Глава 27.
Ева выбегает со школьных ворот, где её уже ждет Соня. Их взгляды встречаются, и, как по привычке, всё вокруг замирает: шум города уходит на второй план, остаётся только их мир. Ева мягко целует свою возлюбленную, словно у нее в губах заключено все то тепло, и та, улыбаясь, берёт её за руку, уводя подальше от серых стен школы.
– Как день прошел? – с легким восторгом спрашивает Соня.
– Хорошо, мы к тебе сейчас? – отвечает Ева, и в её глазах загораются игривые искорки.
– Ко мне, с тобой что сегодня? – перехватывает Соня, её интерес становится ещё ярче.
– Узнаешь. – загадочно улыбнувшись, произносит Ева, сжимая руку Сони чуть сильнее, как будто тем самым укрепляя связь между ними. – Родители сейчас в гостях, я отца подговорила, чтобы они были подольше. С тобой хочу побыть...
Соня, почувствовав, как в воздухе заплетаются нежные нити ожидания, облизывает губы, словно предвкушая сладость грядущего.
– Кажется, я понимаю, о чем ты. – говорит она, и в её голосе звучит игривость, смешанная с лёгким вызовом.
– Ты такая догадливая у меня. – хихикает Ева, и её смех распускается в воздухе. Она тянется к Соне, искорки света отскакивают от их губ, наполненных ожиданием чего-то волшебного, чего-то, что сделает этот миг вечным.
Они сливаются в нежном и трепетном поцелуе, который будто бы растворяет все вокруг. Ветер останавливает своё дыхание, а свет застыл в покое, обнимая их мягким сиянием. Все заботы и тревоги, как сгоревшие страницы, исчезают, оставляя лишь два влюбленных сердца, готовых отдать друг другу всё до последней капли.
Ева не замечает ничего, кроме Сони. С каждой минутой её мир становится всё ýже, всё глубже проникая в сердце. «Соня» - шепчет она про себя, и это имя звучит как волшебство. Никто другой не может ступить на эту тропу, кроме неё. Ева готова раздать свои мечты, свои страхи, свои надежды - все без остатка, все, что есть в ней, лишь бы сделать Соню счастливой.
Она мечтает о том, чтобы слышать смех Сони всегда, чувствовать прикосновения её рук на своем теле. Что бы ни захотела Соня, Ева будет готова исполнить это желание - будь то прогулки или тихие вечера. Ева знает, что с Соней рядом мир становится ярче, а каждое мгновение - драгоценным. Ни один другой путь не имеет смысла, кроме того, что ведёт к ней.
Ева хочет быть с Соней, сейчас и навсегда, раствориться в этом чувстве, где нет границ и преград. Любовь, такой потаённый и бесконечный океан, открывающий свои безбрежные просторы, и они - две одинокие звезды, что наконец-то нашли друг друга.
За этими всеми мыслями Ева и не замечает, как оказывается уже у Сони дома, сидит на ней сверху, а та, словно после долгого ожидания, нежно гладит её талию. Ева ощущает, как мягкие пальцы Сони, полные нежности и трепета, расстёгивают платье, обнажая плечи и делая их уязвимыми.
Соня, сдержанная и одновременно истомлённая желанием, медленно осмеливается продолжить, её руки скользят по телу Евы, оставляя горячие следы на коже, а дыхание и влажные поцелуи оставляют до дрожи в ногах приятные пятна.
– Ты уверена? – шепчет Соня, зарывшись лицом в мягкие волосы Евы, её голос тихий и в то же время полон силы, подобно ветру перед бурей.
– Да. Не знаю... Сонь, пожалуйста. – вырывается из уст Евы, и в этот миг её сердце обрывается где-то между страхом и нежным волнением. Ей вдруг становится не по себе от этой беззащитности. Она впервые сидит в одном лишь лифчике перед кем-то.
Слишком открыто, слишком вызывающе... но, о боже, как же приятно ощущать, что всё это смотрит Соня - её Соня, с которой все страхи и сомнения начинают таять, оставляя лишь цветные метки их общей истории.
Кульгавая опустилась перед Астафьевой абсолютно погруженная в этот мгновенный момент. Холодный пол был несмирим перед теплом их взаимодействия. Ева, вся в растерянности, казалась хрупкой как стеклянная статуэтка, которую страшно наклонить в сторону, чтобы не разбить.
