"Как в лету канул"
Сумерки.
Весь измазанный в алые цвета, выбившийся из сил, в давно не стиранном, чёрном костюме с галстуком, юноша, с немного поседевшими волосами, шёл вперёд.
Вокруг стояла сырость..
Недавно прошёл дождь.
Он шёл по краю асфальтированной проезжей части, проходящей где-то в глубине леса.
Шёл без эмоций, без цели, без желания...
Лёгкие вдыхали в себя влажный воздух, ноги ступали по тому самому асфальту, изрядно промокая из раза в раз от попадания в лужи, которые на нём образовались.
Дорогу слегка устилал голубоватый туман, мешая рассмотреть то, что будет впереди.
Мимо проезжали уже три машины, и каждая останавливалась, из окон высовывался водитель, спрашивал, всё ли в порядке..
..и каждый садился обратно за руль, бросив напоследок что-то вроде "я надеюсь, что всё в порядке", "ну ладно, тебе виднее", "если что - звони в 911".
Они успокаивали себя такими речами, убеждали свой разум в том, что всё под контролем...
А потом уезжали. Уезжали с чистой совестью, довольные собой, что вот такие вот молодцы, не проигнорировали ситуацию, а проявили внимание.
Лицемерие... Люди - синоним к слову "лицемерие".
Они примеряют на себя роль добродетели, хотя, при этом, не сделали абсолютно ничего, чтобы эту роль получить, заслужить...
Даже напротив: совершая столь эгоистичный поступок, человек даже ещё больше отдаляет себя от светлого, доброго.
Впрочем, Александру было уже плевать..
Он просто шёл вперёд, потому что в сидячем положении смерть принимать ему не хотелось.
Да и, наверное, подсознательно имелось желание нарочно себя вымотать, чтобы, когда упадешь без сил, не было не просто желания бороться, но даже и энергии...
Не сложно понять, от чего же у такого прекрасного, молодого и красивого паренька в голове появились такие ужасные и депрессивные мысли.
Брат в больнице Сантауна, его избили из-за денег какие-то ублюдки, а потом заявились к Прайму в дом...
С того момента - всё как в тумане.
Ощущение, будто бы Кларка... И нет уже?
Как и нет тех, кто сотворил такое...
Или же он есть, и просто ждёт? Вдруг он уже очнулся, и пытается найти Алекса?
А как же Стивен?... Что он будет делать, когда найдёт труп на пороге их квартиры?
Полиция... Уже работает полиция.
Его посадят? Меня посадят?.. А что я такого сделал? Что... Что он такого сделал?
Раздавалось эхом в голове Прайма, который сейчас не задавал себе эти вопросы.
Он их вообще больше не планировал задавать..
Нет, такое невозможно. Александр научился у жизни тому, как жесток мир.
Кларк, скорее всего, не переживёт всё то, что случилось. Так говорил воспалённый разум, который, к тому же, принадлежал подростку-максималисту.
Стивен... Он вызовет полицию.
Уже день как вызвал..
Даже если бы мужчина и хотел как-то помочь своему другу - не помог бы.
Нет для этого ни возможности, ни каких-либо средств...
Он всё правильно сделал. Я всё правильно сделал.
Так заключал про себя Прайм, подсознательно отдаляясь от собственной личности, смотря на нее со стороны, будто бы это и не он вовсе, а кто-то другой.
Какой-то странный персонаж, живущий в не менее странной и, временами, максимально жестокой, к нему самому, истории, написанной неизвестным, сумрачным гением.
Написанной непонятно для чего...
Что означает всё то, что с ним произошло?
Какой смысл имеют все случившиеся события?
Чему учит то, какими способами и методами преодолел свои жизненные трудности главный герой?
Он не знал..
Ни персонаж, ни Алекс.
Ни Алекс, и ни персонаж..
Он просто шёл. Шёл, вглядываясь в этот густой, как от костра, туман, продолжал дышать сыростью, ощущая прохладу осени, и голос отдаленной, но верно приближающейся зимы.
Зима...
Она веселая в Сантауне. Знаете, когда весь тот дождь, который в городе шёл месяцами, начинает подмораживаться зимными холодами, всё население принимает неуклюжий облик: как только только родившийся слонёнок пытается встать на ноги, также и они, пытаясь добраться до забегаловки, бара, или просто друг до друга, падают из раза в раз..
Жаль, что это больше не повториться.
Для Александра Прайма, как он сам думает, уже в принципе ничего не повторится...
Не будет Кларка и ссор с ним, а после - шаткого, семейного мира.
Не будет посиделок, романтических разговоров и объятий со Стивом.
Не будет лёгких и бессмысленных диалогов с Арли, за очередной рюмкой чего-нибудь покрепче.
Не будет перекуса в Бургерной, в уютной и родной атмосфере.
Не будет Фрэнка с его залетными историями..
Больше не будет жизни...
Больше - не будет ничего.
Такое же ничего, как и этот проклятый туман...
