Жизнь минувшая
1355 г. Окрестности Нарбона, Франция.
Морской ветер способен заглушить запах гари, но зарево бесчисленных пожаров можно было наблюдать, как казалось, с другого конца света.
- Война не была внезапной, - сетовал Дамиан. - Филипп знал, что ее не миновать, потому усердно готовился. И где он теперь? Там же, где его прославленное французское воинство. Порой мне кажется, что черви являются высшим звеном в пищевой цепочке. Наши предки кормили их в бесчисленных сражениях, а теперь и мы наследуем эти стремления. Жизнь ничего не стоит.
- Хватит, любимый! - оборвала его Вивьен. - Не пристало истым христианам оспаривать ценность жизни, дарованной нам Богом.
- Да, ты права. Не могу скрыть волнения, исходя из текущего положения дел.
- Мне тоже страшно. Но я не теряю веру. Нам стоит положиться на волю Его и усердно молиться.
- Положиться нам стоит на короля Иоанна и его чертову армию, если она еще не разгромлена. Я принес ему клятву, Вивьен. Сражался с англичанами и повстанцами по его воле. Так почему же он просто наблюдает, как полыхает наша страна?
- Думаю, на то есть свои причины. Иоанн вовсе не дурак.
- Ёмкая характеристика. Надеюсь, что он под нее подходит.
Нарбон - благолепный прибрежный город, исконно страдающий от многочисленных разорений и переходов от одного властителя к другому, сейчас же окончательно закрепившийся за Францией. Дамиан и Вивьен жили в пригороде. Наличие собственной земли им было милее городской суеты. Тем более, что участок даровал Дамиану сам Иоанн «Добрый» вслед за рыцарским титулом.
Что способно омрачить такую, на первый взгляд, прекрасную жизнь? Например, сборище пьяниц, которые нашли в себе силы выйти из кабака и двинуться по улицам наводить шороху. В такие моменты и проявляется обратная сторона рыцарской доли, ведь за свои заслуги Дамиан был назначен командиром гарнизона в Нарбоне, что для новоявленного титула скорее оскорбление, нежели почетная должность. Вместо посещения турниров и различных светских мероприятий в его обязанности входили контроль за порядком и руководство обороной города. Что же до пьяниц? Взяв с собой пару солдат, Дамиан пошел за ними.
Найти их было довольно просто - вопли разлетались по всей округе. Они остановились у мостика через крохотную речку уже за пределами города и выли, словно волки, требуя еще хотя бы одну бутылку. Дамиан подошел к ним медленно, чтобы не спугнуть:
- Друзья мои, кажется, вам пора завязывать с выпивкой. Люди жалуются и я их прекрасно понимаю. Давайте без лишних... Жан де Сансер? - удивленно процедил Дамиан, когда к нему повернулся один из пьяниц. - Как низко вы пали. Я сражался бок о бок с вашим покойным отцом, пока вы развлекались в борделях и просиживали задницу на приемах у виконта де Лара. Видел бы он каким жалким вы стали...
- О! Дамиан, мать твою, как тебя там... Да срать я хотел... Не пристало деревенскому выскочке судить высокопоставленного рыцаря, - возразил Жан, не в силах сдержать икоту. - Как, должно быть, обидно, проливать кровь за короля и получить в награду крохотный участок за пределами города. Иоанн оценил по достоинству твои старания.
- Однако, я такой же рыцарь, как и вы. Хотя между нами есть небольшая разница. Я пробил дорогу к своему званию собственным мечом, а от вашего веет малодушием и финансами виконта.
- Да как ты... - сквозь зубы процедил Жан.
- Однако, я здесь не для светской беседы, - оборвал его Дамиан. - Властью, данной мне королем Иоанном, я являюсь командиром Нарбонского гарнизона и потому не собираюсь молча наблюдать за подрывом общественного порядка в такое неспокойное время. Советую вам и вашим дружкам закругляться с выпивкой и расходиться по домам.
- Мы сами решим, когда настанет время закругляться. Тебе же, жалкая пародия на рыцаря, предлагаю вернуться на свое скудное поле и как следует засадить той монашке, что живет с тобой под одной крышей, пока к ней не выстроилась очередь.
Лицо Дамиана исказилось от ярости. Солдаты, что находились рядом с ним неспешно потянулись к рукояткам своих мечей, ожидая худшего. Он долго смотрел в глаза надменному рыцарю, словно оценивая, куда лучше нанести удар. В мгновение ока Дамиана как будто молния прошибла и он успокоился. С легкой улыбкой он обратился к Жану:
- Какая очевидная провокация, дорогой Жан! Побоялись сражаться с англичанами и своими словами пытаетесь добиться бесславной смерти в окрестностях родного города? Я не смогу вам помочь, уж простите... Поступим иначе! Взгляните!
Дамиан показал пальцем за спину Жана, и, когда тот обернулся, чтобы посмотреть на несуществующее нечто, толкнул его ногой прямо в ледяную реку. Оставшиеся выпивохи двинулись пьяным маршем на солдат, но их быстро отправили вслед за вымокшим лидером. Все семь тел, как по мановению руки, взбодрились и начали выползать из ледяной воды. Жан же оседлал течение, которое понесло его дальше от города. Собутыльники побежали вытаскивать его с такой скоростью, словно и вовсе не пили. Дамиан не стал ждать исхода этой комичной ситуации и, отправив солдат по местам службы, пошел домой.
Утро выдалось пасмурным. Дамиан проснулся и поцеловал еще спящую жену, но вместо подъема решил полежать еще какое-то время. Временные обязанности командира гарнизона отнимают почти все время, а возвращается он, когда жена во власти Орфея.
Спустя час он уже принимал доклады у дозорных. Ничего подозрительного, за исключением того, что Жан де Сансер с пьяной свитой так и не вернулись в город. Дамиан не стал акцентировать на этом внимание, в глубине души надеясь, что он так и не смог выбраться из реки. Он корил себя за подобные мысли, но они не давали ему покоя.
Вскоре дозорный, стоящий у ворот, прокричал:
- Командир, требуется ваше присутствие!
