Когда зародилась любовь

Если бы мне задали вопрос о том, что я люблю больше всего на свете, я бы смело ответил: просто смотреть на Киару. Эта девушка настолько нетипична, она не такая, как все остальные женщины из семей мафии. Да она вообще не похожа на других девушек. Это странное чувство, которое раньше было мне чуждо: когда смотришь на человека, и внутри тебя уже происходит химическая реакция; когда понимаешь, что этот человек, вероятно, именно тот, кто нужен тебе, кто залечит все твои раны и поднимет тебя на ноги.

Киара, распластавшись на кровати так, что для меня места не осталось, тихо сопит в подушку, подобрав под себя одеяло. У меня покалывают кончики пальцев — настолько мне хочется прикоснуться к ней. Просто коснуться. Просто почувствовать её кожу — о большем я даже не думаю.

Я пытаюсь прикинуть, через сколько мне нужно её разбудить, чтобы этот чертёнок собрался. Сегодня у меня встреча с важными людьми, и я хочу верить, что всё пройдет так, как нужно. Хочется надеяться, что Киара справится со своей ролью. Впервые она выйдет в свет со мной. И я впервые покажу кому-то рядом с собой девушку.

Я стараюсь одеваться тихо, чтобы не разбудить неожиданным скрипом крепко спящую девушку. Но Киара стала слишком чувствительной в последнее время — после тех самых нежданных гостей, после слежки — и проснулась сразу, как только я открыл дверь, чтобы выйти.

Мне пришлось развернуться. Сонные, едва открывающиеся глаза Киары скользили по моему лицу, словно пытаясь найти ответ на какой-то невысказанный вопрос в её голове.

— Если ты проснулась, то можешь собираться.

— Куда? — не сразу поняла Киара, что уже кажется совершенно нормальным для неё.

 — На встречу, Киара. Нам нужно оказаться в клубе на нейтральной территории, чтобы выяснить важные моменты с поставщиками, у которых я покупаю наркоту, которую после перепродаю.

Киара сужала глаза, едва понимая мои слова. В целом, единственное, что ей нужно было понять — это то, что ей нужно быть рядом со мной сегодня. Просто потому, что я хочу показать всем: её трогать нельзя. Даже смотреть или дышать в её сторону будет караться смертью.

— Есть дресс-код? — девушка всего лишь потирает кулаками глаза, а мои губы уже дрожат, желая растянуться в улыбке.

Блядь, ты больной, Асмодей. Больной придурок, что нашло на тебя? Кровь в яйца ударила?

— Нет, — качаю головой, но не для ответа, а для того, чтобы выкинуть из головы наитупейшие мысли. — Надевай то, что захочешь. Просто учти, что мы идём в клуб и на улице сегодня слишком жарко и душно.

— Может, мне пойти раздетой? — Киара усмехается, когда я сразу кидаю на неё неодобрительный взгляд, ясно давая понять, что идея не из самых адекватных. Хотя бывают ли в голове юной девушки адекватные идеи? Мне стоит не забывать, что как ни крути — она ещё слишком молодая. Всего восемнадцать.

И во что я только вляпался, когда предложил брак восемнадцатилетней девушке, которая младше меня на десять лет, ради перемирия семей?

— Не глупи, Киара, иначе я буду злиться.

— Да ладно, не запугивай, я же шучу, в конце концов.

Я выхожу из комнаты, нахмуренный от её глупого и наивного поведения. А с другой стороны, если бы я был обычным мужчиной, который просто любит это создание, я бы просто смотрел на неё и смеялся вместе с ней, а не крутил головой и просил быть сдержаннее. Много раз я жалел о том, что мне выпала такая судьба, но убежать от неё невозможно, остаётся лишь смириться.

♆♆♆

Вскипая от жары и злости, стою и жду свою женщину у машины снаружи, наивно доверяя её «ещё пяти минутам». Казалось, что я ощущаю каплю пота на своей заднице. Носить костюм мужчинам в такую жару — хуже любых пыток. Услышав, как Марсель с кем-то весело разговаривает, понял, что Киара уже вышла из дома. К слову, казалось, что в доме не хватало именно этой девушки. Я никогда не видел улыбок на лице Марселя, не считая, когда мы с ним выпивали и пускали шутки, на лице домработниц и других подчинённых. Стоило Киаре прижиться, как все сошли с ума. Эта девушка определённо умеет оказывать нужный эффект на людей.

