Когда зародилась любовь

Я резко открываю глаза и хватаюсь за простыню. Быстро моргаю, пытаясь сосредоточиться на темноте вокруг, чтобы отвлечься от громкого шума в голове. Чувство пустоты и тесноты одновременно накатывает, и я прилагаю все силы, чтобы вернуть ощущение реальности. Я снова и снова оглядываю комнату, тянусь к одеялу. Всё прекращается, когда я замечаю рядом с собой большого, мирно спящего мужчину: сердце больше не бьется в груди, шум исчезает, дыхание восстанавливается.

Не помню, отчего я так яростно убегала во сне, отчего проснулась в поту и чего так сильно испугалась. Но мне было очень страшно. Несколько минут просидела прямо так: не шевелясь и пытаясь распутать обрывки этого кошмара — никак не получалось. Нервно сглатываю и заставляю себя осознать то, что я уже в реальность, и я не одна.

Только спустя долгое количество времени — казалось это состояние длилось вечность — меня отпустило целиком. Я уже собралась коснуться головой подушки снова, но поняла, что хочу в туалет. Медленно вставая, стараясь не задеть никак Асмодея, на носочках крадусь к выходу.

В коридоре было темно, но мои глаза уже слишком хорошо привыкли к темноте, тем более в конце коридора есть, оказывается, небольшое окно, через которое падает лунный свет, освещая немного мне путь.

Ненавижу тёмные большие дома ночью. Всё кажется таким страшным и необычным. Я словно возвращаюсь в детство, когда ночью бегала за водой на кухню и включала всюду свет, а потом выключала и быстро бежала в комнату, чтобы спрятаться под одеялом. Так происходит и сейчас, хотя я уже взрослая. Но страхи никуда не деваются, наоборот, нарастают, увеличиваются, перерождаются.

Широко открывая дверь ванной комнаты, чтобы свет из неё освещал большую часть коридора, я медленно выхожу, попутно прокручивая план того, как же мне быстро добраться до комнаты и не сойти с ума. Я почти отважилась на то, чтобы выключить свет и рвануть со всей силы обратно, как вдруг услышала шорохи, доносящиеся откуда-то снаружи. Мой взгляд цепляется за то самое небольшое окно.

По канону, как во всех глупых фильмах ужасов, я иду на этот звук, хотя, блин, следовало бежать в обратную сторону к мужчине, лежащему на кровати, с которым мне почему-то очень спокойно. Не знаю, на что я рассчитывала, но продолжала идти. Хотела убедиться, что снаружи нет чего-то страшного или странного.

Я ошиблась.

За окном стоял какой-то мужчина. И это не один из охранников, потому что на нём чёрная толстовка с капюшоном — это явно не было похоже на рабочую форму.

Сердце, почувствовав что-то неладное, какую-то опасность, снова панически взлетело вверх. Я стояла и смотрела на незнакомца, который каким-то образом пробрался на территорию дома, несмотря на охрану!

А потом в эту игру мы начали играть уже вдвоём: мужчина поднял голову вверх, смотря в это же чёртовое окно. Я не видела лица — только улыбку, потому что всё остальное скрывала тень от капюшона.

Меня снова парализовал страх целиком так сильно, что захотелось кричать, но не было голоса. Только теперь я поняла, что мне пора бежать, уносить ноги. В голове до сих пор не укладывалось то, как этот человек мог сюда попасть.

Больше всего я сейчас боюсь того, что незнакомец проберётся в дом и навредит кому-то.

Я возвращаюсь в комнату и, забираясь на кровать, начинаю тормошить Асмодея. Знаю, что у таких людей сон не крепкий. Стоило мне всего раз толкнуть его в плечо, как мужчина резко развернулся и ударил меня по ноге одной рукой, а второй сжал мою руку. И только когда увидел меня, резко отпустил. В его сонных тёмных глазах наблюдался испуг — кажется, Асмодей испугался того, что ударил меня.

— Блядь, Киара, никогда не буди меня вот так, поняла? — шатен приподнимается. — А если бы я тебе в голову ударил?

