебя за этот подарок.

— Куда-а-а?

— В щёчку.

— В щёчку? — фыркнул Ривен. — Ну как-то неинтересно.

— До поцелуя в губы мы ещё не доросли, Ривен…

— А ты бы поцеловала?

Готова поспорить по возникшей тишине, что Роза смутилась от вопроса моего брата-дурака. Наверняка сейчас кусает губу и прячет взгляд.

— Поцеловала бы…

— Тогда знаешь что?

— Что?

— Пообещай, что поцелуешь меня, когда нам исполнится шестнадцать. А сейчас не нужно даже в щёчку. Мне хочется выждать всё это время, чтобы потом насладиться твоими губами.

Боже! Это точно мой брат?!

— Хорошо, — безропотно соглашается Роза. — Обещаю.

Наверное, сейчас момент, когда должна появиться я и всё прервать!

Чтобы не сильно спугнуть их своим появлением, я стучусь. Выжидаю. И захожу. Роза улыбается, когда видит меня, и я была права — она раскраснелась!

Вечер подобрался очень незаметно. Казалось бы, я вот-вот приехала, всего-навсего поговорила пару часов с родителем, с братом и Розой, а уже ночь. То, что сейчас ночь, мы поняли по тому, как часто начала зевать Роза и по тому, как тихо стало в доме. Роза пошла ночевать в гостевую комнату, а я стала устраиваться на своей стороне комнаты, которая никак не изменилось. Только, по-моему, один плакат с Ланочкой Дель Рей пропал — и это рук дело Розы!

Моя кровать по-прежнему пахнет чем-то сладким, кажется, это мамина заслуга. Сходив в душ и переодевшись в розовую пижаму, я легла на кровать и зарылась в телефон. Успела пролистать пару видео в инстаграме, как вдруг вздрагиваю от внезапного вопроса брата:

— А как думаешь, Киара… я нравлюсь Розе?

И телефон мигом переключается в режим «не беспокоить». Романтические сплетни с братом — об этом я мечтала с самого его рождения.

— А ты сомневаешься?

— Сомневаюсь ли я? — вздёргивает бровь Ривен. — Конечно! Ты видела её и меня? И вообще, может, у неё уже есть парень…

— Парень? У Розы? Ривен, не мели чепухи. Она ещё маленькая и скромная девочка, у неё нет парня. И вообще любит она тебя. Причём давно.

Я потрясающая сестра, но плохая подруга, потому что прямо сейчас выдала наш самый огромный секрет.

— Любит?!

— Любит. Но вам просто нужно ещё подождать. Все, конечно, вас уже воспринимают, как взрослых, но вам ведь тринадцать… и вы, правда, ещё маленькие. Потерпи, принц. Твоя принцесса будет твоей, но через годика два-три.

— Ты уверена?

— Конечно. Куда она денется от такого мачо?

Мы тихо смеёмся, не желая разбудить кого-либо. Потом Ривен отворачивается от меня и начинает залипать в телефоне. А я погружаюсь в сон.