Связанные душой

На следующее утро Мелисса отправилась вместе с семьей Уизли, Грейнджер и Поттером в «Нору». Мистер Уизли любезно предложил ей поехать к ним, пообещав оттуда отправить ее домой в целости и сохранности. Правда, куда именно «домой», Мелисса пока не знала. Она хотела отказаться от его предложения, но настойчивый лай Сириуса не позволил ей этого сделать. Блэк было неуютно; она ощущала себя совершенно не в своей тарелке. У Малфоев лишняя, здесь лишняя – казалось, лишней она была везде, отчего внутри все стянулось в тугой узел. Мелисса плелась позади остальных, угрюмо поглядывая на идущего рядом пса, из-за которого, собственно, и оказалась в этой компании. Да и куда бы она еще пошла? Заметив ее отстраненность, Фред поравнялся с ней, пытаясь развеселить приятельницу шутками. Иногда у него это получалось, вызывая у Мелиссы улыбку, а у Сириуса — грозный рык. Вопросы в голове роились, но Мелисса чувствовала облегчение оттого, что рядом хотя бы был Сириус, пусть и в собачьем обличье. Гарри то и дело украдкой поглядывал на нее, желая поговорить с ней наедине и спросить, что здесь делает Сириус, но суматоха пока не давала ему такой возможности.

Они прошли деревню Оттери-Сент-Кэчпоул и, судя по радостным возгласам, приблизились к дому. «Нора» больше напоминала небольшой, слегка покосившийся свинарник с хаотично пристроенными комнатами. Дом выглядел довольно неустойчивым, словно держался на одном только волшебстве. На красной черепичной крыше торчали пять каминных труб, расположенных как попало. У входа, слегка скособочившись, висела табличка с надписью: «Нора». Сбоку от крыльца, рядом с огромной заржавленной кастрюлей, громоздилась куча резиновых сапог разных цветов и размеров. По двору, что-то клюя, ходили упитанные пестрые куры. По сравнению с поместьем Малфоев, где Мелисса провела большую часть своей жизни, этот дом казался избушкой для домовых эльфов. Но, несмотря на это, он показался ей довольно уютным, даже снаружи.

Из дома выбежала невысокая полная женщина. Ее вьющиеся рыжие волосы были собраны в хвост, несколько прядей выбивались, падая на добродушное лицо. Лицо, едва тронутое морщинами, было бледным и очень обеспокоенным. Зеленые глаза слезились. На женщине был домашний розовый махровый халат и такие же пушистые тапочки. В руках она держала письмо и выпуск «Ежедневного Пророка», где, вероятно, уже написали о случившемся ночью.

— Ох, Мерлин, — воскликнула миссис Уизли, бросаясь на шею мужу. — Чуть с ума не сошла! Хорошо, что Дамблдор письмо прислал, сказал, что с вами все в порядке и попросил... — Она вынырнула из объятий мужа, оглядывая прибывших. Ее розовые губы дрогнули в улыбке.

Взгляд миссис Уизли остановился на Мелиссе, которая скромно стояла за спиной Фреда, рядом с Гарри. Волшебница улыбнулась еще шире, сдувая с лба мешающие рыжие пряди.

— ...попросил, чтобы девочка у нас пожила до начала учебного года. Мелисса Блэк, это ты, верно? — спросила она, прищурившись.

Мелисса на мгновение остолбенела, нахмурив брови. Как это – она будет жить в доме Уизли? Откуда Дамблдор вообще обо всем знает? Неужели Сириус написал? Но когда он успел? Мелисса опустила глаза на собаку, которая проскулила от ее грозного взгляда. Она вздохнула и, подняв глаза на чету Уизли, которые смотрели на нее, почувствовала, как ее заливает краска смущения.

— Да, это я, — ответила Мелисса, потирая шею. — У меня сложились трудные обстоятельства, мне очень неудобно вас стеснять. Честно говоря, о решении профессора Дамблдора я не была в курсе. Простите, что так вышло. Думаю, мне лучше уйти. Я обязательно найду место, где смогу провести остаток каникул.

Миссис Уизли ахнула, приложив руки к пышной груди.

— Что ты такое говоришь, милая? Мы всегда рады гостям в нашем доме, к тому же сам Дамблдор велел тебе находиться у нас. Сказал, что объяснит тебе все лично позже. И за собаку твою говорил, сказал принять вместе с ним, — ответила волшебница, опуская глаза на Сириуса, который звонко гавкнул ей в знак приветствия. Миссис Уизли улыбнулась в ответ. — Чего же мы на пороге стоим? Проходите в дом!

