Интервью с Metamorpheus

Писатель, чье творчество исключительно, необычно и заставляет пересмотреть свои взгляды на литературу. Автор романа "Констанция" и повести "Грязные мертвые дети" вернется 14 февраля с новой интригующей работой, которая, без сомнения, не оставит никого равнодушным. Встречайте талантливую Finnis_Lannis!

- Давай начнем.
Тэсс, очень рада наконец взять у тебя интервью. Ты, наверно, сама понимаешь, почему. Ты один из тех авторов на ваттпаде, чьи книги кардинально отличаются от прочих - слогом, экспериментами с языком, необычной тематикой и атмосферой.
Но, скорее всего, так было не всегда. Расскажи, как ты пришла к такому высокому уровню в писательстве, что сформировало твое нынешнее творчество, какая твоя работа сыграла в этом ключевую роль?

- Ах, начала с самого наболевшего

Если сделать откат назад, то можно увидеть, что со слогом у меня была беда: я строила примитивные предложения, короткие, лишенные какого-либо описательного элемента. Я именно рассказывала, а не показывала - и мне это не нравилось. Хотелось чего-то красивого, живописного, чтобы люди читали это и непременно выделяли, и заучивали, как стих, и запоминали.

Главное, что повлияло на меня и мой слог это (потешим самолюбие этой дамы) книги одной девушки на ваттпаде. Вот стоило мне прочесть один её роман, как потом сам собой открылся следующий, а за ним еще рассказ и ещё. Я поняла то, что хочу писать так же, как и она. Вот в лепёшку расшибусь, а буду так же. Сейчас уже не стыдно это признавать, хотя раньше я боялась, что меня начнут сравнивать с ней, и проигрыш в сравнении будет точно за мной. Но, кажется, кроме меня нас никто не сравнивает. Кстати, на эту девушку была сделана очень прозрачная отсылка в «детях», только вот она её до сих пор не нашла.

Если говорить о работе, которая сыграла ведущую роль в формировании моего слога, то я с уверенностью назову «1906». Ровно с этого рассказа во мне что-то надломилось, и я решила писать только так и никак иначе.

А нынешнее творчество сформировалось как-то само собой, я думаю, что просто в какой-то момент пришло чёткое понимание того, о чём я хочу писать и что интересно было бы прочесть лично мне. Всегда прикалывали эксперименты в кинематографе, в мультипликации, в музыке тоже, а в текстах, как мне показалось, почему-то никто не рискует делать эксперименты, возможно потому что не вывозят, а может просто консерваторы. Это я так думала ещё задолго до того, как поняла, что есть такое прекрасное направление как постмодернизм.

- Мне кажется, на ваттпаде вообще термин "постмодернизм" - ужасная редкость. Зато как удивительно наткнуться на работу в этом жанре на этой писательской платформе. К примеру, многие знают тебя по прекрасной повести "Грязные, мертвые дети", которую, мне кажется, сложно не дочитать до конца. Слишком притягательно. Совсем недавно ты ее закончила. Расскажи, твой новый роман, о котором мы еще поговорим, как-то связан с повестью?

- Спасибо!

Конечно! Я стараюсь всем говорить, что новый роман это не прямое продолжение «детей», но некоторое их ответвление, что ли. Связь между ними где-то на уровне отсылок, общих образов, может быть. Точно могу сказать, что там читателю встретятся два персонажа, ранее блудивших в повести, но я бы не сказала, что ради этого обязательно нужно прочесть «детей».

Как старая повесть, так и новый роман - это произведения полностью самостоятельные, и, если вам не хочется вляпываться в повесть, то роман можно начать читать сразу, думаю, много не потеряете

- Отлично. Могу сказать, что "Грязные мертвые дети" - это повесть, что наполнена яркими образами и отсылками. Их очень много. Например, прослеживается связь повести с романом И. Тургенева "Отцы и дети". Также я знаю, что новый роман отсылает нас к первому роману Тургенева "Рудин". Можно ли сказать, что творчество данного писателя как-то повлияло на твой писательский путь или же мировоззрение? Какие еще литературные отсылки и образы мы можем встретить в твоих работах?

