Глава 30.
Перед началом прочтения советуется включить песню: this feeling - Øneheart
(Слушать на повторе до конца главы)
Ева вваливается в квартиру. Рабочий день был настоящим испытанием - на её плечи свалилось столько задач, что, казалось, их хватило бы на целую вечность. Переступив порог, она ощущает, как слёзы непроизвольно оседают на её щеках, и, привычная стойкость, покидает её, унося с собой последние остатки сил.
Она плетётся на кухню, где запах свежесваренного кофе, хоть и обнадёживает, но не может успокоить её.
Громкий звук шага, и в дверях появляется Оля, её соседка, с доброй улыбкой на лице.
– Евчик, ты чего? – спрашивает она с искренним беспокойством.
Ева оборачивается, и в её глазах отражается вся тяжесть прошедшего дня.
– Всё нормально, устала просто немного, – говорит она, но голос звучит слабо. – Домой хочу съездить, с родителями повидаться...
– Ну, крепись, пупс, – отвечает Оля, обнимая её за плечи и положив подбородок на её затылок, словно пытается передать свою теплоту. – Ты когда поехать хочешь?
– На днях уеду, главное до зарплаты дожить, а там уйду на больничный на пару дней... – вытирает Ева слёзы, как будто вместе с ними стирает все заботы и тревоги, охватившие её.
***
Ева медленно шла по знакомым улицам, полным лишнего и необходимого - тех лиц, что мелькали в ее жизни, и тех мест, что хранили обрывки воспоминаний. Ветер слегка шевелил волосы, как будто пел ей свою песню о том, что было когда-то.
Сейчас ей двадцать два, и, оглядываясь на свою жизнь, она ощущала лишь легкий налет горечи. Логистика - пустая оболочка, навязанная мечтами матери, которые не совпадали с ее. Она вспомнила, как бегало сердечко в ожидании нового, когда после одиннадцатого класса уехала в Питер, в надежде отыскать себя в этом городе. Но учёба стала для Евы пыльным розовым покрывалом, по которому она шагала с трудом, будто сквозь вязкие ловушки, созданные самими же мечтами. Не ее это было. Каждый день в университете превращался в борьбу с самим собой, а сама она, словно корабль без компаса, не знала, куда плыть.
И вот теперь, работа в скучном банке, в серой будности, где цифры и отчеты слились в один бесконечный поток. Не густо, но какая-то копеечка имелась. С каждой оплаченной задолженностью Ева ощущала, как по капле уходит ее молодость, а место мечты заполняет рутина. Она находила утешение в малом: кофе по утрам, прогулках по городу, а иногда и в бесконечных размышлениях о том, как же ей вырваться из этой суеты.
Она сняла квартиру именно в том районе, где все напоминало о прошлом. Сомнительное переулки и знакомые запахи - здесь хранился слишком большой груз воспоминаний. «Зачем?» - спрашивала она себя, не находя ответа. Просто так, надо. Вот и все. В данное мгновение реальность напоминала ускользающую тень, а вопросы о жизни, о счастье звучали в ее голове.
Она выбрала этот дом не из-за Сони. Нет, это уже оттуда, из глубокой старины. Ева забыла её, отпустила, но время от времени мысли возвращались к этому образу - легкому, как утренний туман, от чего сердце замирало, и было трудно вздохнуть. Сони больше не было в ее жизни, но тень периодически обвивала душу, пробуждая старые мечты и надежды.
***
Ева смотрела в окно со своего захолустья, где мир за стеклом казался таким же обыденным, как и её жизнь. Скамейка во дворе, обтянутая временем и воспоминаниями, вызывала в ней целую симфонию чувств. Каждый раз, когда её взгляд останавливался на этом простом предмете, в голове всплывали образы. Москва, с её шумными улицами и яркими огнями, оставила глубокий след, но теперь всё сводилось к одному человеку, чье присутствие было как свет в её жизни, а отсутствие - как тень, затмевающая радость.