Вслед за Уизли Мелисса прошла внутрь. В доме было довольно тесно, но царили тепло и приятный нежный аромат. Все направились на кухню, наполненную аппетитными запахами свежей выпечки. Посреди комнаты стоял большой деревянный стол, за которым явно могла разместиться вся семья. Стены украшали часы, каждый из которых показывал местоположение и состояние членов семьи Уизли. Рядом находилась гостиная с мягкими креслами, заштопанными подушками и старым радиоприемником. Повсюду были разбросаны книги, свитки с заклинаниями и волшебные безделушки. Камин служил не только для обогрева, но и как портал для перемещения с помощью летучего пороха, остатки которого были рассыпаны поблизости. Дом был наполнен заботой и уютом; многие вещи явно были сделаны своими руками. В разноцветных рамках стояли двигающиеся колдофотографии четы Уизли.

Поместье Малфоев было совсем другим: каждый уголок там кричал о статусе семьи. Множество золота, пустых пространств, отсутствие, казалось бы, ненужных мелочей. Внутри было просторно, но всегда холодно, и домашним уютом там никогда не пахло. Даже в доме все было строго, с особыми правилами, все идеально, с богатыми замашками.

Мелисса стояла, облокотившись спиной на стену, и мялась, чувствуя себя лишней, пока все увлеченно обсуждали случившееся и выпуск «Пророка», пытаясь успокоить миссис Уизли. Мерлин, как ей сейчас хотелось просто исчезнуть! Было непонятно, зачем Дамблдор решил оставить ее именно у Уизли, у семьи, которую она совсем не знала. Более того, Малфои, у которых она выросла, презирали эту семью. Если бы в начале лета Мелиссе сказали, что конец августа она проведет в доме Уизли, она бы рассмеялась этому человеку в лицо, покрутив пальцем у виска. В последние дни творились безумные вещи. Вдруг завтра она поцелуется с Поттером? В связи с безумием, творящимся в ее жизни, она уже даже этому не удивится.

Чья-то рука схватила ее за запястье. Мелисса вынырнула из своих мыслей, открывая глаза. Перед ней стоял никто иной, как Гарри Поттер. На линзы его очков падали пряди непослушных черных волос, которые он тут же убрал свободной рукой.

— Надо поговорить, — прошептал он и, не предупредив никого, потянул Мелиссу из кухни. Увлеченные обсуждением Уизли и Гермиона даже не заметили их ухода.

Сириус неспешно двинулся следом. Гарри, продолжая держать Мелиссу за руку, завел ее в очень маленькую комнату, которая служила ванной. Раковина, висящее над ней зеркало, ванна, унитаз, круглый коврик и множество банных принадлежностей – здесь было сложно даже развернуться. Они стояли практически вплотную друг к другу, а Сириус сел у двери, причем его хвост даже не поместился, оставаясь в коридоре. Мелисса уперлась бедрами в ванну, откидывая на одну сторону свои длинные волосы, от которых духота маленького помещения тут же стала невыносимой. Неужели Поттер не мог выбрать комнату побольше?

— Что здесь делает Сириус? — спросил Гарри, запуская руку в свои волосы и опуская глаза на крестного отца в собачьем обличье, который склонил голову набок, внимательно их слушая.

— Честно говоря, я и сама толком не знаю, — ответила Мелисса, мягко улыбаясь, глядя на пса. — У нас не было возможности поговорить. Единственное, что я знаю – он прибыл, зная, что со мной случится беда, и, собственно, спас меня.

Собака обернулась в коридор, проверяя, нет ли там кого-нибудь, а затем зашла обратно, и через мгновение перед ними стоял Сириус. Теперь места в ванной стало еще меньше. Высокий Блэк упирался головой в потолок, кудрявые пряди его жгучих черных волос свисали на серые глаза. Он тепло улыбнулся племяннице и крестнику.

— Времени мало, так как в любую секунду может кто-то из рыжих зайти, — начал Сириус. — Мне стали сниться дурные сны с тобой, Бетти. Но кольцо не горело, оно было постоянно холодным, так я и догадался, что ты его не носишь. — Он взглянул на то самое кольцо, которое сейчас было на пальце Мелиссы. — Поэтому я через силу мысли связался с тобой, чтобы ты его надела. К тому же, ни одного ответа на свои письма я от тебя не получил. Так понимаю, ты их просто не получала? — Племянница кивнула, подтверждая его слова. — Но я так и не смог успокоиться, поэтому еще за три дня до матча выдвинулся в эти края. Когда ты оказалась в хватке Пожирателя, кольцо начало жечь, а я, к счастью, был уже рядом и воспользовался трансгрессией. Кольцо способно указывать местоположение владельца, когда тот попадает в беду. Прошлой ночью, когда все уснули, я перевоплотился в человека и написал письмо Дамблдору, попросив принять какие-то меры. Ну, как видишь, он решил, что здесь тебе будет безопасно. — Сириус оглядел ванную, пожимая плечами.

