Мой препод - лёд

– Я не собираюсь с тобой драться, Гаврилин, – успевает произнести Данил перед тем, как ему в скулу летит кулак.

Так как Милохин гораздо крупнее моего брата, он остается стоять. Только пошатывается и тут же инстинктивно потирает место удара. Молча.

Взвизгиваю на весь двор, когда вижу, что Мир снова замахивается.

– Мирон, – вскрикиваю, пытаясь протиснуться между мужчинами.
Вообще, затея глупая. Это понимаю почти сразу.

– А я тоже не буду с тобой драться. Просто отпизжу, – рычит брат, грубо отталкивая Милохина.

Получается так, что вместе со мной.

– А-а, – ахаю, с размаха врезаясь в твердую грудь головой..

Данил пытается его смягчить, но поздно.

Прикрываю глаза от резкого головокружения.

Черт.

Мигрень?.. Только не сегодня, пожалуйста.

В ушах шумит так, что не сразу слышу, как беспокоится Мирон:

– Юля, блин. Все нормально?

– Нет, – вскрикиваю, с силой отталкивая его от себя. – Больной идиот.

В глаза будто стекла битого присыпали, в висках давит. Ещё и тошнит.

Данил накрывает мои плечи ладонями сзади и легко сжимает.

– Ты как, Юль? – слышу над ухом.

– Всё в порядке, Дань, – произношу, распахивая веки и быстро разворачиваясь. – Боже…

Моргаю в отчаянии. Изучаю свежую ссадину на любимом, всегда идеальном лице.

Дотрагиваюсь кончиками пальцев, Милохин шипит, но не движется. Молча наблюдает, беспокойно кружа глазами по моему сосредоточенному лицу.

– Скажи мне, – разворачиваюсь и верещу на ошарашенного Мирона. – Ты из леса недавно вышел, придурок?

– Не борзей, блядь, малая, – осекает он меня одной фразой. —Я тебе по жопе надаю. Лично.

– Только пальцем тронь, – слышу сзади жесткий голос. Пугаюсь, потому что со мной он таким никогда не был. – Только, блядь, попробуй. Хоть пальцем.

– Закройся, Милохин, – Мирон оборачивается к машине, откуда машет Мия. Машет и жестами показывает, что Тая плачет. – Мы с тобой ещё поговорим.

Мир со злостью рассматривает нас, всё ещё сжимая кулаки, и кивает на меня, словно показывая своему оппоненту, что сейчас разговор не выйдет из-за меня.

– Только попробуйте… – замираю в ужасе. – Только попробуйте снова на ринге драться… Я не знаю, что с вами сделаю.

Прошлый бой закончился для Мирона плачевно.

– Я такой хуйней не занимаюсь, – мрачно выговаривает. – Быстро в машину.

Развернувшись, сплёвывает на асфальт и уходит. А я вдруг отчетливо понимаю, что нарушено главное правило Милохина. О нас узнал мой брат. И это катастрофа!

– Всё в порядке? – заглядываю в синие глаза, пытаясь предугадать его реакцию. – Мир… теперь знает.

– А ты не видишь? – усмехается Данил, подхватывая с асфальта поводок Котлетки, которая все это время ошарашенно следила за всеми. – Всё охуенно, малыш, – громко выдаёт.

Посматриваю на широкие плечи в строгом пальто, еле заметную при движении потемневшую ссадину и мою довольную собаку, которая шлепает за Милохиным к машине брата.

Не могу сдержать улыбки.

Всё охуенно.

Тоже подхожу к автомобилю.

– До завтра? – спрашиваю, пока тянусь к Данилу.

– До завтра, Юль.

Он склоняется надо мной и коротко целует в губы.

Приобнимает за плечи, успокаивающе поглаживает.

– Можно не при нас? Извращенцы, – орет Мир, пытаясь перекрикнуть дочь.

Мия выбирается из машины, расстегивает короткий пуховик и, открыв заднюю дверь, рассматривает нас.

