Даому Биджи: Южные архивы

Слушая весенний дождь всю ночь в маленьком здании. Сколько лет прошло с тех пор, как я стал странствующим героем в Сянъяне?

Человека, о котором они говорили, звали Чжан Жуйпу.

Когда Чжан Хайянь и Чжан Хайся прибыли в Пенанг, их первым заданием было убить китайца, жившего в Южном море.

Чжан Жуйпу управлял двумя огромными каучуковыми плантациями в Пенанге и владел огромными землями и богатствами. Его территория была настолько большой, что заблудившись на одной из каучуковых плантаций, они обнаружили, что там живут местные аборигенные племена.

У коренных жителей Перака в то время еще был обычай охоты за головами. Говорили, что Чжан Жуйпу был с ними в хороших отношениях и покупал трупы, чтобы кормить их и получать их защиту. Этот факт не удалось проверить, потому что Чжан Хайянь и Чжан Хайся не могли быть уверены, преследовали ли их туземцы, потому что хотели защитить Чжан Жуйпу, или они просто были голодны.

В то время они едва не погибли, потому что им приходилось избегать туземцев, разыскивая еду. К тому времени, как они нашли особняк Чжан Жуйпу, они были полностью истощены и сразу же обнаружены. Охранники преследовали их до самых окраин Перака.

После этого Чжан Жуйпу объявил награду в Пенанге. Неважно, полиция это или банды, они получат тысячу монет, если поймают Чжан Хайяня или Чжан Хайся живыми или мертвыми.

Теперь попасть в Пенанг стало не так просто, как раньше. Хотя они уже долгое время находились в Южном море, цвет их кожи все еще отличался от цвета кожи местных жителей, а черты лица - от черт китайцев смешанной расы. К тому же, за годы, что висели плакаты о розыске, даже дети в Пенанге, вероятно, узнали бы их.

Чтобы въехать в Пенанг, ему нужно было не только изменить цвет кожи, но и приобрести лицо, похожее на лицо местного жителя.

В базовом обучении Южного архива был курс обучения маскам из человеческой кожи, который Чжан Хайянь и Чжан Хайся с блеском прошли. Более того, Чжан Хайянь был известен тем, что умел притворяться женщиной, поэтому им не составляло труда менять свою внешность.

Но для этого им нужна была высокотемпературная паровая среда. Раньше они тайком пробирались в горячую ванну в доме генерал-губернатора Ипоха.

Ипох был столицей Перака, а также местом, где британское правительство размещало генерал-губернаторов. Генерал-губернаторы были высшими должностными лицами правоохранительных органов военного режима. У них были роскошные особняки и индийская охрана, и даже местная армия прямо за пределами.

В доме генерал-губернатора была горячая ванна, которую местные жители никогда бы не поняли. В Малакке было жарко круглый год, поэтому для принятия ванны достаточно было просто поваляться в придорожной луже. Но британцы все еще сохраняли традицию принимать горячие ванны.

После того, как Чжан Хайся парализовало, их там почти не было.

После этих мыслей Чжан Хайянь понюхал себя. Конечно же, в эти дни было слишком жарко. Он посмотрел на Чжан Хайся и спросил: «А как насчет того, чтобы мы оба пошли и приняли горячую ванну?»

Чжан Хайся покачал головой. «Я не поеду в Пенанг. К тому же я не могу идти пешком. Мы не сможем пойти туда, как раньше. Иди сам. Я присмотрю за домом и продам часть товаров».

Чжан Хайянь посадил Чжан Хайся себе на спину и пошел. «Мы уже знакомы с домом генерал-губернатора, а мне нужно изменить свою внешность. Я не смогу сделать это в одиночку».

Чжан Хайся не смог с ним бороться и беспомощно улыбнулся, когда его унесли.

Конечно, это было безрассудное решение, но давним желанием Чжан Хайяня было сделать все возможное, чтобы помочь своему другу жить так, как он жил до того, как его парализовало.

Короче говоря, Чжан Хайянь уже выглядел по-другому, когда вышел из ванной генерал-губернатора. После этого Чжан Хайся остался в Пераке, а Чжан Хайянь поехал в Пенанг один.

Обычно путь до Пенанга занимал две недели, но как раз был сезон дождей, и ему нужно было пройти через первобытные джунгли. Когда Чжан Хайянь прибыл, прошло уже три недели.

В Малакке не было удобного способа связи с внешним миром, поэтому, прибыв в Пенанг, он понял, что ситуация гораздо серьезнее, чем он ожидал.

Неубранные трупы валялись на обочинах дорог.

Обычно, когда чума достигала таких масштабов, страх людей перед болезнью намного превосходил их ответственность по отношению к близким.

Так как погода была жаркой и влажной, трупы раздулись и источали невыносимый смрад. Была группа людей в монашеских одеждах, которые сжигали трупы, и Чжан Хайянь понял, что многие из них были последователями Чжан Жуйпу.

Осмотрев состояние трупов, Чжан Хайянь был полностью уверен, что эта странная болезнь - болезнь Удоу.

Лекарства от этой болезни не было, и инфицированные могли рассчитывать только на свою собственную способность к самоисцелению. У нее был десятипроцентный уровень выживаемости, но те, кто выживал, никогда не заражались ею снова, даже если бы они отмокли в куче больных трупов.

