Евангелие от Иуды

Иногда часами смотреть на потолок донельзя увлекательно. Он словно девственно чистый холст художника. Если немного напрячь воображение, можно увидеть, как белыми гребнями волн вырисовываются занятнейшие сюжеты, а порой и целые миры. Где-то в самом углу, в плену паутины, Юнги виднелся хрупкий маленький одуванчик, придавленный к земле огромной глыбой гранита. Раньше в этом цветке альфа обязательно увидел бы Чимина, ведь омега так изящен и беззащитен, сейчас же он лицезрел в нём исключительно себя, раздавленного и использованного. Интересно, а птицы умирают, когда их предает небо? Или же, набравшись сил и зализав раны, вновь взлетают вверх? Альфа предпочёл бы верить во второй вариант. Так спокойнее.

Людвиг Фейербах как-то сказал: «В быстро вянущих лепестках цветка больше жизни, чем в грузных тысячелетних глыбах гранита». Сейчас Юнги с небывалым усердием цеплялся за эту цитату, напрасно стараясь убедить себя в том, что в чувственном и эмоциональном всегда больше прекрасного, чем в рациональном. Быть цветком не так уж и плохо. Чувствовать не так уж и плохо. Правда ведь? Куда хуже быть гранитом, лишенным всяких эмоций: ведь тот не изменится даже спустя года, тогда как цветок множество раз зацветет и увянет. Кто на самом деле жив, а кто мёртв, видно невооружённым взглядом. Вот только альфе от этого знания ни холодно, ни жарко.

Встав с постели и выйдя на свежий воздух, Юнги словно зачарованный поднял очи к небу и принялся внимательно всматриваться в то, как плавно уходят облака в ведомые лишь им дали. Солнце было уже в зените, но его лучи почему-то совершенно не согревали тело альфы. Было холодно. И страшно. Как теперь быть? Столь желанная правда на деле оказалась для Юнги не спасением, а новым приговором. Как ему стоит поступить? Вернуться в город и сдать со всеми потрохами Чон Чонгука и Чимина? Или же притвориться, будто он ничего не знает? Нет, промолчать у него не выйдет. Слишком много чести для тех, кто его использовал. Правильнее всего будет нанести ответный удар. Показать своим палачам, что Мин Юнги — военный офицер, а не жалкая марионетка.

Кивнув, соглашаясь со своими мыслями, Юнги присел на скамейку и, нахмурившись, пришёл к выводу, что если с предполагаемыми действиями относительно Чон Чонгука ему всё ясно, то с Чимином возникали определённые проблемы. Размазать Чона для альфы не составит большого труда, даже папочка губернатор не сможет уберечь нерадивого сыночка от гнева бывшего военного. Но вот что делать с омегой? Юнги хотелось бы возненавидеть бесстыжего лгуна и навсегда выкинуть того из своего сердца, но вот только понимание того, что Чимин ему никогда ничего не обещал, немного отрезвляло альфу. Юнги сам всегда предлагал омеге свою помощь и защиту, а тот постоянно отказывался. Выходит, неспроста. Не хотел путаться с тем, кто изначально обречён на списание.

Тряхнув тяжёлой головой, Юнги с некоторым раздражением прокрутил в памяти тот день, когда встретил омегу в лесу. Сейчас альфе было понятно, что их встреча оказалась совсем не случайностью. Чимин специально пришел на ту поляну и помог ему. Но зачем тому было так рисковать? Неужели беспокоился о нём? Альфа не был слепцом и прекрасно видел, что в последнее время омега начал отвечать ему взаимностью. Но меняло ли это хоть что-то? Точного ответа у него не было. С тем мизерным количеством информации, которой он располагал, сделать какие-либо внятные выводы не представлялось возможным. Выходит, рано ещё ему выходить на тропу войны, для начала хорошо бы провести собственное расследование.

Приведя в относительный порядок свои мысли и забив на чувства, Юнги, наконец совладав с собой, перевёл немного заторможенный взгляд на улицу, где царило подозрительное оживление. Выцепив взглядом в толпе взбудораженного Хосока, альфа резко поднялся на ноги и, подойдя к забору, громко проговорил:

— Хо, можно тебя на минутку?

— О, Юнги, ты уже проснулся? — отозвался Хосок, подходя к другу.

— Да так... вроде бы, — неопределённо ответил Юнги. — Что-то случилось?

— Ещё как случилось! Этой ночью Чон задержал на горячем братьев Со! Представляешь, они собственного дядю на тот свет отправили. Все местные жители в шоке.

— Прости, что? — опешил Юнги. Разве братья не мертвы?

