"Стихи"
За небом можно было наблюдать почти что бесконечно.
Мешала всему смерть...
Но, лёжа на траве рядом со Стивеном, Александр поверил в то, что так прошла действительно вечность.
Хм, вечность... Интересное понятие. Как раз таки одно из тех, что ломает человеческую голову.
Становится страшно когда понимаешь, что она - это постоянно. Бесчетное количество минут, часов, дней, месяцев, лет и столетий...
Воистину странно: как обычный кусок мяса где-то там, под черепом, способен выдумать нечто такое, чего в принципе не может быть и существовать?
Может быть, в том числе, из-за этого люди и разрушают мир, вместо того чтобы его поддерживать и строить?
Из-за того, что мысли совсем уж нереальные, невозможные...
Но как же так? Как же все те достижения, что были сделаны людьми за сотни лет?
Ведь, скажем, даже два века назад и представить нельзя было того уровня жизни, который есть сейчас, тех технологий и развития...
Человек своим сознанием, одновременно, рушит старый, привычный мир, тут же устанавливая на его место свою уродливую пародию, отвратительную, наверное, даже самой Вселенной.
Смерть одного, взамен на жизнь другого...
Не это ли хорошая сделка?
Так то оно так, но всё зависит ещё и от того, кто умирает, а кто начинает жить...
- Эх. - грустно вздохнул паренёк, вглядывающийся в воздушное пространство, которое уже потихоньку начинало сереть, становится таким же невзрачным, каким и было до всего этого...
- Меня интересует один вопрос.. - тихо начал Стив.
Алекс с интересом посмотрел на своего друга.
- Почему в тебе совсем нет ненависти?
Этот вопрос немного обескураживал, заставлял задуматься, поискать немного больше информации, чтобы понять его смысл...
- Я имею ввиду... - поспешил дополнить парень, привстав с травы - Другие ребята, которые росли с братьями, или сёстрами... Они были немного дикие, что ли. Злые, обиженные, если так можно выразиться... И, вместе со всем этим, безразличные. Странная смесь из желания и стремления вернуться назад, всё восстановить, жить в семье, и простая апатия, на грани депрессии с явно выраженной агрессией от всего этого бессилия.. - перевёл взгляд на собеседника - Но в тебе этого нет. Ты не стремишься вернуться в детство, не хочешь быть с мамой, или папой. Ты вообще как будто...
- Не с этой планеты? - дополнил молодой человек.
Выражение его лица было окончательно грустное, разочарованное.
Он как будто расстроился от того, что тема для разговора дошла до этой вот его особенности.
- Обо мне многие так думают, хотя здесь я спокойно вписался в общую атмосферу... - словил слегка непонимающий взгляд слушателя - В Сантауне все немного чудаки. И парень, выросший в явно не таких нежных условиях, как другие, но при этом явно мягче остальных, никого не смущает.
- Неужели ты не хотел увидеться с родителями? - продолжал Гарфилд - Быть не только с братом, но и с мамой, папой?
- По рассказам Кларка - мама у нас была самая лучшая. А вот отцы разные... Как не сложно понять.
- ... Поделишься?
- А чего тут делиться.. - привстал, отряхивая одежду - Поделюсь. Как раз дойдем до машины..
Друг улыбнулся, следом встал и сам.
Они ещё раз окинули своим взглядом место, которое, как и десятки других, должно было изменить Сантаун, как его создателям казалось, в лучшую сторону, после чего, слегка подавленные зрелищем, отправились обратно - к своему транспорту...
- По словам Кларка - отец мерзавец был. - делился паренёк, смело шагая вперёд.
В моменты, когда ему было что рассказать и, что не мало важно, когда было кому - он заметно смелел, становился сильнее, что ли.
В остальные моменты предпочитал просто помолчать, понаблюдать за окружающим его миром.
- Мама встретилась с ним, когда брату было уже восемь. Не знаю, как так должно было произойти, чтобы любовь у взрослого человека, да ещё и с ребёнком на руках, вспыхнула как спичка, но... В общем, переехали они из Техаса в Огайо, сюда, в Сантаун. Мама забеременела уже мной... Но роды, спустя время, не пережила.