Дамиан двинулся к воротам, ожидая, что наконец объявился де Сансер с бандой, готовый его разорвать за вчерашний позор, но он ошибался.
- Доброе утро, милый, - сказала Вивьен, мило улыбаясь. - Решила дойти до рынка и заодно тебя увидеть. А то ты, кажется, начал забывать, что у тебя есть жена.
Как же я рад, что это ты! - полным счастья голосом ответил Дамиан.
- Ты ждал кого-то еще?
- Наш приятель де Сансер еще не вернулся.
- Не беспокойся за него. Даже дикие звери не будут падки на этот прогнивший насквозь манерный кусок... Да простит меня Всевышний.
- Я все понял, не продолжай. Кстати, может купишь вина? Я сегодня постараюсь вернуться пораньше, расскажу кое-что о вчерашней ночи. Поверь, за это стоит выпить.
- Не терпится услышать. Тогда до вечера. И, пожалуйста, - обнимая, прошептала Вивьен на ухо Дамиану, - будь осторожен на службе.
- Обещаю.
Он проводил взглядом жену с неприкрытой улыбкой и заметил, что охранник у ворот разделяет его настроение. Парню на вид было лет восемнадцать. Очевидно, что вместо простаивания у ворот ему бы хотелось поувиливать за ровесницами, почувствовать вкус обыкновенной подростковой жизни. Ему стало неловко за свою улыбку и он пробормотал:
- Командир, я радуюсь не потому, что мне понравилась ваша жена... Хотя она вне всяких сомнений красивая женщина... Но, я хотел сказать...
- Хватит тебе трястись, - рассмеялся Дамиан. - Я знаю, почему ты улыбаешься. Тоже мечтаешь о семье? О мирной жизни без кровопролитных войн и алчных королей? Да все мы грезим об этом. Я верю, что настанет такое время, рано или поздно. А вот когда, сказать трудно.
- У вас оптимистичный настрой, командир. А я вот от зарева пепелищ на горизонте порой заснуть не могу. Все смотрю в надежде, что небо прояснится.
- Как тебя зовут?
- Кристиан, командир.
- Что ж, Кристиан, слушай внимательно. В той стороне, - Дамиан показал пальцем в сторону охваченного дымом горизонта, - находится Каркасон - неприступная крепость. Я сражался на ее стенах и готов тебя заверить: пока стоит этот замок, будет стоять и Франция. Пусть англичане призовут адские полчища, легионы нечисти, да хоть самих драконов оседлают - им не прорваться через стены Каркасона. Соответственно, до нас они и вовсе не дойдут.
- А что помешает им просто обойти эту крепость?
- Незнание местных троп и истощение от партизанских набегов. Подобный круг обойдется им дорого.
- Надеюсь, что вы правы. Пусть нашей единственной проблемой остаются пьянчуги.
- И дождь, - промолвил Дамиан, посмотрев на сгущающиеся тучи.
Собираясь пройтись до рынка, чтобы увидеть жену, он заметил, как два дозорных на стене настороженно вглядываются куда-то.
- Что вы там увидели? - спросил он.
- Мы не уверены, но, кажется, что это Жан де Сансер. Просто стоит и смотрит в нашу сторону.
Командира насторожила эта новость. Он решил подняться на стену и взглянуть своими глазами на своего «друга». Это и правда был Жан. Стоял, словно парализованный.
- Оставайтесь на стенах, - приказал Дамиан дозорным. - Если увидите что-то подозрительное - кричите.
- Да, командир, - ответили дозорные.
Дамиан спустился к воротам и обратился к Кристиану:
- Слушай и запоминай. Закроешь ворота за последним вошедшим мирным жителем. После этого побежишь в казарму и на плац, созовешь всех к воротам, но только тихо. Перемещение должно быть бесшумным, словно жизнь в городе течет своим чередом. Справишься?
- Можете на меня положиться!
Дамиан одобрительно кивнул Кристиану и вместе с пятью солдатами пошел к Жану. Командир едва слышно обратился к ним:
- Трое из вас, прогулочным шагом обойдите пригород, прогоните всех с полей и выведите из домов, только без суеты. Заведите жителей в город и закройте ворота. О дальнейших действиях расскажет парнишка у ворот.
- Выглядит, как принудительная ярмарка - пошутил один из солдат.
- Очень хочу, чтобы ей и ограничилось. Вперед.
По пути к Жану трое солдат разбрелись по сторонам и начали выполнять приказ Дамиана. Чем ближе он подходил к де Сансеру, тем тревожнее становилось у него на сердце. Дамиан подозревал, что той ночью пьяную, неспособную сопротивляться, компанию взяли в плен бандиты и теперь выставляют его посреди поля, как предмет для будущих торгов. Приблизившись к нему, командир не заметил страха на лице Жана, разве что легкое волнение. Он обратился к нему:
- Здравствуй, Жан. Похмелье дало о себе знать? Настолько отчетливо, что забыл, в какой стороне дом?
Ответа не последовало.
- Что ж, а если серьезно, то что происходит?
- А почему что-то должно произойти? - наконец ответил де Сансер.
- К чему этот цирк? Ты стоишь, как статуя уже минут двадцать.
Ответа вновь не последовало.
- Ты в плену? - шепотом спросил Дамиан. - Твоих друзей схватили?
Жан заметил, что жители пригорода начали массово заходить в Нарбон. Он обернулся назад, начал рыскать глазами, словно пытаясь кого-то отыскать, но резко прекратил и обратился к Дамиану:
- Куда направляются эти люди?
- На ярмарку, - ответил Дамиан.
- Что за ярмарки в середине ноября?
- Осенние, - съязвил командир.
Жан вновь принял молчаливую позу. Дамиан решил прервать молчание:
- Я не смогу тебе помочь, если ты не вытащишь язык из задницы. В нас сейчас целятся? Дай мне хоть какой-нибудь знак!
Жан вновь обернулся и в этот раз поймал глазами то, что хотел. Ранее безэмоциональное лицо засияло яркими красками, на котором появилась широкая улыбка, больше напоминающая оскал. Он обратился к Дамиану:
- При всей моей ненависти к тебе, я считал тебя достаточно разумным человеком. Ты завоевал доверие моего отца, расположение местных жителей и самого короля. Любимец Нарбона - командир Дамиан. Тот самый, что защитит их от самого дьявола, если потребуется.
