Всплеск

– Это точно не кража? – засунув руки в карман толстовки, я продолжила, как выразился страж, «стоять на стреме» и бешено озираться по сторонам. Рави в этот момент залез в чью-то машину и ковырялся под приборной панелью, играясь с проводами.

– Простое заимствование. Не переживай, Бэмби, – тон его голоса чересчур непринужденный, из-за чего я наоборот начинаю нервничать ещё больше.

– Разве заимствование не подразумевает за собой разрешение на пользование и возврат?

– Слушай, карманница, – Рави бросает провода, поворачиваясь в водительском кресле так, чтобы окинуть меня возмущенным взглядом. – В экстренной ситуации, – а мы находимся в экстренной ситуации, – разрешение необязательно. А возвратом займется полиция, – парень подмигивает мне, вновь пытаясь завести автомобиль без ключа.

Что ж... это определено была кража.

Мы прошли пешком несколько кварталов, пытаясь добраться до окраины города, мои поврежденные ступни буквально отваливались, а при каждом шаге всколыхивалась корка крови на ранках. И хоть я и достала из своего рюкзака спортивные штаны, они все равно не особо спасали от пронизывающего насквозь ноябрьского ветра. Так что кража это или нет – уже не имело значения. Я готова была нарушить парочку законов, если это обещало хоть немного отдыха.

Да и, признаться честно, эта машинка выглядела такой забытой и потрепанной, что казалось, будто мы делаем некоторое одолжение, забирая ее.

– Разве ты не можешь завести её этой своей солнечной искрой. Вспышкой. Сгустком энергии. Как это называется у стражей?

Рави молчит пару секунд, прежде чем ответить каким-то более низким голосом, чем обычно:

– Ты про шокошар?

– Что, прости? – отвлекаюсь от своей «работы», уставившись на великого взломщика машин. – Вы называете свою магию шокошаром?

Парень поджимает губы, кивая.

– А вы называете это искрой? Как... скучно.

– Зато адекватно, – строго отмечаю, вновь озираясь по сторонам. – Так почему ты не воспользуешься... э-э, шокошаром?

– На сегодня я исчерпал лимит своих шокошариков.

По переулку разносится рев мотора и Рави довольно откидывается на спинку кресла, улыбаясь.

– Лимит? Магия тебя истощает? – С любопытством постукиваю пальцем по губам, окидывая стража внимательным взглядом. Что это за лимит такой и от чего он зависит? С физической формой у него явно все в порядке. Может, он эмоционально нестабилен?

– Эта история не на сегодня, Бэмби. Ты едешь или как?

– А ты вообще умеешь водить?

– Придется проверить на личном опыте.

Замираю, решаясь. Я уже довольно-таки далеко забралась от своего родного гнездышка. Оставаться больше негде, а единственной защитой, которую я получала в последние дни, был страж, как бы прискорбно это не звучало. Не то чтобы я доверяю ему, но терять ведь совершенно нечего. Остается только молиться всем древним ведьмам, чтобы меня не убили где-нибудь в лесу вдоль трассы.

Сжимаю лямки рюкзака, чувствую прилив решимости. Хочу было сделать шаг вперед, но мой звездный час разрушает жалобное мяуканье Пса, который в два крупных прыжка оказывается на коленях стража, откуда перескакивает на задние кресла, вынуждая меня идти следом.

Пока устраиваюсь на пассажирском сиденье, Рави плавно выруливает с переулка, попадая прямиком на «красный» сигнал светофора. Пользуясь минутной остановкой, хватаюсь за выцветший от времени ремень безопасности и обнаруживаю его сломаным. Что ж, мы определенно спасли эту машину от грустной статичной жизни, которая, кажется, совсем скоро могла бы закончиться на автосвалке.

Бросаю затею пристегнуться и похлопываю ладонями, избавляясь от слоя пыли, налипшего к кончикам пальцев.

– А почему мы не можем просто... «паф», – на этом звуке вскидываю пальцы, имитируя подобие взрыва. – И телепортнуться в финальную точку?

– Сначала трусы, теперь финальная точка. Ты всегда так странно разговариваешь? – Рави косится в мою сторону и я тут же шикаю на него, указывая пальцами на лобовое стекло.

