Мой препод - лёд

Закинув металлические блины на тренажер-платформу, убираю полотенце с шеи и укладываюсь на ровную поверхность. Соблюдая правильную технику выполнения, приступаю к жиму ногами.

Мышцы с непривычки напрягаются и костенеют, но я всего лишь снижаю темп каждого выпада.

– Привет, Данил.

Поворачиваясь, сужаю взгляд, так как сегодня с утра оставил линзы дома, а очки поселились в моём столе в деканате. Узнав собеседника, коротко киваю Рустаму, здешнему старожилу-тренеру:

– Приветствую.

– Давно тебя не было.

– Да уж, – усмехаюсь и погружаюсь в собственные мысли.

– За границей был?

– Нет, на границе.

– В смысле?..

– Забей, – усмехаюсь.

Выполнив три первых подхода, поднимаюсь, чтобы выпить воды. Снимаю крышку спортивной бутылки.

Смарт-часы на левом запястье вибрируют, сообщая, что на мой телефон, оставленный в раздевалке тренажерного зала, поступил звонок. Напрягаю зрение и стискиваю зубы.

Мать.

Раз в несколько месяцев она всегда звонит, чтобы задать одни и те же вопросы. Как здоровье? Как дела? Как учеба?

Отличное воспитание, когда-то данное отцом и преподавателями закрытой загородной школы, не даёт мне возможности грубить почти незнакомой женщине.

Поэтому обычно я сухо выдерживаю артиллерию из любопытства и мнимой заботы, а затем холодно прощаюсь.

Сегодня раздражает, что ответить на звонок я не успел. А проигнорировать неотвеченный – признак плохого такта.

– Привет, Дань, – слышу мелодичный женский голос.

– Привет, – вежливо проговариваю, когда Инна склоняется надо мной, чтобы поцеловать в щеку.

– Соскучилась по тебе, Милохин. Уж и не думала, что встретимся.

Усмехаюсь, быстро пробегаясь взглядом по всё такой же стройной, гибкой фигуре.

Сколько ей? Тридцать три?.. В этом возрасте отличная форма уже результат ежедневного труда, а не природного метаболизма. К людям с выдержкой и выносливостью я отношусь с большим уважением, потому что и в себе эти качества ежедневно развиваю.

– Уберешь мне лишние, – девушка кивает на снаряд и разминает ступни.

– Без проблем, – соглашаюсь.

Перемещаю несколько блинов на специальный поручень.

Посматриваю в зеркало, занимающее всю стену, поправляя резинку на спортивных шортах.

Пожалуй, пора переходить на проработку бицепсов.

Растираю шею и закидываю на плечо полотенце. Попутно наблюдаю за прекрасной Инной.

– Ноги пошире, – даю совет. – Может, добавить ещё по десяточке?

– Если тебе нетрудно, Дань.

– Окей. Мне нетрудно.

– Ну, спасибо, Потеряшка, – флиртует она.

В зале я провожу ещё около часа. После силовой мучаю беговую дорожку и в конец вымотанный бреду в раздевалку.

Возле лифта снова сталкиваюсь с Инной.

– Потренировался? – спрашивает она, взмахивая длинными белоснежными волосами.

– Ага.

– Рада за тебя, – отворачивается и как бы невзначай поднимает одну ногу, обутую в ботинок на тонком каблуке, и потирает ей щиколотку.

С интересом разглядываю округлую задницу.

Прохожу мимо, размышляя о предстоящем звонке женщине, которая когда-то меня родила и через два месяца умотала вслед за «любовью все жизни».

– Хорошего вечера, Дань, – проговаривает Инна тихо.

Останавливаюсь как вкопанный, перебирая в голове возможные варианты. Медленно разворачиваюсь и ещё раз незаметно оцениваю тонкую талию и узкие бедра, скрытые под офисной юбкой.

– Не хочешь поужинать? – предлагаю, поднимая взгляд к её лицу.

– Можно, – отвечает она небрежно, но глаза загораются удовлетворением, будто только этого и ждала. – Я тебя тогда внизу подожду.

– Окей, я быстро.

– Да, уж поторопись. Вдруг не дождусь тебя.

Иронично на неё посмотрев, отправляюсь в раздевалку, где скидываю обувь, майку, шорты с трусами и прохожу в душевую.

Мы ведь оба знаем, что она дождётся.

Но за это я и выбрал взрослую, адекватную Инну пару лет назад для регулярных встреч – за ощущение того, что эта девушка всегда будто бы немного ускользает. Пожалуй, это одно из самых важных качеств, которое я искренне ценю в женщине – умение дать почувствовать мужчине охотника в себе.