– Привет, Дань, – улыбается.

– Привет, Мия, – отвечает он невозмутимо, не сводя глаз с моего лица.

– Я назад к Тае сяду, – обращается она ко мне. – Не поубивайте там друг друга с братом, Юль.

Смеется.

Ей смешно, да? Закатываю глаза.

Молча усаживаюсь, размещая Котлетку на коленях. Провожаю спину Милохина взглядом. Машу ему, когда вижу, что оборачивается.
Мирон ворчит:

– Че ты ему машешь? Он же слепой.

– Даня в линзах, – со знанием дела пожимаю плечами.

– В хуинзах. Пристегнись, коза.

Тянусь к ремню безопасности, наконец-то выдыхая.

Всё в порядке. И боль в голове отпускает.

– А где Марат? – спрашиваю невозмутимо, щелкая замком. – Папа говорил, он должен был забрать.

– Марат занят…

Потом снова срывается с катушек:

– Папа говорил… Папа охуеет, Юля.

Замираю, недоверчиво посматривая на брата.

– Только попробуй рассказать им, Мир… Ты так не поступишь со мной. Мия, – разворачиваюсь в ужасе, чуть не плача. – Скажи ему.

– Он никому не скажет, Юля. Не переживай…

***

– Юля, – улыбается мама, обнимая меня у порога. – Ну, что так долго?..

– Привет, мам, – смеюсь, когда она вынимает у меня из рук Котлетку.
Обнимает её и даже чмокает в складки на холке.

– Кто бы мог подумать, что я буду скучать по собаке? А? Миш, может, мы тоже заведем? Дети разъехались, я начинаю скучать…

– Это действительно страшно, – соглашается папа, выглядывая из кухни. Кивает мне приветливо. – Давай подумаем несколько дней, Настя, чтобы решение не было спонтанным. Затем изучим все породы, выберем подходящую, найдем заводчика…

– Я умру от скуки где-то вначале, – перебивает мама и подмигивает мне. – Нельзя ли как-то сразу взять собаку? Уже сегодня.

Хихикаю.

Всегда чуть шутливо отзываемся о занудливости отца. Между собой, конечно. Мы его очень любим и не позволяем себе обижать насмешками, но иногда он слишком правильный, даже там, где можно было бы «сократить путь».

Понимаю, что в этом Милохин с ним очень даже похож. Как и во многом другом.

– А где Мирон с Мией? – спрашивает мама. – И где моя внучка?..

– Они у Алиевых, сейчас все вместе придут, – говорю, склоняясь и расстегивая сапоги.

– А у нас гости…

Чужой взгляд чувствую сразу, потому что спина вдруг леденеет.

– Привет, Юль, – слышу голос Морозовой над собой. – Какие красивые сапоги.

– Да, Дана, – щебечет мама, не замечая издевки в голосе.

– Где-то я их уже видела.

Смотрим друг на друга в упор.
Она все знает.

Кто бы понимал, сколько сил стоит мне спокойно развернуться и продолжить снимать пальто?..

– Да нет, – смеется мама. – Вряд ли ты где-то могла видеть. Мы купили их в «Престиже». Кажется, недели две назад. Да, Юль?

– Угу.

– Консультант сказала, что в город они пришли только в одном размере. Тридцать седьмом. У меня-то нога большая, поэтому мы Юле их присмотрели. И пальто в цвет. Правда, красиво?

– Очень, – красные губы Морозовой складываются в оскал. – Просто бесподобно.

Отворачиваюсь снова.

– Мне тоже нравится, Дан. Скажи, какая у меня Юлька стала… Что-то в ней изменилось не пойму, – продолжает восхищаться мама. – Красивая такая и взрослая.

– Да-да, – подтверждает Морозова, дожидается, пока мы остаемся наедине в прихожей, и тихо добавляет. – Взрослая не по годам…

______________________________________

Звездочки)

Люблю❤️