- И вы остались втроём?
- Технически, да... Но по факту - вдвоем, если верить Кларку. Пока отец забил на работу и пил пиво сидя в кресле, жалуясь окружающим о том, какой он бедный и одинокий, брат во всю смотрел за мной...
И это было бы не так тяжело, если бы человек, который, по тяжёлой случайности, является моим отцом, не обвинял в произошедшем самого Кларка. Он рассказывал, что все тумаки он принимал на себя, выслушивая много раз историю о том, как этот человек был счастлив с его матерью, но этот пацан все испортил одним своим существованием...
- И как же Кларк не заметил с самого начала, что отчим то гнилой..
- Не знаю. Может прикидывался, а может и вправду поехал крышей, после смерти жены..
- Но брата ведь не били?
- По его рассказам - он был в состоянии дать отпор. Отчим его банально боялся трогать, но вот морально...
Молодой человек замолчал, думая о чем-то своём и уставившись в землю.
Ему не хотелось продолжать, однако на вопрос друга ответ дать было необходимо.
- Когда мы вечером сидели вместе, Кларк рассказал, что, как-то раз, когда я ещё и ходить не мог, вдруг заплакал в своей кроватке... - глаза Александра медленно наполнились ненавистью и обидой к миру за его несправедливость, как раз таки такой же, какая была у остальных полу-сирот - Этот человек сидел перед телевизором. Услышав, как брат бежит ко мне, он его обматерил и потребовал, чтобы, дословно...
Прикрыл глаза, вздохнув.
- Черножопый не прикасался к его сыну.
Гарфилд остановился рядом, смотря на лицо юноши, которое всегда сияло добротой и нежностью, но теперь оно было залито смесью из грусти и злости - неконтролируемой, чистой, пугающей...
- Эй.. - тихо проговорил он, обращая внимание паренька на себя.
Когда тот повернул свою голову - учитель приблизился и крепко прижал его к себе.
Внутри Прайма вновь появилось то самое, робкое и нежное чувство, которое всегда и спасало его от той тьмы, что таилась и пряталась глубоко в душе..
Наверное, именно оно и помогало остаться хорошим человеком, несмотря на весь мрак, творящийся снаружи.
- Я с тобой. И всегда буду с тобой. - пообещал Стив, поглаживая выпускника по спине.
Это действительно успокаивало...
Он даже прикрыл глаза, с упоением вдыхая аромат духов, которые использовал друг и которые уже давным давно впечатались в одежду.
Так они и стояли посреди улицы: обнявшись, не обращая внимания ни на кого и ни на что, совершенно забив на то, что машина уже в паре шагов от них...
В этом ценность момента: он появляется тогда, когда не ждёшь, но именно в эти секунды ты становишься..
Счастливым?
***
Алекс познакомился со Стивом тогда, когда поступил в первый класс: заводной и более взрослый мальчуган во всём нравился тогдашнему первоклашке.
И с уроками поможет, объяснив всё более доходчиво, чем эти недотёпы учителя, и девчонок погонять, которые, наверное, и сами сейчас вспоминают это время с улыбкой...
Однажды друзья даже попали на ковер к директору, но уже тогда Сантаун был тем местом, каким является сейчас, из-за чего тот человек, который должен был направить детей на путь истинный, лишь потребовал у них, как минимум, того, чтобы их проделки не попадали на глаза старшим.
Забавно было и видеть, как счастливы эти двое рядом друг с другом: всегда в паре, мальчики играли на переменах немного отдалённо от других.
Они не были изгоями, или даже "белыми воронами". Наоборот, у мальчишек были хорошие отношения, считай, со всем классом - что у одного, что у другого...
Но когда Александр и Стивен имели возможность встретиться друг с другом - им большего было и не нужно.
Когда же кто-то из них заболевал - другой всегда тускнел, замыкался.
Как будто оторвали жизненно важную часть и заставили жить так, как будто ничего и не было...