Прошло чуть больше месяца, как я сюда вернулся, и пора подумать о постоянной партнерше. Заводить отношения в этом городе я не планирую хотя бы потому, что меня здесь каждая собака знает. И обязательно донесёт отцу. В курсе, плавали.

Влияния на меня он оказать не может, но проблемы мне больше не нужны.

Обвязав полотенце вокруг бедер, иду обратно в раздевалку и кинув взгляд на телефон, быстро натягиваю чистые трусы, брюки и тонкий свитер. Прохожусь по мокрым волосам пальцами.

– Ты действительно быстро, – произносит Инна, неспешно поднимаясь с кожаного дивана.

Накидывает на плечи пальто.

– Я старался, – отвечаю, хватая её за руку.

Широким шагом иду до "Мерседеса". Она еле поспевает за мной. Щелкаю кнопкой брелока сигнализации.

– Машина новая, – замечает блондинка.

– Ага.

Помогаю ей усесться, закидываю спортивную сумку назад, огибаю капот и быстро запрыгиваю в тачку.

– Куда поедем? – спрашивает она, пристально рассматривая панель приборов на моём Мерсе.

– В «Эль Марэ»? – предлагаю первое попавшееся место.

– Да, давай.

Киваю и выкручиваю руль, чтобы выехать с автостоянки.

Инна довольно неглупая девушка и прекрасно понимает, что ужин – это аперитив.

Когда-то мы встречались почти полтора года. Периодически. Чаще всего по одному разу в неделю-две. Только секс и ничего кроме. В основном в её квартире, но, бывало, и у меня дома.

Вопросов и недовольств от Инны никогда не звучало, как в целом и от меня.

Помимо качественного секса, с ней есть о чем пообщаться и как я уже и сказал, нет главного – щенячьего взгляда и желания во всем угодить.

– Так, где ты был, Данил? Резко пропал тогда.

Пытаюсь вникнуть в смысл слов, паркуясь у здания ресторана.

– Надо было уехать, – равнодушно пожимаю плечами, прихватывая телефон, банковскую карту и брелок с зубной нитью.

Пихаю всё в карман брюк.

– Пойдем? – окидываю длинные ноги беглым взглядом.

– Я рада, что ты вернулся.

– Пф… А я-то как, – тяжело вздыхаю и растираю шею.

Администратор проводит нас за столик, чудом оказавшийся свободным в это время. Я не очень люблю всё, что не связано с русской кухней и в этом ресторане был, как привык говорить «до отлучения».

В целом, ничего здесь не поменялось. Только аквариум новый во всё стену поставили.

Пропускаю Инну вперед и целенаправленно усаживаюсь с ней на один диван. Официант тут же предлагает взять блюдо дня – пасту с морепродуктами, и мы оба тут же соглашаемся, что ещё раз доказывает – каждый из нас четко осознаёт цель этого ужина и того, что произойдет после него.

– У тебя как дела? – спрашиваю, постукивая костяшками пальцев по столу.

– Всё отлично. Новую должность выбила. Я теперь руководитель отдела по работе с вип-клиентами. Полгода проходила стажировку в главном управлении в Москве.

– Молодец. Как твоя мама?

– Да также, Дань. Спасибо, что спросил, – смеется она.

Киваю, озираясь по сторонам, и снова смотрю в открытое, симпатичное лицо. Тонкие брови, вздернутый носик и длинные изогнутые ресницы. Инна замирает, словно ждет чего-то, и я подвигаюсь плотнее.

Склоняюсь.

Вообще, я против всех этих проявлений на публике, но у приближающегося поцелуя есть четкая поставленная задач. Осознать, стоит ли нам двигаться дальше. За два года многое могло произойти, а заниматься сексом с человеком, который не вставляет, я не хочу.

Обхватываю тонкую шею и приклеиваюсь к розовым губам.

Инна льнёт и с жадностью отвечает на ласку. Её рот чуть податливее чем обычно, поэтому делаю вывод, что секса у неё так же, как и у меня не было дохриллион лет. Углубляю поцелуй, соединяя наши языки, нахмуриваясь, когда на заднем плане что-то грохается.

Смотрю по сторонам, прищуриваясь. В конце зала какое-то столпотворение.

Отстраняюсь тяжело дыша, в паху заметно тяжелеет, член таранит ширинку.

Главное женское заблуждение в том, что мужик думает о сексе день и ночь. С мыслями о сексе просыпается, ест и работает. Но всё не совсем так, а может, не у всех?..

Природное желание и возбуждение – это эволюционные механизмы, которыми уж в двадцать пять-то каждый уважающий себя мужчина должен научиться управлять.

Транслировать своё ДНК на всех подряд – признак слабой воли и скудоумия.

