the Untouchable

Пос­ле­ду­ющие два дня пос­ле Хэл­ло­уина по­года не­ожи­дан­но ста­ла ухуд­шать­ся, обиль­но по­ливая го­род дож­дя­ми. Тем­пе­рату­ра те­перь боль­ше со­от­ветс­тво­вала вре­мени го­ду. Не­об­хо­димость вер­нуть свою кур­тку ви­села на мо­их пле­чах тя­желым кам­нем. У ме­ня, ра­зуме­ет­ся, есть и дру­гая вер­хняя одеж­да, но Джен ста­ла прис­та­вать ко мне, ку­да я де­ла ту кур­тку. Она бы­ла сов­сем но­вой. Мне нуж­но бы­ло вер­нуть ее, но я не хо­тела зво­нить Мэт­ту. Ког­да на дис­плее мо­его мо­биль­но­го те­лефо­на в пол­день я уви­дела нес­коль­ко про­пущен­ных вы­зовов от не­из­вес­тно­го но­мера, я не уди­вилась, что не слы­шала их, по­тому что мой те­лефон веч­но сто­ит на без­звуч­ном ре­жиме. Я уже хо­тела пе­рез­во­нить, как выс­ве­тил­ся вхо­дящий вы­зов. Тот же не­из­вес­тный но­мер.

— Клэр, — я слы­шу уми­рот­во­рен­ный го­лос Мэт­ти. Нет, я не мо­гу на­зывать его Мэт­ти. Он дав­но уже прос­то Мэтт для ме­ня. 

Зна­чит, он не уда­лил мо­его но­мера.

— Я за­была кур­тку у те­бя, — го­ворю я быс­тро, сра­зу пе­рехо­дя к су­ти де­ла.

— Два дня на­зад, — Мэтт ус­ме­ха­ет­ся, но за­тем не­ожи­дан­но силь­но каш­ля­ет, и я вспо­минаю, как он так иног­да каш­лял, ког­да од­новре­мен­но раз­го­вари­вал и ку­рил. — Мы мо­жем встре­тит­ся? — спра­шива­ет он. 

Черт, ра­зуме­ет­ся, мне все рав­но при­дет­ся встре­тить­ся с ним. Дру­гого вы­хода нет.

— Цен­траль­ный парк, се­год­ня в че­тыре. Я бу­ду у вхо­да, пе­ред до­рогой.

***

Я не­тер­пе­ливо сту­чу но­гой по ас­фаль­ту, по­тому что хо­чу прос­то быс­тро заб­рать кур­тку и убе­жать, не про­из­но­ся ни сло­ва и не слы­ша ни сло­ва.

По­чувс­тво­вав, что мне на­киды­ва­ют кур­тку на пле­чи, я раз­во­рачи­ва­юсь и нем­но­го за­киды­ваю го­лову на­зад, что­бы пос­мотреть в гла­за Мэт­ту, по­тому что он сто­ит слиш­ком близ­ко.

— Спа­сибо, — я про­совы­ваю ру­ки в ру­кава, оде­вая кур­тку нор­маль­но по­верх сво­ей тол­стов­ки.

— Мо­жет, ты не бу­дешь так быс­тро ухо­дить? – го­ворит Мэтт, ког­да я раз­во­рачи­ва­юсь по нап­равле­нию пе­шеход­но­го пе­рехо­да. Я ос­та­нав­ли­ва­юсь, те­ребя бе­гунок не­боль­шой мол­нии на ру­каве кур­тки. Мэтт под­но­сит си­гаре­ту ко рту и де­ла­ет ко­рот­кую за­тяж­ку.

Трез­вый Мэтт — сос­ре­дото­чен­ный и мно­го ку­рящий Мэтт.

— Го­воря «дай мне вре­мя», ты име­ла вви­ду ос­та­вить те­бя нав­сегда? — он ско­рее ут­вер­жда­ет, чем спра­шива­ет.

— Пой­дем, ты рас­ска­жешь, как ты жи­ла эти ме­сяцы, а я рас­ска­жу, как жил я, — он бе­рет ме­ня за ру­ку, пе­реп­ле­тая на­ши паль­цы и ве­дет в сто­рону де­шево­го ка­фе на дру­гой сто­роне ули­цы. Его паль­цы хо­лод­ные, и я вздра­гиваю от это­го.

***

Нес­мотря на то, что я хо­тела убе­жать, как толь­ко по­лучу кур­тку, ког­да я са­жусь на де­ревян­ную скамью и упи­ра­юсь лок­тя­ми в стол, мне не хо­чет­ся по­кидать это­го мес­та, мне не хо­чет­ся сно­ва вы­ходить на ули­цу, где гу­ля­ет про­моз­глый ве­тер. Мэтт за­казы­ва­ет две чаш­ки ко­фе: од­ну без са­хара — се­бе, вто­рую с дву­мя лож­ка­ми са­хара – мне.

