Опиоид

Хан Джисон. Двадцать лет - возраст надежд, а для него - лишь эхо мрачного прошлого, тонущего в мутном омуте алкоголя. Каждый глоток обжигал горло, но лишь на миг притуплял колючую боль воспоминаний, что терзали душу, словно стая голодных волков. Он искал забвения в дешевом соджу, в липкой сладости клубничных сигарет, в случайных объятиях прохожих в тусклом свете неоновых вывесок.

Джисон жил в лабиринте собственных страхов, где каждый угол хранил призрак потерянной семьи, рухнувших мечтаний, несбывшихся обещаний. Он был одинок среди шумного Сеула, прозрачен для окружающих, словно призрак, блуждающий по улицам в поисках покоя. Его глаза, когда-то полные искренней радости, теперь отражали лишь пустоту и усталость.

Он перебивался случайными заработками, подрабатывая то в круглосуточном магазине, то разнося листовки. Денег едва хватало на комнату в обшарпанном районе, на еду и, конечно же, на спасительную бутылку. Джисон знал, что катится в пропасть, но не видел ни сил, ни желания выбираться из этой трясины.

Иногда, в редкие моменты просветления, сквозь пелену алкогольного опьянения пробивались лучи надежды. В эти мгновения он вспоминал о своей страсти к музыке, о написанных им песнях, о мечте стать композитором. Но прошлое всегда возвращалось, отбрасывая его обратно в бездну отчаяния.

Однажды, сидя на ступеньках заброшенного здания, Джисон услышал до боли знакомую мелодию. Кто-то играл на гитаре, и в этих звуках он узнал себя, свои мечты, свою потерянную надежду. Он поднял голову и увидел молодого парня, увлеченно перебирающего струны. В этот момент что-то дрогнуло в его душе, словно слабый росток пробивался сквозь толщу застывшей земли. Возможно, именно эта мелодия станет началом его пути к спасению...

Джисон завороженно наблюдал за парнем, играющим на гитаре. На миг их взгляды встретились, словно искры, но вдруг чья-то рука опустилась на плечо Джисона, грубо обрывая нить. Он обернулся, и в тот же миг гитарист, словно тень, метнулся к нему и натянул на голову черный мешок. Улица была пустынна, лишь тишина внимала ужасу. Джисон закричал, но его отчаянные попытки освободиться были тщетны - чьи-то сильные руки подхватили его и поволокли к машине. Крики продолжали рваться из мешка, пока глухой удар по голове не погрузил его в беспамятство.

Сознание вернулось обрывками, как сквозь пелену. Джисона обволакивал спертый воздух комнаты, пропитанный въедливым запахом дешевых сигарет. От этой вони к горлу подступала тошнота, но он усилием воли подавил рвотный рефлекс. Попытка подняться обернулась падением - тело била дрожь, слабость сковывала движения. Алкогольный туман застилал взгляд, не давая сфокусироваться. Где он? Зачем его сюда притащили? Чего они хотят?

Превозмогая головокружение, Хан пополз к окну, словно раненый зверь. Рывком распахнув створки, он жадно вдохнул свежий воздух, но тут же отпрянул, испуганный бездной, разверзшейся под ним. Десятый этаж - ледяной ветер гулял на такой высоте. Задыхаясь, Джисон отполз назад и вдруг наткнулся на что-то твердое... на человека. Резко обернувшись, он увидел мужчину. Невероятно красивого мужчину в безупречном костюме, озаряющего комнату обманчиво-доброй улыбкой.

- Здравствуй, Джисон, добро пожаловать в наш скромный отель "Опиоид", - промурлыкал незнакомец, не сводя с него этой жуткой улыбки.

Джисон втянул голову в плечи, словно от удара. "Опиоид"? Что это значит? В голове роились обрывки воспоминаний: бар, выпивка, чей-то смех, парень с гитарой, ощущение покалывания в шее... Дальше - провал. Он попытался вспомнить лицо того, кто играл на гитаре, но в памяти зияла пустота.

- Не стоит так пугаться, - продолжал незнакомец, его голос был мягким, бархатистым. - Мы не причиним тебе вреда, если будешь слушаться.

Джисон молчал, пытаясь собраться с мыслями. Кто этот человек? Почему он здесь? От куда он знает его имя? И что они от него хотят? Он ощущал липкий страх, сковывающий его волю. Инстинкт подсказывал - доверять нельзя.

- К-кто вы такой? И почему я здесь?! - прошептал Джисон, с трудом поднимаясь на ноги. Голова раскалывалась, словно в ней забыли кузнечный молот.

- Я - Ли Минхо, владелец этого отеля. Ты сам пожаловал сюда изрядно под градусом, - ответил Минхо с той же двусмысленной улыбкой, от которой по коже Джисона побежали мурашки.

- Я... Я ничего не помню... Но у меня не было денег... - пробормотал Джисон, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Минхо, расплывающемся в тумане похмелья и страха.

- Все в порядке. Живи здесь, сколько душе угодно. Мы всегда рады гостям, - произнес Минхо, и в его голосе прозвучало что-то такое, что заставило Джисона насторожиться.

- Откуда вы знаете мое имя?

Минхо наклонился ближе, его дыхание опалило щеку Джисона. - Поверь мне, Хан Джисон, я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

Джисон смотрел на Минхо, пытаясь понять, сон это или реальность. Он несколько раз ударил себя по щекам, но резкая боль убедила его - это не сон. Он действительно находился в этом зловещем, пустынном отеле под названием «Опиоид».

Сердце Джисона бешено колотилось, отбивая панический ритм в ушах. Он попытался отстраниться, но Минхо словно пригвоздил его взглядом. В его глазах плескалось что-то темное и необъяснимое, что-то одновременно пугающее и завораживающее. Джисон чувствовал себя кроликом, попавшим в свет фар.

- Что... что вы имеете в виду? - пролепетал он, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Минхо отстранился, сохраняя зловещую улыбку. Он выпрямился и обвел комнату небрежным взглядом. - Тебе стоит отдохнуть, Джисон. Ты выглядишь измученным. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак.

Не дожидаясь ответа, Минхо развернулся и направился к двери. Джисон проводил его взглядом, не в силах пошевелиться. Когда дверь за Минхо закрылась, Джисон почувствовал, как его ноги подкашиваются. Он рухнул на кровать, чувствуя, как волна отчаяния накрывает его с головой. Что это за место? И что этот странный тип знает о нем? Он должен выбраться отсюда. Как можно скорее.

Комната плыла перед глазами, превращаясь в размытое полотно из теней и отблесков ночных огней за окном. Голова гудела, словно в ней поселился рой разъяренных пчел, а во рту ощущалась неприятная сухость, напоминающая о выпитом. Джисон попытался перевернуться на бок, но тело отреагировало протестующим стоном. Ему нужно было проспаться, прийти в себя и придумать, как исправить содеянное, как выбраться от сюда. Но пока он мог лишь беспомощно лежать в постели, терзаемый муками совести и страхом перед будущим.