— Никогда бы не подумал, что такое произойдёт в нашем посёлке, — покачал головой Хосок. — Хладнокровно убить родного человека... Им что, смерти главы и кузнеца мало было?

— А с чего ты взял, что это именно они убили их? — пуще прежнего напрягся Юнги.

— Так старший сам во всем признался, — оживился Хосок. — Тело кузнеца уже нашли, они зарыли его в лесу, а вот главу все ещё вылавливают из речки. Жуть такая!

— Ничего не понимаю, — пробубнил Юнги себе под нос, чувствуя, как все тело каменеет. — Этого не может быть.

Что значит братья Со сознались в убийстве главы посёлка и кузнеца? Зачем им брать на себя чужие преступления? Какой в этом толк? Их заставили? Вероятнее всего. Но тогда кто? Чимин? Чонгук? Опять-таки, зачем им это? Хотят покрыть его? Прикрыв глаза и сделав несколько глубоких вздохов, Юнги чуть ли не впервые в жизни растерялся. Все его догадки, тщательно выстроенные за это утро, рухнули подобно карточному домику. Вопросов в голове альфы вдруг стало в разы больше, но вот только кто захочет на них ответить? Уж точно не Чимин и не треклятый Чон...

— Ты чего такой бледный? — обеспокоено поинтересовался Хосок. — Опять плохо?

— Нет, — отмахнулся Юнги. — Задумался просто.

— Вы не присоединитесь к всеобщему безумию? — усмехнувшись, осведомился Чимин, незаметно подходя к воротам. — Большая часть посёлка уже «рыбачит» на речке.

— Я пас, — отрицательно закивал головой Хосок. — Трупы — это не ко мне.

— Трус, — рассмеялся Чимин.

— Я впечатлительный! Потом неделю не усну, — фыркнул Хосок. — Пойду-ка я лучше домой.

— Сбегаешь, принцесса? — не унимался Чимин.

— Да иди ты, — отмахнулся Хосок, сливаясь с толпой.

— Чудной он, — прыснул омега, открывая калитку и заходя во двор к Юнги, не дождавшись приглашения. — Чаем угостишь?

— Угощу, — неуверенно ответил альфа.

Внимательно наблюдая за тем, как Чимин проходит в глубь двора и непринуждённо садится на скамейку, Юнги, сглотнув вязкую слюну, невольно начал путаться в своих мыслях. Зачем омега пришёл? Хотел убедиться, что он ничего не запомнил из произошедшего вчерашней ночью? Или же волновался из-за обморока? Если в ближайшее время альфа не начнёт получать ответы на свои вопросы, то есть большая вероятность того, что он окончательно сойдёт с ума. Строить предположения он уже физически не способен.

— Ты чего замер? Я не вовремя? — чуток подрастеряв боевой запал, поинтересовался омега.

Чимина очень напрягала реакция Юнги на его появление. Всегда жизнерадостный альфа сейчас ничем не отличался от побитой собаки. Он растерянно смотрел на него, не то желая что-то спросить, не то банально придушить. Сомнений у омеги больше не оставалось: Юнги обо всём знает, но почему-то не спешит ничего предпринимать. Не имеет доказательств? Это хорошо. Значит ещё есть шанс решить все малой кровью. Пока Юнги не взбредёт в голову идти к Чонгуку напрямую выяснять отношения, он будет в полной безопасности. Чем меньше брат знает, тем больше у него возможностей помочь Мину выйти сухим из воды. Главное, чтобы альфа ничего не предпринял у него за спиной. Иначе пути назад для них обоих уже не будет.

— Не проснулся ещё, — взяв себя в руки, наконец заговорил Юнги. — Подожди минуту, я пойду поставлю чайник.

— Хорошо, — непринуждённо кивнул омега. — Помощь нужна?

— Нет, сам справлюсь.

Оставшись во дворе в гордом одиночестве, Чимин, не желая сдаваться под гнётом обстоятельств, похлопал себя ладонями по лицу и, сосредоточившись, принялся гадать, как бы незаметно снять с Юнги гипноз. Действовать в открытую было нельзя, мало ли, как на это отреагирует альфа. Отвечать за свои грехи он был пока ещё не готов. Рано. Всему своё время. Придётся пойти обходным путём, это сложнее, но в разы надежнее. Во всем есть свои плюсы. Что ж, к трудностям омеге не привыкать.

— А вот и чай, — поставив на скамейку поднос с двумя чашками и тарелкой с печеньем, проговорил Юнги. — Осторожно, горячий.

— Спасибо, — мило улыбнулся Чимин. — Пахнет чудесно.