– Следи за дорогой!

– Как мне следить за дорогой, если ты «паф», – он на секунду отпускает руль, чтобы спародировать мой «взрыв» пальцами. – И отвлекаешь меня?

– Держи руль двумя руками! – тут же вскрикиваю, от перевозбуждения стуча ладонями по коленям. Это действие вызывает мальчишеский смех.

– Ты что, впервые едешь на машине? – Рави поглядывает с интересом, вынуждая меня отвернуться к окну.

– Кхм. Нет, конечно, не впервые, – бормочу, рассчитывая на то, что чем тише прозвучит ответ, тем увереннее он покажется стражу. Но, увы, теория не работает.

– Ты дружишь с людьми, любишь их культуру, но ни разу не каталась?

– Да-да-да, я впервые еду на машине, ты лишил меня автомобильной девственности и все в этом роде, теперь можем закрыть тему? – резко поворачиваюсь к нему лицом, но Рави смотрит на дорогу. Уголки его губ слегка приподняты, пальцы отстукивают своеобразный ритм по рулю.

– Стражи не могут перемещаться вместе с кем-то. Именно поэтому мы только что украли чью-то машину, а не сделали «паф» в финальную точку.

– Я знала, что это кража! – вскрикиваю, поднимая кулак вверх, будто бы за эту идею мне положена как минимум порция курочки «кари». От мысли о еде желудок неприятно сжался, напоминая о себе.

– И как ты только догадалась, – Рави шепчет себе под нос, но я все равно прекрасно слышу его ответ. Должно быть, этот парень действительно считает, что моё развитие сказало «стоп» четырнадцать лет назад, в мои четыре с половиной. – Ты можешь поспать, если хочешь, – добавляет он чуть громче.

Задумчиво смотрю за тем, как крепко он держит руль. Потом проверяю его сосредоточенность на дороге и пару минут трачу на то, чтобы проанализировать стиль вождения: безопасно ли он едет?

– Дерда, мне будет только лучше, если ты уснешь и не будешь меня отвлекать.

Дерда? Чувствую, как брови ползут вверх от удивления. Не припомню, чтобы хоть раз слышала такое обращение к Цидерде. Звучит так, будто они с Рави старые кореша или типа того.

Но, должна признать, сокращение звучит намного приятнее и легче в произношении. Мысленно беру этот стражский сленг на заметку, пообещав себе подумать об этом позже.

Решаю, что будет лучше хоть немного понаблюдать за дорогой и попробовать запомнить её. В конце концов, я понятия не имею куда мы едем, а это уже звучит как некая цель – запомнить путь для отступления.

Нужно быть предусмотрительной.

С этой мыслью я уверено заявляю Рави о том, что не хочу спать. В ответ он лишь закатывает глаза, называя меня трусишкой и уточняя, что это слово происходит от слова «трусы».

***

Голова с громким стуком ударилась о пассажирское окно, а копчик жестко приземлился на твердое сиденье кресла, когда машину подбросило вверх. Затуманенным взглядом всматриваюсь в вид за лобовым стеклом и лишь с сотой попытки у меня получается разглядеть неровную пыльную дорогу впереди.

Чувствую, как толстовка прилипла к плечу и, оттянув ткань, замечаю небольшое влажное пятно.

Дерьмо. Кажется, я уснула.

В свою защиту могу сказать две вещи: первое – во мне было практически сорок восемь часов без сна, второе – меня укачало. Правда, сон в машине не помог решить ни одну из этих проблем, а лишь наоборот усугубил положение, добавив затекшую шею, мигрень и пересохшее горло ко всему прочему.

Вздохнув, протираю глаза и вытираю рот краем рукава.

– Как спалось?

Я напрочь забыла, что нахожусь в машине не одна. В следующую секунду по салону разносится жалостливый стон, когда я наклоняюсь вперед и прячу лицо в ладонях. Волосы ровной шторкой падают по бокам, помогая мне скрыться от смеющегося взгляда стража.

Цидерда, он видел как я сплю. И не просто сплю, а сплю с открытым, мать его, ртом. И наверняка он уже заметил это слюнявое пятно на моем плече, которое я так старательно пытаюсь прикрыть волосами.