- И от тебя, что бы ты ни задумал.
Дамиан услышал звук закрывшихся ворот и выдохнул - все жители в безопасности.
- Однажды отец взял меня в плавание, - промолвил Жан, смотря на закрытые ворота. - Мне было лет десять. Мы плыли в сторону Корсики, а волны были беспощадны. Двое моряков поскользнулись и выпали за борт. Корабль шатало, как перегруженную тележку с продуктами. Тогда я спросил у отца, что же делать во время бури, если мы несчастные волны пережили с трудом? Он ответил: «Молиться, ибо обуздать ее невозможно.».
За спиной де Сансера стали виднеться знамена, появляющиеся из леса. Королевские львы с французскими лилиями. Англичане.
- Не было никакого похищения, - с неприкрытым удивлением сказал Дамиан. - Проклятый предатель! Ты провел их мимо Каркасона! В родовой дом твоего отца! Надо было утопить тебя в той реке!
- Каркасон пал, - возразил Жан. Еще два дня назад. Скоро вся Франция разделит его судьбу. Я же решил, что начну свое шествие отсюда. Нет чести в том, чтобы умереть в заведомо проигранной войне.
- Слово «честь» тебе не знакомо.
Дамиан выхватил меч и полоснул им по шее Жану, оборвав жизнь змее, отравляющей эти земли.
Английские порядки уже стояли в полной боевой готовности, ожидая приказа. Командовал ими статный высокий мужчина в черных доспехах и красной накидке - Эдуард «Черный принц», сын английского короля Эдуарда III. Слухи о нем ходили, как о беспощадном человеке, способном выжигать целые города и вырезать непокорное население. Но чего же он ждал?
Дамиан с солдатами помчался к воротам, подавая во время бега сигнал дозорным об открытии ворот. Эдуард же дал приказ наступать. Всадники уверенно помчались в сторону Нарбона, что ввело в недоумение Дамиана:
- Они хотят ворваться в еще открытые ворота? Ускоряемся, парни! Мы почти в городе!
Не на это надеялись англичане. Актеры уже заняли свои места и приготовились к выступлению. Из пригородных домов, мимо которых пробегали Дамиан с солдатами, выскочили трое мужчин и накинулись на них. Одного из солдат убили метательным ножом, другого закололи, почти без сопротивления. Дамиану пришлось остановиться, несмотря на приближение всадников. Присмотревшись к одному из убийц, он узнал подопечного Жана, что пил в его компании вчерашней ночью. Они давно все спланировали. К Дамиану пришло страшное осознание происходящего: солдаты, выводившие мирных жителей из пригорода прекрасно знали о присутствии убийц в домах. Те притворщики являются оставшейся половиной приближенных де Сансера и прямо сейчас находятся в городе. Медлить было нельзя. Дамиан обратился к нападавшим:
- Сколько нынче стоит предательство своей страны?
- Пару десятков монет с надутой рожей их короля и некоторые привилегии после разорения Нарбона, - ответил один из убийц. - Нам - простым кабачникам, большего и не надо.
- Война забирает жизни, но идиотов меньше не становится. Ни один государь не станет вести дела с предателями. Вы - лишь часть хитроумного плана, инструмент в руках Эдуарда, что быстро приходит в негодность.
Дамиан аккуратно посмотрел за спину предателя, стоявшего по центру, и резко кивнул. Два болта нашли свою цель в черепах нападавших, третий же пробил насквозь шею того, с кем говорил Дамиан. Он специально тянул время, чтобы арбалетчики со стен могли прицелиться. Наклонившись к задыхающемуся предателю, Дамиан воткнул меч ему в грудь и сказал:
- Твоя служба окончена. Эдуард рассчитается с тобой на том свете.
Всадники были уже рядом с пригородом. Дамиан помчался со всех ног к воротам, размахивая руками и выкрикивая фразу «предатели уже в городе», но солдаты не могли этого расслышать. Кристиан стал подходить ближе, чтобы разобрать слова командира.
- Закрывай чертовы ворота! - кричал Дамиан.
- Но вы же еще... - не успел договорить Кристиан. Наконечник копья торчал у него из груди.
Солдаты не сразу поняли в чем дело. Вывел из состояния одеревенения их сам Дамиан, влетевший в предателя и перерубивший ему артерию. Кристиан какое - то время корчился от боли, задыхаясь собственной кровью, но потом затих.
- Господи, укажи ему дорогу в чертоги Твои, - промолвил Дамиан, едва сдерживая слезы. - Закрыть ворота, быстро!
Пока солдаты бежали к воротам, он увидел еще несколько трупов. Четверо солдат лежали с одной стороны, двое с другой.
- Они словно с ума посходили, - сказал один из дозорных командиру, видя его заинтересованность. - Достали клинки и начали рубить своих же. У нас выбора не было.
- Выбор - непозволительная для нас роскошь, - успокоил дозорного Дамиан. - Вы все сделали правильно. Теперь на стены, готовьтесь к обороне.
Громкий звук пролома. Готовиться было уже не к чему.
Ни один династический кризис не обходился без крови. Всегда находились сторонники радикальных решений данных конфликтов. Филипп был неосторожен, позволив этому случиться. Какое, должно быть, облегчение вызывает собственная смерть, зная, что ответственность с тебя наконец снимется. Было ли время у Иоанна об этом думать? Или же он был занят наблюдением за тем, как полыхает его страна? Дамиан задался этими вопросами после того, как увидел, что английские рыцари прорвались в город. Хлипкие деревянные ворота были не способны сдержать натиска рыцарской кавалерии. Солдаты падали один за другим, как колосья пшеницы во время сбора урожая. Удерживать было уже нечего, отступление являлось правильным решением для Дамиана.
- Первая линия, удерживайте их сколько сможете! - воскликнул он. - Остальные, отходим на рыночную площадь! Арбалетчики, оставить стены!
