Глава 12. Идиллия нарушена
Люси взяла хромого Августа под руку, отводя его к ближайшему Пеньку.Он уселся, приподнимая штаны,оголяя голень. На ней красовался длинный,окровавленный порез.
Люси,присев на корточки,ахнула:
— Август! — рассматривав рану,её голубые глаза расширились, — это не царапина а глубокий порез!Как ты смог передвигаться с такой раной? — она удивленно подняла голову, глядя на растерявшегося Августа.
— Не привык жаловаться, — пробурчал он, смущенно глядя на обеспокоившуюся девушку.
Люси лишь легко улыбнулась , достав из пояса маленький флакончик. Она капнула лишь одну маленькую каплю содержимого на порез парня.И вдруг, рана начала затягиваться,края пореза сомкнулись и на коже остались лишь некоторые покраснения.Август, с открытым от удивления ртом, уставился на свою ногу, проводя пальцем по гладкой,неповрежденной коже.
— Погоди...Это...Что..что это сейчас было? — прошептал он, его голос был полон изумления и интереса.
— Это лечебный эликсир, — улыбнулась она еще шире, — Отец Рождества подарил мне его в нашем первом путешествие в Нарнии, я была еще совсем ребенком. — встав на ноги, она пожала плечами.
— Ого...Спасибо тебе.Большое. — скромно поблагодарил он, неловко скрывая появившуюся улыбку.
Люси лишь рассмеялась, её звонкий смех эхом разнесся по лесу, и солнечный свет заиграл на веснушках, рассыпанных на её носу и щеках. Её улыбка была такой яркой и тёплой, что Август невольно улыбнулся в ответ.
— Вот и почему нас всегда ставят в пару? — бурчала я себе под нос, чувствуя, как предательские слезы наворачиваются от лука. Эта чертова луковица, казалось, специально сопротивлялась моему ножу, будто издеваясь.
— Библиотека – Эдмунд и Летти. Провожать Ларри – Эдмунд и Летти. Готовить суп – ну конечно, опять мы! — Да он, наверное, меня уже наизусть знает, этот Певенси.
— Хватит ворчать, Летти, — услышала я его голос. Он даже не взглянул на меня, ставя кипятиться воду над костром. — И хватит издеваться над овощами! Держи, лучше картофель почисти... — Он кинул в мою сторону небольшой мешок картошки. Я передала расправу над луком ему,пусть сам мучается. Уверена, даже он заплачет.
Через несколько минут я почувствовала его взгляд.
— Ну, Грей! – он почти выхватил у меня нож. Его пальцы, длинные и ловкие, мелькнули прямо перед моим лицом. — Зачем ты срезаешь кожуру так толсто? Теперь здесь от картофеля только название осталось! — В его голосе сквозила усмешка, а в его карих глазах, когда он наконец на меня посмотрел, плясали чертенята.
Меня это бесило.
— Ну извините, Ваша Справедливость! — я изо всех сил старалась придать голосу максимально едкий тон, наслаждаясь тем, как его имя с титулом звучит в таком контексте. — Я не обязана уметь готовить суп на костре в лесу. Для этого в нашем доме имелись кухарки!
Он попытался скрыть улыбку, но я видела, как уголки его губ чуть дрогнули. Он принялся чистить картофель сам, быстро и умело орудуя ножом. Черт, он действительно умел это делать. Его движения были такими точными, такими...
сильными..Я невольно засмотрелась на его руки.
— Вижу, — прокомментировал он, не отрываясь от работы, — твои кухарки не научили тебя даже овощи чистить. Зато они, наверняка, не готовили суп на костре в лесу, заселенном дриадами.
Я фыркнула. Он всегда находил, что сказать, чтобы уколоть. Меня это бесило, но где-то глубоко внутри я не могла не признать его едкое остроумие. Я просто наблюдала, как его ловкие пальцы справляются с картофелем, потом добавляют нарезанный им лук к уже готовому бульону.
— Вот, — сказал он, помешивая содержимое котелка, его спина была ко мне. — Почти готово.
Я позволила себе ехидную улыбку.
— Осталось добавить зелень и немного соли. И не забудь потом помыть посуду. А то твои "кухарки", видимо, и это за тебя делали.
Я снова фыркнула, но на этот раз в моем взгляде мелькнуло что-то похожее на признание. Он поднял взгляд, и наши глаза встретились.
— Ужин готов! — объявил Эдмунд, его голос разнесся над лесом, рассеивая вечернюю тишину.
Мы все собрались вокруг костра, располагаясь кто на пнях, кто на больших камнях.
Питер, как всегда, был сама лаконичность, молча черпая суп и с удовольствием его поглощая. Сьюзен и Люси что-то тихонько болтали, делясь впечатлениями от дня и изредка перебрасываясь шутками. Майя ела спокойно, внимательно наблюдая за всеми, словно ожидая чего-то.
А вот Август вел себя... иначе. Я заметила это сразу. Он держал ложку так, будто это был пинцет, аккуратно подносил каждую порцию супа ко рту и жевал с заметной, раздражающей осторожностью. После каждого крошечного кусочка он даже протирал губы салфеткой, словно находился на приёме у королевы. Его манерность была настолько явной, настолько нарочитой, что вызывала у меня смесь удивления и, честно говоря, легкой тошноты. Он всегда был таким, но сейчас это казалось особенно невыносимым.
Я не могла пропустить такого. Просто не могла. Это было выше моих сил.
— Август, — протянула я с ехидной ухмылкой, не пытаясь скрыть своего озорства. — Ты и в лесу не можешь забыть о своем «Лондонском воспитании»? Похоже, деньги отца на уроки этикета прошли не зря.
Он поднял взгляд. Его лицо было совершенно невозмутимым, когда он отвечал, продолжая хлюпать суп, будто ничего особенного не происходит.
—Судя по всему, отец действительно не во всех детей вкладывал деньги с одинаковой щедростью. По крайне мере, кто-то получил приличное воспитание и образование, в отличие от некоторых.
Его слова прозвучали как удар под дых. Меня словно окатило ледяной водой. Расслабленная улыбка сползла с моего лица, сменившись выражением, которое едва сдерживало ярость.Все замерли. Я чувствовала это напряжение в воздухе, слышала, как все вдруг стихли.
Майя попыталась что-то сказать, ее голос прозвучал как-то беспомощно:
— Так... — начала она, но было слишком поздно.
Моя ложка с супом застыла в воздухе. Мой взгляд, полный кипящего гнева, прожигал брата насквозь.
— Не поняла, — начала я, мой голос был низким и угрожающим, еле сдерживая рвущийся наружу гнев. — Поясни.