– Ничего не говори, ладно? Ни одной, блин, шутки, прошу, – из-за прижатой ко рту ладони голос звучит глухо. Чувствую себя так, будто сижу в этой машине полностью обнаженной, поэтому натягиваю на голову капюшон, мечтая исчезнуть. Святые ведьмы, это, должно быть, мой самый кошмарный кошмар. Точнее, это явно входит в топ кошмарных кошмаров и стоит где-то после страха оказаться пойманной за мастурбацией и кражей нижнего белья.

– Я не хотел ничего говорить.

– Правда? – в надежде вскидываю голову вверх, всматриваясь в идеальные черты лица. Парень выглядит серьезно, кивая.

– Да, я только лишь... – в следующую секунду он роняет голову на плечо, закрывает глаза и открывает рот, изображая меня. Вдобавок он начинает громко храпеть, будто бы мне мало одной лишь слюнявой истории.

– Я что, ещё и храпела?!

Рави выпрямляется, выглядя при этом очень, очень довольным собой.

– Добавить немного ритма, задать бит и получится неплохой битбокс. 

– Ты ужасен. Знаешь, можно было бы проявить хоть чуточку, – на этой фразе сужаю большой и указательный пальцы, оставляя между ними маленькую щелку, и верчу этим жестом перед лицом стража. – Тактичности и промолчать.

– Я и чувство такта? Карманница, не приписывай мне качеств, которых во мне нет.

– Да, точно, с тактичностью я явно погоречилась. Пожалуй, вычеркну из своего лексикона ещё пару добрых характеристик. Например, заботу, дружелюбие, эмпатию, толерант... Ай! – на этот раз подпрыгиваю вместе с машиной так высоко, что умудряюсь удариться макушкой о крышу салона. Обернувшись, смотрю на малюсенькую кочку, на которую мы умудрились наехать. – Ты это специально!

– Может быть, – на губах Рави растягивается загадочная улыбка Моны Лизы. В ответ лишь крепко стискиваю зубы и со всей силы сжимаю дверную ручку, отворачиваясь к окну. Придурок.

– Неужели так больно? – тон его голоса все ещё пропитан озорством, но на этот раз замечаю в нем намек, маленький намек на беспокойство.

«Не приписывай мне качеств, которых во мне нет».

– Давай я уроню тебе на голову кирпич. Как думаешь, будет нежно?

– Знаешь, я даже не удивлюсь, если однажды проснусь в лодке посреди озера, а ты привяжешь меня к камню и бросишь его в воду.

– Интересная мысль. Я бы подумала о ней, если бы ты не мог перемещаться в пространстве когда и куда тебе захочется.

– Вот мы и вернулись к «паф» и в финальную точку.

Это была ужасная, просто отвратительная шутка. Но я все равно рассмеялась. Хватка на дверной ручке становится слабее и теперь мне чуточку меньше хочется вырвать дверь и швырнуть её в стража. Правда, это состояние длится недолго, потому что мы снова наезжаем на кочку и моё тело отшвыривает вперед. По салону разносится звонкое клацанье зубов, когда мой подбородок ударяется о переднюю панель.

Успеваю лишь бросить на Рави смертоносный взгляд, как он тут же бросает руль, вскидывая руки вверх.

– На этот раз я ни при чем.

***

Как выяснилось, проспала я меньше часа, но легче от этого не стало – миссия под названием «быть предусмотрительной» все равно оказалась провалена.

Мы ехали по какой-то заброшенной дороге и у меня сложилось четкое впечатление, что Рави выбрал этот путь специально: нам не попадалось никаких опознавательный знаков, за исключением одного очень потрепанного деревянного указателя. Я с жадностью пыталась понять, что же на нем написано, но так и не смогла разглядеть что-то определенное: буквы оказались слишком бледными и подтертыми. «Баунривер», «Таунрикер» или что-то типа того, но я не была уверена.

Совсем скоро мы свернули на очередную извилистую дорогу. Не успела я удивиться, как Рави прокрутил руль, сворачивая в густые заросли леса.

