Пролог
Пряча телефон на дно сумки, я претенциозно поднимаю голову и ловлю взглядом чёрную машину, подъехавшую за мной. Оборачиваюсь через плечо, грустно надувая губы, и прощаюсь с Розой, которой придётся без меня ходить по бутикам. Залезая внутрь Мерседеса, всем своим видом показываю недовольство Марио. Это наш личный водитель и, в целом, просто близкий человек.
— У отца снова случился приступ гиперопеки и гиперконтроля? — бурчу я, словно это Марио виноват в чём-то.
— Нет, Киара, на этот раз у него к вам очень серьёзный разговор, — тон мужчины такой серьёзный, что я вольно-невольно сжимаюсь.
— И он ничего не рассказывал тебе об этом внезапно-серьёзном разговоре?
Я внимательно всматриваюсь в лицо Марио с заднего сидения. Он молча поджимает губы.
— Марио? — зову.
— Мисс Киара, мне запрещено разглашать планы Босса. Приедем, и он сам всё расскажет вам. Наберитесь терпения.
Складывая руки на груди, откидываюсь на спинку сидения и закидываю ногу на ногу. Не нравится мне это всё. Резко срывает меня с места, плюёт на мои планы и дела. Значит, дело действительно срочное, и его нельзя отложить на потом.
Нутром чувствую что-то неладное. Неспокойно мне на душе. Неспокойно стало ещё тогда, когда раздался звонок от папы, как гром среди ясного неба. Обычно он редко звонит мне, ведь у него никогда нет времени на подобные дела. Но на этот раз позвонил сам, ещё и голос его содержал тревогу, которую у него не получилось скрыть от меня.
Бояться в нашем мире нельзя, поэтому я просто немного нервничаю. Ладно, может, вовсе и не немного.
Мои плечи весьма часто поднимаются вверх и вниз из-за неровного дыхания. В животе скручивается узел, когда мы подъезжаем к клубу отца. Красная вывеска слепит глаза, поэтому приходится опустить их в пол при выходе из машины. Хлопаю дверцей и бросаю мимолётный взгляд на Марио, который сразу отвёл свои глаза на дорогу. Его лицо кажется... очень сожалеющим.
Да что отец там придумал?!
Стук каблуков по ступенькам звучит грозно, пока поднимаюсь ко входу. Охранники приветливо улыбаются и открывают передо мной дверь. Расправляю плечи, выпрямляю спину. Папа учил меня этому — быть идеальной. Знать себе цену. Вести себя так, словно ты — самое важное в этом мире. И никогда не соглашаться на меньшее, ведь я заслуживаю только самое лучшее.
Охрана внутри клуба настегает меня сразу же и уводит из центра к безлюдному коридору. Эта опека мне докучает. Конечно, я не дура и прекрасно всё понимаю — отец беспокоится обо мне, он не хочет, чтобы со мной что-то произошло, потому что вокруг много врагов, которые только и ждут удобного случая. Но несмотря на всё это... я устала. Хотелось бы мне быть обычной девушкой, жить как обычный человек.
Поднимаюсь на второй этаж и ступаю к кабинету папы уже без сопровождения охраны.
В сумке запиликал телефон, и мне пришлось отвлечься всего на пару секунд, чтобы достать его. Этого времени хватило, чтобы столкнуться с кем-то, от кого слишком сильно пахнет мужскими духами. Этот запах ударяет в ноздри так сильно, что мне хочется чихнуть.
И когда я поднимаю голову, встречаюсь взглядом с человеком, которого в последний раз видела три года назад на фестивале. Именно тогда между нами проскочила искра — такая яркая, что её пламя согрело сердце, почти обжигая.
— Какого чёрта ты тут забыл? — шиплю я, опомнившись.
Передо мной Асмодей Де Сантис — глава клана, с которым у отца многолетняя вражда. Я должна ненавидеть его. Но стоя сейчас рядом с ним, глядя ему прямо в глаза, не могу точно понять, что чувствую. Тело дрожит. Наверное, от неожиданности. Или, возможно, от ненависти.