— Значит, быстро избавился бы от меня!

На ноге без сомнений останется синяк — у Асмодея хороший удар. И запястье тоже болело.

— Зачем ты меня разбудила?

— На территории посторонний, Асмодей.

Теперь мужчина напрягся. Густые брови свелись к переносице, и он помотал головой.

— Кто? С чего ты взяла?

И я начала рассказывать всё так, как было: что встала в туалет, а в окне в коридоре стоял мужчина в толстовке с капюшоном, что-то выискивал, а потом долгое время смотрел в окно, прямо на меня.

— Киара, ты уверена в том, что тебе не показалось?

— Ты принимаешь меня за дуру? Думаешь, я не различу охранника от постороннего человека?

— Просто моя охрана не могла пропустить на территорию дома любого человека. Это невозможно. Ложись лучше спать, Киара, тебе это, вероятно, приснилось.

— Почему ты мне не веришь?! — я повышаю голос. Но это не от злости, а от страха. Мне настолько сильно страшно, что готова сейчас на всё, лишь бы он встал и проверил весь дом. Я ведь не усну. — Асмодей, я умоляю тебя, пожалуйста, проверь всё. Я не вру. Я не сумасшедшая, и мне это не показалось, — я беру его за руку и снова замечаю, насколько она больше моей, я словно беру за руку великана.

Но я вздрагиваю ещё сильнее, когда Асмодей сжимает мою руку и со вздохом закрывает глаза, будто соглашаясь.

— Хорошо. Пошли со мной.

Я обуваю тапки и собираюсь выбежать за ним, но Асмодей строго поворачивается ко мне и говорит:

— Не в таком виде, Киара. Накинь на себя халат, — на этот раз я не понимала его бзик. Я была в обычной ночнушке и шортиках. Да, есть небольшой вырез, но было бы на что смотреть! В одежде стою — и ему всё равно не нравится.

В коридоре на четвёртом этаже тихо, и даже шороха на улице, как раньше, не было. Мы медленно спускаемся на третий этаж, и я пока ещё не осознаю, что до сих пор сжимаю его руку.

Асмодей попутно набирает по телефону кого-то — по разговору слышу, что охрану, и просит подойти к лестнице. Спустившись, нас встречает мужчина — высокий и крепкий брюнет с тёмно-зелёными глазами. Он, по всей видимости, отвечает за всю охрану в этом доме, а сам является телохранителем. Моим телохранителем! Это всё я узнаю с пятиминутного разговора Асмодея и Каина.

— Босс, я не понимаю, о чём идёт речь. Все наши стоят на улице, они, разумеется, сообщили бы мне, если бы заметили что-то неладное. Я, конечно, сейчас всех спрошу, но вы уверены?

Асмодей смотрит на меня и, замечая в моих глазах неподдельный страх, уверенно отвечает:

— Так сказала моя жена.

Каин переводит изучающий взгляд на меня. Ему, конечно, уже известно, что у Босса появилась супруга, но в глаза он меня не видел. И сейчас мельком рассматривает, словно оценивая, подхожу я на роль жены Босса Де Сантис или нет.

— Я видела его с окна, что находится в коридоре на четвёртом этаже.

Асмодей сжимает мою руку, в то же время поглаживая большим пальцем, стараясь сказать мне этим, чтобы я успокоилась. Он чётко слышит, как дрожит мой голос от неуверенности и страха.

— Каин, допроси охранников, а я пойду проверю то место.

Теперь я смотрела с испугом на Асмодея. Пойдёт проверить то место, где отшивался незнакомец, который, возможно, хотел навредить не кому-то, а именно ему? Сам? Без охраны?

Асмодей вырывает свою руку из нашей долгой хватки, но я бросаюсь за ним, сама не понимая зачем.

— Я пойду с тобой.

— Ты и так дрожишь от страха, Киара. Оставайся дома. Попроси Ану приготовить тебе мятный чай.

— Нет. Не ходи туда один, Асмодей.

