Когда зародилась любовь

Я верю, что жизнь посылает возможности не случайно — они даны здесь и сейчас, чтобы мы пользовались ими, а не откладывали на потом, позволив страху лишить нас всего. Именно поэтому я решила действовать: пока Асмодей предоставил мне свободу, я решила извлечь из неё максимум, а не прятаться за стенами его дома, сожалея о том, что прошлое уже не вернуть.

Сегодня, после вчерашнего разговора с Асмодеем перед сном, я всё-таки решилась на то, чтобы поехать домой и встретиться с братом. Захотелось сделать ему сюрприз — просто приехать домой без предупреждения. В глубине души я надеюсь, что Ривен обрадуется, а не встретит меня словами о том, что мне лучше вернуться обратно. Эти сомнения мучили меня с самого утра, особенно после вчерашнего разговора, когда брат пытался убедить меня, что с моим отсутствием рано или поздно всё равно пришлось бы смириться и что это, по его словам, вполне нормально.

Я проснулась достаточно рано, чтобы всё успеть. Мне нужно было приехать домой максимум к двенадцати часам дня, чтобы у нас было много времени. А ещё я боялась, что Ривен теперь считает меня чужой... Подобные плохие мысли возникли после вчерашнего разговора, и я не знаю, как перестать думать о нём.

В доме стояла слишком непривычная тишина, отчего всё вокруг казалось странным. Мне почему-то подумалось, что Асмодей уже уехал, а весь персонал ушёл по своим делам или находился во дворе. Но я ошиблась. Спустившись в столовую, первым, что бросилось в глаза, был он. Асмодей сидел за столом, спокойно держа в руке чёрную кружку, из которой медленно отпивал кофе.

И, поскольку мне всё равно нужно было идти туда, это означало лишь одно — мне придётся поговорить с ним. А после вчерашней ночи я даже смотреть на него не могла без смущения. Уже с самого утра мои мысли возвращались к его словам, но я так и не смогла понять их смысла. Может быть, я действительно слишком глупа. А может, всё проще — мне просто не хотелось признавать очевидное. Он пытался наладить со мной контакт, пытался выстроить хоть какое-то подобие нормальных отношений. Вот почему он был так добр ко мне все эти недели. Но эта мысль противоречила всему, что я о нём знала. Асмодей — не хороший человек. Это неоспоримо. И раз так, то всё, что он делает для меня сейчас, может быть лишь притворством. Как знать, вдруг он просто хочет усыпить мою бдительность?

— Ты долго будешь там стоять? — раздаётся его низкий голос, от которого я прихожу в себя и осознаю, что минуту с лишним стояла у лестницы и просто наблюдала за ним.

Дав себе мысленный подзатыльник, направляюсь к шатену в столовую. Отодвигаю стол, стоящий немного поодаль от него, и присаживаюсь. Подпираю подбородок кистью и рассматриваю пространство вокруг нас, чтобы не смотреть на Асмодея снова.

— А я решила сегодня всё же съездить к семье, — начинаю разговор, потому что тишина слишком напрягала.

— Надеюсь, ты проведёшь хорошо время, — он отпивает кофе, ставит кружку на стол, и спрашивает: — Останешься там на ночь?

— Я собиралась вернуться, но, если ты... — я запнулась, не решаясь договорить. Слова застряли в горле, словно предчувствуя, что любой мой ответ сейчас может всё испортить.

— Ты можешь остаться на ночь, если хочешь.

Сначала обрадовалась. Потом задумалась. И в итоге покачала головой с тенью грусти на лице.

— Почему нет? — он удивлённо вскидывает бровь, его взгляд пристально ловит мой. — Я думал, ты, наоборот, хочешь провести побольше времени с братом.

— Будет трудно уехать.

— Ладно. Тогда во сколько ты приедешь?

Я медленно пожимаю плечами.

— А во сколько надо?

Асмодей опускает голову и разочарованно вздыхает.

— Ты так и не поняла, что я не указываю тебе, что делать, куда ехать и во сколько приезжать домой?