Все понимали, что первая линия была оставлена на съедение английскому зверю, но иного выхода Дамиан не видел. Никто не осуждал его за это решение, кроме, непосредственно, самих участников этой линии.
Добравшись до рынка, Дамиан увидел настоящий хаос. Люди бегали из стороны в сторону, пытаясь найти себе укромный уголок. На раздумья времени не было.
- Жители Нарбона, послушайте меня! - крикнул Дамиан. - Сейчас солдаты проводят вас до крепости, там вы укроетесь и забаррикадируетесь. Никому кроме меня ворота не открывать!
- Что происходит, командир д'Амари? - спросил один из жителей. - Кто на нас напал?
- Англичане. Нет времени на вопросы, делайте что сказал!
Жители послушно побежали в сторону монастыря, параллельно прихватывая продукты с бесхозных рыночных прилавков. Дамиан подозвал двух солдат к себе и сказал:
- На рынке была моя жена, где - то у виноторговцев. Найдите ее и сопроводите в крепость. Отвечаете головой!
- Да, командир! - ответили солдаты.
Остатки французов начали сдвигать телеги и палатки с рыночной площади, создавая импровизированные укрепления. Они готовились к худшему.
Звуки боя у ворот утихли, но никто не нападал. Воздух словно замер в ожидании чего - то. Спустя некоторое время на дороге к площади появились солдаты из первой линии, идущие прямиком к площади. Израненные, лишившиеся всякой надежды, шагали, как безжизненные куклы, управляемые неведомой рукой. Вскоре за их спинами появились ряды пеших англичан, марширующих плотным строем. Им не было числа. Казалось, что кавалерия была лишь крупицей их армии.
Прозвучал громогласный приказ со стороны ворот и пешие порядки остановились. Солдаты первой линии тоже закончили движение, но теперь их прозрачные глаза окутала пелена страха. Они дрожали и оглядывались по сторонам. Голос был явно им знаком и ни с чем хорошим не ассоциировался. Вперед вышел высокий мужчина в черных доспехах. Он посмотрел на укрепления, сооруженные наспех, а потом перевел свой взгляд на выживших солдат из первой линии.
- Взгляните, - сказал он спокойным голосом испуганным французам. - Они огородились от вас стеной. Для них вы уже мертвы. Скажите мне, это часть французской военной стратегии или проявление человеческой трусости?
- Трусости... - процедил раненый солдат.
- Боюсь, что вы правы. Просветите же меня еще в одном вопросе. Что должно караться суровее: трусость или предательство?
- Предательство...
- Я с вами абсолютно согласен.
Он махнул рукой. Солдаты были казнены на месте. Эдуард надеялся увидеть в глазах защитников кипящую ярость, но страх вытеснил все порывы. Их руки тряслись, а глаза метались из стороны в сторону.
- Кто командует этими несчастными? - громко произнес Черный принц.
- Дамиан д'Амари - командир Нарбонского гарнизона, - ответил герой.
- Что ж, Дамиан, вы мой должник! Я поймал предателей, что так нагло оклеветали своего командира и казнил их. Разве мог человек с такой благозвучной фамилией бросить своих соратников на растерзание голодным англичанам?
У Дамиана пересохло в горле. Он считал этот поступок единственным выходом из ситуации, но оттого легче не становилось. Люди погибли, прикрывая убегающий прочь гарнизон. Что они чувствовали, когда осознали, что остались одни? Дамиан пытался выбросить эти мысли из головы, ведь от него зависят жизни уцелевших.
- Я так и не услышал вашего имени! - Выкрикнул Дамиан.
- Я не нуждаюсь в представлении. - заявил Эдуард. - За меня говорят сожженные французские города и кровь ваших воинов на мечах моих людей. Иоанн вообще собирается вставать на защиту своих владений? Подобная некомпетентность в правлении приведет к расколу, помяните мое слово. Но мы уклонились от главного. Я здесь не для обсуждения бездействия вашего короля - самодура. Сдайте мне город и никто не пострадает.
- То же вы обещали солдатам, которых казнили? Жизнь в обмен на повиновение? Очень благородно с вашей стороны, но я лучше умру среди торговых ларьков, чем пойду на уступки такому, как вы!
- Не смею задерживать.
Эдуард молча махнул рукой и вся английская армия помчалась на укрепления.
Французы противостояли англичанам недолго. Укрепления оставляли желать лучшего, как и боевой дух защитников. Натиск врага был слишком неумолим, солдаты гибли десятками. Продолжение битвы напоминало шатание маятника: укрепление занимались англичанами, после чего с большим трудом отбивались французами, и так раз за разом.
- Командир, сколько еще нам держать этот проклятый рынок? - кричал один из защитников.
- Пока все не укроются в крепости! - ответил Дамиан. - Нам необходимо выстоять!
Ряды французов редели. Отбивать укрепления становилось почти невозможно, англичане брали числом.
Неожиданно Дамиан услышал знакомый голос за своей спиной:
- Любимый! - кричала Вивьен. - Они прорвались через восточные ворота! Опустошают городские кварталы!
- Какого черта ты не в крепости? - яростно ответил Дамиан. - Я послал за тобой солдат, где они?
- Они мертвы, Дамиан! Горстка солдат сдерживает англичан на той стороне. Они в меньшинстве. Прошу, помоги им! Еще не все люди попали в крепость.
Времени на раздумья не было. Англичанам не давали продохнуть, приходилось действовать быстро.
- Не отходи от меня ни на шаг! - сказал он Вивьен.
Конструкция укреплений была без преувеличений смехотворна: грузовые телеги поставлены друг на друга, а венцом этого дворца являлись деревянные ларьки. Но несмотря на всю неказистость данной конструкции, у нее было одно увесистое достоинство: возможность обрушения.
- Нарбонцы, слушайте меня! - воскликнул Дамиан. - Нам необходимо отступить в крепость! Наши братья в опасности, как и жители города! По моей команде мы, что есть сил, обрушимся на укрепления и опрокинем их на врага. Они попытаются перелезть, в то время как центр будет ослаблен. Приготовьтесь!