Мужчина останавливается. Разворачивается. И, боже мой, радостно ухмыляется!

— Ты что, волнуешься обо мне, Киара Де Сантис?

Киара Де Сантис...

— Может быть, и что в этом такого?

Я просто всё ещё под страхом.

Он подходит ко мне. Нависает надо мной, приподнимая мой подбородок одной рукой.

— Ты же хотела, чтобы я сдох. Что, уже желание отпало?

Я не собираюсь отвечать на этот абсурдный вопрос...

Или просто не знаю, как ответить.

— Не ходи туда один.

— Киара, я Босс, ты забыла? Меня невозможно так просто убить, — и с широкой улыбкой, как у Чеширского кота, он выходит из особняка, оставляя меня.

Асмодей поднял на уши весь дом, и теперь повсюду носятся его подчинённые, каждый из которых считает обязанным кинуть на меня свой взгляд. А я съёживаюсь. Чувствую себя чужой в этом доме, совершенно никем. Точно не хозяйкой.

Ана принесла мне зелёный чай по приказу Асмодея, и я не понимала, когда он успел ей об этом сказать, если всё время был со мной? Я сидела за стойкой на кухне и медленно сёрбала горячий мятный чай, разглядывая всех вокруг.

Если быть честной, складывалось такое ощущение, что все вокруг думали, что я дура. Разбудила Босса из-за ерунды. Подняла на уши весь дом из-за ерунды. Все наверняка не верят мне. Но мои слова ведь правдивы, и это точно не было моим сном.

С каждой секундой, проведённой без него, я всё сильнее ощущала дрожь. Хотя я точно знала, что всё происходило на самом деле, всё равно, когда десятки людей шепчутся, что я что-то выдумала, это подсознательно заставляет меня сомневаться: а что, если я ошиблась? Может быть, я просто не отошла от сна и всё мне показалось?

Когда в особняке наступает тишина, понимаю, что Асмодей вернулся. И он жив. Не знаю, почему я так сильно об этом беспокоилась... Он подозвал к себе Каина и с яростью прошипел на ухо так, что услышала даже я:

— Всю охрану, что сейчас на смене, не отпускай до утра. Проверь камеры наблюдения снаружи. У меня сейчас нет сил этим заниматься, и у моей жены тоже. Всё будем решать с утра. Я лично опрошу каждого подонка.

Что это значит? Я оказалась права? Неужели он действительно что-то нашёл?

Шатен подходит ко мне и берёт за руку — не со злостью — и ведёт на наш этаж. Он просит меня не разговаривать до тех пор, пока мы не окажемся наедине. Асмодей запирает комнату на ключ и ведёт меня к кровати.

— Ты веришь мне? — спрашиваю я, начиная разговор.

— Да. Именно в том месте, где ты говорила, затоптана трава, будто на ней кто-то действительно стоял долгое время. И у меня нет повода не верить тебе. Ты видела его собственными глазами. Я верю. Извини, что сначала колебался. Ты моя жена, Киара, и я верю любому твоему слову, даже если ты ещё не понимаешь всего, что произошло. И я рад, что ты в первую очередь разбудила меня. Что бы ни случилось — говори обо всём мне в первую очередь. Потому что я твой муж, понимаешь? — его сильные руки сжимают мои предплечья.

— Понимаю. Я знаю, да... — я будто под гипнозом, хотя в темноте его глаз не вижу. Он гипнотизирует меня своими касаниями. — Что ты теперь будешь делать?

— Сначала выясню, кто предатель из своих. Потом буду искать того, кто проник на мою территорию.

— А дальше?

Он вздохнул.

— Ты правда хочешь это услышать?

— Ты их убьёшь?

— Да.

Я не пугаюсь. Знаю, что так правильно. Отец поступил бы так же. Я киваю головой и забираюсь на кровать, чувствуя, как он делает то же самое. Почему-то дрожь в теле не унимается. Я накрываюсь одеялом и... пусть это будет странным, пусть безрассудным, пусть я через время пожалею и напомню себе о той ненависти, но сейчас я толкаюсь в его сторону и прижимаюсь к невероятно большому и горячему телу — дрожь проходит моментально, словно я только теперь осознаю, что нахожусь в полной защите.