Асм говорит о вчерашнем ночном разговоре. Или даже можно сказать монологе, потому что говорил в основном он.

— Я просто спрашиваю.

— Ты сама вправе это решать, Киара.

— Хорошо, считай, что я не могу сама решить, поэтому интересуюсь у тебя, у мужа, — опускаю руку, которой подпирала подбородок, на стол.

— Возвращайся домой тогда, когда поймёшь, что вы нагулялись, Киара. У тебя нет комендантского часа. И позвони мне, когда будешь собираться домой.

— Для чего?

Мужчина промолчал. То ли сделал вид, что не услышал, то ли целенаправленно не ответил на вопрос. Вместо этого он задал мне вопрос:

— Если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы рядом с тобой была охрана. И чтобы тебя возил мой человек.

Теперь-то мне всё ясно. Он также помешан на контроле, как и мой отец. Это, видимо, в крови у мафиози, в крови у Боссов.

— А сам говоришь, что я свободна, — ухмыльнулась я краем губ, бросив ему дерзкий взгляд. Кажется, мои слова задели его за живое — напряжение на его лице стало заметнее, а взгляд потемнел.

— Это не потому, что я тебя контролирую. Присутствие моих людей рядом с тобой — ради твоей безопасности. Они не будут мне докладывать каждую минуту о том, что с тобой и где ты. Они будут лишь охранять тебя.

— Ага, как же, — на губах всё никак не может прекратить играть улыбка.

Но больше слов не было. Разговор, видимо, был окончен. И окончательное решение всё равно осталось за Асмодеем — со мной будет его охрана. Я мало что решала, что было очевидным.

Асмодей вышел из-за стола и направился на выход из дома, не проронив ни слова. И мне показалось, что между нами снова натянулась нить.

♆♆♆

Кто-то обязательно должен был быть в курсе моего сюрприза, чтобы помочь с организацией. Этим «кем-то», конечно, стал Марио. Я попросила его провести меня на территорию пентхауса так, чтобы моё появление осталось незамеченным. Кроме того, нужно было придумать способ собрать всю семью в одной комнате, и я надеялась, что Марио найдёт подходящее решение.

— Мне ждать здесь? — спрашивает Каин, когда мы останавливаемся у высокого здания.

Как оказалось, Каин не только мой телохранитель, но и водитель, и его задача — не спускать с меня глаз.

— Ага.

Я пока не привыкла к людям Асмодея, поэтому стараюсь по возможности избегать встреч с ними и разговоров. Каин мне не нравится — говорю прямо и открыто, без лицемерия. Вечно суровое лицо меня напрягает и заставляет думать о том, что этот мужчина плохой. И, вероятно, я его тоже раздражаю, ведь являюсь балластом, обузой. Раньше у него наверняка были другие обязанности, а теперь его наняли мне в няньки.

Марио ждал меня у входа с широкой улыбкой, как будто не видел меня целую вечность! И, как Роза, он украдкой изучал меня взглядом, стараясь сделать это незаметно, но я всё прекрасно замечала. Все вокруг, похоже, считают, что меня унижают и издеваются надо мной, что Асмодей — настоящий тиран.

— Марио, я в порядке, — заверяю я, и он быстро кивает и направляется к двери. — А где все?

— В гостиной, Киара. Я наплёл им чушь про уборку, попросил всех посидеть в одной комнате. Ваш отец, конечно, сразу бросил на меня косой взгляд.

— Спасибо тебе, Марио! Ты самый верный друг, знаешь это, да-а-а? — я широко улыбаюсь и искренне радуюсь тому, что нахожусь сейчас здесь. Как глоток свежего воздуха. Как перезагрузка. Как возвращение в самое приятное место на Земле.

— И я вас люблю, Киара, — Марио по-отцовски обнимает меня за плечи и ведёт внутрь.

Мы без труда преодолели нулевой этаж и подошли к лифту. Но как только двери закрылись, меня охватил страшный трепет, который быстро разлился по всему телу. Всё, о чём я могла думать в этот момент — это реакция моего брата.