- С самого детства мне систематически повторяли, что есть такой прекрасный классик Тургенев, который к тому же мой земляк, сотню раз во всех подробностях рассказывали его биографию, заставляли читать все важные его произведения. И я как-то сопротивлялась, ну, потому что после «Записок охотника» и «Муму» хотелось вообще забыть, что такой писатель существует. Но когда в школе мы проходили роман «Отцы и дети» я спонтанно (я вообще все лучшие решения принимаю спонтанно) решила прочесть и неожиданно увлеклась. Кажется, я плакала во время трижды, а потом ещё раз, когда обсуждала сюжет с одноклассниками. Впервые я в Тургеневе увидела не просто какого-то там земляка, но гения и, это меня подкупило больше всего, мастера слова.

Чем больше читаю его романов, тем лучше понимаю, что с Тургеневым у меня некая ментальная связь, я тонко чувствую все его словесные конструкции и вижу определенное настроение в каждом его слове.

Тургенев научил меня ценить то место, где я родилась и выросла, думаю, в «детях» это достаточно хорошо проглядывается.

Кстати, о литературных отсылках и образах. Я впихиваю в свой текст любое произведение, которое меня зацепило, поэтому у нового романа, например, вообще нет центрального произведения, вокруг которого всё крутится (даже «Рудин» является отсылкой на некоторых героев, но не более). Могу сказать, что большинство литературных отсылок будет скрываться в эпиграфах к главам, и в самих главах. На твой ещё невыпущенный роман тоже есть отсылки размером в целую главу!

А образы... самый главный образ, который отчасти я придумала сама, а отчасти выцепила у Экзюпери - это образ спящей Земли, мерный ход которой ломает главная героиня.

- За отсылки к моему роману отдельная благодарность, а "Планета людей" Экзюпери, к слову, прекрасная книга, которую я всем советую прочитать. Вернемся к интервью.

Итак, о твоем новом романе многие узнали уже давно, но твои читатели, я думаю, не полностью посвящены во все детали, а аббревиатура ВСОГЗ мало что дает людям, желающих в будущем этот роман прочесть. Сегодня, 14 февраля выходит книга на ваттпаде. Уже можно раскрыть тайну названия новой работы или нет?

- Можно. Не знаю, почему я так люблю скрывать названия за аббревиатурами, но сейчас карты можно раскрыть и я сделаю это с удовольствием. ВСОГЗ это длинное название, пришедшее мне на ум по песне (первые два слова, собственно, название этой песни), а всё остальное случилось как у сюрреалистов - автоматическим письмом. Мой новый роман называется «Во сне откроет глаз Земля». Фух, это было волнительно! Кстати, возможно немногие знают, что первое название было в пять раз короче и носило загадочное название «Адуляр» - то бишь лунный камень. Но потом я поняла, что роман совсем не об этом.

- Что же, теперь все наконец в курсе хотя бы названия романа, а остальное, думаю, придет с прочтением самой книги и, возможно, этого интервью. Как мне известно, роман имеет ряд неоднозначных моментов и в целом он, я уверена, исключительный и уникальный в свое роде. Ты волнуешься, как читатели отреагируют на книгу, какой отклик ты можешь получить? Или же искусство важнее общественного признания и мнения?

- Я очень волнуюсь. Дело в том, что я решила открыться обществу по-новому, а это «новое» - новое даже для меня и я еще плаваю и проседаю в этой теме. Это будет сюрприз, но я очень надеюсь, что он не испортит впечатление от романа. Честно, не знаю, как могут на это отреагировать читатели, но я каждый раз взираю на это с ужасом (не столько на то, что я сделала, сколько на то, что я решила это показать). Но кто не рискует, тот не пьет шампанское, как говорится!

- Полностью с тобой согласна и уверена, что риск будет оправдан. Что касается романа, "Во сне откроет глаз Земля" - является русреалом, как я поняла, в жанре постмодернизма с элементами сюрреализма. Расскажи, чем тебя привлекают эти жанры? Как ты пришла к ним, что ты думаешь о том огромном количестве людей, которые подобную литературу не воспринимают, не считают искусством?