Я удив­ля­юсь, что он пом­нит, та­кие ме­лочи, как ка­кое ко­фе я пью.

— Что ты хо­чешь ус­лы­шать от ме­ня? Рас­сказ, как я жи­ла нес­коль­ко ме­сяцев под­ряд, спа­са­ясь лишь ан­ти­деп­рессан­та­ми? — спра­шиваю я, об­хва­тывая при­несен­ную офи­ци­ан­том чаш­ку ко­фе дву­мя ла­доня­ми и по­лучая не­имо­вер­ное удо­воль­ствие от теп­ла. Угол­ки рта Мэт­та дер­га­ют­ся вверх.

— Это моя ис­то­рия, — го­ворю я. Ощу­щение то­го, что я не дол­жна сей­час здесь на­ходит­ся, на­ходит­ся вмес­те с ним, не по­кида­ет ме­ня и зас­тавля­ет чувс­тво­вать пре­датель­ни­цей се­бя же. Я за­река­лась не иметь с Мэт­том ка­ких-ли­бо свя­зей боль­ше.

— Пер­вые две не­дели, по­жалуй, бы­ли са­мыми труд­ны­ми. Я пе­ребор­щил с… од­ним пре­пара­том, и у ме­ня слу­чил­ся прис­туп, пе­редо­зиров­ка, - он про­чища­ет гор­ло, слег­ка улы­ба­ясь и от­во­дя взгляд. – Ро­дите­ли от­везли ме­ня в боль­ни­цу, но я вско­ре сбе­жал от ту­да, — он за­каты­ва­ет гла­за. — Во­об­ще я прос­то по­терял счет дням, я не осоз­на­вал, что про­ис­хо­дит вок­руг, буд­то… буд­то я спал. Но за­тем, - он смот­рит мне в гла­за. — За­тем я на­шел хо­роше­го че­лове­ка, дру­га. Хо­тя ско­рее это он ме­ня на­шел. Он «раз­бу­дил» ме­ня, рас­ска­зал свою ис­то­рию, он дей­стви­тель­но по­мог мне, мы хо­рошо по­лади­ли. Да, это Гар­ри, — от­ве­ча­ет он на воп­рос, ко­торый кру­тил­ся ме­ня на язы­ке, но я его так и не оз­ву­чила. — Даль­ше мы при­дума­ли кое-что. Кое-что опас­ное, - сме­ет­ся Мэтт, прос­транс­твен­но гля­дя буд­то сквозь ме­ня и буд­то вспо­миная что-то очень хо­рошее, дос­та­вив­шее ему мно­го эмо­ций. — И с тех пор мы оба спа­са­ем­ся этим.

— Чем этим? Что вы при­дума­ли? — спра­шиваю я. Мэтт смот­рит на ме­ня, буд­то бы он со­бира­ет­ся сей­час вы­дать ка­кой-то сек­рет.

— Ты же зна­ешь, мои ро­дите­ли вла­де­ют це­лой сетью бен­зо­зап­ра­вок по все­му графс­тву. И это при­носит не­малый до­ход; ты бы­ла в их за­город­ном до­ме па­ру дней на­зад, мо­жешь са­ма су­дить, нас­коль­ко боль­шой этот до­ход. Мы прос­то гра­бим стан­ции вре­мена­ми, за­бира­ем­ся или днем, или ночью, бе­рем день­ги и ухо­дим. Это тре­бу­ет не­малой лов­кости и быс­тро­ты, по­тому что мы не зна­ем, как быс­тро кас­сир смо­жет доб­рать­ся не­замет­но до кноп­ки вы­зова по­лиции. Это стран­но, что та­кое за­нятие мо­жет дос­тавлять удо­воль­ствие, но это так.

По­ка он рас­ска­зыва­ет мне это с не­ким чувс­твом гор­дости, я лишь пы­та­юсь осоз­нать, как тот са­мый Гар­ри Стай­лс, ко­торый…

Хо­тя мне уже дав­но по­ра пе­рес­тать ду­мать о Гар­ри, как о ти­хоне и ан­ге­ле лишь по­тому, что он стра­да­ет раз­но­вид­ностью а­утиз­ма. Вид­но, что он дав­но на­учил­ся справ­лять­ся со сво­им син­дро­мом, но тог­да я не по­нимаю, по­чему в на­чале на­шего с ним об­ще­ния он так за­цик­ли­вал­ся на нем.

Он пы­тал­ся от­пугнуть ме­ня.

Он не хо­тел, что­бы я все вре­мя пы­талась по­гово­рить с ним.