– Ты что творишь?! – руки тут же уперлись в панель, спасая лицо от очередного столкновения. Снаружи сухие ветки царапались, бились и цеплялись за машину, от чего в ушах стоял неприятный скрежет. – Если это не потайной ход в крутой мегаполис, то сейчас же остановись.

Взгляд твердо уперся прямо передо собой и мои легкие слишком быстро заполнило чувство страха, буквально заменяя кислород. Каждый вдох казался последним и от этого испуг лишь быстрее овладевал мной. Мы неслись прямо посреди леса, петляя меж голых стволов деревьев. Когда Рави в самый последний момент увернулся от удара, мне показалось, что перед глазами уже мелькнула парочка флэшбеков из жизни.

Не контролирую себя и понимаю, что делаю, только когда кончики пальцев касаются кожаного чехла на руле. В следующую секунду моя тыльная сторона ладони чувствует резкий шлепок, который сопровождается низким рычанием:

– Только попробуй ещё раз полезть к рулю, Уиллоу.

Замираю, забывая как дышать. К черту эту дорогу сквозь тернии, он назвал меня по имени. Наверное, я окончательно тронулась умом, если смогла заметить такое. Хотя, вообще-то, сложно не заметить то, как особо колюче он выговаривает «Карманница» и необычно мягко новенькое, тошнотворно-сладкое «Бэмби».

Прихожу в себя, только когда перед нами  неожиданно вырастает дерево толщиной с Биг-Бен, не меньше. Лишь зажмуриваюсь, в очередной раз прощаясь с жизнью, но Рави удается объехать преграду. Правда, нас все равно заносит немного в сторону и багажник коротко впечатывается в ствол прежде, чем мы отъезжаем.

Сжав зубы, молчу оставшийся путь через лес, но выдыхаю сразу же, как замечаю полоску света впереди. И никаких автоматически множащихся деревьев, цепких веток и хруста палок под колесами.

Как только мы проезжаем границу леса, по коже пробегает чересчур знакомый холодок. Я буквально вижу, как вокруг нас рассасывается невидимое поле, образуя дыру внутри. Края прохода расширяются, переливаясь розовыми оттенками, и затягиваются сразу же, как мы въезжаем внутрь поля.

Будучи увлеченной красотой скрывающих чар, не сразу замечаю то, что именно прячется под ними. Это, бесспорно, впечатляющее зрелище. Во-первых, мы оказались на большой круглой полянке; во-вторых, место находится прямо посреди леса и будто бы деревья здесь были созданы только для того, чтобы защитить этот уголок от посторонних глаз; ну а в-третьих – в самом центре стоит небольшой, двухэтажный, подозрительно узкий деревянный домик. Убежище выглядит маленьким и простым. На крыльце устроена хлипкая веранда, а сквозь окна проглядываются белые занавески с цветочным узором. Мило.

Пока я продолжаю пялиться на дом, Рави подъезжает ближе и глушит мотор, выдыхая. Чувствую на себе его взгляд, но игнорирую это, открывая дверь и первой вылезая из машины.

Свежий, слегка морозный воздух тут же попадает в легкие, от чего я жадно делаю такой глубокий вдох, будто он точно станет последним. Голова начинает немного кружится от чистого лесного запаха древесной коры и промерзшей земли.

– Нравится? – громко хлопнув дверью, Рави тоже выходит из машины.

– Здесь так... тихо.

– Да, уединенное местечко, – соглашается страж, равняясь со мной. Где-то в стороне Пёс радостно скачет по притоптанной земле, подпрыгивая высоко вверх.

– Ты живешь здесь?

– Типа того. Я и Ос...– он останавливается на полуслове. Дверь дома распахивается и на крыльцо выходит темноволосый парень. Незнакомец тормозит посреди лестницы, театрально разводя руки в разные стороны.

– Ну и какого хрена, чувак? Я всю гребаную ночь думал, что тебя загрызла стая демонических собак, а ты являешься как ни в чем не бывало за рулем этой сладкой машинки, – парень начинает зло пыхтеть, нервно постукивая ногой. – И сколько ещё раз мне говорить о том, что телефон должен быть всегда при тебе? Думаешь, я сделал это по приколу? – брюнет возвращается к двери и, раскрыв её, тычет во внутреннюю сторону деревянной поверхности, на которой выцарапано корявое «возьми долбанный телефон, идиот». – Неужели мне реально надо вырезать эту надпись на твоей заднице? 