- Я думаю, что они просто не готовы принять перемены. Всякому жанру и всякому виду искусства нужно регулярное обновление - это показывает, что прогресс растет и продолжает хоть куда-нибудь двигаться, в нашем мире это важно!

Я очень люблю эксперименты с формами, со словами, с сюжетами, возможно, именно поэтому я пошла в писательство.

Пришла я к этим замечательным жанрам очень спонтанно (надо же!). Просто решила занять вечерок какой-нибудь игрой и нашла замечательную пиксельную рпг «Hello, Charlotte!», где главной темой сюжета является конкретный слом четвертой стены. И блин, мне так это понравилось, я ведь никогда раньше не сталкивалась с такими с приемами! Было интересно смотреть, как они работают, как выстраиваются, как их нужно преподносить, чтобы у зрителя возникал эффект присутствия и может даже страха! Пока что меня интересовал только слом четвертой стены, но позже мне повезло наткнуться на прекрасного букблогера на ютубе, Peake-week Papers, вдруг кто знает! Она любит модернизм, магический реализм и умопомрачительные эксперименты с текстами, поэтому на данный момент это мой лучший поставщик интересных книг на прочтение. В общем, я просто попробовала что-то где-то, раскусила, удивилась тому, что так МОЖНО и что так вообще ДЕЛАЮТ, и решила изучать этот вопрос внимательно и скрупулёзно.

- Прекрасно тебя понимаю. Хочу сказать, что сама в поиске нечто нового в искусстве, в литературе в частности и мне кажется, что эксперименты, риск и разрушение границ - это именно то, что сейчас нужно литературе, чтобы она приняла верный вектор и развивалась дальше.

Хочу упомянуть, что сейчас у тебя есть другие работы, к сожалению, незаконченные, например, "Пыльные слои" и "Кегли". В данных книгах уже видна твоя тяга к экспериментам или нет? Когда-нибудь мы сможем увидеть "Пыльные слои" и, наконец, прочесть?

- Дай бог! Я боюсь, что работа над «слоями» затянется на неопределенный срок, потому что сейчас они представляют собой не совсем то, что я пишу сейчас. Там есть мой слог, но сюр и модернистские приемчики отсутствуют (но не факт, что не появятся позже). Короче, пишу я потихоньку эту работу и к 2021 планирую выпустить даже незаконченной - может тогда что-то сдвинется с мертвой точки?

А «Кегли» это моя самая, наверное, слабая работа, написанная в бреду и впопыхах, но по своей экспериментальности не уступающая ни одной другой моей работе. Процент сумасшествия повышается с каждой главой, а под конец, я думаю, я сломаю все рамки, какие только смогу найти

«Кегли» точно будут закончены, до конца как раз три главы, которые я буду редактировать немного позже.

- Тогда мы все ждем завершения. Подвести интервью, все же хочется к самым важным вопросам, которые, я думаю, волнуют не только меня и читателей, но и тебя саму.

Расскажи, что ты планируешь делать после "Во сне откроет глаз Земля"? Новая работа? Или отдохнешь? Не планируешь ли ты подать рукопись в издательство?

- Я хочу отдохнуть, да. Во время написания ВСОГЗ у меня сильно истощился мой творческий бассейн, и я бы хотела побыть на реабилитации. Но, конечно, я продолжу ковырять «слои» и возьмусь за новую работу чуть позже, отсылка на которую уже сделана в ВСОГЗ - и это опять будет ответвление.

Пока что я не готова к изданию, хотя попробовать можно было. Если и отправлять ВСОГЗ куда-то, то на конкурсы. Ещё бы по объему подходить.

- Я уверена, что ВСОГЗ, когда ты его опубликуешь, всех нас поразит. Мы искренне будем ждать.

Благодарю тебя за честное подробное интервью, желаю тебе удачи и, конечно, как следует отдохнуть.
Спасибо!

- Тебе большое спасибо, что взяла его! Не представляешь, как сильно хотелось выговориться на тему того, что копилось во мне почти весь год!