Соня пристально смотрела на нее, в ней переплетались забота и восхищение. Ева, её застенчивость слегка перекрывала свет в комнате, но Соня видела в ней такой многообещающий свет, готовый вспыхнуть, стоит лишь чуть-чуть надавить.
Соня аккуратно раздвинула её ноги - осторожно, чтобы не нарушить тонкую гармонию этого непростого, но важного шага.
Разглядывать тело Евы Соня могла вечно. Каждый изгиб, каждая черта, словно изваяние, вызывали в ней бурю эмоций, что сносила голову и ставила мир перевернутым. Чрезмерная худоба Евы, казалось, была не просто особенностью, а самой сутью её красоты - это было то, что делало её не идеальной, а превосходной. В каждом её движении пряталась некая притягательность, которую сложно было описать словами.
Соня осторожно прикасается губами к внутренней стороне бедра Евы, оставляя за собой нежную дорожку из следов, которые вызывают мурашки. Она наблюдает за Евой, её дыхание становится обрывистым, а тело трепещет, будто на пике как никогда ранее. Но это не только дрожь от желаемого - это смятение, наполненное чистым адреналином, который зашкаливает от нарастающих эмоций, готовых вырваться наружу.
Ева сидела, будто в ловушке. Она не знала, как реагировать, как вести себя в этой новой реальности. В глазах возлюбленной она видела неутолимое желание - пожар, который уже давно тлел. Соня, казалось, ждала этого момента не просто с ожиданием, но с жадностью, как если бы мир вокруг оказался лишен цвета и яркости до того, как началась эта встреча.
Еве хотелось сбежать, но, словно в сонном параличе, она слегка дернула ногами, пытаясь вырваться из захватывающих объятий. Но Соня остановила её движения. Её нежные руки сжали одно из бедер Евы, и в этот момент она выдохнула, словно дыхание сжималось в горле.
Когда Соня коснулась того места, которое так долго жаждала, Ева вздрогнула - от страха или восторга, она сама не могла понять. Ласки начались, медленно, на грани между стыдом и сладким наслаждением. Ева ощущала, как её тело начинает трястись от первобытного, но такого нежного чувства, которое трепетало в каждой клеточке её существа.
Первобытное чувство, до жути первобытное, заползает вглубь Евы. Она не знает, что будет следовать дальше - тревога и волнующее ожидание смешиваются в её сознании, и от этого она выгибается. Вдохи становятся всё чаще, словно она старается ухватить себя и не потеряться в этом мгновении.
Соня продолжает свои ласковые действия, включая уже язык. Это касается кожи Евы так, что её тело, чуткое к каждому прикосновению, отвечает мгновенно. Ева чуть ли не взвизгнула, прикусывая палец, словно пытаясь удержать свои чувства, но как сложно это делать, когда всё вокруг пронизано током нежности и желания. Соня умела это делать - словно умела читать внутренние глубины Евы, вызывая в ней приливы и отливы.
Это было ни впервые, ни в последний раз - она делала это слишком хорошо, оставляя Еву в плену своего обаяния, как в сказке, где неведомый свет ведёт к убыточным тайнам, и каждая секунда растягивается в бесконечность.
Было приятно, слишком приятно. Сладостная магия окутала Еву. Внутри росла волна эмоций. Когда в ход пошли уже и пальцы, сердце забилось в такт невидимой музыке, и она была готова отключиться от прилива этих смешанных чувств.
Соня усмехалась, словно знала, что творит, что в этот момент абсолютно покорила свою Астафьеву. В каждом взгляде, в каждом касании - нарастающее волнение. Это заводило ее всё больше, вырывался из уст Евы стон, который не растворялся в воздухе.
Еве хотелось больше, ещё больше! Она никогда не испытывала таких ощущений - их сладкое тепло переполняло её, давило, превращая её в порывистую волну. Она поддавалась этому, отдаляясь от привычной реальности и погружаясь в мир ощущений. Ей это нравилось, безумно нравилось. Каждая клеточка её тела закрикивала о ещё большем.
Но вот Ева уже была на пике, это было видно по трясущимся от удовлетворения ногам. Соня, заметив это, останавливается, и она осторожно приближается к лицу возлюбленной. Глаза Евы слипаются, как будто в них смешались сон и истома, тяжёлое дыхание вырывается из уст, а ноги, всё так же дрожащие не поддаются воле.