— Ничего не говори, — то ли предупреждаю, то ли прошу я.

И Асмодей молчит, ничего не делая. Он расслабляется. И больше ничего не происходит. Он не касается меня — и я этому рада. Мы просто засыпаем: Асмодей лежит на спине с закинутыми за голову руками, а я жмусь спиной к нему и молюсь, чтобы он не подумал чего-то лишнего...

♆♆♆

На сей раз я проснулась не из-за солнца, попадающего в комнату, не из-за служанки, которая будит меня. Проснулась просто сама по себе. Рефлекторно поворачиваю голову в сторону второй половины кровати — Асмодея уже не было. Провожу по его части рукой и замечаю, что простынь очень холодная.

В голове были обрывки этой ночи, которые не давали покоя и даже не планировали выходить из головы. Ещё не могу выкинуть из головы его отношение ко мне этой ночью. И нет, я не про тот синяк на моей ноге. Я про его беспокойство. Даже, может быть, можно сказать заботу?

И я вспоминаю, насколько сильно было горячим его тело. Я помню, как моя спина соприкасалась с его кожей.

Странные наваждения исчезли, когда дверь в комнату резко открылась. На пороге стоял Асмодей.

— Ты уже проснулась, — замечает он. — Я как раз пришёл тебя разбудить. Ты мне сейчас нужна, Киара.

— Я тебе нужна? — как полоумная переспрашиваю.

— Ко мне прибыл мой консильери, и я бы хотел тебя ему представить. И у него будет к тебе несколько вопросов.

Я напряглась. Какие вопросы? Кажется, я была не готова ко всему этому... ко всем его делам. Заметив, как натянулось моё тело, мужчина успокоил:

— Ничего серьёзного, Киара, просто пару вопросов, касательно вчерашней ночи.

Опять вчерашняя ночь...

Я прекрасно понимаю, о чём Асмодей говорит, но мысли о другом.

— Хорошо. Я быстро оденусь.

— Марсель тебя отведёт.

Это хорошо, потому что за эти дни я всё ещё не запомнила, где и что находится, несмотря на то что обходила дом уже достаточно много раз. Поскольку к Боссу прибыл консильери, я, как его жена, обязана появиться в презентабельном виде. Из всех вещей я выбрала длинное бордовое платье с вырезом на ноге. Мне хотелось, чтобы меня считали кем-то важным, женой Босса, а не просто девочкой. Даже если я сама этого не признаю...

Один из минусов, который я в себе всегда видела, — мои волосы. Я их терпеть не могу из-за их объёма и кудрявости. А выравнивать слишком долго и мучительно. Никакие спреи и средства для волос не делали их менее кудрявыми.

— Миссис Де Сантис, вы готовы? — за дверьми раздался уже знакомый мне голос. Я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

— Пора привыкнуть уже к тому, что ты теперь Де Сантис, Киара, а не Риччи. Ты жена Босса. Ты жена Асмодея. Того самого, Киара, да. Но мы обе знаем, что это тебя уже не так уж пугает, — мой разговор с самой собой перед зеркалом выглядел явно странным. В последний раз взглянув на себя в зеркало и с недовольным лицом причесав волосы, отвечаю Марселю: — Да, Марсель, я готова!

Выйдя в коридор, я первым делом посмотрела на мужчину и подметила то, каким уставшим он сегодня выглядел. У него были не причёсанные волосы, какими были при нашей первой встрече, и сейчас я заметила, что на его тёмных волосах уже виднеется седина. Были большие мешки под глазами.

Вопрос так и норовил вырваться из губ. В итоге так и случилось:

— Вы в порядке?

— Конечно, миссис Киара, просто Босс немного замотал нас сегодня. Он даже заставил Тристана вернуться из Нью-Йорка. Поднял на уши всех своих людей.