Мелисса вздохнула и ударила себя по лбу.

— Сириус, это же очень опасно для тебя! Не нужно было этого делать...

— Я бы все равно не прожил всю оставшуюся жизнь в бегах. Я должен быть рядом с вами и защищать вас.

Гарри и Мелисса одновременно хмуро улыбнулись. Послышался шорох из коридора, и через пару секунд след от человеческого облика Сириуса пропал; он уже сидел в привычном облике собаки. Пёс просунулся сквозь щель приоткрытой двери, выходя в коридор. Гарри взглянул на Мелиссу. Она была ниже его на пару дюймов. Взгляд юноши упал на оголенную часть ее шеи. На белоснежной коже, если сильно присмотреться, можно было заметить проступающие очертания шрама. Гарри хмыкнул, привлекая внимание Мелиссы, которая до этого смотрела на щель, откуда вышел Сириус.

— Ты сбежала от Малфоев? — резко перевел тему Гарри, даже сам не понимая, зачем ему это нужно.

Ведь ее побег ничего не изменит, она не станет другим человеком. Это ничего не значило для него, ему было все равно, но вопрос сам выскользнул из его уст.

Мелисса удивленно подняла брови и вновь посмотрела на него. Она не ожидала услышать от него этот вопрос. Да и какая ему, собственно, разница?

— Да, — спокойно ответила она. — Мне нет места в их семье.

С каких пор они с Поттером могли общаться на свободные темы, которые друг друга вообще не должны были интересовать? Мелисса решила, что точно сходит с ума.

Гарри в ответ понятливо кивнул, и Мелисса, не зная, зачем ей дальше тесниться с ним в этой маленькой комнате, направилась к двери. Поттер смотрел ей в спину. В голове крутился еще один вопрос, который волновал его уже не первый день.

— Твой шрам... — остановил он ее. Мелисса замерла, но не повернулась. — Он болел когда-нибудь на каникулах?

Мелисса застыла. Не так давно место, где находился шрам, и вправду болело, но она списала это на то, что расходятся наложенные чары. Выходит, у Поттера он тоже болел? Что это могло значить? Она лишь выдавила из себя кивок, все также не поворачиваясь.

— Мне снился странный сон, — сглотнув от воспоминаний сна, сказал Гарри. — А после я проснулся, и мой шрам горел болью.

— Мне ничего не снилось, — пожав плечами, ответила Блэк. — Вероятно, это просто совпадение.

Она, наконец, вышла из душной ванной, жадно глотая свежий воздух. Ей стало почему-то дурно. В голове роился комок мыслей. Что за сон снился Гарри? Почему на самом деле болели их шрамы? Вопросов было слишком много, а ответов не было. Мелисса даже не заметила, как чуть не столкнулась с Роном Уизли, который либо подслушивал их разговор, либо только собирался это сделать. Он с отвращением осмотрел ее с ног до головы, всем своим видом показывая недовольство тем, что она находится в их доме. Да Мелисса и сама бы с радостью отсюда ушла! Не хватало еще его недовольного лица, от которого она поморщила свой маленький нос.

— Че вы там делали? — скрестив руки на груди и нападающим тоном спросил Рон.

Он был таким наглым и дерзким, что это вызвало в Мелиссе вспышку злости. Он разговаривал с ней так, словно перед ним была его служанка. Если Дамблдор приказал ей оставаться в этом доме, это совсем не значило, что она будет спокойно терпеть такое отношение.

— Тебя обсуждали, Уизли, — саркастично ответила Мелисса, подмигнув и борясь с отвращением и злостью, которые он в ней вызывал.

Лицо Рона залилось краской. Он яростно вздохнул, желая что-то ответить, но сарказм Мелиссы поставил его в тупик. Блэк, радуясь своей небольшой победе, улыбнулась и гордо прошла мимо него в гостиную. Заметив ее, сидящая на кресле Джинни Уизли поднялась, дернув подбородком. Она обвела Мелиссу оценивающим взглядом, не скрывая своей неприязни. Блэк не понимала, почему Джинни относится к ней с таким презрением.

— Ну наконец-то, — пробормотала Джинни. — Мама сказала, что ты будешь спать в моей комнате. — Она фыркнула и направилась к небольшой лестнице. — Пошли.