Солдаты начали слезать с баррикад и расположились рядом с их основанием. Англичане восприняли это, как попытку отступить и ринулись на вершину укрепления. То, чего и ждали французы.
- Толкай! - скомандовал Дамиан.
Великая французская стена не выдержала напора и рухнула на головы ничего не подозревающих англичан. Эдуарда, прежде спокойного и расчетливого, неимоверно разозлило обновленное положение дел. Ясность ума затуманила ярость. Он приказал оставить солдат, придавленных телегами, и наступать сквозь облако пыли, поднявшееся после обрушения конструкции. Французов на площади уже не было - они выиграли для себя время и двинулись к крепости.
На улицах остывали трупы мирных жителей, двери в домах были выбиты, а крыши полыхали. Англичан не волновало стратегическое значение этого города. Они не собирались его захватывать. Это был просто грабеж. Радикальный поиск средств на ведение войны путем разорения богатых земель. Но дело было не только в деньгах. С каждым поражением французской армии и разграбленным городом Иоанн становился в глазах окружающих все менее заслуживающим короны. Недостаточно посеять хаос на поле боя - важно дать толчок оппозиционным слоям населения, с чем Эдуард успешно справлялся.
Дамиан с остатками гарнизона добежали до подъемного моста, ведущего к крепости. На нем уже сражались немногочисленные защитники с английскими солдатами. Появление командирского отряда оказалось решающим - он напал на них с тыла и разгромил.
- Как же вы вовремя, командир! - воскликнул один из защитников. - Наше положение незавидно. Они прорвались на восточном направлении, нужно поднимать мост.
- Площадь тоже потеряна, - с досадой сказал Дамиан. - Сколько жителей добрались до крепости?
- Столько, что оборонять эти стены стало тесно.
- Моя жена среди них?
- Да, командир. Солдаты привели ее перед самым прорывом. И повезло им меньше, чем ей.
- А что люди из пригорода?
- Кормят ворон. Их тела нашли в переулке еще до атаки.
Сердце Дамиана словно начал рвать дикий зверь. Бескрайняя ярость граничила с усыпляющей печалью. Его роковой приказ погубил жителей пригорода. Но мог ли он знать, что поведут их к «спасению» предатели Жана? Были ли гарантии, что они выживут при ином стечении обстоятельств? Никто не мог дать ответа.
И потому тяжкий груз вины Дамиан нес лишь на своих плечах.
- Поднимай мост, - тихо промолвил он.
Крепость представляла собой неприступную каменную конструкцию, отделенную от города рекой. Единственный путь в нее вел через мост, который был поднят по приказу Дамиана. Жители толпились во дворе, мешая солдатам организовать хоть какой - то боевой порядок, на случай, если англичане найдут способ прорваться. Арбалетчики были выставлены на стены, а на башнях находились баллисты, способные обуздать штурмовые порывы неприятеля. В самой же дальней башне укрылся виконт де Лар с вооруженной охраной, положившийся в полной мере на доблесть защитников своего города.
Время близилось к вечеру. Пока англичане были заняты разграблением города - гарнизон морально таял. Дамиан слонялся по крепости, пытаясь найти лазейку для отступления, но тщетно. Он не питал надежд о возможности пережить осаду. Его дух был сломлен, а немногочисленные защитники тряслись от усталости. Осознавая, что, возможно, сейчас последние часы, в которые он может побыть со своей женой, Дамиан поднялся на стену и начал искать ее глазами. Люди стояли слишком тесно, чтобы можно было хоть кого - то разглядеть.
- Вивьен! - крикнул Дамиан.
Многие люди подняли головы, чтобы найти источник громкого звука, и командирской жены среди них не было. Тогда он спустился вниз по лестнице и начал выкрикивать ее имя, находясь в толпе. Никакого ответа не последовало. Дамиан начал расспрашивать окружающих о Вивьен в надежде, что хоть кто - то видел ее, но суматоха происходящего ни у кого не оставила след о пропавшей женщине. Он подошел к стражнику, что контролировал мост и спросил:
- Ты уверен, что видел именно мою жену?
- Конечно, командир. - ответил стражник. - Мы знакомы с ней - она занималась Богословием с моими детьми. Я ее ни с кем не перепутаю. Она точно пересекла мост.
- Но где же она? Я обошел весь дворик в ее поисках.
- Не знаю, командир. Она шла в сопровождении сержанта, поэтому я снял с себя бремя наблюдения за ней и помогал остальным.
- Среди моих людей нет сержантов.
- Еще бы. Он из личной охраны виконта.
Дамиана обуяло внезапное чувство тревоги. Виконт де Лар - человек эгоистичный, привыкший заниматься получением прибыли из торговых факторий города и завышенного налога, обусловленного войной. Остальные же дела его не касались. Вряд ли он пригласил к себе богобоязненную женщину для исповеди, скорее им двигали собственные мотивы. Но какие? Дамиан не стал придаваться бесполезным домыслам и двинулся к башне виконта. Пробираясь сквозь толпу он услышал дозорного со стены:
- Командир, англичане здесь! У них осадные орудия!
- Приготовьте баллисты! - ответил Дамиан.
Он так и не добрался до жены, что его очень беспокоило. Битва за крепость могла стать конечной для многих из защитников, но у Дамиана было четкое стремление увидеть свою возлюбленную. Он не мог позволить себе умереть.
Англичане стояли плотным строем в полной боевой готовности, ожидая приказа. Французы были напряжены, осознавая то, что отступать уже некуда. Потеря моста будет означать неминуемую смерть. Этого нельзя было допустить.
Вскоре с соседней, более свободной улицы появился Эдуард, который взглядом начал оценивать состояние стены. Рядом с ним шли двое людей: один был похож на инженера, другой на знатного рыцаря. Каждое свое наблюдение он обсуждал с ними. Внезапно его взгляд приковал молодой французский командир, стоящий на стене. Он ухмыльнулся и произнес:
- Ты еще дышишь, д'Амари! Хотя уже не должен! Приведи сюда виконта, поговорим о капитуляции. Мне хватило ваших стен в Каркасоне, а время дорого.
- Боюсь, что виконт не выйдет, господин! - ответил Дамиан. - Он слишком занят поиском укрытия от твоей гневной поступи!