— Кто такой Тристан?

— Консильери Босса.

— Понятно. Марсель, можно вас попросить обращаться ко мне просто, как к Киаре? Не надо никаких «миссис», ладно?

— Как скажете, Киара.

Я благодарно улыбнулась ему, и мы направились к Асмодею. Сегодня встреча будет происходить на втором этаже. В очень большом зале. Здесь вокруг одни диваны и шкафы с большим количеством бумаг и папок. И лишь в конце зала письменный стол. Здесь, наверное, происходят все важные встречи, обсуждаются все проблемы.

На диване сидел Асмодей с незнакомым мужчиной. Как только Марсель довёл меня, сразу ретировался.

— Здравствуйте, — подаю голос, чтобы на меня обратили внимание. Замечаю, как оба мужчины обводят меня взглядом. Один — с заинтересованностью и оцениванием. Второй — с недовольством и... ревностью?

Скорее всего, мне показалось.

— Здравствуйте, — незнакомец, по всей видимости тот самый консильери Босса, поднимается с дивана и делает несколько шагов ко мне навстречу. Касаясь моей правой руки, он поднимает её, и его губы припадают к моей ладони. — Тристан.

— Приятно познакомиться, — я склоняю голову, а Асмодей смеётся, будто над дурой.

— Мне нравится твоё платье, но сейчас его надевать было не нужно, — ревнивым, почти даже собственническим голосом произнёс Асмодей, оказавшись рядом со мной. Одной рукой он притянул меня к себе. — Это моя жена, Тристан, Киара.

И теперь лицо незнакомца из дружелюбного, милого и приветливого, превратилось в удивлённое и шокированное.

— Ты рехнулся? Ты что, на ребёнке женился?

Вопрос Тристана явно не понравился Асмодею, и он его осадил:

— Меньше чеши своим языком, Тристан. Не выражайся подобным образом, тебе ясно? Не забывай, что я не только твой друг, но и твой Босс. И ещё одно слово в сторону моей женщины, и я тебе прострелю что-то. Или дам сделать это ей, — теперь Асмодей улыбнулся, хитро посматривая на меня. — Она уже давно грезит о том, чтобы кого-то замочить, да, чертёнок?

Это прозвище «чертёнок» вызвало в теле непонятную реакцию: ток, жар, дрожь — и всё это одновременно.

— Сколько ей вообще лет?

— Мне восемнадцать. Через пару месяцев девятнадцать, — отвечаю вместо Асмодея.

— М-да, Асм, молоденькую захотелось... — цокнул Тристан. Это стало последней каплей Босса.

Мужчина достал из кобуры, которая всегда с ним, пистолет и направил прямо на своего консильери. Господи, он и вправду с ума сошёл!

— Извинись прямо сейчас, Тристан, или я всажу пулю тебе в плечо на первый раз.

— Босс, не кипятись, приятельская шутка.

— Я обоссался уже от твоего юмора. Извинись перед ней. Живо.

— Ладно-ладно. Пардон, мадам, — Тристан снова касается моей руки, но Асмодей отдёргивает её, не давая консильери коснуться губами снова.

— Хватит. Запомни: если ты не уважаешь её — значит, не уважаешь меня. А ты ведь знаешь, что бывает, когда меня не уважают. Объясни всем, чтобы каждый, кто её встречает, не осмеливался смотреть на неё косо.

Хотелось крикнуть ему о том, что это перебор! Он чуть действительно не выстрелил в своего консильери просто из-за того, что тот сказал правду. Я ведь правда слишком молода по сравнению с Асмодеем. Ему практически тридцать.

— Перейдём к делу. Киара, опиши, пожалуйста, теперь Тристану того, кого ты видела. Всё в точности так же, как говорила мне.

Я присаживаюсь на диван рядом с Асмодеем.

— Он стоял на территории дома. Всё время стоял на одном месте, может, что-то искал там — не знаю. А потом поднял голову к окну и улыбался мне. Мужчина был в тёмной кофте с капюшоном, так что я не видела лица. Только улыбку, и то вряд ли её снова вспомню.