Конечно же, с подростковым возрастом многое изменилось: темы для общения, окружение и даже технологии, но основа..
Она всегда была прежней.
Добавилась, к удивлению, ещё одна странность: пока все вокруг, что парни, что девушки, сходили с ума от наплыва гормонов, зажимаясь на каждом углу и "раскладываясь" по парам, Прайм и Гарфилд по прежнему общались как и в начальной школе - ели за одним столом, вместе выходили наружу, зависая на местном стадионе, даже пробовали курить сигареты...
Ну, как пробовали?
Если Стивен выкуривал их одну за другой, то вот Александр - всего-то две несчастные "вытянул", и то, на самом раннем этапе.
Как всегда - чисто для ознакомления..
Но каким же стрессом для Алекса был момент, когда его верный друг и единственный человек во всём окружении, кого можно было величественно назвать "соратником", закончил школу.
Нет, они не расстались по английски, но разговор перед отъездом Стива был похож на то, как солдат прощается с девушкой перед своим отъездом.
Трагично, больно, несправедливо и бесповоротно - вот какие эмоции присутствовали у Прайма в те дни...
Да что там, и у Гарфилда они были такими же.
Единственное, что успокаивало - парень обещал вернуться в Сантаун, да и с местом обучения определился...
Курсы учителя биологии старшей школы, срок - один год.
Самый долгий год в жизни Александра.
То было окончание восьмого класса, начало девятого...
Летом, чтобы максимально отвлечься от всего происходящего и забыться, молодой человек погрузился в...
Учёбу.
Да-да, в отличии от других представителей Сантауна, этот парень решил отвлекать себя более безопасными методами: не наркотиками, или алкоголем.
Это одобрял Кларк, часто поощряя брата и выражая ему своё уважение с гордостью, однако сам Алекс был как..
В тумане?
Да, это более подходящее определение.
С этим способом юноша максимально уходил в работоспособность, чтобы дождаться друга, при этом не просто продолжая учиться лучше среднего, но и явно продвинувшись в своём развитии и, в некоторых местах, даже перегнав всю программу по обучению.
Так и прошёл весь девятый класс...
В обучении и учебниках, горы которых были выше головы.
А вот лето перед десятым вышло волшебный...
Вернулся, как его называет Прайм, "друг".
Встречу ту было не описать словами.
- Дела.. - тихо проговаривал юноша, идущий по тротуару и избегающий луж.
Он, как всегда, глубоко погрузился в свои размышления, периодически вздыхая от бессилия, ведь иногда в мыслях появлялись вопросы, на которые ответ вот так вот, с ходу, дать не получалось.
До дома предстояло ещё дойти, ведь только недавно Александр решил прогуляться в одиночку.
Вот он прошёл "One Min", приближаясь к своему "творческому убежищу".
"Было бы хорошо написать что-нибудь.." - задумался он и решил нарочно свернуть к многоэтажкам.
Просто проверить их, проведать что ли.
Но такая грязюка...
Было бы не очень правильно в чистой одежде бродить по ней, а потом нести грязь в дом, чтобы снова убираться, тратить своё время, которое можно было пустить на прокрастинацию...
Ай, нахрен оно надо?
Просто пройтись и убедиться в том, что мир не погиб - это одно...
А вот заниматься своей жизнью после того, как увидел, что он жив - это уже совсем другое.
"Хорошо что сегодня прошёлся. А то совсем скис бы дома... Ну вот сейчас срежу и, как раз таки.."
Мысли юноши оборвались.
Он встал как вкопанный, смотря на то, что было впереди него.
Помните эту штуку со стадиями принятия?
Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие...
Конкретно сейчас юноша находился на первом пункте.
Ну сложно поверить в то, что в такой вот привычной и стабильной гавани, вдруг ни с того ни с сего, что-то изменилось...
Далее, ожидаемо, последовал гнев.
"Да как так то? Это моё место! Здесь не может ничего измениться!"
И, вроде бы, далее должен быть торгом, но молодой человек застопорился на втором пункте...
Что же перед ним было такого, что повергло такого милейшего гражданина впасть в кровавую ярость?