Теперь было ясно, что он символизирует: неясность, можно сказать, отсутствующее будущее.
Такая аналогия напрашивалась сама собой...
Не может быть будущего у человека, который, в один день, потерял брата, а в другой - убил троих людей.
Хотя, нет... Может.
У всех будущее может быть. Даже в такой ситуации...
Просто мы, люди, привыкли называть то, что нам не нравится, чем-то невозможным, отсутствующим.
Например, оказавшись в пустыне, у нас будет выбор: лечь под палящее солнце и умереть, либо побороться за свою жизнь.
В таком случае, люди говорят, что у них "нет выбора", но это, как видно, не является таковым на самом деле.
Или же, как в случае с Александром, нам кажется, что у него нет будущего.
Будущее у него есть, и не одно, а целых ТРИ: пожизненное заключение в тюрьме (как это любят делать американцы - десяток отдельных, независящих друг от друга, приговоров, которые постановляют заключение преступника на десять лет КАЖДОЕ), койка в психиатрической больнице, в которой тебя накачают лекарствами так, что станешь овощем ещё более худшим, чем сейчас, после чего ты безвольно встанешь на кассу в каком-нибудь Subway и до конца жизни будешь бессмысленно принимать банкноты и отдавать сдачу монетками, или же..
Смерть.
Просто смерть: тихо, незаметно, подальше от всех, без лишнего шума и актёрской игры.
И именно она приглянулась молодому человеку.
Именно она стала единственным будущим, которое он мог себе построить, и которое его не устраивало меньше, чем все остальное.
Смерть воспринималась Праймом как меньшее зло: всяко меньшее, нежели чем оказаться игрушкой в чьих-то грязных руках, сидя за решёткой, или же превратиться в кусок мяса, не видящий смысла ни в чём вокруг.
Смерть... Прекрасная, и такая упоительная в нынешнем положении.
Она не требовала ничего: ни страха, ни стремления, ни желания.
Ей нужно было только смирение..
Постоянство, быть может.
А постоянное смирение так и вовсе - комбо...
И Прайм этим комбо обладал во всей его мощи.
В какой-то момент он заметил, что туман становится всё более прозрачным, отступая подальше, и позволяя развидеть немного больше, чем до этого.
Впереди, дорога наконец выходила из леса, пролегая через поле.
При такой погоде, последнее выглядело как-то даже... Мистически.
Пройдя ещё немного, меньше пятидесяти метров, стали видны контуры дома, стоящего чуть дальше от опушки леса.
Рядом красовался большой, но, с виду, довольно ветхий амбар..
Потянуло именно туда. Ноги уже достаточно устали, чтобы, когда им дадут слабину и присядут, они не смогли бы больше идти при подъёме. Алекс, прям по мокрой траве, двинулся к жилой постройке.
Хоть стекла и двери были на месте, думалось, что никого там не будет...
К тому же, ворота амбара оказались открытыми.
Не было никого: люди, свет в окнах, скот... Всё это отсутствовало.
Только старенький ржавый пикапчик одиноко ждал своей участи под массивным навесом.
Подойдя к единственному стогу сена, который лежал себе в сторонке, рядом с которым стояли металлические вилы, паренёк упал прямо в него, с тяжестью выдыхая.
Холод проникал до костей, вызывая дрожь.
Он надеялся... Так надеялся заснуть, и больше никогда, никогда не проснуться.
Не видеть всего того мрака, что творится в мире, не видеть ужаса от собственного настоящего.
Не видеть больше ничего..
Сон, наконец настал.
Продлился, жаль, не долго...
- Давай, зашли и вышли, приключение на двадцать минут! - шёпотом, но очень быстро, убеждал один голос.
- Ворота надо шире открыть, не выедет же! - спорил и возникал другой.
Затем, последовал скрип отворяющихся деревянных ставень..
- Шустрее, шустрее! - всё подгонял первый, послышалась быстрая хотьба, а затем кто-то подёргал ручку двери пикапа.
- Стекло бей! - уже более громче потребовал первый голос, спустя секунду в дребезги разбилось боковое окно.
Словно зомби, Прайм раскрыл свои глаза, поднялся, машинально взял в свои руки вилы.
Внутри всё похолодело, потяжелело...
Резко, он вошёл в свою стадию "безумия".
- Суки... - зло, шипя, процедил псих, приближаясь со спины к человеку, который, судя по крови на руках, только что разбил стекло пикапу.
Вилы, со всей дури, вонзились вору прямо в задницу, от чего тот заорал со всех сил..
- ДАЖЕ СДОХНУТЬ НЕ ДАДИТЕ! - вопил Александр, перекрикивая своим голосом голос раненного - УБЛЮДКИ ХРЕНОВЫ, Я ПРИШЁЛ СЮДА ПОДОХНУТЬ!
Он не видел, как в одном из окон дома загорелся свет..
