Глава 8
— А как идут дела в студенческом комитете, Таша? — Тайра Фьюри, мать Айзека, отставляет бокал с вином и с доброжелательной улыбкой смотрит на меня. Если бы я не знала, что ей сорок пять, то вряд ли когда-нибудь смогла бы угадать её возраст. На лице нет ни одной морщины, оно неестественно гладкое, словно у куклы из каучука, — ей с одинаковым успехом могло быть тридцать или пятьдесят. Она, как и я, в своё время была председателем студкомитета и потому обожает расспрашивать меня о его деятельности.
— В данный момент мы организуем сбор средств в приют для бездомных. Каждый участник приносит одну вещь стоимостью не менее ста долларов, и мы устраиваем аукцион. На вырученные деньги будет куплена еда и одежда.
Мама удовлетворённо кивает, слушая меня, и переглядывается с папой: они гордятся тем, что я веду активную общественную деятельность, и всячески меня в этом поощряют.
— Ты такая умница, Таша. Благотворительность — это всегда очищение. Каждый в той или иной мере должен ей заниматься. И знай, наша семья тебя непременно в этом поддержит, — Тайра переводит вопросительный взгляд с Айзека на своего мужа, Кларка Фьюри. — Кажется, где-то в гараже у нас стоит велосипед, которым ты так ни разу и не пользовался. Думаю, мы можем пожертвовать его на аукцион Таши?
— Разумеется, милая, — Кларк утвердительно кивает головой и смотрит на моего отца. — Гордон, может быть, оставим женщин посекретничать и пойдём ко мне в кабинет обсудить дела?
Папа и Айзек поднимаются, после чего они втроём идут на второй этаж, а мама с Тайрой, воспользовавшись моментом, начинают обсуждать предстоящую выставку коллекционного фарфора. Я же ковыряю салат и прикидываю, кому поручу будущие закупки. Кристина одна со всем точно не справится. Нужно будет сказать Айзеку, чтобы договорился с парнями из братства о помощи и прислал тех, кто посмышленее.
— Милая, на днях сын упоминал, что в университете ему встретился тот парень, сын вашей домработницы... Джо, кажется?
Моя вилка застывает в воздухе, а мамины брови удивлённо взлетают вверх. Почему не может пройти ни дня, чтобы я не услышала имя Джейдена? Даже за семейным ужином в свой законный уик-энд, свободный от университетских сплетен?
— Его зовут Джейден, и да, он действительно теперь учится с нами.
— Почему ты мне ничего не рассказывала, Таша? — мама смотрит на меня с непониманием. — Разве это не странно? Снова встретить этого мальчика, который с большей вероятностью должен отбывать срок в исправительной колонии? Что он делает в престижнейшем университете Калифорнии?
И пусть я подумала то же самое, когда встретила Джейдена в кафетерии, но то, что мама искренне недоумевает по поводу этого факта, меня коробит. Возможно, потому что я знаю: она всегда недолюбливала его и редко называла иначе, чем «этот мальчик».
— Это ведь тот, что разбил Ташиных кукол? — вновь вмешивается Тайра, и в её глазах мелькает неподдельный интерес. Кажется, она нащупала тему интереснее, чем мейсенский фарфор.
— Из-за которого мне пришлось трижды в неделю водить её к психотерапевту. Дети часто бывают жестокими, а у этого мальчика жестокость усугублялась высоким уровнем социопатии и отсутствием воспитания. Как вспомню эти разбитые фарфоровые головы... Доктор Лоранс говорит, что поступки из детства — показатель того, каким человек станет в будущем. Поэтому я абсолютно не жалею, что уволила Розу. Рано или поздно общение Таши с её сыном принесло бы печальные плоды, последствия которых пришлось бы разгребать нам с Гордоном.
В комнате стремительно становится душно, и мне хочется расстегнуть верхние пуговицы рубашки, чтобы поглубже вздохнуть. Это всё неправда. Джейден не был жестоким. И невоспитанным он не был. Жестокими были мы: я, Айзек и Коул. Он был лучше нас всех. По крайней мере, тогда.