— Рад, что тебе нравится, — отпив из своей чашки, проговорил Юнги. — Ты пришёл по делу?

— С чего ты взял? — на миг запнулся омега.

— Просто так ты ко мне, к сожалению, не приходишь.

— Если быть честным, то да... — замялся Чимин. — Мне нужна твоя помощь.

— В чем? — заинтересовался Юнги. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, — отмахнулся омега. — Помнишь про кровоточащие деревья?

— Да.

— Мне нужно пробраться в подземелье и забрать оттуда всю тару, в которой хранилась кровь, — шёпотом произнёс Чимин. — Её там много, сам не вынесу...

— Сейчас будет опасно туда спускаться, местные могут заметить. Не проще подождать, пока все успокоится?

— Если сегодня ночью всё не заберу, завтра её найдут. Слышал, что Чон Чонгук собирается обыскать подземелье.

— И что он хочет там найти? — приподнял бровь Юнги.

— Церковные книги.

— А они там есть?

— Да, и не только они. Ещё иконы и прочий инвентарь. Так что, поможешь?

— Помогу, — чуток подумав, ответил альфа. — Когда начнём?

— Давай в час ночи встретимся у ворот сада. Оттуда до подземелья идти совсем недалеко.

— Хорошо.

— Спасибо, — заправив за ухо прядь пушистых волос, прошептал Чимин. — Юнги, а ты знаешь что-нибудь о сгоревшей церкви?

— Нет, пожар был ещё до моего рождения, — не задумываясь ответил Юнги.

— Один. Церковь была построена на небольшой возвышенности и имела трёхчастную схему плана с собственно храмом, трапезной, расширенной с севера пределом, и выступающей вперёд колокольней, к основанию которой примыкало два небольших помещения, — глядя прямо в глаза альфы, серьёзно проговорил Чимин. — Два. Главный алтарь — пятигранный, придельный — полукруглой формой. Три. Храмовый четверик завершён сводом с крестообразным пятиглавием, — резко подавшись вперёд, омега, не разрывая зрительного контакта, щёлкнул пальцами перед лицом альфы и одними губами произнёс: — Проснись.

На мгновение Юнги показалось, будто весь мир потускнел и обрушился миллионами осколков на его плечи. В нос ударил сильный аромат мяты, немного приглушённый лавандой. Неосознанно принюхавшись, альфа вдруг понял, что столь притягательный для него запах исходит именно от Чимина. Да, так пах его омега. Лаванды не было в шлейфе запаха. Только мята. Только будоражащая кровь свежесть. Судя по всему, лавандой омега пытался замаскировать свой истинный аромат, но это вышло у него из ряда вон плохо. Неужели Хосок оказался прав, и в данный момент у Чимина течка? Если это так, почему тогда омега так спокоен? Подавители?

— Ты в порядке? — положив ладонь на лоб Юнги, поинтересовался Чимин.

— Да, — выпалил Юнги, шарахаясь от омеги как чёрт от ладана.

— Ты чего? — прищурился Чимин.

— У тебя течка? — на одном дыхании выпалил Юнги.

— Откуда в тебе столько бестактности? — разозлился омега. — От Хосока заразился?

— Прости, я впервые почувствовал, как ты пахнешь, — стушевался Юнги.

— Ладно, забыли, — прикрыв глаза, произнёс омега. — Я пойду. Увидимся вечером.

— Я приду, — кивнул альфа. — Только, Чимин, пожалуйста, надушись лавандой побольше.

— Не нравится запах мяты?

— Наоборот.

— Я тебя понял, — неожиданно для себя смутился Чимин. — Так и сделаю.

Проводив омегу до ворот, Юнги, лишь чудом сумев побороть в себе желание прикоснуться к Чимину, вернулся в дом и, рухнув на постель, попытался забыться сном. Слишком много впечатлений для одного дня. Не успел альфа разобраться с одной проблемой, как появилась другая. Раньше, не чувствуя запаха омеги, думать и анализировать было куда проще. Сейчас же он ощущал себя совершенно беззащитным. Если так пойдёт и дальше, то ни о каком реванше не может и речи идти. Теперь нужно быть в разы осмотрительнее. Чимин явно что-то задумал, и пока он не поймёт что именно, расслабляться ему противопоказано. Впереди ночь и встреча с омегой. Интересно, во что всё это выльется?

Дерево не отнимает своей тени даже у того, кто пришел срубить его. Может Юнги стоит позаимствовать этот принцип? Пойти на поводу у омеги и посмотреть, что из этого выйдет. Ведь недаром говорят: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе»...