Мои глаза замерли на её вышедшей фигуре. Низкая девушка возвышалась из-за длинных тонких шпилек. Кудрявые волосы были уложены назад, а пару прядей непослушно сдувало на лицо ветром. Киара надела именно то, что заставило бы меня злиться. Когда этот чертёнок — или будет лучше всё же называть её просто ходячим чёртом? — говорила о том, что может пойти голой, я думал, что это была шутка. Однако, видимо, я допустил оплошность.

Киара была раздета практически в буквальном смысле: на ней был короткий топик или мини-топик, в котором была видна её небольшая, но округленная грудь, и совершенно не прикрывался живот, была видная её тонкая-идеальная-красивая талия; снизу была такая же юбка или мини-юбка — чёрта с два, один и тот же смысл, — которая прикрывала одну только задницу и больше ничего.

— Я, по-моему, просил не идти голой.

Накрашенные тёмные брови поползли ввысь, удивляясь отнюдь не наигранно. Казалось, что эта сумасшедшая девушка не понимала почему я сказал это.

— Я же оделась, — Киара опускает голову и бегло пробегает глазами по своему телу, мол, проверяя, не забыла ли она какой-то элемент одежды. — Всё на месте. Всё прилично.

Я едва сдержал себя в руках, чтобы не гаркнуть на неё.

— Это, — моя ладонь опускается на её полуприкрытую задницу, — ты называешь «всё прилично»? Ты решила меня вывести?

Киара смеётся, а я ни черта не понимаю. Сегодня у неё, кажется, прекрасное настроение, если есть силы шутить надо мной и злить меня, не зная, во что это может обернуться.

— Я не понимаю, и вообще, — Киара шлёпает меня по руке, — не трогай мою задницу! Она как навес золота.

— Любое золото продаваемо, и его можно купить. Так что не разбрасывайся такими словами.

Киара ведёт плечом и подходит к машине, в которой уже запарился Каин. А потом, разворачиваясь ко мне, кричит:

— Ну, мне долго тебя ждать вообще? Мы опоздаем, если ты будешь так плестись!

Я не смог сдержать тяжёлую маску своей серьёзности — в эту же минуту засмеялся. И Киара, увидев это, улыбнулась, словно именно это и было в её планах.

Открыв заднюю дверцу, залез внутрь машины, присаживаясь рядом с весёлой Киарой. Видеть её такой, а не грустной и испуганной, — было приятным. Настолько, что я мог бы получить оргазм. Да, всего-навсего от одной её настоящей улыбки и смеха.

Каин поздоровался со мной, а дальше стал молча вести машину, смотря только на дорогу и навигатор. Девушка в это время откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Её зрачки напряжённо бегали под закрытым веком, словно она была чем-то напряжена, хотя на первый взгляд так и не скажешь — ей было веселее, чем обычно.  

— Всё в порядке? — спросил я, решив, что так будет правильнее. Моя рука накрыла её вспотевшую ладонь. Что-то явно было не так.

— Мне просто теперь постоянно кажется, что кто-то всегда рядом, и этот кто-то вечно смотрит на меня.

Пришлось сжать тонкое запястье, чтобы её взгляд метнулся в мою сторону.

— Рядом могу быть только я, Киара. И я обещаю, что больше такого не повторится — никто не подойдёт к тебе, никто не будет преследовать тебя. Я всегда буду рядом теперь. Ты не будешь одна.

— То есть, снова под надзором? А ходить гулять буду только под конвоем?

— Нет, — я мотаю головой и замечаю, что от её радости мало что остаётся. Лицо Киары принимает былую форму — расслабленную и каменную. — Никакого надзора или конвоя. Только я. Тебе нужно куда-то сходить — скажи мне, и мы вместе сделаем то, что тебе нужно.