Я взды­хаю как мож­но спо­кой­нее, хо­тя мое сер­дце так и рвет­ся выр­вать­ся из груд­ной клет­ки те­перь. Я не знаю, что ме­ня бу­дора­жит сей­час боль­ше: рас­сказ Мэт­та о его гра­бежах на па­ру с Гар­ри или мой но­вый вы­вод на счет то­го же Гар­ри.

— И… — я де­лаю глу­бокий вздох, что­бы ус­по­ко­ить­ся, — зна­чит, ты гра­бишь собс­твен­ных ро­дите­лей? И они не зна­ют, что это ты? По край­ней ме­ре, они ведь дол­жны хоть как-то ре­аги­ровать на пос­то­ян­ные на­паде­ния на их стан­ции.

— Они, ра­зуме­ет­ся, в кур­се то­го, что про­ис­хо­дит. Нес­коль­ко за­яв­ле­ний уже ле­жит в по­лицей­ском учас­тке. Но они не зна­ют, что это я. И это да­ет мне неп­ри­кос­но­вен­ность. Они ни­ког­да не по­дума­ют на ме­ня. 

— И это при­думал ты или Гар­ри? 

— Хо­чешь чиз­кейк? — спра­шива­ет он. — Один чиз­кейк, по­жалуй­ста! — да­же не по­лучив мо­его от­ве­та, кри­чит он офи­ци­ан­ту, об­слу­жива­юще­му сто­лик не­дале­ко от на­шего.

— Я не хо­чу чиз­кейк, — я под­пи­раю го­лову дву­мя ру­ками.

— Брось, мы дав­но не си­дели вмес­те в ка­фе, — мяг­ко сме­ет­ся он, и я лов­лю се­бя на мыс­ли, что я все же ску­чала имен­но вот по это­му сме­ху. 

— Гар­ри пред­ло­жил идею, я пред­ло­жил мес­то ее ре­али­зации, — от­ве­ча­ет Мэтт, дос­та­вая си­гаре­ту.

— Приз­на­юсь, я не ожи­дала от не­го по­доб­но­го. Я мно­гое от не­го не ожи­дала.

— Да, этот па­рень на пер­вый взгляд ка­жет­ся не та­ким сор­ванцом, — он улы­ба­ет­ся, и я не сдер­жи­ва­юсь и улы­ба­юсь то­же.

Мэт­ту, оче­вид­но, не по ду­ше раз­го­вари­вать о Гар­ри имен­но сей­час, по­тому что он сра­зу ме­ня­ет те­му.

— Я на­де­юсь, что твои де­ла все же бы­ли ку­да луч­ше мо­их в пер­вое вре­мя, — го­ворит он, не­ожи­дан­но для ме­ня кла­дя свою ла­донь на мою. Я тут же от­дерги­ваю ее, от­ри­цатель­но мо­тая го­ловой гля­дя на Мэт­та. 

— У ме­ня во­об­ще не бы­ло ни­каких дел. Я лишь ста­ралась не вскрыть се­бе ве­ны, — ядо­вито от­ве­чаю я, хо­тя и вру. Я ни­ког­да не пы­талась и да­же не ду­мала о том, что­бы вскрыть се­бе ве­ны, что­бы по­кон­чить жизнь са­мо­убий­ством. И как бы тя­жело мне не бы­ло весь сен­тябрь, я справ­ля­лась. С тру­дом, но справ­ля­лась, что­бы хо­тя бы не расс­тра­ивать Джен и Алек­са, ко­торо­му, меж­ду про­чим, то­же бы­ло не­лег­ко пос­ле по­тери близ­ко­го дру­га. Я вспо­минаю те ощу­щения и то сос­то­яние, вла­дев­шие мною поч­ти два ме­сяца, и не мо­гу по­верить, что сей­час так лег­ко си­жу и раз­го­вари­ваю с че­лове­ком, из-за ко­торо­го это все и бы­ло со мной.

Мэтт об­ли­зыва­ет гу­бы и про­водит ру­кой по во­лосам, ко­торые до­воль­но силь­но от­росли с тех пор, как он был мо­им, а я бы­ла его.

— Ес­ли бы я мог те­бе объ­яс­нить, как мне жаль, то я бы это сде­лал. Мне чер­тов­ски жаль, что все так по­лучи­лось. Я ужас­но ви­новат пе­ред то­бой, пе­ред Алек­сом. Я по­терял не толь­ко те­бя, я по­терял сра­зу двух до­рогих мне лю­дей. И все это вре­мя я лишь ду­мал, как я мо­гу все ис­пра­вить, как я мо­гу все вер­нуть. 

— Ты ни­как не мо­жешь вер­нуть все, что бы­ло. Ты не мо­жешь вер­нуть ни ме­ня, ни Алек­са.

— Но я не прек­ра­щу пы­тать­ся, — го­ворит он, и в этот мо­мент офи­ци­ант при­носит де­серт, за­казан­ный Мэт­том.