– Знакомься, это Освальд, – Рави наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. Этот жест привлекает внимание Освальда, который, кажется, до этого даже не замечал моего присутствия.

Взгляд парня становится до жути враждебным. Ярко-зеленые глаза, которые секунду назад словно светились при виде друга, сейчас напоминали засохшие листья шиповника. Он щурится, брезгливо сморщивая губы, и поправляет очки на носу.

– Рав? Не хочешь объяснить что на нашей поляне делает эта... дама.

Цидерда, я ещё никогда не слышала, чтобы кто-то произносил слово «дама» с таким презрением. У этого парня определенно есть талант не нравиться людям.

Рави не спешит с ответом, улыбаясь и качая головой. Тогда я решаю взять все в свои руки и пробую быть дружелюбной.

– Я Уиллоу, привет! – широко улыбнувшись, нелепо машу ему рукой.

Не знаю, как это возможно, но парень хмурится ещё больше. Он и раньше мог отлично соревноваться с грозовой тучей в номинации «кто самый неприветливый», а теперь... даже не представляю, кто может выглядеть настолько недовольно и даже мрачно.

– Да хоть Майк Вазовский, мне насрать. Не знаю, как ты сюда попала, но тебе пора домой, девочка. Давай, Элли, лети к себе в Канзас, – Освальд начинает махать руками в прогоняющем жесте, будто я какой-то надоедливый пес. Такой слюнявый, грязный, старый сторожевой пёс неприятных соседей.

Вместо ответа я просто широко открываю рот. Чувствую себя шокированной на тысячу процентов из ста возможных.

– Оз, – Рави больше не улыбается. Коротко мотнув головой, он кидает на своего друга долгий многозначительный взгляд.

Сжав челюсти, Освальд выдерживает зрительный контакт. Какое-то время они молча смотрят друг на друга, после чего синхронно делают первый шаг, отходя в сторону.

Сложив руки на груди, неловко оглядываюсь по сторонам, когда между мальчиками завязывается тихий спор. Они агрессивно шепчутся, Освальд эмоционально жестикулирует во время своей речи, а Рави лишь хмурится и кивает, не позволяя мне понять его настоящее настроение.

Цидерда, это какое-то очень сомнительное путешествие. На секунду действительно начинаю чувствовать себя забредшей далеко от дома Элли из «Волшебника Изумрудного города».

– Да ну нахрен! – до меня доносится возмущенный вскрик Освальда. – Нет, нет и ещё раз нет! А, кстати, если ты вдруг не понял, то – нет, никогда, ни за что, только через мой труп и так далее.

– Твою налево, Освальд, хватит так выражаться. Ты что, снова всю ночь смотрел «крепкий орешек»?

– Йо-хо-хо, ублюдок! – Оз выглядит невероятно самоуверенно, когда цитирует Джона МакЛейна Рави в лицо. Правда, его триумф длится недолго, потому что страж отвечает ему крепким подзатыльником.

Освальд потирает голову, обижено смотря на Рави исподлобья. Эта сцена вызывает у меня тихий смешок.

Они снова переходят на шепотки, и я больше не могу разобрать и слова из их разговора. На этот раз диалог выглядит спокойнее: Освальд, кажется, угомонил свое буйное альтер эго.

Через пару минут Рави похлопывает парня по плечу и подталкивает его в мою сторону. Тут же делаю вид, что занята разглядыванием небом над головой.

– Так, Карманница, теперь ты. Первое, я привез тебя сюда лишь из-за того, что ты нихрена не смыслишь в магии и все равно умудрилась нарваться на моих врагов. Второе, это место могло бы быть хорошим убежищем, но проблема в том, что мы находимся в небольшом розыске, поэтому нужно всегда быть начеку. Ну и третье: не суй свой любопытный нос в наши с Озом дела. И, если тебя все устраивает, то можешь оставаться здесь столько, сколько нужно.

– Вы в розыске? – я буквально пищу этот вопрос. Освальд раздраженно закатывает глаза, громко вздыхая. – И что вы сделали?