Мелисса пошла следом, недовольно вздыхая и ища глазами Сириуса. Где он бегает? Сейчас бы он мог рыкнуть на младшую Уизли. Они поднялись на самый верх, под крышу. Комната была совсем небольшой, с покатым потолком. Стены были оклеены постерами известных команд по квиддичу, а кое-где виднелись вырезки из журналов о знаменитых игроках и волшебных существах. Видимо, младшая Уизли – фанатка квиддича. Яркие оранжевые и коричневые тона преобладали в цветовой гамме, отражая, вероятно, дерзкий характер хозяйки. Узкая кровать с лоскутным одеялом была аккуратно застелена. Рядом на полу лежали два оранжевых спальных мешка, в которых, судя по всему, предстояло ночевать Мелиссе в компании Грейнджер. На небольшом деревянном столе – стопки учебников, пергаменты, перья и разноцветные чернила. Рядом стоял небольшой книжный шкаф, заполненный различными книгами. На одной из стен висело зеркало в простой деревянной раме. Пол был устлан разноцветными ковриками, создающими ощущение легкого хаоса. Из небольшого окна под самым потолком лились яркие солнечные лучи.

— Вот, — сказала Джинни, опираясь спиной о стену. — Надеюсь, коротать свое время днём ты будешь не здесь.

Мелисса взглянула на нее, цокнув языком. Уизли сегодня решили довести ее до белого каления.

— Поверь, не так уж и хотелось, — с презрением ответила Мелисса, поморщив нос, и вылетела из комнаты, чуть не сбив с ног поднимающуюся Грейнджер.

Мелиссу раздражало всё: её пребывание в этом доме, презрительные взгляды Уизли, гнетущее чувство собственной ненужности и лишнего присутствия. Было очень тяжело. Хотелось забиться в какой-нибудь угол и уснуть, чтобы проснуться уже в стенах Хогвартса, который, как она надеялась, спасет ее от чувства одиночества.

***

На следующее утро Мелисса вынырнула из объятий сна от пронзительного женского крика. Она подскочила со спального мешка и увидела нависшее над ней лицо Джинни Уизли, искаженное ужасом и каким-то странным расстройством. Рядом, также резко проснувшись, сидела Гермиона, которая, как и Джинни, не сводила глаз с Мелиссы. Грейнджер удивленно подняла брови, глядя на ее белоснежную кожу. Мелисса почувствовала, как жгучий жар прилил к месту шрама. Она сглотнула, ощупывая это место пальцами. Подушечками пальцев можно было вычертить очертания молнии. Блэк обреченно вздохнула; шрам проявился именно сейчас, в этом доме, на глазах младшей Уизли.

— Ты приворожила Гарри! — завопила Джинни, отступая к двери и тыча пальцем в шрам Мелиссы.

Мелисса удивленно подняла брови, глядя на нее. Казалось, Джинни действительно в это верила. Сумасшедшая.

— Уизли, ты больная, что ли? — гневно огрызнулась Мелисса, вставая на ноги.

— Это я больная? — взвизгнула Джинни. — Да он ненавидел тебя, а вчера вы около получаса провели вдвоем в ванной! Ты его просто приворожила! — Она схватилась за голову и начала расхаживать по комнате.

Гермиона стояла в немом оцепенении. Она пыталась что-то сказать, желая объяснить значение шрама Мелиссы, но истерика подруги лишила ее дара речи. В ответ на обвинения Джинни Мелисса истерически рассмеялась.

— Да мне не сдался твой Поттер! — громко крикнула она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Блэк, казалось, сейчас разорвет от злости. Джинни просто сошла с ума. Либо они с Роном решили окончательно довести ее. Быстро спускаясь по лестнице, Мелисса заметила, что на громкий крик Джинни под лестницей, ведущей в ее комнату, собрались виновник торжества – Гарри Поттер, Рон и близнецы. Мелисса шумно вздохнула, надеясь, что никаких вопросов ей не зададут, а оставят их для Джинни. Джордж, смеясь, подкалывал Гарри, который стоял мрачнее тучи и краснее помидора. Мелисса протиснулась мимо них, встречаясь взглядом с собачьими глазами Сириуса, который сидел рядом с Гарри. Она хотела молча убежать, но чьи-то руки схватили ее за плечи, заставляя остановиться. Тяжело дыша от злости, Мелисса подняла глаза на Фреда. Что ему еще нужно?

— Зефирка, что вы там не поделили... — начал он, но тут же прервался, потому что его карие глаза остановились на ее оголенной шее, где сейчас горел шрам.

Он удивленно поднял брови, и легкая улыбка исчезла с его лица. Губы дрогнули, он сглотнул. Мелисса заметила, как все присутствующие устремили свои взгляды туда же. Она резко вырвалась из хватки Фреда, прикрыла шею рукой и быстро направилась в ванную комнату, где и провела ближайшее время в компании стекающих по щекам горячих слез от всего накопившегося внутри, от обид и разочарований, а также скулящего за дверью Сириуса.