Как только мы с Марио вышли из лифта, папа тут же появился из-за угла, явно собираясь что-то сказать — его выражение лица обещало что-то недовольное. Но, заметив меня, его слова будто растворились в воздухе, и он застыл, не зная, что сказать.

Из гостиной доносится крик мамы, за которым следуют её шаги:

— Марио, ну что там? У меня очень много работы, и мне нужно...

Родители замерли, как вкопанные. Мама первой не выдержала, бросилась ко мне и расплакалась, не в силах сдержать эмоции. Папа пытался остановить её словами, но она уже не слышала его. По выражению его лица было видно, что он хотел сказать, чтобы она не задушила меня.

— Почему же ты не сказала, что приедешь?!

— Тогда это не было бы приятной неожиданностью, — пряча лицо в маминых таких же кудрявых волосах, быстро моргаю, чувствуя, как предательски слезятся глаза.

— Любой твой визит — самая приятная неожиданность, моя девочка, — мама убирает с моего лица прилипшие пряди и гладит щёки, которые, по её мнению, уже успели исхудать.

Через несколько минут присоединился и папа. Он обнял меня, более сдержанно, чем мама, но в этом объятии была вся его забота и любовь, которую он пытался скрыть за своим строгим видом.

— А где Ривен?

— Сидит в телефоне.

Я киваю. Медленно, стараясь не издавать ни звука, приближаюсь к комнате, где находится брат. Подкрадываясь к двери, выглядываю из-за угла, едва приоткрывая глаза. Он совсем не реагирует на происходящее вокруг — ни на радостные крики мамы, ни на внезапную тишину. Брат словно отключился от всего, что происходит здесь и сейчас, его взгляд утратил фокус, и он явно не в этом моменте, не в этой реальности.

И даже когда я приблизилась, он всё ещё не заметил моего присутствия.

— Разве братское чутьё не подсказывает тебе, что приехала сестра?

Ривен так резко вскинул шею вверх, что ударился затылком о спинку дивана. Телефон выпал из вспотевших от волнения рук.

— Оно перестало работать без тебя! — я не могла понять интонацию его предложения, но все эмоции видны на лице. Ривен быстро оторвал задницу от дивана и бросился мне на шею, хотя сам-то был выше меня на голову.

Мы стоим так несколько минут. Страх, казавшийся таким настоящим, тает с каждым мгновением. Я боялась зря. Ривен никогда бы не оттолкнул меня, никогда бы не сказал мне уезжать обратно и уж тем более не заставил бы чувствовать себя ненужной. Просто я слишком мнительна.

И это, порой, губит.

Ривен, как настоящий джентльмен, занёс мой маленький рюкзачок в нашу с ним комнату. Оказаться тут, как оказалось, было тоже испытанием. Почему именно испытанием? Потому что я не знаю, как снова вернуться домой к Асмодею.

— А ты на сколько приехала? — радостно лепечет Ривен.

— Всего на день. И то мне нужно вернуться уже сегодня вечером. Поэтому давай проведём этот день вместе, ладно?

Грусть быстро отразилась на его лице. Но он так же быстро стёр её.

— Поехали в кино? А потом в парк! И ещё хочу в кафе!

И мы начали планировать наш сегодняшний день.

Сегодня погода на Сицилии позволила нам провести время хорошо. Погода была как раз для прогулок: солнце не пекло и был прохладный ветер, от которого каждые две минуты задиралось моё платье и в разные стороны крутились волосы. Ривен, как истинный мужчина, придерживал подол платья, чтобы никто не увидел мои не самые красивые трусы.

Первым делом мы сходили в кино на какую-то подростковую современную комедию, от которой, честно говоря, никаких впечатлений не осталось. Но Ривену понравилось — и это было самым главным для меня.