Рави морщит нос, будто ему неприятна одна лишь мысль о том, чтобы рассказать нечто личное.

– Убили пятнадцать малолетних ведьмочек, – отвечает Освальд.

В ответ страж награждает друга озорным взглядом.

– Ничего такого, просто сбежали из Гарденира.

Признаюсь, я выдохнула от облегчения.

Конечно, есть что-то ещё, о чем Рави не договаривает, но что-то мне подсказывает, что это относится к пункту номер три: «наши с Озом дела». Впрочем, меня вполне устраивает ответ, да и погружаться в проблемы этих парней совершенно не хочется. Вдруг ещё сделают соучастником?

– То есть, Освальд тоже страж? – снова оглядываю брюнета, но все равно не замечаю в нем следа другой магии, которая исходила от Рави в ночь нашего знакомства. Если задуматься, то в Освальде вообще не чувствовалось волшебства – его аура удивительно сильно была похожа на человеческую.

Парни молчат, будто это какой-то серьезный секрет. В конце концов Рави толкает Освальда в бок, и тот недовольно фыркает.

– Я маг, – вскидываю брови, чувствуя, что это не всё. Рави снова толкает Освальда. – Ладно, черти. Я низший маг.

Теперь понятно, почему я не почувствовала магию от Оза. Но то, что он Низший, говорит лишь о том, что когда-то он был особо сильной ведьмой.

Шилла рассказывала мне, что есть некоторые особые случаи, когда ведьма не может сдерживать свою силу. Обычно это резкое и опасное явление – бесконтрольная магия может просто навсего убить все живое в округе, а иногда даже и самого мага. Но, если же все-таки тело выживает, то магия словно... кончается. Никто не знает, можно ли её вернуть обратно, поэтому такие ведьмы находятся под особым контролем ОМБИВ – охраны магической безопасности и волшебства.

На самом деле, весьма иронично, что и низшие маги и стражи учатся в одном месте. Это будто ежедневное напоминание о том, что и те и другие особо опасны и нуждаются в тщательном контроле. Правда, если такие как Рави действительно могут стать серьезной проблемой, то низшие маги – обычные ребята, которые просто находятся под пристальным присмотром, чтобы любой всплеск магии с их стороны был зафиксирован особо быстро. Боюсь представить, каким опытам подвергнется маг, который сможет восстановить свою силу.

– Рожай быстрее, Элли. Ты заходишь в этот старый, ужасный дом и будешь находится в четырех стенах с почти демоном и ужасно нестабильным магом, – Освальд говорит с таким лицом, будто это самый ужасный вариант на свете. Я закатываю глаза, понимая, к чему он клонит. – Или отправишься обратно в Канзас, в родные земли, где... – его тон становится невероятно сладким, но договорить брюнет не успевает: Рави снова толкает его. – Ладно-ладно, Боже. Зануды.

Боже? Ведьмы вообще не используют это слово.

Взгляд впивается в веранду дома, когда я взвешиваю все «за» и «против».

Очевидно, что дома меня не ждет ничего, кроме каких-то грабителей и внезапных атак чепур. Конечно, придется пропустить много часов учебы, но Шилла все равно хотела отправить меня к Агате, а там бы я тоже не смогла учиться. Да и смысла в этой Акирии для меня нет.

А оставаться здесь... еще пару часов назад я пыталась сбежать от Рави, закинув его в список предателей, а теперь стою посреди леса у входа в его дом. Вдобавок он оказывается в розыске, вместе со своим эмоционально нестабильным другом, который сейчас кидает на меня очень презрительные взгляды. Но, несмотря на недоброжелательность Освальда, сейчас я ощущаю себя намного увереннее, чем в родном доме этой ночью. Плюс, как бы странно это не звучало, я чувствую, что могу доверять Рави. Могу, пока ещё не пробовала, но может стоит? Возможно, этот страж сможет помочь мне в поисках Шиллы?

В конце концов, неважно, где я нахожусь – я буду искать маму. А для этого нужна не только свежая газета Морезина и школьные слухи.

Нужно быть смелее. И решительнее. Нужно стать сильной.

– Я остаюсь.

Освальд запрокидывает голову, громко вздыхая:

– Вот блин!