Может быть, там кого-то избивали? Или собаку сбили, например?
Нет.. Было кое что более личное и глубокое.
Настолько, что тронуло его до самой души...
Прямо сейчас, на глазах у Прайма, несколько экскаваторов сгребали строительный мусор на месте, где раньше находилось убежище..
Глаза округлились так, что, наверное, ими можно было весь мир увидеть, и даже не напрячься...
Медленно, но верно, Алекс сжал свой правый кулак.
Всё то, что своей нежностью и заботой посеял в нём Стив, резко отошло назад, уступая место той самой тьме, таящейся в глубине души..
И тьма эта, признаться честно, выглядела до жути страшно: глаза паренька, постепенно, слегка прикрылись веками, а нахмурившиеся брови вернулись в прежнее положение.
Сперва могло показаться, что это обычное спокойное лицо подростка, но, на самом деле, всё было абсолютно не так...
Присмотревшись, можно было увидеть агрессию. Человеческую агрессию...
А она, товарищи, не похожа ни на что другое, ни на один другой взгляд хищника.
И нет, не потому что слабее...
Наоборот - потому что злее, и таит в себе гораздо больше тьмы, чем тот же тигр, или акула.
Заколдованный, юноша прислушивался к тому, как медленно бьётся его сердце...
***
Сложно было представить, каких больших усилий стоило Александру просто взять и пойти домой.
Его разум стал настолько затуманен беспросветной злобой, а мысли, как будто, оказались в чем-то вязком и постоянно застревали, отказывались идти даже не вперёд, а в принципе каким-либо образом шевелиться.
Всё, что сейчас проявлял Прайм - неимоверную злобу, от которой, в прямом смысле слова, бежали мурашки по спине, и не меньшее терпение, чтобы эту самую злобу каким-либо образом укротить, успокоить...
Избавиться от неё не то что никак не получалось, было высшим счастьем банально то, что всё это зло каким-то чудом оставалось внутри и не выходило наружу.
Целеустремленно, иногда сталкиваясь с прохожими, о чём он совсем не жалел, подросток двигался домой...
Он даже не оборачивался на свои многоэтажки: боялся, что всё то, что он пытается в себе скрыть, вылезет наружу, а потом...
А что потом? Что было бы потом?
Он и предположить не мог...
Медленно, погода ухудшалась.
В таком состоянии, в каком сейчас находился Александр, можно было подумать, что с каждым шагом тучи становятся всё более мутными и черными, угрожая дождём.
Последний, после ещё метров ста-ста пятидесяти, как раз и пошёл.
Однако раздавленный и едва ли функционирующий как человек, парнишка совсем не обращал на это внимание.
Он продолжал идти, в то время как капли бились о его одежду, буквально всем своим видом говоря - ещё пару минут под таким ливнем, и молодой человек промокнет насквозь.
Даже суровые и стойкие жители Сантауна поспешили укрыться под чем-нибудь, в то время как Алекс как шёл, так и продолжал идти вперёд, совершенно забив на всё то, что творится вокруг...
Место - такое родное, настолько важное и незаменимое, без которого всю жизнь было сложно представить, теперь лежало в руинах...
И ведь взаправду: без стихов парень совсем не мог жить. Или мог, но...
Как это делать вообще?
Куда идти, к кому обращаться в те моменты, когда на душе тяжело, грустно?
С людьми, как с тетрадкой, не получится...
Слишком они занятые и болтливые, в отличии от листа бумаги.
Вот и получается, что только лишь к к нему и можно обратиться в те секунды, минуты и часы, когда уже совсем невыносимо, и хоть на стену лезь...
Сейчас был как раз таки такой момент: хотелось одновременно и бить, и даже убивать, при этом хоть сейчас бери и бросайся под машину.
В очередной раз сталкиваясь с каким-то неумехой, который не успел спрятаться от дождя, Прайм прокручивал у себя в голове то, как берёт его за шиворот и бьёт до тех пор, пока лицо не превратиться в кашу...
Или же чужой головой раз за разом ударяет о бетонный тротуар..
