Ложь за ложь

Глава 11

Лейни

– Лейни, милая, проснись!

Застонав, я зарылась лицом в подушку.

– Еще пять минут, Эр Джей, а потом можешь заняться со мной сексом…

Он прижался губами к моей щеке и настойчиво заговорил, отчего у меня шевельнулись волосы на затылке.

– Детка, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты проснулась. Я должен уехать.

Заморгав, я перевернулась на спину. Эр Джей стоял у кровати, полностью одетый, с болезненно искаженным лицом.

– Что случилось?

– Да брат… Вернее, его жена… У Джой начались роды – больше чем на месяц раньше срока, и, кажется, с осложнениями. Я помню, мы с тобой хотели лететь вместе, но Кайл просит меня срочно приехать.

Я никак не могла проснуться, поэтому смысл услышанного не сразу дошел до сознания.

– Но с ребенком и Джой все будет нормально?

– Не знаю, ситуация критическая. Надо ехать, поддержать брата. Все наши к нему уже едут, мало ли что.

Я потерла лицо, собираясь с мыслями.

– Да, тебе надо быть там. Когда едешь?

– Самолет меньше чем через два часа, мне пора уезжать, – говоря, Эр Джей все гладил меня по щеке тыльной стороной руки.

– Сейчас? – Я оттолкнулась от кровати и села, наконец-то начиная понимать.

– Лейни, прости, я хотел полететь в Сиэтл вместе с тобой! – его лицо исказилось от муки. – Я не хочу уезжать, но у меня нет другого выхода!

– Нет-нет, ты нужен своей семье. Твое место сейчас там.

Если бы такое случилось с кем-то из моих братьев или сестер, я бы не задумываясь помчалась к ним на помощь.

– Я позвоню, слышишь? Как только самолет сядет, я позвоню и расскажу, как обстановка, чтобы ты не волновалась.

– Да-да, если можно.

– Прости, я не могу остаться. – Эр Джей приподнял мое лицо и поцеловал меня, совершенно не заботясь, что я еще не чистила зубы.

Внутри у меня стало пусто и тошно, когда я поняла – это прощание. Я думала, у нас впереди еще целый день, чтобы поговорить и все обсудить. Мне немного хотелось, чтобы Эр Джей предложил мне бегом собираться и ехать с ним, но это лишь отсрочило бы неизбежное.

Беспомощный, отчаянный звук рвался из моей груди, когда Эр Джей отодвинулся, вглядываясь в мое лицо:

– Ты нужна мне еще раз. Последний.

– Пожалуйста.

Я уже чувствовала тупую боль в груди, хотя Эр Джей пока еще был рядом. Меня ужаснула мысль, что он вот-вот уедет, но я подавила страх и сосредоточилась на настоящем.

Он стянул с меня рубашку через голову. Осталось только расстегнуть его ремень и молнию на джинсах.

– Прости, что не могу позаботиться о тебе так, как хотел бы, – сказал он и припал к моим губам. Поцелуй Эр Джея был полон такого же отчаяния, которое снедало меня.

Не теряя времени, я забралась к нему на колени и высвободила пенис из боксерских трусов.

На этот раз было не до ухищрений – нами двигала исступленная, безрассудная потребность. Я села на него, вскрикнув от проникновения: все увеличилось, усилилось, включая ощущение его во мне, потому что я знала – это в последний раз.

Я не отрывалась от губ Эр Джея, вцепившись за него изо всех сил, пока он двигал меня – сперва медленно и мягко, но так было недолго: судорожная хватка крепла, зубы скрежетали, языки боролись, тела врезались друг в друга, торопясь взять свое, потому что наше время истекало.

Эр Джей оторвался от моих губ:

– Я хочу, чтобы ты кончила.

– Вот-вот… – простонала я.

Он приподнимал и опускал меня быстрее, жестче, толкая меня, входя до отказа. От оргазма у меня перехватило дыхание, и я вскрикнула, пожалев, что не могу справиться с собой.

– Лейни, – единственное слово прозвучало требовательно и моляще. Я открыла глаза и вгляделась в его лицо, читая муку в его взгляде. Острое сожаление стремительно вырезало в сердце дыру, которую я впервые в жизни ощутила за эти незаметно пролетевшие недели.

Эр Джей кончил, глядя мне в глаза и задрожав всем телом от разрядки. Он поцеловал меня – сперва с силой, затем нежнее и наконец обнял меня и посидел так, прижавшись губами к шее и бормоча что-то мне в кожу – я не расслышала.

Минуты таяли, приближая неизбежное расставание. Эр Джей гладил меня по спине, запутываясь пальцами в волосах. Наконец он отодвинулся и судорожно выдохнул. Глаза у него блестели и были печальны.

– Мне пора ехать.

– Я понимаю.

– Я хотел бы остаться с тобой подольше.

– Я тоже. Провожу тебя?

– Было бы здорово… Давай хоть рубашку на тебя накинем.

Я слезла с его коленей, ощущая его отсутствие везде, где мы только что были «единым целым». Эр Джей заправил что полагается в брюки и подошел к шкафу, достав оттуда одну из рубашек, которую оставлял в летнем доме. Он помог мне ее надеть и дрожащими руками застегнул пару пуговок.

– Сойдет, – сказала я. – Не забывай, у тебя мало времени.

Он переплел наши пальцы и повел меня по коридору. Сунув ноги в балетки, я вышла на крыльцо и прижалась к Эр Джею. Близился рассвет, но небо было затянуто тучами, под стать моему удрученному состоянию. Руки и ноги покрылись мурашками, под волосами закололи невидимые иголочки. Пикап уже был заведен, на пассажирском сиденье лежала огромная спортивная сумка.