Три года назад, когда у него случилось горе и ему пришлось возглавить клан, Асмодей твёрдо был убеждён, что в этом была замешена наша семья. Что в этом виноват мой отец. И он возненавидел нас сильнее, чем было до этого. Я тогда многое пережила: от чрезмерного контроля отца до того, что меня и вовсе закрыли под замок почти в прямом смысле. И всё из-за этого твердолобого кретина.
— Спроси у своего отца. Поверь, Киара, я не в восторге от того, во что мне пришлось вляпаться, — холодно отвечает он, взглянув на меня с долей презрения.
Я сужаю глаза, хмурю брови, едва сдерживаюсь, чтобы не сморщить лицо, словно ребёнок. Во что он «вляпался»? Что он имеет в виду? Что мне должен рассказать отец?
— Ступай к нему и узнай сама. Смелее, стервочка, — шепчет Асмодей, обдав меня ещё одним порывом резкого одеколона, проходя мимо так стремительно, что я не успеваю и моргнуть. Только вот помни, Киара: он — не герой. Он в сто раз хуже злодея.
Запах его одеколона всё ещё ощущается в воздухе, лёгкий дурман кружит голову. Простояв у перил ещё минуту, пытаясь привести мысли в порядок, я готовлюсь к встрече с отцом и решительно вхожу в кабинет. Закрываю дверь, давая понять, что я здесь.
Папа поднимает голову и снимает очки, которые сразу кладёт на стол. Перед ним, как обычно, полно бумажек и рядом стоит ноутбук, который он сразу закрыл. Я бросаю сумку на чёрный кожаный диван и, молча сев на стул напротив, жду, когда он начнёт свою тираду.
— Как прошёл день, кудряшка? — спрашивает папа, вгоняя меня в краску этим детским прозвищем.
— Перестань, — махаю головой. — Ты же явно не для этого меня позвал.
— Нет, но это не значит, что мне не интересно узнать, чем ты занималась сегодня и сколько ноликов осталось на моём счёте.
Я коротко смеюсь.
— Всё было хорошо в сегодняшнем дне. Мы с Розой сходили в бутики, я прикупила пару платьев для лета, а к ним туфли и сумки. И всё было хорошо до тех пор, пока за мной не приехал Марио.
Папа слегка поджимает челюсть, что свидетельствует о его нервозности. Он редко теряет самообладание, значит, что-то действительно серьёзное.
— Прежде чем начну говорить саму суть такой срочности, хочу сказать, что мне жаль, что я втягиваю тебя в это. Мама будет в ярости. Я обещал ей, что никогда не вовлеку тебя в эти дела.
Что происходит?
— Папа, о чём ты? Не тяни, потому что я начинаю нервничать ещё сильнее.
— Сегодня у меня состоялся разговор с Боссом клана Де Сантис.
Я перебиваю отца:
— Да, я встретилась с ним только что в коридоре.
— Сейчас мы обсуждали детали.
— Ладно... и что же за разговор, касающийся меня?
Тело прониклось мелкой и противной дрожью. От нервозности было трудно усидеть на месте, поэтому я вечно перекидывала ногу на ногу и ёрзала на стуле.
— Босс клана Де Сантис пришёл ко мне с предложением о прекращении войны между нашими семьями. Всё ухудшается с каждым днём, а людей и ресурсов становится только меньше. Это не выгодно уже никому из нас. Каждый день обе стороны что-то теряют: людей, оружие, поставки, договора и прочее, чем я не хочу забивать твою маленькую голову.
Отец откидывается на спинку кресла и тяжело вздыхает.
— Чтобы произошло перемирие, оба клана должны быть связаны. Не только клятвами.
— К чему ты клонишь?
В голове сидит мартышка, которая хлопает тарелками.
— Чтобы наши семьи были связаны, чтобы эта вражда и война прекратилась... ты должна выйти замуж за Босса клана Де Сантис, то бишь за Асмодея.
Я резко захлопала ресницами и приоткрыла рот в безмолвном возмущении. Пару секунд прокручивала в голове слова отца.