А то и вовсе как возьмёт кирпич и смачно, сильно так приложит им обидчику по затылку...
Да, мыслишки мрачные поступали.
И что только сдерживало этого паренька, чтобы, в порыве неконтролируемой агрессии, не снести прохожему башню к чертям собачьим?
Ведь телу не прикажешь успокоиться...
Из подкорки мозга вышел нервный импульс, который прошёл до надпочечников и отдал им указание на выработку адреналина и норадреналина...
А это вещества такие, знаете ли, не быстро усваивающиеся.
Ну, вернее, как посмотреть...
Но для того, кто находится под действием так называемого "андреналина", время летит, одновременно, и очень быстро, и при этом тащится как черепаха.
Это Алекс сейчас и заметил: от многоэтажек ему предстояло пройти ещё достаточное расстояние, во время преодоления которого можно было воистину заскучать, однако километраж прошёлся по не просто на одном дыхании...
Это было как будто за сигаретами в магазин сбегать - также быстро и непринужденно.
Такое с пареньком случалось впервые...
Прежнее чувство собственной силы, уверенность в себе и непоколебимость, в один момент, перешли на отличительно новый уровень.
Уровень, с которого, наверное, уже не возвращаются...
Мысль о том, что, возможно, он чуть-чуть сходит с ума, его абсолютно не посещала.
Вместо этого беспокоило то, что предстоит делать дома, чтобы унять свою ненависть и, в процессе, ничего не сломать, не разбить, не спалить и не затопить...
Задачка и вправду была что надо.
В эту же минуту, словно по его собственному желанию, Прайм дошел до входа в дом.
Гораздо быстрее обычного, он поднялся на нужный этаж, прошёл к двери, отпер её и, занырнув внутрь, закрыл.
Учащённое дыхание было таким сильным, что им можно было использовать весь воздух в небольшой замкнутой комнате.
Это могло свидетельствовать либо о огромных физических нагрузках, внезапно свалившимся на выпускника, либо о неменьшем уровне стресса.
Как можно понять, сейчас Александр никуда не бежал, да и не от кого ему..
А вот моральная составляющая и вправду была почти утеряна.
Человек, потерявший что-то очень важное для него, по настоящему впадал в беспамятство и бесконечную тьму.
Злоба рвала изнутри...
Стиснув зубы и кулаки, молодой человек оперся о дверь спиной и сполз вниз, закрывая глаза.
Словно по щелчку пальцев вся та ненависть, что оставалась за душой, не то чтобы испарилась...
Она перешла в другое состояние - в грусть и апатию.
"Может, там что-нибудь останется? И я смогу возвращаться... Хотя бы два этажа?" - старался утешить себя подросток, но выходило слабо.
Вновь брала злость, от которой он подорвался, приближаясь к столику.
Опрокинув с него всё, что стояло, Прайм схватился за собственные волосы, чуть ли не вырывая их с корнем...
Погром продолжался.
Своими ударами он опрокинул кресло, сорвал с дивана покрывало, запустил пультом в стенку, в конце концов рухнув на пол, тяжело дыша.
Всё получилось так, как юноша и не хотел: пусть небольшой, но, всё таки, хаос.
И его предстояло убрать до того момента, как Кларк вернётся...
Не хотелось лишних вопросов.
Уже спустя час, Алекс стоял в ванной.
Приняв душ, ему стало легче отпустить всё то, что лежало на душе, но оставался большой осадок из-за этих проклятых рабочих..
Взглянув на себя в зеркале, паренёк, в который раз, задался вопросом: кто он? Откуда у него такая злоба? И почему всё это время он оставался нежным, миловидным, а тут раз - и чуть ли не дикарь?
Ответов не было...
Александр просто поправлял свои волосы, устало потирая шею.
Ему ещё предстояло вновь убраться в квартире, а потом...
Потом нужно было бороться с внутренними чувствами, которые, непременно, продолжат терзать Прайма младшего.
А это сложнее всякой уборки, даже в самом грязном помещении...
Может, потому что нет места грязнее, чем человеческая душа?