Квартира, которую она сняла, была небольшой, как и все в этом районе, обшарпанная однушка, но в этом была своя эстетика. Стены, покрытые трещинами, а окна, пропускающие солнечный свет, создавали уютный уголок, где Ева могла уединиться со своими мыслями.
Спустя некоторое время, Ева решилась на шаг, который казался ей одновременно простым и значительным. Она направилась к дому родителей, и, переступив порог родного дома, ощутила, как волна ностальгии накрывает её с головой. Всё было как обычно: тот же ремонт, знакомые детали интерьера, даже запахи - те самые, которые она помнила с детства. В этом пространстве время словно остановилось, и Ева вновь стала той девочкой, которая мечтала о большом мире, о этой сначала ненавистной Москве, о любви, которая однажды пришла и оставила в её сердце неизгладимый след.
На пороге показался папа. Уставший до безумия, с глазами, полными усталости и тревоги. Мамы не было, снова оказалась в больнице из-за своих вспышек. Ева даже задумывается о ее смерти, но во благо, чтобы та не мучилась. Не хочет она наблюдать за этим, за тем, как жизнь медленно уходит, оставляя лишь тень.
– Здравствуй, милая, – улыбается отец через силу, его голос дрожит. Он заключает Еву в объятия. – Ты тоже, я смотрю, не в лучшем виде.
– Привет. На работе завалы ужасные, у каждого свои проблемы, и самое смешное, что меня обвиняют в их же проблемах. – разувается Ева и проходит за отцом в дом, где тишина кажется гнетущей. – Как мама?
– Мама... – отец вздыхает, его слова словно застревают в горле. – Странно у нее все, лучше не становится, будто гнеет с каждым днем. Я думаю, что ей мало осталось.
– Это к лучшему, если честно, пап. – поджимает губы Ева, садясь на диван, который помнит их смех и радость. – Пусть лучше ее не станет, чем она будет страдать.
– Ну как, Евочка-девочка, нельзя такое говорить. – невинно смотрит отец, но в его глазах проскальзывает понимание.
– Пап, я говорю все правильно. Она сама мучается, да и нас впридачу. Разве это жизнь? – отвечает Ева, и в ее голосе звучит горечь, как в старой песне.
– Не могу. – опускает голову отец, его плечи словно сжимаются под тяжестью невидимого груза.
– Пап, так бывает. – Ева кладет руку на плечо отцу, и у того слезы наворачиваются.
Еве жалко отца, очень жалко. Он отдает все деньги на лечение, а толку нет, болезнь все больше прогрессирует, и матери становится только хуже. Надежды у него на лучшее есть, а вот Ева уже не верит ничему хорошему.
Она сняла розовые очки еще в семнадцать, когда жизнь показала свое истинное лицо - слишком много проблем, слишком много боли.
***
Время с отцом пролетело как мимолетный сон, но не в сладком воображении, а в болезненных реалииях бытия. Ева с трудом могла смотреть на поникшего мужчину, чьи глаза, когда-то полные жизни, теперь скрывались за завесой забот и усталости. Он старался держаться на плаву ради неё - ради Евы.
Шагнув за пределы квартиры, Ева направилась в магазин, чтобы купить что-то на перекус. Сквозь стеклянные двери будто бы вырвалась из тёмной бездны, свежий воздух наполнил лёгкие, пока она быстро выбирала продукты. Выйдя из магазина, она направилась к своему двору, где все так же валялись бычки и разбитые бутылки, отражая картину заброшенности, которая навевала воспоминания о забытых мечтах. Но, странным образом, на душе стало легче, и она не могла не улыбнуться себе под нос.
– Ева, это ты что ли? – прозвучал знакомый голос сзади, и Ева обернулась.
– Ого, Ангелина, привет! Как ты? – произнесла она с улыбкой, удивленная встрече со старой знакомой.