- Господь мне свидетель, я даже не собирался его убивать! Ему еще отстраивать ваш славный город и следить за рождением новых предателей для нашего последующего визита. Придется добраться до него самому.
Эдуард подошел к инженеру и начал показывать на мост, их разговор не был слышен со стен. Через минуту снаряды баллист с заостренными наконечниками пробили его, а прикрепленные к ним цепи начали движение, заставляя мост опускаться. Защитники массово давили на подъемный рычаг, стараясь сдержать напор, но им не хватало сил.
- Баллисты, уничтожьте орудия врага! - затрубил Дамиан. - Арбалетчики, огонь по ублюдкам!
Осаждающие в долгу не оставались. Прославленные английские лучники осыпали градом стрел защитников на стенах. Хоть попадать получалось редко из - за высоты стен, тем не менее французы были вынуждены большую часть времени сидеть в укрытии, чтобы не поймать шальную стрелу в глаз. Баллисты же делали свое дело - они разбили все орудия с цепями, что дало солдатам возможность поднять мост повыше. Англичане поняли, что про орудия можно забыть и сами стали тянуть цепи на себя, полагаясь на количество. Однако, они не учли главного - местность, на которой им приходилось тянуть цепи - была открытой. Атакующие падали от арбалетных болтов, словно осенние листья во время сильного ветра. На замену мертвецам приходили свежие солдаты, которых постигала та же участь. Лицо Эдуарда побагровело от гнева. Он смотрел на гору трупов, что растет с каждой секундой и не хотел, чтобы это прекращалось, так как винил собственных людей в слабости и неспособности взять несчастные стены.
- Мы не можем захватить торговый городок... - шептал Эдуард. - Что же нам делать в Париже? Карабкаться по костям убитых?
Баллиста стреляла в центр построений, убивая и калеча группы англичан и создавая суматоху. Это стало последней каплей для Эдуарда.
- Прекратить! - словно гром крикнул он. - Достаточно английских жизней потеряно под этими проклятыми стенами! Мы уходим!
Боевые порядки начали разворачиваться, огонь со стен прекратился. Эдуард стоял перед горой мертвецов, пока его армия уходила. Он поднял глаза на Дамиана и, указывая на тела, сказал:
- Вот плата за верность. Остывание под надвигающимся дождем. Я не останусь в долгу, Дамиан. Мы доведем ваш город до состояния пустыря! Каждую женщину и каждого ребенка, которым удалось в нем спрятаться, мы убьем! И пока они будут истекать кровью, в последней надежде на спасение, вы, зажавшись по крепостным углам, будете знать, что бросили их! История о твоей мнимой победе будет сопровождаться криками невинных людей на фоне красного от крови заката!
Черный принц, завершив яростный выпад, двинулся к своим людям. Дамиан провожал его взглядом с тяжестью на сердце. Ему было горько осознавать, что уцелевших в городе людей придадут мечу, но он не мог пойти им на помощь. Англичане могли ждать ошибки командира в любом из домов. Опустив мост, он рисковал моментально аннулировать все достижения этой победы, пусть и поверхностной. Все - таки многие жители, что успели укрыться в крепости, смогли уцелеть.
Эдуард был человеком слова. Ночное небо освещало пламя полыхающих домов и сотрясали крики людей, которых находили англичане. Никто из защитников не мог заснуть от бесконечных воплей со стороны города, пока не пошел дождь. Облака словно рыдали в ту ночь. Капли бились о стены, заглушая крики и предотвращая распространение огня.
С рассветом дождь прекратился, а англичан в городе уже не было.
- Нужно прочесать улицы, - сказал Дамиан дозорным.
- В поисках кого? - с явным презрением отозвался один из них. - Спрятавшихся под дорожной кромкой англичан или тех несчастных, что мы оставили умирать?
- Ты винишь в этом меня? Мне стоило послать наш бравый отряд из пятидесяти человек на многотысячную армию Эдуарда? Рискнуть жизнями жителей, что укрылись в крепости?
- Можно было что - то сделать! Мы наверняка смогли бы спасти хотя бы нескольких людей!
- Ценой жизни стольких же?
- Вы этого не знаете...
- Как твое имя?
- Пьер.
- Довольно споров, Пьер. Сложные решения принимать тяжелее, но порой необходимо. Проверьте с напарником округу, вдруг кому - то повезло.
Солдат молча кивнул с презрением, читающимся в его взгляде.
Пьера с напарником не было уже несколько часов. Дамиан начал волноваться, что англичане никуда не ушли, а укрылись на другом конце города.
Он хотел послать новую группу, но увидел идущего к крепости солдата. Это был напарник Пьера.
- Англичане ушли! - крикнул он.
- А где Пьер? - спросил Дамиан.
- Остался с детьми.
- Он нашел их?
- Да, в горе трупов.
Дамиан обхватил лицо рукой и облокотился на стену, не в силах стоять. Слишком тяжелая ноша свалилась на его плечи. Все понимали, что иного выхода не было, но человеческие потери перекрывали рациональное мышление у многих.
- Опустить мост... - едва слышно прошептал Дамиан.
Все утро Нарбонский командир простоял на стене, не замечая ничего вокруг себя, даже миновавшего его виконта с охраной. Он не хотел знать, что очередной солдат или мирный житель нашел кого - то из родных под обломками сгоревшего дома или в куче мертвых тел. Чувство вины нескончаемо билось с пониманием правильности своего решения. На войне невозможно спасти всех. Почему вся ответственность пала на него, в то время как виконт укрылся в башне, словно загнанная в угол мышь?
Дамиан словно вышел из оцепенения, вспомнив, что его жена у виконта. Он помчался в башню, но понял, что она опустела.
- Куда делся виконт? - спросил Дамиан у дозорного.
- Ушел уж давно, - ответил он.
- С ним была женщина?
- Не обращал внимания, но вот громилы точно были.
Зазвонил колокол. У Дамиана было плохое предчувствие. Он вышел на мост и увидел, как жители стекаются к источнику шума.
- Куда все идут? - спросил Дамиан у прохожего.
