23. Каждому своё.
«Я не чувствую совершенно ничего!» — Nine Inch Nails — 1,000,000
— Оливия, — голос мужчины понизился ещё сильнее, почти напоминая шёпот, пока он говорил со мной, — Сегодня я подвозил девушку, и это было до начала корпоратива. Повторюсь, что это не моё дело, но видя, как ты страдаешь...
— Я поняла. — сказала я резковато, но всё это было из-за панического страха. Мне чудилось, что я снова разревусь, но этого всё не происходило.
Николас смотрел на меня с естественным прищуром, будто выискивал что-то определенное, но всё не говорил. Мы сидели молча, в остановленной посреди пути машине, и я хотела бы, чтобы этот момент растянулся как можно больше. Здесь мне было спокойно.
— Пройдя через всё это самостоятельно, я смог понять, сколько времени было потрачено впустую. Сколько лет я мог... Провести иначе, понимаешь?
Я понимала его, но не до конца знала, что мне делать дальше; за это невозможно было себя судить, потому что, столкнувшись с подобным, первым делом впадаешь в ступор, и лишь спустя время начинаешь продумывать всё заново.
Мне звонила Аманда, и я сразу подняла трубку.
— Ты же едешь, всё хорошо? — спросила она негромко, — Я правильный адрес написала, вроде бы...
Шмыгающий нос и дрожащий голос — ей определенно нужна поддержка, точно так же, как и мне. Удивительно, как несколько дней меняют всё вокруг.
Николас вывел машину на проезжую часть и продолжил ехать, не дожидаясь никаких просьб. Только сейчас я заметила, что молчу в ответ на вопрос подруги; вот он — ступор.
— Да, я еду, скоро буду!
— Спасибо! Я жду тебя!
Звонок был коротким, но примерную картину происходящего я уже составила: Аманду обманул этот чёртов учитель Найджел, и теперь она, скорее всего, совсем расклеилась, прямо как и я.
— Николас, — позвала я негромко, — Можешь пообещать мне, что не будешь говорить об этом с Джоном?
Буш кивнул. Он остановился в точке назначения и выключил фары; теперь улица была тёмной, заполненной лёгким туманом, пропахшая чем-то неприятным, вроде отходов с местного перерабатывающего завода.
Я сразу вспомнила, где и с кем нахожусь: отчего-то ситуация стала напоминать мне печальные сериальные вставки, где героиня вдруг осознает, что вся жизнь её рушится. И тогда кто-то должен её спасти. Было бы забавно, если не было бы так...
Странно.
— Я не разговариваю с Джонатаном о вашей личной жизни. Ни в коем случае. — Николас посмотрел на меня буднично, и его реакция показалась мне адекватной.
Я взяла сумку, телефон и приготовилась выходить, только сейчас осознавая, насколько жалко выглядела; макияж размазался, волосы растрёпаны. Прорыдавшись, я опухла, а губы жгло от соли. По большей части, скорее всего, я выгляжу неопрятно. Такая вот огромная разница между обеспеченной женой потенциального главного редактора и разбитой женщиной, которой отчаянно хотят изменить.
— Спасибо. — сказала я, пытаясь открыть дверь, но она была заперта; мне пришлось снова встретиться взглядом с водителем, — Что-то ещё?
— Нет, — нажав на одну из кнопок на коробке передач, Николас повернулся и посмотрел на меня со спокойной, почти родительской улыбкой, — Просто хочу, чтобы всё было хорошо. Спонтанная мысль, но я доволен, что заговорил с тобой, Оливия. Ты заслужила чего-то... Более значимого.
Тепло. Как вообще от простых одобрительных слов, исходящих от почти незнакомого мужчины, может стать так тепло? Возможно ли это, несмотря на то, что я нахожусь в такой неопределенности и отчаянии, пусть и скрываю его адреналином в крови?
— Сколько же раз мне ещё сказать спасибо... — выдохнув, я не имела в виду совершенно ничего отрицательного. Это был риторический вопрос.
Прохладный ветер обдул меня на улице, а Николас моргнул фарами Ford'a, провожая меня до подъезда; дом был пятиэтажным, многоквартирным, окруженным невысокими деревцами и низкой зелёной изгородью.
Аманда ждала меня на третьем этаже, открыв дверь и приветствуя аккуратной, но виноватой полуухмылкой; она уже была совершенно спокойна, а в стакане был сок вместо представляемого мной алкоголя.
— Ох, в чём дело? — заметив в желтоватом свете торшера мой вид, девушка сразу же проводила меня в ванную, где остановилась у стены, а под руки выдала мицеллярную воду и стопку ватных дисков, — Олив...
— Я даже не знаю, с чего начать... — стирая тушь и помаду, я осмотрела себя в зеркале, — Джонатан подкатывает к Марте, она его не принимает... Но его не останавливает даже это. Николас это заметил. Я сорвалась и разревелась при нём... Мы немного поговорили.
— Вот же скотина твой Джонатан... — проведя рукой по волосам, Аманда тяжело вздохнула и сонно зажмурилась, — Я надеюсь, что он провалится под землю как можно скорее.