Чжан Хайянь был единственным человеком на дороге, который шел бесстрашно, и прохожие смотрели на его спокойствие с удивлением и восхищением.

Он пошел исследовать и обнаружил, что чума началась не в одном месте, а в трех. Все эти три деревни находились за пределами Пенанга.

Эти три деревни были важными деревнями для обработки олова. Многие бизнесмены из Сямыня, Турции и Индии имели там мастерские. Это была первая неделя июля, когда люди в деревнях начали заболевать одновременно.

Чжан Хайянь посетил эти три деревни, чтобы выяснить, произошло ли в них что-то подобное в течение той первой недели.

В деревнях ситуация была еще хуже, чем в городе. Повсюду в лужах лежали гниющие и опухшие трупы.

В сезон дождей здесь было неудобно разводить костры, а мокрые трупы было трудно сжигать, поэтому их бросали в лужи. Дождь шел каждый день, поэтому трупы были все зеленые и желтые, а на поверхности воды плавал слой жира.

Вскоре он обнаружил, что во всех трех деревнях были люди, вернувшиеся из Сямыня в первую неделю июля. Было три человека, которые прибыли в Малакку на одном и том же корабле.

Корабль назывался «Наньань». Это было пассажирское судно на четыреста мест, принадлежавшее семье Дун из Сямыня, и, можно сказать, самое большое пассажирское судно в Сямыне.

Разумеется, все трое погибли, а их тела были сожжены, поэтому Чжан Хайянь не смог узнать от них никаких подробностей.

У входа в деревню Чжан Хайянь увидел маленькую девочку с тусклыми глазами, обнимающую мальчика, которому на вид было около трех лет. Чжан Хайянь закурил сигарету. Ему не нужно было спрашивать, где родители девочки. Он знал, что все они умерли от болезни.

Когда он вернулся из Пенанга, он привез с собой маленькую девочку и ее брата. Чжан Хайся управлял прилавком у впечатляющей арочной двери и выглядел ошеломленным, когда увидел двух детей, стоящих по обе стороны от Чжан Хайяня и держащих его за руки.

«Не волнуйся, я ждал за городом три дня. Они не больны. Они должны быть в безопасности. Их дезинфицировали и купали неоднократно. Мы с тобой знакомы с этой болезнью. Если кто-то инфицирован, он обязательно заболеет в течение трех дней», - сказал Чжан Хайянь. После разговора он посмотрел на старшую девочку, которая была китаянкой.

«Чжан Хайцзяо, зови его дядя Креветка».

«Дядя Креветка», - сказала девочка на кантонском диалекте.

Чжан Хайся посмотрел на Чжан Хайяня. «Ты называешь людей, которые моложе нас, именами нашего поколения?»*¹

«Крестная мать сказала, что все те, кто живут за границей, носят в своих именах слово «хай», чтобы показать их далекий и кочевой образ жизни», - сказал Чжан Хайянь.

Чжан Хайся посмотрел на детей и вздохнул. «Меня зовут Чжан Хайся. «Ся» означает «герой». Его зовут Чжан Хайлоу. «Лоу» означает «здание». Слушал весенний дождь всю ночь в маленьком здании. Сколько лет прошло с тех пор, как я стал странствующим героем в Сянъяне?»

«Ты что, чертову поэму пишешь?» Чжан Хайянь поднял Чжан Хайся и сказал: «Ты все еще размышляешь о том, что произошло на рифе? Ты всегда был такой. Когда я увидел этих детей, я понял, что не могу оставить их одних».

Чжан Хайся посмотрел на детей, которые следовали за ними, и почувствовал, как туман в его сердце мгновенно рассеялся.

Как только дети обосновались, Южные архивы сразу стали другими. С появлением большего количества людей они уже не казались такими пустыми и холодными.

Пока дети облокотились на перила и смотрели на море, Чжан Хайянь закурил и показал Чжан Хайся свои записи.

«Наньань?»

Чжан Хайянь кивнул. «Вспышки болезни удоу в Сямыне нет, значит, люди заразились на корабле. Кроме того, ты можешь видеть, что эти три деревни оказались в трех стратегических точках Пенанга. Кто-то специально выбрал этих трех людей на корабле. Они хотели, чтобы эти трое заболели одновременно в этих трех деревнях, чтобы чума распространялась максимально быстро. По моим расчетам, болезнь достигнет Ипоха максимум через две недели».

Пока Чжан Хайся размышлял, его лицо выглядело очень озадаченным. «Почему? Если эта чума была вызвана искусственно, то почему Пенанг? Если это результат противостояния между британцами и голландцами, то она должна быть в Сингапуре или даже в Ипохе, в худшем случае. Почему Пенанг? Там нет ничего, кроме каучуковых деревьев».

Он посмотрел на Чжан Хайяня. «Ты спрашивал о нынешнем положении Чжан Жуйпу? У меня есть подозрение, что чума на этот раз направлена ​​на него».

___________________________

*¹ Чжан Хайся говорил о «поколенческом имени», обычае называть детей из одного поколения одинаковыми иероглифами. Чжан Хайся и Чжан Хайянь были из одного поколения, поэтому он посчитал странным также назвать девочку с «Хай» в имени, поскольку они не были из одного поколения