— И ты отвлечёшься от своих важных дел?

— Если дело важное, я попрошу тебя подождать. А если подождать ты не сможешь — любое важное дело может стать неважным на какое-то время.

И снова её губы открылись, чтобы выпустить наружу смешок.

— Что? — я тоже улыбаюсь, надеясь, что этого не видит Каин. — Я сказал что-то смешное?

— Нет. Ты просто… — она прикрывает глаза, оставляя небольшую щель, подсматривая за мной. — Другой. Совершенно другой. Не такой, каким я тебя представляла, не такой, каким ты был всё это время в моей голове и в голове моего папы.

— Это плохо? Я должен быть таким, каким ты меня представляла?

— Нет, — резко отвечает девушка, мотнув головой так, что ударилась в водительское сиденье. — Не становись им. Мне нравится то, какой ты сейчас со мной, какой ты со мной на протяжении этого месяца. Я и представить не могла, что мне так повезёт.

— Не давай мне повода быть плохим, и я всегда буду таким для тебя.

Звуки вокруг исчезли, потому что в ушах звучал только стук моего сердца. Наши взгляды задержались, и отвести их было трудно — её красивые глаза были слишком соблазнительными, и они самые красивые, что я когда-либо видел, а я видел немало.

Прочистив горло, я отвернулся в сторону окна, чтобы окончить этот зрительный заразительный контакт.

Киара вздохнула и прикрыла глаза окончательно, решив подремать в дороге. Время от времени я бросал на неё взгляд, но потом ругал себя за это и отводил в окно или на водителя. Почему же она так манит меня? Причём уже не первый год.

Каин предупредил, что мы подъехали и, когда он затормозил, я придержал голову девушке, боясь, что та снова ударится о сиденье. Но всё обошлось. Резкое торможение машины её только пробудило, и она выглядела не бодрее, а наоборот.

— Как много людей там будет?

— Поскольку сейчас ещё рано — они закрыты. Будет только пару человек, с которыми мне и нужно встретиться.

— А я там зачем?

— Мне нужно, чтобы все, кто хотя бы слышал обо мне, не говоря уже о том, кто сотрудничает со мной или работает на меня, знали, что ты — запретная услада для глаз.

Киара облизнула губу, смакуя моё выражение.

— Значит, ты хочешь просто показать меня, как… трофей?

— Как тот самый навес золота, — я ухмыляюсь, и эти слова её снова веселят.

— Но ты сказал, что любое золото можно купить.

— Если его продают, — добавляю. — А ты не продаёшься, потому что уже моя. Зарезервирована мной до конца жизни, Киара.

Признаюсь сам, что «до конца жизни» звучит странно и вызывает непонятные эмоции. И я заметил, как при упоминании об этом Киара напряглась. Для нас обоих это не лучшая жизнь, но её можно сделать хорошей, если найти общий язык, что я отчаянно пытаюсь сделать.

Выйдя из машины, я подхожу к стороне Киары и подаю руку, за которую Киара схватилась, а уже в следующую секунду согнулась. Её нога подвернулась, и чертёнок ударился лбом прямо о мою грудную клетку. Она бы упала вовсе, если бы я не сориентировался и не взял её за талию, удерживая своими руками её вес.

— Сука! — из блестящих губ, красоту которых я заметил лишь сейчас, под ярким солнцем, вырвалось острое ругательство. — Клялась же больше не надевать каблуки, уж тем более шпильки!

— Зачем же надела, душа моя?

Киара снова нагнулась — нога подвернулась опять. На этот раз от шока.

— Тебе голову уже успело напечь?

— Я ведь твой муж, нужно же войти в роль. Не реагируй так остро, просто прозвище. Самое обычное.

Вру самому себе. Мне просто захотелось так назвать её.

— Тогда ладно, предупреждать надо, а то я и сознание так потеряю, — опираясь о мою руку, перенося весь свой вес на меня, Киара спешит ответить: — А надела я для того, чтобы казаться… элегантной.

— Или чтобы казаться взрослой и подходящей для меня?

Киара посмотрела мне в глаза, и я прочитал в них ответ на свой вопрос.