– Маленькая моя. – шепчет Соня, укладываясь рядом с Евой и целуя её в лоб.
Мягко, как перышко, проникая в этот волшебный момент, где время застыло, а мир вокруг растворился в бледных оттенках. Ева невольно улыбнулась, она потеряла себя в этой нежности.
***
– Мам, пап, я дома! – кричит Ева, сбрасывая с себя всю ненужную одежду.
Ответа не последовало, и она, прищурившись, насторожилась. Посмотрела вниз и увидела знакомую обувь своих родителей. Значит, они дома. Но почему же тишина?
С легкой тревогой Ева прошла в зал - там не было никого. Пустота. Не теряя надежды, она направилась на кухню.
Каждый шаг давался с трудом, и Ева ощущала, как нечто тяжелое давит ей на грудь, словно предвестник чего-то мрачного. Войдя на кухню, она застала родителей за столом.
Тишина окутала пространство. Отец, погруженный в свои раздумья, смотрел куда-то в пустоту, не замечая её присутствия. Мать, с заложенным в ладонях лицом, сидела неподвижно. Она плакала? Этот вопрос пронзил Еву, и нечто холодное, чуждое пробежало по её спине, наполняя мир страхом.
– Что случилось? – тихо произнесла она, взгляд её метался между родителями, ища в их углубленных чертах ответы на свои вопросы.
Отец, словно очнувшись, растерянно пробормотал:
– Евочка...
– Миша, не надо! – перебила мать, стукнув ладонью по столу, и в её голосе звучали нотки паники.
– Смысл нам скрывать от неё это? – с натянутыми губами произнес отец, перебрасывая гневный взгляд на жену.
– Я ничего не понимаю, мам, что происходит? – сердце Евы наполнилось тревогой, и она всматривалась в лица своих родителей.
– В больнице мы были, – начала мать, её голос дрожал, и Ева заметила, как её глаза блестят от слёз. – Папаша твой меня туда чуть ли не силой потащил!
– Я не понимаю. – произнесла Ева, ощущая, что нависающее над ней облако незнания становится всё гуще.
– Что ты не понимаешь, Ева? – уставилась мать, в голосе её зазвучала ярость. – Тут всё сразу понятно!
– Кать, не кричи ты хоть на неё. – с трудом проговорил отец, его взгляд метался от жены к дочери, как будто искал выход из этой пропасти. – Ты в магазин сходила, Ева?
– Да, сходила, пакет в прихожей. – ответила Ева, а смятение нарастало. – Объясните мне, что произошло пока меня не было! Вы меня специально в магазин отправили за таким огромным количеством продуктов, чтобы в больницу съездить? Что происходит, мам, ты беременная?
– Господи! – отец прикрыл лицо руками, словно искал ту самую спасительную истину.
– Да лучше б я беременной была! – резко выстрелила мать, её голос дрожал от гнева и боли. – Проблемы у меня!
– Почему ты загадками говоришь, с чем проблемы? – Ева чувствовала, как напряжение нарастает.
– С головой, МРТ мы делали, шизофрению выявили. – опустила голову мать, её голос стал тихим и безнадежным. – Столько таблеток выписали... Ужас просто! А я ещё думала, что со мной в последнее время, почему я такая? Почему на дочь свою смею руки поднять спустя столько времени? Ты ведь не маленькая уже, чтобы тебя чему-то учить. За что мне это всё?
Слёзы катились по её щекам, и Ева почувствовала, как внов ей стало жаль маму. Она никогда не думала, что столкнётся с этим, что ей придётся разделить эту страшную ношу, с которой не справляется её родитель. Страх заполнил сердце. Ева подбежала к матери и крепко обняла её.
– Мам, всё будет хорошо. – всхлипывая, прошептала Ева, и её собственные слёзы смешались с материнскими.
– Уже ничего не будет хорошо, Ева, прости ты меня, ненормальную. – безутешно произнесла мать, обнимая дочь в ответ, её голос полон боли. – Прости эту дурочку!
Ева плакала, глядя на отца, который тоже смотрел в пол, как будто пытался найти ответы где-то вдали. На дом опустился хаос - хаос, который требовал прощения, понимания, и, как ни странно, любви, которая могла склеить трещины.
(тгк: unffrdbl)