Следом мы гуляли по парку, и Ривен даже купил нам мохито. За всё сегодня платил он, потому что считает, что это исключительно мужская обязанность. И я знаю, что из этого парня вырастет самый лучший мужчина. Долго ходить по парку у нас не получалось из-за сильного предательского ветра — пришлось сесть на лавку.

Ривен поедал недавно купленное мороженое, а я старалась насладиться этими моментами, чтобы, вернувшись к Асмодею, не чувствовать себя плохо, а наоборот лучше. И я уверена, что Асмодею надоело моё поведение. Он явно не такого ожидал, когда предлагал эту сделку.

Я порчу все его ожидания и, вероятно, планы.

Пора приходить в себя и становится нормальной.

Я должна оправдать ожидания Асмодея, его людей и своего отца тоже.

— О чём задумалась? — вырывает из мыслей голос младшего брата.

— О своей жизни, об Асмодее.

— Скажи честно, тебе же не нравится это всё? Этот твой брак, новый... муж, — Ривен очень пренебрежительно произнёс его имя.

— Это моя судьба, Ривен. Ты прекрасно знаешь, что такая жизнь у всех детей мафии. Да, я бы хотела другого, но не могу сказать, что сильно огорчена. Асмодей — не самый хороший человек, ты сам это знаешь, но со мной он ведёт себя нормально. Он обращается со мной хорошо, хотя могло бы быть и хуже. Ты помнишь, что случилось с Карлой в прошлом году. У неё был настоящий тиран. Так что я не жалуюсь.

Карла — девушка, с которой мы познакомились на одном мероприятии в Чикаго. Она дочка партнёра нашего отца. И отец выдал её замуж ради собственной выгоды за страшного мужчину. Он был очень старый для неё. Ей было столько же, сколько и мне, а ему... если не ошибаюсь, не меньше сорока. И каждый раз, когда мы где-то пересекались с ними, этот мужчина вечно дёргал её, как свою собаку, вечно кричал на неё, потому что та сделала что-то, что ему не понравилось. Она страдала. Она не жила.

— Благодарить этого придурка за то, что он тебя не бьёт? Да я его замочу, если он посмеет на тебя косо глянуть!

— Прекрати, малыш, — я провожу ладонью по его волосам, но он отстраняется и зло испепеляет меня взглядом.

— Я хочу с ним встретиться.

— Ни за что, Ривен. Я знаю, что ты ляпнешь что-то не то. Меня Асмодей не трогает, но это не значит, что он будет терпеть неуважение моего брата.

— Я буду паинькой, настоящим ангелочком, — он соединяет ладони на уровни груди и смотрит тем самым «ангельским» взглядом.

— Ривен, нет! Это не обсуждается. Я за тебя переживаю.

— Я хочу убедиться, что он хотя бы не тиран.

— Разве этого недостаточно? — я чувствую, как во мне начинает нарастать тревога, потому что интуиция подсказывает, что Ривену удастся меня уговорить, а это может привести к неприятным последствиям. Но, с другой стороны, я хочу верить, что Асмодей не причинит вреда ребёнку. Если это не так, я буду глубоко разочарована, ведь сейчас я почти убедила себя, что он не такой уж и плохой человек.

— Ты врушка. Это мы все знаем.

— Ривен, прекрати меня уговаривать... Мой ответ всё равно остаётся таким же: нет.

Отчаянно вздохнув, брат заткнулся. Больше к этой теме мы не возвращались.

Сидя в машине, мы так же молчали. Ривен часто поглядывал на Каина, стараясь понять, что это за человек. Не опасный ли он для меня.

А вот моя нянька не обращала внимание ни на меня, ни на моего брата. Он чётко выполнял свои обязанности. И по его вечно каменному лицу было трудно понять, раздражён ли он.

Я решила заплатить в кафе, и хотя Ривен немного сопротивлялся, в конце концов смирился. Я обожаю поесть — и не собираюсь это скрывать, поэтому мы заказали приличную порцию. Моя фигура далека от идеала, но я не переживаю по этому поводу так, как многие другие девушки, сидящие на диетах и доводящие себя до расстройств пищевого поведения. Я не хочу страдать, поэтому приняла своё тело таким, какое оно есть: с широкими бёдрами, полными ногами, складками на животе. Мы все люди. Зачем нам мучить себя, пытаясь стать кем-то другим?