— Хорошо… и для того, и для другого. А ещё, чтобы быть хотя бы немного выше. Я тебе по плечи, а так хотя бы… по шею, — улыбается девушка.

— Не нужно мучить себя. Твой низкий рост — не повод для беспокойства. Я не люблю высоких девушек, их «малышкой» или «маленькой» никак не назовёшь, согласна? — я придерживаю её за тонкую талию, когда снова усаживаю на сиденье. Беря идеально гладкую ногу в свои руки, ставлю на своё колено, чтобы осмотреть.

— Мой низкий рост — вечный и главный комплекс. Так что спасибо, от тебя это было приятно услышать.

Киара вздрагивает от моих частых и напористых прикосновений, редких поглаживаний. Я растираю её ногу, немного массажируя и с перерывами спрашиваю о боли. Киара говорит, что нога практически не болит, но ступать неудобно.

В это время к клубу подъехало пять машин, из которых вышли такие же мужчины, каким был и я. Взгляд каждого моментально упал прямо на меня, сидящего на корточках перед миниатюрной дамой, держащего её ногу. Не секрет, что это признак чего-то странного для таких мужчин. Для многих такой мужчина имеет клеймо «подкаблучника». И зачастую такие мужчины в наших кругах теряют всякое уважение.

Мужчины в смокингах подходят к нам и становятся на расстоянии.

— Асмодей, — Кемаль первый протягивает руку, здороваясь. Все остальные повторяют это действие. И взгляд каждого касается ноги моей женщины. — Что за прекрасное создание в твоей машине, которому ты целовал ногу?

Тон был жутко насмешливым.

— Ещё успеешь познакомиться с моей женщиной, не беспокойся. Касательно ноги — она просто подвернула её, и я осматривал. Хотя, в целом, вам должно быть насрать на всё это.

Киара закусила губу и нахмурила брови, скептически оглядывая толпу незнакомцев. И я почувствовал, как её нога стала напряжённой. Погладив её снова — уже просто потому, что мне нравилось это делать, а не потому, что я проверял, где болит — я сказал:

— Никто не приблизится к тебе, не тронет и не обидит. Доверяй мне.

Мужчины, стоявшие рядом, хохотнули. Не знаю, что их веселило, но надеюсь им стало ясно, что подходить к Киаре строго настрого запрещено.

Кемаль — здоровый мужчина, который поставляет мне наркоту из Чикаго, — первым ушёл внутрь клуба, а за ним последовали остальные. Киара не спешила идти туда и продолжала сидеть в машине до тех пор, пока я не поднялся с колен.

— Мне точно обязательно туда идти?

Вздохнув, я решил не отвечать на этот вопрос уже в который раз за сегодня. И, взяв меня за руку снова, девушка медленно встала.

— Мы же не долго там будем?

Мотаю головой.

— А сколько?

Меня начинают напрягать её бессмысленные частые вопросы.

— Не знаю, Киара. Что такое? Тебе плохо или в чём причина того, что ты так сильно хочешь вернуться домой?

Когда её взгляд безмолвно указал на уходящих мужчин, я, кажется, понял: её напрягает их присутствие. Но я не мог понять, почему, ведь я ясно дал понять, что буду рядом с ней, и никто не подойдёт к ней.

В этом определённо есть какой-то смысл — не просто так она боится мужчин. И мне даже не хочется принимать ту мысль, которая сейчас пришла мне в голову.

— Они мне не нравятся, — спустя пару секунд ответила она.

— Мне тоже, — усмехаюсь. — Это ненадолго, я обещаю.

Поправив кудрявые волосы, Киара тяжко вздохнула и кивнула. Взяв её миниатюрную ладонь в свою огромную, повёл в клуб. Каин не сводил с нас глаз и даже, казалось, делал какие-то выводы в своей голове.

Внутри было прохладно по сравнению с улицей, где было не меньше сорока градусов. Киара быстро заморгала, давая привыкнуть своим глазам к темноте, что царила тут. Никакие прожектора или прочее освещение не горело днём, отчего этот клуб выглядел слишком скучным, однако к вечеру он преображается.