Но хорошенько потрахаться мне сейчас просто необходимо. Особенно после московских событий. Отсутствие регулярного секса всё же тоже несёт за собой ряд неблагоприятных последствий.

Одно из них – размытое сознание и дурацкие мысли о том, о чем не стоит даже думать, черт возьми.

– Еду принесли, – шепчет Инна, и я отпускаю её руку.

В дальнейшем ужин проходит довольно ровно. Мы обсуждаем новую должность моей бывшей любовницы и тему моей диссертации. В архитектуре собеседница полный ноль, но участливо кивает и слушает. Потом она рассказывает, как отдыхала в Барселоне летом.

– Живёшь там же? – спрашиваю, распахивая перед её лицом дверь, и помогаю разместиться.

Инна открыто улыбается, сжимая сумочку.

– Да. Зайдешь, Дань?

Утвердительно киваю и замечаю отъезжающую от ресторана машину Скорой помощи.

Дороги в городе к вечеру становятся абсолютно пустыми.

– В аптеку заеду, – сообщаю Инне, заворачивая к супермаркету, с горящей неоном вывеской.

Пока стою в очереди, просматриваю «телегу».

Дана отправила кучу вариантов ресторанов.

«Мне кажется, вот этот неплохой. Банкетный зал просторный. У меня здесь у подружки свадьба была, Дань. Очень мне понравилось.»

«Ок. Давай его» – отвечаю безразлично.

«Я тогда договорюсь с менеджером о встрече?»

«Ок»

«А ты где?»

Стискиваю зубы, не успевая ответить и читая следующие сообщения:

«Может, ко мне заедешь? У меня лишнее ризотто в заказе из ресторана едет.»

«Дань?»

Проверив спину впереди стоящего в очереди пожилого мужчины, строчу:

«Сегодня занят. Пока, Дан».

Взгляд зацепляется за яркий кружок вокруг аватарки Гаврилиной.

По инерции на него нажимаю и проваливаюсь в её истории.

Сначала миллион снимков мерзкой собаки, обоссавшей мой новый салон, а затем… фотографии Юли на фоне аквариума в «Эль Марэ». Проверяю время публикации – час назад.

Беспокойный ум складывает дважды два, и я снова охереваю оттого, что внутренности будто нервное пламя опаляет.

«Ты где?» – пишу сообщение Мозгоклюйке.

Сам от себя в шоке. На хрена, спрашивается?..

Ситуация, произошедшая со мной два года назад, заставила взглянуть на жизнь по-другому и осознать, что такое чувство ответственности. Я никого не виню и не испытываю угрызений совести. Взрослый человек действует иначе. Он просто берёт на себя ответственность за свой поступок, что я, в общем-то, и сделал.

И всегда буду делать

С Юлей же ситуация другая…

Она малышка совсем. Да, и девочка-девочка.

Нести ей бред про ответственность я бы никогда не стал. Мне было по-человечески жаль этого ребёнка, и я дал то, что считаю нужным давать другому в той ситуации – не жалость, а заботу. Заботу!

Ведь если прекрасный, нежный цветок вянет, садовник не говорит ему о том, как жаль, что это с цветком случилось. Не причитает и не пытается помочь словом. Садовник делает всё, чтобы растение выжило. Поливает, удобряет, рыхлит землю и поворачивает к теплым лучам солнца.

Правда, наше недолгое общение, девчонка восприняла по-своему.

– Молодой человек, говорите, – окликает меня провизор.

Покупаю пачку презервативов, мятные леденцы и быстрым шагом чешу в машину.

– Долго что-то, – улыбается Инна.

– Очередь.

– Я так и подумала.

Принимаю сдержанную ласку в виде стряхивания несуществующих крошек с моего плеча. Сам же сжимаю её колено.

Добравшись до жилого комплекса, располагающегося в центре города, останавливаю автомобиль рядом со шлагбаумом.

Внутренне беспокойство заставляет снова проверить мессенджер.

Отправленное мной сообщение Юлей прочитано, но она так ничего и не ответила. Вот этого я ох как не люблю.

«???» – отправляю следующее и заезжаю на придомовую территорию.

– Можешь завернуть в паркинг, иначе утром будет сложно выехать, – предлагает Инна.

– Разберемся, – произношу, останавливаясь вдоль тротуара.

На ночь я оставаться не планировал.

Знакомый подъезд. Лифт. Девятый этаж.

– У меня не совсем прибрано, – произносит Инна, отворяя двери.

Тянется к выключателю.

Останавливаю её руку, грубовато вжимаю хрупкую фигуру в стену. Скидываю с тонких плеч пальто, прохожусь ладонью по позвоночнику до мягких ягодиц и бормочу:

– Просто не будем зажигать свет. Окей?..

______________________________________

Звездочки)

Люблю❤️