– Ну, как видишь, не поднялась. – Ангелина оглянулась вокруг, словно искала следы своего прошлого. – Все так же здесь, в этом райончике. Употреблять бросила. А ты как? Чего нового?
– Я переехала в Питер, там же и поступила. Сейчас к родителям в гости приехала. – пожала плечами Ева, стараясь скрыть всю горечь.
– А чего ты тут ошиваешься? К Соне пошла? – спросила Ангелина, и в груди Евы вдруг кольнуло.
– Нет, я тут квартиру сняла. А с Соней контакта у меня никакого, мы расстались давно. – произнесла Ева, стараясь не выдать своего внутреннего смятения.
– А её что-то вообще не видно. – отметила Ангелина. – Переехала, скорее всего. Мать её тут, всё так же.
– Ну, бывает. – произнесла Ева, пожимая плечами, и решила сменить тему. – Ты расскажи, как у тебя на личном фронте.
– Я с Аней в отношениях. – произнесла Ангелина, а глаза Евы округлились от удивления.
– Рыжая которая? Та самая, что к Соне лезла? – воскликнула она, всё ещё пытаясь осознать услышанное.
– Да, она! Два года уже вместе. – с улыбкой ответила Ангелина, радостью заполнив лицо.
– Ну, молодцы, что ещё сказать. А ты куда направляешься?
– Я к Владе щас, ты тоже туда? – спросила Ангелина.
– Нет, я к себе. – ответила Ева, ощущая, как в её сердце щемит тоска. – Когда вы начали общаться?
– Точно не скажу, но, наверное, года три назад. – задумчиво произнесла Ангелина.
– Ну, меня уже тогда не было тут. – тихо произнесла Ева, чувствуя, как вес её прошлого нависает над ней.
– Ладно, побежала я тогда. – ответила Ангелина, с нарастающим чувством ностальгии. – За тебя ребятам словечко замолвлю.
– Хорошо, пока. – улыбнулась Ева и заключила знакомую в объятия.
Ева проводила Ангелину взглядом, и у нее разгорелся огонь воспоминаний, как будто она вновь оказалась в том времени, когда они как-то взаимодействовали. Ангелина, казалось, не изменилась - та же улыбка, тот же свет в глазах. Но вот, узнав о её отношениях с Аней, мурашки пробежали по телу, вызывая неприятные воспоминания.
Соня. Странно, что её не видно. Ева задумалась, неужели Ангелина чего-то не знает? В компании, где доверие было на вес золота, не удивительно, что секреты прятались за улыбками. Ева не могла поверить, что Кульгавая могла куда-то уехать. Москва - город возможностей, город, где мечты сбываются, но в то же время, город, который может поглотить, как бездонная яма. Ева была уверена в Соне, в её таланте, в её силе. Она могла достичь небывалых высот, могла бы, несмотря на те обстоятельства что затмевали её.
Вспоминая, как они с родителями переехали в этот мегаполис, Ева не могла не усмехнуться. Москва, казалось, была чуждой, холодной, как сталь. Она не приносила радости, лишь тоску по родному городку, где всё было знакомо и уютно. Но время шло, и в этом огромном городе Ева нашла счастье - пусть и недолгое, пусть и разрушенное её же руками. Но это счастье было настоящим, искренним.
Сейчас, глядя на пустоту вокруг, Ева чувствовала, как все сжимается от тоски по Соне. Она скучала по ней, по их разговорам, по смеху, который звучал, как музыка.
Но время неумолимо, и вернуть назад уже ничего не получится.
Внезапно боль в ладони вернула её к реальности. Пакет, который она несла, становился всё тяжелее, вонзаясь в руку, как напоминание о том, что жизнь продолжается, даже когда сердце тоскует. Ева вздохнула, собрала мысли в кулак и направилась к дому, где её ждали привычные стены, но не те, кто мог бы понять её.
(тгк: unffrdbl)