В этот миг, его напарник, стоящий со стороны пассажирской двери, потянулся за чем-то во внутренний карман куртки, но предмет, судя по всему, застрял...
Воспользовавшись заминкой, Алекс, выдернув вилы, бросил их во второго недруга, словно копьё, ранив того в плечо.
Уже два крика...
Перемахнув через капот и внимательно осмотрев другого раненного, юноша увидел рядом с ним пистолет.
Ногой отбросив оружие, он вытащил вилы из плеча преступника, после чего, прицелившись в голову, которую тот отчаянно прикрывал руками, хотел было засадить металлом в черепную коробку, да поглубже...
Как вдруг послышался звук заряжания помпового дробовика.
- Шевельнешься - подохнешь. - оповестил старческий голос.
Прайма, уже второй раз в жизни, взяли на мушку...
- А я может и не против! - съязвил паренёк, но двигаться не стал.
- Вы двое! - строго заявил стрелок - Проваливайте!
Тот, что был прямо под Алексом, поспешил встать, держась за плечо, а затем, подбежав к другу и схватив его здоровой стороной, шустро покинул амбар.
Юноша остался один, держа вилы во всё том же положении, что и минуту назад.
- Положи вилы на землю, и повернись ко мне лицом. - продолжал требовать старик.
Одним движением бросив сельхоз инструмент на пол, Прайм повернулся лицом к тому, кто грозился его пристрелить.
- Чё-ё-ёрт... - удивился лысый дедуля в бейсболке, с нарисованным на ней линейным кораблём USS BB-63 "Missouri" и аналогичной подписью.
Он пустил облачко дыма от сигареты, которую курил, после чего поднял ствол ружья к верху, положил его на плечо, а другой вытащил табак из губ, взяв его пальцами.
Осмотрев окровавленного чужой кровью Александра, мужчина описал своё мнение о нём в двух словах:
- Посредственно выглядишь.
***
- И ты целый год просидел у того старика? - удивлялся Стивен, стоящий рядом с Александром, который сидел у могилы брата, при этом держа ту самую тетрадь со стихами, к которой не притрагивался уже почти двенадцать месяцев...
- Всё так. - подтверждал он, ручкой что-то дописывая на бумаге.
Стив шумно выдохнул, сложил руки на груди крестом.
Он ходил туда и сюда, явно нервничая от всего происходящего.
А вот сам Прайм был спокоен... Смиренен.
Не было слез над могилой брата, не было страдания.
Он, как будто бы, знал всё время своего отсутствия про то, что Кларка больше нет.
Или, точнее сказать, верил в это...
Во всяком случае, данное обстоятельство сильно смягчило встречу с родным человеком после столь душераздирающих событий.
- Тебе нужно уезжать. Тебя найдут и арестуют. - беспокоился Гарфилд.
- Дело закрыто. Переживать не за что. - поспешил заверить седой парнишка - С точки зрения закона, арестовывать меня не за что.
- Скажи это Хоукаю.. Да и откуда ты знаешь, что дело закрыли? - недовольно бурчал мужчина, хотя внутри его просто распирала радость за то, что такой дорогой ему человек, как Алекс, вернулся.
- Моё фото пропало с доски разыскиваемых. - мило улыбнулся подросток, посмотрев на своего товарища, а затем, вернувшись к написанию чего-то, спросил - А Хоукай... Кто это?
Преподаватель махнул рукой.
- Придурок, который за твоё дело зубами зацепился, и отказывался отпускать вплоть до твоего возвращения.
- Влюбился может. Такое бывает..
Такая шутка действительно смогла повеселить Стивена.
Улыбнувшись, тот посмотрел на парнишку также, как смотрел больше десяти месяцев назад: горящими глазами, и теплотой, растекающейся по всему телу..
Алекс, тем временем, продолжал строчить в своей "книге писателя".
- Алекс, я.. - хотел было что-то проговорить учитель, но парнишка опередил его, демонстративно прикрыв тетрадь, с облегчением выдохнув.
- Я тоже. - признался он, после чего в его взгляде наконец-то стала просматриваться тяжесть, тоска...
Прайм молчал.
Тёмная ночь сменилась сумеречным утром, а солнце обещало в скором времени осветить всё небо, да и землю за одно.
- Пусть это будет... Здесь. - негромко, едва слышимо для его друга, проговорил Александр, укладывая свою тетрадь.
Теперь та была дописана..
Поднявшись с травы, он посмотрел на Гарфилда.
Глаза юноши прикрылись, он приблизился к товарищу, прижался и крепко обнял.
Стив сделал то же самое...
Когда они уже проходили к машине, лёгкое дуновение ветра попыталось приподнять обложку и листы тетрадки, чтобы, казалось, утолить собственный интерес к тому, что там было написано, но...
Нет.
Прайм поступил осмотрительно, и прижал свою "книгу" довольно увесистым камнем, а сам, тем временем, ехал вместе с Гарфилдом..
Они уезжали на встречу Солнцу.
Навстречу рассвету...