- На казнь. Нашли виновного, что открыл восточные врата англичанам. Поделом негодяю.
Дамиан видел тела всех, известных ему, изменников из группы Жана. Неужели их было больше? Он отправился к месту казни, чтобы посмотреть на обвиняемого.
Толпу зевак можно было увидеть издалека. Площадь с трудом вмещала такое количество людей. Тяжело представить как она могла заполниться в былые времена.
Плаха стояла на небольшой деревянной конструкции, рядом с которой стояли палач и виконт. Но предателя не было. Судя по всему, виконт ждал, когда все выжившие соберутся, чтобы свершение правосудия отпечаталось в сердцах каждого присутствующего и закрепило его влияние в городе. Наконец, движение на улицах стихло. Собрались все, кто смог пережить Нарбонскую бойню. Виконт долго оценивал окружающих взглядом, пока не увидел Дамиана. Тогда он улыбнулся и начал свою речь:
- Приветствую, жители Нарбона! Благодарю вас за то, что нашли в себе силы отвлечься от оплакивания своих близких ради свершения правосудия. Минувшая ночь лишила нас не только крова, но и множества хороших людей, как защищающих сей оплот законной королевской власти, так и мирных жителей, что были не способны сопротивляться убийцам. Никакие слова не уймут боль утраты, однако я прошу: примите мои глубочайшие соболезнования. Все мы потеряли кого - то в этом побоище и лишь от нас зависит, сможет ли Нарбон оправиться назло врагу или канет в бездну, как того и желали оккупанты. Но мы собрались здесь не для обличительных речей в сторону Эдуарда и его стада. Истинный враг всегда находился среди нас. Он пил ваши вина, ел вашу еду и укрывался под вашими крышами. Мы впустили змей на наше крыльцо, а теперь жалуемся, что они разорили все гнезда. Пора положить этому конец! Привести предателя!
С другого конца площади сержанты вели неизвестного человека, закованного в цепи. Дамиан не мог его разглядеть за сгустившейся толпой. Слышны были лишь изумление и гневные возгласы, направленные на обвиняемого. Пока он пробирался сквозь толпу, его закидывали камнями и всячески оскорбляли, словно из людей испарилось христианское начало.
- Прикончить эту тварь! - кричали они. - ты сгоришь в аду за свое предательство!
Обвиняемого ввели на мостик рядом с плахой и поставили на колени перед разъяренной толпой.
Дамиан готов был увидеть продавшегося дозорного или обыкновенного солдата, которого обещали пощадить во время бойни, но никак не собственную жену. На лице Вивьен были многочисленные следы побоев, а шею сковывал массивный железный ошейник на цепи. Ее водили из одной стороны плахи в другую на потеху толпе, словно дикое животное, которое пытались приручить.
- Эта женщина открыла ворота врагу, - объявлял виконт. - Наши доблестные воины сумели бы сдержать врага в городе, если бы не вероломные действия этой смутьянки! Король Эдуард подкупил эту заблудшую душу ложными обещаниями. Он, словно дьявол, неустанно шептал ей на ухо желанные слова о счастливом будущем под английским флагом и ей не хватило веры, чтобы противиться чарам. Она запустила смерть в этот чертог благодетели, но ее планам не суждено было воплотиться.
Дамиан стоял, словно завороженный. Он не мог смириться с тем, что его жене кто - то причинил вред. Никакого разбирательства не было, ее просто истязали. Он вспомнил, что Вивьен прибежала на городскую площадь, чтобы рассказать о прорванных воротах. Она узнала об этом по дороге в крепость. Вины за ней нет. Дамиан начал протискиваться сквозь толпу, чтобы добраться до виконта. Тот заметил движения гарнизонного командира и шепнул что - то одному из своих сержантов.
- Виконт де Лар! - добравшись до основания плахи кричал Дамиан. - Это безумие! Моя жена...
Резкий удар обухом алебарды не дал ему закончить. Дамиан рухнул на землю, оглушенный, не в силах подняться. Сержанты взяли его за руки и поволокли на плаху к ногам виконта.
- Граждане Нарбона! - вещал де Лар. - Присмотритесь! Как вы думаете, кто упал мне в ноги? Командир гарнизона? Доблестный защитник Нарбона? Отнюдь! Это - ничтожная крыса, решившая, что кормиться запасами из собственных складов ей недостаточно. Крыса, что приказала своим людям убить жителей пригорода. Крыса, пытавшаяся сломить нашу оборону изнутри. Отравил разум собственной жене, подвел своих сограждан, пренебрег клятвой королю Иоанну. Тебя ждет участь похуже смерти, Дамиан. Ты будешь смотреть на остывающее тело своей жены и когда твоя душа иссушится от горечи потери, лишь тогда ты умрешь.
Мы не повинны ни в одном из грехов, что вы повесили на нас! - закричала Вивьен. - Люди, вы все знаете меня! Я обучала ваших детей, жила богоугодной жизнью! А вы верите этому надутому индюку, который прятался в башне, пока мой муж сражался с англичанами!
Нарбонцы на короткое время словно прониклись ее словами, но лица их быстро приобрели враждебный оттенок.
- И где теперь наши дети? - отвечали они. - Похоронены в общей яме с остальными жителями! Бог им не помог, как и твой муж!
Толпу было не унять. После стольких потерь им было необходимо унять жажду человеческой крови. А если истинные виновники резни ушли, то всегда можно найти врага в собственном стане.
- Довольно, граждане! - воскликнул виконт. - Не пристало детям Божьим поддаваться гневу.
Голос виконта имел свойство успокаивать окружающих. Он не был воином, не мог вдохновить людей на бой или громогласно дать приказ, но было в его интонации что - то чарующее. Годы политического становления подкрепляют не только жажду власти, но и связки.
- Вивьен д'Амари, за сговор с врагом, оскорбление представителя власти, дарованной самим королем Иоанном, я приговариваю вас к смерти через обезглавливание. И да простит Господь вам ваши прегрешения.
- Делай что хочешь. Ты обманываешь людей под открытым небом, на глазах у Господа. Я прожила безгрешную жизнь и пред ликом Его мне будет нечего стыдиться. А что будешь делать ты, когда придет твой черед?