— Нужно поймать его.
— Хочешь с поличным схватить?
— Конечно. За то буду знать наверняка.
Разумеется, я прекрасно понимала, что даже такие разговоры с Рэем, Ричем и Николасом уже много значат. Я знала, что наивно было бы делать вид, что всё в порядке, но мне всё ещё хотелось видеть всё своими глазами, пусть и значило это лишь боль и ощущение, будто тебя предали.
А так оно и было.
— Расскажи лучше о Найджеле, — попросила я подругу, умывшись и заколов волосы предложенным «крабиком», — Он совсем козлом оказался?
Как называется этот самый защитный механизм, когда требуется отвлечься от своих проблем чужими? Не то, чтобы я требовала от себя полной отдачи в плаче и рыданиях, но говорить о Джонатане не было сил.
Мы с Амандой вернулись в гостиную — крохотную комнатку с маленьким бежевым диванчиком, просторным книжным шкафом и столиком у ног, заполненным любовными романчиками от Джоджо Мойес.
Девушка упала на подушки с тяжелым выдохом, пряча лицо в тканевой обивке; она молчала несколько долгих секунд, прежде чем приглушенный голос не начал рассказ:
— Мы встретились, выпили по виски, потом сидели и болтали обо всём... Я начала думать, что вот оно — то самое. Хороший, воспитанный, пахнет миндалём, одежда чистая и опрятная, волосы уложены. Такой весь из себя картинный мальчик, а потом он выдал...
Я выжидающе уставилась на макушку Аманды, старясь не давить на неё, но мне и вправду было интересно, к чему привело это их знакомство: неужели под маской приятного мальчика скрывалось что-то противное? Хотя, это и не было редкостью.
— Он сказал, что на самом деле ищет пару своему брату. Просто п...
— Ох, ну и жуть... — я прыснула, отпивая сок из стакана и возвращая его в руку подруги, — А в чём смысл то?
— А брат его только из тюрьмы вышел. Он подошёл к нам, и я подумала, что пора сваливать. Так и свалила. Какой кошмар...
Сочувствие к Аманде было, конечно, не выразить словами: какой молодой девушке понравится, что её ухажер, с которым она встречается впервые, вместо себя сватает чужого человека? Насколько стыдно было бы мне провернуть такое? Как вообще можно додуматься знакомиться с кем-то таким обманным, отвратным путём?
Девушка молчала. В какой-то момент мне даже показалось, будто она уснула, но вскоре я вспомнила об одном важном, почти разбивающем всю мою печаль моменте: Рэй звал нас на игру!
— Слушай, — я начала издалека, подсаживаясь рядом и поглаживая Аманду по спине, — Ты знаешь Рэя Лафферти?
— Мгм... — промычала она, — У него расстегнута рубашка постоянно, а ещё он курит раз по тридцать на дню...
— Это тебя отталкивает?
— Нет. А что?
— Он позвал меня, тебя и Николаса на игру Рейнджерс, и я сначала хотела отказаться...
— Чего?! — подскочив так неожиданно, что я сама подпрыгнула, мисс Дональд выпучила глаза и почти схватила меня за лицо, вдруг успокоившись, — Он сказал обо мне?
— Да, сказал, чтобы я брала тебя с собой. Хочет вывезти нас на игру, потому что у него есть знакомый в билетной кассе. Места хорошие, ты любишь хоккей?
— Ради этой канадской мордашки я полюблю и крикет! — смущенно улыбнулась Аманда, — Рэй Лафферти? Ты не шутишь?
— Ох, если бы. — я вдруг поняла, что всё-таки придётся поговорить об этом ещё и с Николасом, только сейчас, в отличии от момента в курилке, идея не казалась мне дикой. В эту минуту я была готова сорваться на это... двойное «свидание» хоть сейчас.
Всему виной, как мне казалось, была банальная усталость, осадок разочарования и простая, знакомая всем и каждому, апатия. Депрессивная составляющая меня не хотела даже напиваться — опьянение ушло вместе с потоком слёз, открыв дорогу для другого чувства.
— Ты говоришь, Николаса тоже позвали? — Аманда поправила волосы, будто уже находилась в одной комнате с Рэем, — А что, он согласился?
— Рэй встретился с ним в курилке, не оставил выбора, как и всегда...
— Вот бы он и мне прохода не дал... — мечтательно выдохнув, девушка подпёрла рукой подбородок и улыбнулась ещё раз, но уже более мягко, почти блаженно.
В последний раз я видела такой воодушевленный взгляд у себя на свадебных фотографиях, и от этого стало ещё легче. Если у Аманды и Рэя получится что-то серьёзное, то мне придётся признать, что Лафферти — продуманный, собранный и самоуверенный сукин сын, грамотно выстраивающий линию атаки.
Но Николас...
Изменится ли наше с ним общение после того, что нас теперь связывает...?
Или лучше спросить: насколько сильно всё изменится.
У меня есть телеграмм-канал: Найти его можно по словам eddie patton | wattpad