— Что?! — вскрикнула я. — Что это значит?! Я не собираюсь выходить за него замуж, папа! Мне всего восемнадцать! И вообще, как можно выходить замуж за человека, которого не любишь и толком не знаешь? Ты что, сошёл с ума? А что скажет мама на твою выходку? Ты думал, когда соглашался на его предложение?
— Я ещё не согласился, — выдвигает он. От этого немного легче. Значит, ещё не всё потеряно. Есть шанс на то, что я не обречена.
— Значит, у меня есть право отказаться?
Тишина.
Боже, нет.
Я не этого от жизни хотела.
— Киара...
— Не разговаривай со мной! Я ничего не хочу слышать, папа! Мой ответ: нет, нет и нет! Я не выйду за него замуж, ясно тебе? Я не выйду замуж за человека, которого ненавидели мы всё это время, который ненавидел нас. Из-за него я сидела дома, как в тюрьме! Я не собираюсь губить свою жизнь. И я не собираюсь страдать и жертвовать собой ради того, чтобы между семьями был мир. Я не этого хочу от жизни, папа. Я хочу... я хочу... жить я хочу, а не выживать, ясно?!
Мой гнев стихает, когда дверь кабинета открывается без стука. Не трудно догадаться, что это мама... И она с такими же эмоциями, что и я. Кажется, ей тоже стало известно. Полагаю, Марио таки сдал ей всё.
— Не смей делать этого, Маттео! Ты обещал, что не втянешь нашу дочь в свою мафиозную жизнь! Она ещё ребёнок, какой брак, ты в своём уме?
— Да хватит орать на меня, — папа поднимается с кресла и стукает кулаком по столу. Бутылка с водой, стоящая на нём, подскочила. А вместе с ней и я. Только мама оставалась непоколебимой, потому что привыкла к вспышкам папы за столько лет. — Я сказал, что ещё не согласился. Конечно, последнее слово за Киарой. Но...
— Но это необходимо, и того самого «последнего слова» у меня нет, да? Я обязана согласиться?
— Детка, ты не должна соглашаться, если не хочешь этого, — мама бережно берёт меня за руку и гневно смотрит на папу.
— Асмодей гарантирует полную безопасность для тебя, Киара. Именно из-за нашей вражды ты всегда и страдала, не понимаешь этого? Я не выпускал тебя никуда, потому что не знал, что взбредёт ему в голову. Этот брак станет для тебя гарантией безопасности и успеха, кудряшка.
— Зачем я ему? Зачем он это предложил?
— Ты ему и не нужна, Киара, — заверяет меня отец. — Это просто необходимая мера для прекращения вражды. Так было всегда. Семьи должны быть связаны, чтобы не было разногласий. Ему эта война стала не выгодна. На прошлой неделе мы подорвали поставку его оружия, из-за чего погибло больше десяти его людей снова. И эту войну начал не он, а его отец, и он хочет закончить её. Прямо так Асмодей и выразился.
— Я ему не верю. В этом должен быть подвох. Не может быть всё так просто, папа.
— Не ищи всегда подводных камней, Киара. Иногда их может не быть на самом деле. Я смотрю на это предложение объективно. Оно выгодно и нам, и ему, и тебе. Асмодей Де Сантис, несмотря на то что младше всех остальных Боссов, в списке самых богатых. Ты можешь взять выгоду с этого брака. И, может, брак — это лишь формальность, а на деле вы даже не будете общаться. Если ты согласишься, — отец делает акцент на первом слове, якобы давая понять, что всё решаю только я. — Тебе нужно будет с ним встретиться на его территории и обсудить все нюансы вашего брака. Если тебя устроят все условия, то...
— Нет, папа. Я не согласна. Я не хочу.
— Пожалуйста, подумай над этим. Асмодей дал три дня на обдумывание.
— Пусть подавится! — прыскаю от злости, а затем поднимаюсь и выхожу из кабинета.
Сейчас я на эмоциях. И, может, мне действительно следует посмотреть на всё это с какой-то, мать его, другой стороны. Но явно не сейчас. Сейчас, всё, чего я хочу, — это убить Асмодея. Подлец.