Виконт отмахнулся от нее рукой и подал знак палачу. Вивьен сама положила голову на плаху, чтобы избавить себя от очередных прикосновений сержантов. Дамиан начал изо всех сил вырываться из хватки стражников виконта, но не мог из - за травмы головы, полученной после оглушающего удара. Координация еще не восстановилась, он просто трясся в железной хватке сержантов. Поняв, что силой ничего не добиться, он обратился к де Лару:
- Виконт, зачем ты это делаешь? Моя жена никому не причинила зла. Я сражался за город, не щадя живота своего. Почему ты приписываешь нам грехи этого ублюдка Жана?
- О, ведь ты хладнокровно прикончил этого ублюдка... - с явной грустью, почти шепотом ответил виконт.
- Потому что он был предателем!
- И моим племянником.
Сказав это, виконт махнул рукой и топор палача рухнул на тонкую шею Вивьен. Ее голова прикатилась к ногам Дамиана. Он смотрел на нее, не в состоянии поверить в реальность происходящего. Ему казалось, что это бесконечный кошмар, от которого он не может пробудиться. Однако, боль была реальна, как и смерть Вивьен. Дамиан пронзительно закричал, не в силах сдержать слезы. Он уже не пытался вырваться из рук сержантов, ведь сражаться было не за что. Желание собственной кончины - единственное, что витало в его голове.
- Правосудие свершилось! - воскликнул виконт. - Очищение нашей страны от дьявольских ростков начнется здесь!
Толпа ликовала. Они упивались кровью, те, кого защищал Дамиан. Те, ради кого Вивьен пересекла охваченный врагами город, чтобы сообщить ему об опасности. Для Дамиана больше не было «своих». Он видел в толпе лишь бесовское стадо, желая перебить их всех, если бы позволяли силы. К сожалению, бездейственное наблюдение - часть горестного удела Нарбонского командира.
- Мы не забыли про тебя, Дамиан! - показательно крикнул виконт. - Думаю, ты грамотно использовал данное тебе время и попрощался с женой. С тем, что от нее осталось. Что ты чувствуешь? Поделись с нами! Стоило ли предательство своей страны стольких мучений?
Дамиан молчал, пропуская слова лжеца мимо ушей.
- Что ж, порой молчание лучше предсмертных проклятий. - продолжал виконт. - Для тебя уготовлено иное место, мой друг.
Дамиан, ныне закованный в цепи, шел вперед, ведомый сержантами, за которыми плелась толпа Нарбонских жителей. Он знал эту дорогу. По ней бежали солдаты в сторону крепости, пока англичане были задержаны поваленными баррикадами. Теперь же эти улицы не казались своими, за них не хотелось проливать кровь. Дойдя до крепостного моста, шествие остановилось. Виконт вышел вперед и спросил шепотом Дамиана:
- Помнишь этот мост? Сколько жителей ты уберег, послав сюда. И взгляни теперь на них. Готовы повесить тебя на нем просто потому что я им так сказал. Безмозглые глупцы. Кстати о повешении...
Палач достал толстую веревку и начал приколачивать один ее край к окончанию моста. Другой стороной обвязали шею Дамиана и плотно затянули.
- Это очень символично, не находишь? - продолжал издеваться виконт. - Тебя повесят на мосту, который ты еще вчера защищал. Разве мог Всевышний такое позволить?
- Не приплетай его сюда, де Лар. - наконец ответил Дамиан. - В учиненном тобой самосуде нет божественного присутствия. Ваш предательский род сгинет, как сгинул этот город.
- Довольно! Для трупа ты слишком разговорчив.
Виконт обернулся к толпе и начал толкать речь в известной манере:
- Жители Нарбона! Сегодня знаменательный день. Мы искореним паразитов и начнем восстанавливать наш город. Английская угроза никуда не делась и потому наша с вами обязанность...
- Не англичан вам надо бояться, - перебил виконта Дамиан. - Моя жена попадет в рай, ведь она вела богоугодный образ жизни. Надеюсь, что он подарит ей покой, которого она заслужила.
Дамиан ненадолго прервался, вспоминая ее лицо. Гнев, однако, взял свое.
- Но мне рая не видать! - воскликнул он. - Я убивал во имя короля, я обагрил кровью англичан французские земли, я прикончил твоего племянника, виконт! Мое место в аду, как и ваше! И я дождусь вас всех. Один за другим, умирая, вы будете проходить сквозь пепелище, надеясь на то, что страдания кончатся хоть на секунду, но я не позволю этому случиться. Кипящий бесовской котел покажется вам купанием в озере, по сравнению с тем, что уготовлю вам я! Живите с грехом на душе и знайте, смерть не подарит вам покоя.
Глаза жителей наполнились страхом. Им казалось, что в Дамиана вселился демон и говорит его устами. Оттого сомнения о его причастности к нападению на город окончательно испарились.
- Мы услышали достаточно, - промолвил виконт. Дамиан д'Амари, за сговор с врагом и вероломное убийство Жана де Сансера, я приговариваю вас к смерти через повешение. И да простит Господь вам ваши прегрешения. Поднять мост!
Стражник начал поворачивать механизм и мост пришел в движение. Окончание моста, к которому был прибит край веревки, начал тянуть Дамиана за собой. Через минуту мост был окончательно поднят.
Смерть была мучительной. Дамиан задыхался, связанный по рукам и ногам, смотря на жителей, что активно молятся, пытаясь отогнать демона внутри него. Он запоминал лицо каждого из них в последние секунды своей жизни, но последнее, что он представил, был лик Вивьен. Любовь всегда была лекарством от гнева, даже в петле. Дамиан закрыл глаза, представляя их встречу на том свете. Спустя мгновение открыть их он уже не мог.
Жители разошлись, виконт со стражей двинулся к площади, неподвижным остался лишь один человек. Сжимая вырезанную из дерева лошадку, он смотрел на подвешенное тело Дамиана, не отрывая глаз. Переведя взгляд на игрушку, а затем вновь на мертвеца, Пьер сказал:
- Я буду ждать.