— Увы, отсутствие денег накладывает свой отпечаток на сознание, Лили, — слышится голос Тайры. — Мальчик рос без отца, а что могла дать ему необразованная мать, которая с утра до вечера занимается уборкой? Получи эти люди даже два диплома Лиги плюща, отсутствие у них понятий о моральных ценностях уже не исправить. С тех пор как Айзек сказал мне об этом, я пребываю в недоумении... Выходит, университет готов принимать без разбора всех, у кого найдётся нужная сумма? Ну и как нам застраховать своих детей от контакта с подобными личностями?
Духота сгущается, а слова Тайры обжигают барабанные перепонки. Мне хочется крикнуть ей, чтобы заткнулась, сказать, что она не имеет права рассуждать так о людях, которых совершенно не знает. Сидеть в своем костюме от Шанель и говорить, чего Джейден достоин, а чего нет. Этого я, к сожалению, не могу себе позволить, потому что Тайра —лучшая мамина подруга и ещё, с большой вероятностью, моя будущая свекровь, которая, к тому же, меня намного старше. Но и находиться с ней за одним столом я тоже не могу.
— Я пройдусь, — я так быстро встаю со стула, что он скребёт пол с резким звуком, и мама смотрит на меня неодобрительно. — Тайра, буду очень благодарна вам за велосипед для аукциона. Может быть, в вашем гараже найдётся ещё один или два. Как вы сами сказали, благотворительность очищает.
***********
В понедельник, выруливая на своё привычное парковочное место, я интуитивно ощущаю перемену настроения в воздухе. На эту мысль наводят любопытные взгляды проходящих и перешёптывание. Сегодня что-то происходит не так, как обычно. Секунд через тридцать, когда перед капотом моей машины возникает чёрный багажник старомодного седана с хромированными вставками,я понимаю, в чём причина. Спутать его невозможно ни с одним другим автомобилем, потому что в университете на таком никто не ездит. Он принадлежит Джейдену и в данный момент занимает одно из четырёх мест, негласно закреплённых за мной, а именно место Майли. Он продолжает это делать. Каждый раз пытается бросить мне вызов.
Я паркую машину рядом на своё место и, покинув салон, оглядываю парковку, ища Джейдена. Встретившись с любопытными взглядами второкурсниц, вопросительно поднимаю бровь, после чего они отворачиваются. Его нигде нет. Это даже к лучшему.
Достаю из кармана телефон и в списке контактов нахожу номер службы эвакуации. Джейден исчерпал весь лимит моего терпения, и я собираюсь действовать.
*********
— Не боишься скандала? — Руби продевает голову в ворот футболки и поправляет растрёпанные волосы. — Всё-таки увезти чужую машину на эвакуаторе — это... ммм...
— И что ты предлагаешь? Проглотить очередной вызов мне? Сегодня моё место занял Джейден, а завтра на него начнёт вставать любой первокурсник.
— Непросто тебе, Таша. Я бы так, как ты, не смогла. Каждый день делать что-то, чтобы поддерживать свой авторитет, думать над тем, как себя вести. Серьёзно, я тобой восхищаюсь.
— Такова цена влияния и власти, и тут ничего не поделаешь. Иногда следует подавлять мелкие восстания, чтобы не возникало крупных. Я предпочитаю, чтобы меня называли стервой за спиной, чем жалкой в глаза.
— Ты ведь знаешь, что он так этого не оставит? Майли рассказала мне про стычку на пляже.
— Ради бога, и что он сделает? Поцарапает мне машину? В следующий раз будет думать.
Руби со вздохом застегивает спортивную сумку и закидывает её на плечо.
— Ладно, просто будь осторожнее. Ты, похоже, достойного противника на свою красивую задницу нашла. Точно остаёшься?
— Да, я ещё приму душ. Мы с Айзеком договорились пойти в кино, и я не готова сидеть два часа с промокшими подмышками.
— Тогда увидимся завтра на лекции.