— Киара, ты уверена, что это был мужчина вообще?

Асмодей снова косо глянул на консильери.

— Уверена. Телосложение точно было не женским.

— Можешь ещё как-то описать его? Может, рост, даже то же телосложение.

— Как я могу описать его рост, это шутка? Широкоплечий. Всё, что я могу сказать. А, и размер кроссовок у него, кажется, был большим.

— Это, конечно, о многом говорит, — посмеивается он.

— Не паясничай, — снова огрызается Асмодей.

Да что с ним такое?

— Узнай, кто в последнее время возвращался на Сицилию. Из друзей, из клана, из врагов. Всех узнай и кинь мне список.

— Ты подозреваешь даже своих друзей?

— Даже самые близкие люди могут всадить тебе нож в спину, — сказал Асмодей, и я поняла, что он мыслит гораздо глубже и мудрее. Все его разговоры, всё его поведение подтверждают, что он действительно ведёт себя как взрослый мужчина. Порой мне кажется — пусть это и глупая мысль — что Асмодею столько же лет, сколько и мой отец.

— Меня ты тоже подозреваешь в чём-то?

— Киара, мы женаты несколько дней. Ты ещё не успела меня разочаровать, и я не успел засомневаться в тебе.

Тристан устало вздыхает от нашего разговора, всем своим видом показывая, что ему надоело здесь находиться. И, получая от Босса кивок, означающий, что тот свободен, Тристан кланяется мне на прощание и выходит из помещения.

— Ты доверяешь мне? — вопрос вырывается из меня раньше, чем я успела бы его обдумать.

Асмодей подходит ближе. Снова очень близко ко мне и кажется, что он снова хочет взять меня за руку, но я ошиблась. Шатен лишь склонился надо мной, и его карие глаза что-то выискивали в моих. И через несколько секунд спросил:

— А я могу доверять тебе?

Я не отводила от него взгляда, хотя прямо сейчас хотелось избежать такого адского давления. От этих карих глаз, в которых я читала все истинные эмоции, моё сердце забилось так быстро, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Моё дыхание участилось, а взгляд стал бегать по всему его лицу. В особенности падал на губы. Слегка приоткрытые. Мокрые. Наверняка приятные.

Господи, Киара, прекрати!

Я мысленно дала себе сильную оплеуху и поняла, как это выглядит со стороны. Как он это видит. Я же откровенно пялюсь на него! Рассматриваю его лицо и смотрю на губы, словно хочу ощутить их!

Дура!

Как же он на меня влияет...

— Конечно, можешь. Я ведь дала клятву, — мне пришлось тотчас прокашляться, потому что мой голос был слишком сиплым.

«В этом ли причина?» — предательски дразнил внутренний голос.

— Разве ты больше не хочешь убить меня?

Так и хотелось крикнуть ему, чтобы перестал задавать те вопросы, ответы на которые даются мне с особым трудом. Асмодей будто знает, что во мне что-то изменилось по отношению к нему. Я ни разу за эти дни не показала своей ненависти, и дело было точно не в клятве. Может, просто смирилась со всем происходящем и поняла, что теперь моя жизнь именно такая?

— Я дала клятву, Асм. Так что нет.

— Асм? — с удивлением переспросил мужчина.

— А что? Твой консильери так тебя назвал. Я подумала, что ты не против, если я тоже буду так сокращать твоё имя, но, если ты против...

— Я не против. Удивлён просто. Ты внимательна, — перебил меня он.

В голове снова появились мысли о незнакомце, наблюдающим за мной этой ночью, и мне было интересно, что Асмодей будет с ним делать?

— Как ты найдёшь этого человека?

— Я уже поручил Тристану заняться этим делом. Всё схвачено, не переживай.

Но мне казалось, что это ложь. Сомнения так и читались на лице Асмодея, словно тот чего-то остерегался.

— Когда я узнаю, кто это, — лично перережу горло.