Эр Джей отвел волосы с моего лица.
 

 
– Лейни, я… – Он покачал головой и приник к моим губам. – Я сразу позвоню из Лос-Анджелеса.

– Хорошо.

Он прижал меня к себе и поцеловал в последний раз – медленное печальное прощание. Я первой прервала поцелуй, боясь не совладать с собой и разрыдаться. Эр Джей приподнял мое лицо ладонями:

– Мне столько нужно тебе сказать… Я уже давно хотел тебе сказать…

Я подавила всхлип.

– Ничего, ты все скажешь мне потом.

– Я уже скучаю по тебе.

Чуть повернув голову, я поцеловала его в ладонь:

– Я тоже.

Он нагнулся и поцеловал меня еще раз:

– Скоро позвоню.

– Езжай осторожнее. – Я отступила, а Эр Джей забрался в кабину и захлопнул дверь.

Я смотрела ему вслед. Опустив стекло, Эр Джей помахал мне перед тем, как свернуть на шоссе. Дождавшись, пока задние фары скрылись из виду, я дала волю слезам – и одновременно на меня упала первая капля дождя. Я стояла, глядя на подъездную аллею, и мне казалось, будто я только что потеряла свое сердце.

К девяти утра уже бушевала настоящая летняя гроза, с молниями и громом. Чудовищная печаль не оставляла места для страха – я собирала чемодан. В полдень отключилось электричество. Я ждала, что заработает автономный генератор, но он отчего-то не включился. В доме были и свечи, и фонари, мне не пришлось сидеть в грозу без света, но сердце сжималось от дурного предчувствия.

В час дня сверкнула ослепительная молния, а спустя мгновение раздался невероятный, расколовший небо раскат грома. От второго удара грома задрожал весь дом, пламя свечей заколебалось, и все вдруг стало очень светлым и неподвижным. Мне удавалось сдерживать панику, но сенсорное упражнение на успокоение напомнило мне об Эр Джее, и слезы полились из глаз соленым дождем. К трем часам дня я не находила себе места – он давно должен был позвонить. Ругая себя за паранойю, я подняла трубку проверить телефон – и обмерла: гудка не было.

– Нет, нет, нет!

Без телефона Эр Джей не сможет меня найти и сказать, что долетел благополучно и что с братом, невесткой и ребенком все в порядке.

А я не смогу сказать ему то, в чем собиралась признаться как раз сегодня: что я хочу приехать к нему в Нью-Йорк, потому что, кажется, не на шутку влюблена.

Настало новое утро, и телефонная линия наконец-то заработала, но мое время на Аляске истекло. Когда растаяла последняя надежда, сердце словно разбилось на мелкие осколки.

слов и от этого ранило еще больнее. Я бы солгала, сказав, что остаток прошлого лета не затаивала дыхание при каждом телефонном звонке.

Нервно ломая руки, я застыла на месте, глядя, как Эр Джей пробирается через толпу гостей, стараясь не наступить на маленьких детей, и не сводит с моего лица знакомого испытующего взгляда. Уверена, я выглядела как черт знает кто. Ночью я несколько раз просыпалась и с трудом засыпала снова, и никакой тональный крем не мог скрыть темных кругов под глазами. К тому же я была в бежевой униформе сотрудницы океанариума, и ни цвет, ни фасон меня не красили (брюки с заложенными у пояса складками и королеве красоты не пойдут).

Эр Джей остановился на границе моего личного пространства, отчего ладони у меня вспотели сильнее обыкновенного. Мне пришлось поднять голову, чтобы глядеть ему в лицо – в его прекрасное, замечательное лицо. Эр Джей выглядел в точности как я запомнила, только волосы стали покороче, будто он недавно подстригся.

– Господи, я думал, больше никогда тебя не увижу, и вдруг ты здесь! – проговорил он глубоким баритоном, от которого у меня приятно шевельнулись волосы на затылке.

А я, не в силах отклеить язык от нёба, молча удивлялась, какой он красивый и… реальный, надеясь, что передо мной не призрак. Я очень на это надеялась, иначе мне требовался доктор.

Лоб у Эр Джея пошел морщинами, а в глазах появилось не совсем понятное выражение. Неужели обида? Или волнение?

– Лейни, ты меня помнишь?

– Конечно, я тебя помню, Эр Джей, – прошептала я.

От облегчения его лицо разгладилось.

– Как же я рад тебя встретить! – Он обнял меня мощными, как колонны, руками и прижал к себе.

В голове у меня мгновенно стало пусто от этого контакта и неожиданной волны спокойствия, распространившейся от прикосновения Эр Джея. Я глубоко вдохнула знакомый одеколон и его собственный неповторимый запах, и в сознание начали пробиваться эмоции: тоска и желание, облегчение и страх. Хватка Эр Джея все крепла и через мгновенье окрепла настолько, что у меня вырвался слабый писк. Он сразу разжал объятия и отступил.

– Прости, я очень обрадовался, увидев тебя спустя столько времени, – он провел ладонями по моим плечам и взял за руки, нежно пожав. – Выглядишь изумительно!

Я недоверчиво взглянула на свой наряд, гадая, уж не нужны ли Эр Джею очки.

– Как ты? – спрашивал он, не отпуская мои руки. – Что ты делаешь в Чикаго? Я, конечно, вижу, что работаешь, но почему здесь? Ты переехала?

– Сколько вопросов, – вырвалась у меня идиотская фраза (шок не лучшим образом сказался на моих умственных способностях). Я не знала, как реагировать на появление Эр Джея в океанариуме. Волна спокойствия отхлынула так же быстро, как и накатила, оставив после себя растерянность.