Мужчины сидели на чёрном диване за столом, уже взяв себе что-то выпить. Я видел, как сильно Киара не хотела идти туда, но это нужно было сделать.

Подойдя к мужчинам, я сел на диван, усаживая рядом с собой Киару. Рядом не было охраны — в клубе были лишь мы, однако гости были без оружия — это моё правило. Я не знаю, что взбредёт им в голову и из-за чего мы можем повздорить. Отсутствие оружия облегчало дело, ведь так я знал, что Киаре ничего не угрожает — и я могу спокойно заняться важным вопросом.

Весь час, что мы обсуждали дела с поставкой и заключали новые договоры, кудрявое создание не то что слово не промолвила, она и вовсе, казалось мне, не дышала в присутствии посторонних, явно напрягающих её людей.

И я постоянно чувствовал, как её тонкие пальчики тянулись к моей руке, которая вечно была занята.

— Так что же это за дама рядом с тобой, ты нам так и не рассказал, Де Сантис? — Кемаль первым поднял эту тему, а на губах остальных заиграла ухмылка. Они так открыто пялились на Киару и даже не скрывали свои мысли, читающиеся в их пошлом взгляде.

— Это моя женщина, Кемаль. Я уже сказал.

— Твоя женщина? — переспросил Грегори, обследуя своим взглядом её ноги.

— Ещё раз опустишь взгляд ниже её глаз — я выколю тебе их, — без доли сарказма предупредил я. — Она моя жена. Киара Де Сантис.

Киара снова напряглась — её грудная клетка не переставала сбито вздыматься и опускаться. Теперь я сцепил наши ладони, подушечкой большого пальца поглаживая тыльную сторону её руки.

— Не сочти за грубость, милая, но сколько же тебе лет? — подал голос Сэм.

— Мне восемнадцать.

Повисло молчание, во время которого все копошились в своих мыслях. Кто-то из них открывал рот, а затем захлопывал обратно, понимая, что какой-либо вопрос будет лишним.

Через время, закончив, мы распрощались. И только когда подошли к нашей машине, в которой уже чуть ли не спал Каин, кудрявая бестия смогла выдохнуть. У неё даже ноги дрожали, и я сомневаюсь, что это от усталости или неудобств из-за выбранной обуви.

— Ты не расскажешь мне?  

— Что я должна тебе рассказать? — взгляд засуетился.

— Почему у тебя такая боязнь к незнакомцам? Или я должен сделать акцент не на незнакомцах, а на мужчинах?

Киара склонила голову и села в машину, оставив меня всё так же без ответа. Я касался её коленки своей ногой, но она убирала её. У меня так много вопросов крутилось в голове, что не получалось сопоставить факты и сделать вывод. Я не хочу думать о том, что эта девушка когда-то подвергалась насилию со стороны мужчины, потому что тогда слечу с катушки и достану того, кто сделал с ней что-либо, даже если он уже мёртв — достану из гроба и сожгу.

— Босс, вызов, — мысли нарушает Каин, протягивая мне мой телефон. На экране высвечивается имя консильери.

— Слушаю.

— Склад на западе горит, — рвано кричит Тристан в трубку, кашляя и задыхаясь.

— Где ты? Что произошло?

— Я на складе, он закрыт, и я, кажется, сдохну. Всё горит. В окне увидел красную машину, очень старую, модель даже не знаю, — снова кашляет, но продолжает докладывать: — С машины кинули прямо на склад коктейль Молотова и заблокировали выходы.

— Блядь! — я сбросил вызов. — Срочно езжай на склад, который в западной части.

Каин понял, что что-то произошло, поэтому не стал спрашивать и нажал на педаль газа. Серо-зелёные глаза тоже испуганно округлились и смотрели уже на меня с просьбой объяснить, что произошло.

Внутри всё кипело от злости и страха за своего человека. Тристан верный человек и приятель, он ни разу не подводил и уж тем более не предавал меня. Он не может погибнуть. Я слишком ценю его.

— Что-то серьёзное?.. — наклоняет голову Киара, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Кто-то открыто точит на меня нож.