Вредной пищей мы наслаждались долго. У Ривена всё выпадало изо рта, над чем я смеялась, и люди, сидящие вокруг, смотрели на нас, как на идиотов. Но главное — нам было весело.

Когда я заказывала нам напитки, Ривен пристально смотрел куда-то в сторону, а затем спросил меня:

— Ты случайно не знаешь парня, сидящего за угловым столиком? Повернись незаметно.

И я плавно поворачиваюсь с улыбкой, мол, просто рассматриваю интерьер. И действительно — какой-то мужчина подозрительно пялится на меня. Так смотрят либо психи, либо маньяки, либо...

О боже мой!

Неужели это кто-то из мафии? Неужели его кто-то послал за мной?

Моя тревожность повышается, ведь со мной Ривен! Сейчас я переживаю не за себя, а за него!

— Нам нужно срочно выйти на улицу, Ривен. Без паники только.

Говоря «без паники», я стараюсь это сказать самой себе!

— Ты думаешь, что это кто-то?..

— Я уверена.

Мужчина в чёрных очках, чёрном костюме и с заметной выпуклостью под пиджаком, заметил мою нервозность, и его губы растянулись в улыбке.

— Сделай вид, что разговариваешь со мной, — прошу я. — Мне нужно позвонить Асмодею.

Он должен мне помочь...

Пожалуйста, возьми трубку, Асмодей.

Не опуская голову, лишь глаза, чтобы не кинуть подозрения незнакомцу, я быстро набираю его номер. Гудки разбавляются играющей в кафе мелодией. И в итоге... он не взял трубку.

Сердце разбивается на осколки.

Я звоню второй раз. И он отбивается.

В третий...

— Киара, что такое?! У меня важная встреча, — по телу пробежались мурашки от его тона.

— Я бы не звонила тебе, не будь это важным, не думал об этом?! — я стараюсь не сорваться на плач. — За нами слежка.

— За кем — за вами? Где Каин?! По порядку, Киара!

Я собираюсь начать говорить, когда вдруг слышу, что Асмодей говорит кому-то:

— Встречу придётся перенести, прошу прощения. Я вынужден покинуть тебя, — потом тишина, небольшое шуршание и снова его голос: — Рассказывай. Медленно, Киара, и без паники.

— Мы с братом приехали в кафе. Каин снаружи в машине. За столиком в углу сидит мужчина, весь в черном, в верных очках, под пиджаком, кажется, пистолет.

— Ты уверена?

— Ты снова спрашиваешь меня это? — я возвращаюсь в ту ночь, когда появился незнакомец. Асмодей спрашивал то же самое.

— Я хочу, чтобы ты не накручивала себя раньше времени, поэтому и спрашиваю, уверена ли ты в том, что это кто-то их наших кругов?

— Думаю, да. Ривен сказал, что этот мужик всё время смотрит на меня, пока мы тут сидим. Даже если он не мафиози, мне всё равно страшно.

— Окей, — Асм вздыхает. — Медленно с братом иди в машину Каина. Не подавай виду, что ты напугана, я очень тебя прошу, Киара, слышишь? Страх — это последнее, что ты должна показывать кому-то.

— Хорошо, дальше.

— Каин отвезёт вас к нам домой. Если этот человек не самоубийца, он не решит пересечь черту моей территории. Где вы сейчас?

— Я сейчас в кафе, которое находится на территории моего отца.

— Разберёмся и обдумаем позже. Сейчас просто садись в машину.

— Можно я не буду отключаться? — дрожащим голосом спрашиваю его, понимая, что мне будет немного легче, если он будет на связи.

— Конечно.

Единственное, чего мне сейчас хочется, — вернуться живой домой и чтобы Ривен не пострадал.