Руби уходит, а я достаю из ящика косметичку и, вдев ноги в шлёпанцы, иду в душевую. Основная часть народа уже разбрелась по домам, со мной в раздевалке человек пять. Быстро вспениваю шампунь на волосах и, смыв с тела усталость после тренировки, заматываюсь в полотенце и возвращаюсь в раздевалку. Мы договорились, что Айзек заберёт меня в шесть, так что у меня ещё достаточно времени, чтобы высушить волосы и натереться кремом.
Я не люблю демонстрировать наготу посторонним, поэтому, убедившись, что поблизости никого нет, снимаю полотенце с волос и открываю тюбик с лосьоном. Не успеваю выдавить его на ладонь, как слышу хлопок входной двери. От этого звука предплечья пробирает озноб, а интуиция начинает буквально кричать об опасности. Я крепче сжимаю узел полотенца и смотрю в узкий проём между шкафчиками, где через пару секунд появляется тот, кого ни под каким предлогом в женской раздевалке быть не должно. Это парень. Джейден.
Его скулы напряжены, взгляд гневный, походка тяжёлая, словно он идёт с намерением меня раздавить. Из душевой доносится пара весёлых женских голосов, но вряд ли от их обладательниц можно ждать помощи. Мне становится страшно, но бежать и прятаться я не могу себе позволить. Поэтому просто жду.
— Ты! — Джейден перехватывает моё горло и толкает к ящику, оглашая раздевалку пустым металлическим грохотом. — Ты что себе позволяешь, грёбаная принцесса?
Его полыхающие гневом глаза впиваются в мои, горячие пальцы окольцовывают шею, мешая вздохнуть. Лицо так близко, и я уже не понимаю, отчего меня парализует, то ли от страха, то ли оттого, что на моём полураздетом теле находятся чужие руки. Не руки Айзека.
— Я тебя предупреждала, — от волнения мой голос охрип. — Все прекрасно знают, что эти места мои, но ты всё равно на них полез.
Дыхание Джейдена обжигает подбородок, а жар, исходящий от его тела, я чувствую даже через полотенце. Мысли путаются, и я вдруг понимаю, что говорю совсем не то, что должна. Я перед ним оправдываюсь. Разве я должна перед ним оправдываться? Он вошёл в женскую раздевалку, куда парням входить запрещено.
— Убери свои руки и выметайся отсюда. Тебя здесь быть не должно. Хочешь поговорить — дождись меня снаружи.
— Или что? — взгляд Джейдена соскальзывает вниз, к губам, и перемещается на шею. Сердце начинает колотиться сильнее, от напряжения ломит виски. У него есть преимущество. Он в футболке и в джинсах, а я в мокром полотенце. На его стороне сила, а я совершенно не умею им управлять.
— Что ты сделаешь, Таша? — Джейден отпускает мою шею и накрывает ладонь, которой я сжимаю полотенце. Я невольно охаю, когда он сдавливает мою кисть, ослабляя захват, и просовывает два пальца под плотную ткань.
— Я могу снять с тебя эту тряпку, оставив тебя стоять голой, и ты ничего не сможешь сделать. Могу ткнуть тебя лицом в этот ящик и поиметь прямо здесь. Ты тоже ни хрена не сможешь мне сделать.
Его почерневший взгляд соскальзывает к моей груди и, задержавшись там на несколько секунд, вновь возвращается к лицу.
— Счёт за эвакуатор оплатишь сама. А если ты и твои подружки хотите стоять на своих парковочных местах, вам следует приезжать раньше. Приеду раньше я — значит, там будет стоять моя машина.
У меня на языке крутится миллион ответов ему, но я не могу вымолвить ни слова. Плечи сводит судорогой, внизу живота полыхает огонь, а язык отказывается мне подчиняться.
Пальцы, касающиеся моей кожи, исчезают, так же как горячее дыхание на моём лице. Лишь только когда дверь в раздевалку захлопывается и я понимаю, что Джейден ушёл, я вновь могу вздохнуть.