"Семья"
Несмотря на все сложности своей жизни, матери Кларка удавалось как жить, так и растить своего сына: бо́льшую часть времени девушка проводила с ним сама.
В целом, жизнь для мальчика была не плохой, но и не хорошей...
Была крыша над головой, была еда и, что самое главное, любовь.
У людей, что живут в дворцах и сидят на куче денег, она - самое драгоценное и желанное сокровище, которого ни у кого нет.
Такая вот забава.
Счастливые - те, у кого ни гроша за душой, но есть любящий человек рядом.
Несчастные - у кого в деньгах проблем нет, а проблемы в личной жизни.
А самые обычные люди - это те, кому не хватает ни первого, ни второго.
Вроде бы странно, что всё вот так вот получается, но, на самом деле, здесь есть логика: каждому в жизни не хватает того, что лишило бы его стремления жить (будь то любовь, слава, богатство, власть).
Взамен каждый получает или что-то одно, или же всё, но по немногу, порционно..
Как будто от цельного счастья отрывают песчинку и отдают её человеку, который вот вот на грани, чтобы он ещё пожил...
Но кто даёт? Судьба, Вселенная, Бог?
Некоторые вещи происходят вопреки пониманию человека.
Когда Кларку исполнилось шесть - Агата решила переехать в Остин.
Решение это было обусловлено тем, что девушка очень хотела, чтобы её сын получил хорошее образование.
В захолустье, в котором они находились, добиться этого было практически нереально.
По приезду в Остин и по прошествии времени, выяснилась проблема: шестилетний мальчик очень плохо ощущал себя в большом городе.
Да и смена обстановки сильно ударила по детскому разуму, психике...
Все друзья, все знакомые и привычные лица, вся поддержка - это то, что отсутвовало в новом месте жительства.
И пусть оно было полно возможностей, путей для развития - Кларк этого просто не понимал в силу своего возраста.
Ему, как и, наверное, любому человеку в глубине души, было легче и ближе остаться на насижинном месте.
Пусть меньше вариантов для карьерного роста, в принципе ниже уровень жизни, но...
Душевнее, что ли?
Даже не так...
Роднее.
Мать юноши потратила довольно много времени, чтобы пристроить его в хорошую школу.
На это ушёл примерно год..
Весь этот год мальчик пытался социализироваться, но у него ничего не получалось: дети из того же района, в котором скопившая денег Агата снимала квартиру, банально не хотели общаться с ним, игнорировали, всем своим видом демонстрировали, что он - нарост, мусор, что-то лишнее, что нужно как можно скорее вынести из дома, избавиться...
Так продолжалось до тех пор, пока Кларк не забрёл в гетто.
Как выяснилось, проблема отчуждённости для темнокожих была сильна даже в те времена..
Расизм, над которым все смеются и шутят в 21 веке, был проблемой и в конце 20...
Да и сейчас он также оставался, просто задавленный, затравленный.
Где-нибудь на ранчо, или же в кабинетах Белого дома, неважно: мысли не искореними.
Всегда оставались те, кто ненавидит тебя за один твой цвет кожи..
Впрочем, это для человека не ново - придумывать поводы для ненависти.
Люди... С одной стороны - нечто святое, благородное, а звучит то как?!
Человек!
Гордо звучит...
Но бывает и так, что это слово, начинающееся на "ч", противно и гадко произносить.
Происходит это в те моменты, когда думаешь о том, сколько человечество всего сделало за своё существование.
Как же мерзко: убивать, грабить, насиловать, истреблять, при этом, в конце концов, говорить о том, что всё это было "для высшего блага".
Так было всегда: и в древнем Риме, и в эпоху колонизации, и в период Второй Мировой...
Наверное, так и дальше будет.
Почему?
Потому что люди жестоки.
Не от обстоятельств, которые их окружают, не от проблем, которые могут их изменить.
Человек... Горе всему миру.
Человек - горе самому себе.
Это понимают все: сидящие за рулём Бентли, попивающие виски у себя в особняке, работяги, стоящие у станка на заводе, курящие на своей небольшой кухне за кружкой горячего чая...
Не понять людской жестокости, не знать, какая она - значит никогда не быть человеком.
В гетто Кларк проводил много времени: даже когда он уже начал ходить в гимназию с математическим уклоном - всё равно не оставлял своего старого места.
Там его понимали...
Отчужденные, побитые жизнью, временем, обстоятельствами, да и, чего греха таить, другими людьми - местные обитатели поддерживали мальчишку.
И здесь начинал зарождаться конфликт: воспитание матери, которым она хотела вырастить человека честного, справедливого, никак не могло ужиться с тем воспитанием, что прививала юноше улица.
Понятия людей в гетто были просты, но, порой, очень уж жестоки...
И Кларк никак не мог выбрать что-то одно, что-то такое, что помогло бы ему оттолкнуться, начать формировать свой характер.
Таким задумчивым, ребёнок пошёл в школу.
Уже с ранних лет его голова была занята мыслями, касающимися таких терминов, как "философия", "жизненный путь", "призвание".
Занятый собственными размышлениями, мальчик очень сильно отдалялся от своих сверстников, из-за чего общение с ними делалось всё труднее и труднее..
В обществе всегда так: если с самого начала что-то не задалось - тяжело потом вывести всё в такое положение, в какое тебе хотелось бы.
Тем более, что Кларк об этом совсем не беспокоился.
Ну, вернее, как...
Его конечно напрягали постоянные насмешки со стороны сверстников, отсутствие большого количества друзей, как это было у всех остальных, небольшие издевательства и подколки.
Бывало и так, что он и сам отвечал на это, причём в довольно грубой форме и манере..
Так, как его учили на улице.
Но, вместе с этим, ребёнок применял и философию матери - терпимость, спокойствие, стремление решить всё словами, без конфликта.
С этих моментов юный Кларк понял, что правда не в том, чтобы встать на сторону какой-либо единой философии.
Она в том, чтобы подчерпнуть из каждого мнения всё, на твой взгляд, лучшее, и, уже на основе всего этого, сформировать своё собственное.
Так и шло время: сначала младшие классы, потом средняя школа, начало старшей...
Постепенно и насмешки со стороны одноклассников прекратились, и оценки "ползли" в гору.
И было бы всё дальше также стабильно, если бы Агата не встретила уже второго мужчину в своей жизни.
Одинокого человека сложно упрекать в том, что он хочет любви и внимания, ласки, партнёра...
Но решение и выбор матери Кларка уже в тот роковой момент оказал своё неумолимое влияние на все события, которые произойдут в дальнейшем.
***
Александр сидел у себя в комнате, листая страницу за страницей в своей тетради со стихами.
Он смотрел на них, перечитывал, думал...
Каждое стихотворение было, как ни крути, отражением определённой эпохи: начало творчества, когда всё ещё абсолютно новое, неизведанное, интересно написать абсолютно про всё что видишь вокруг;
Немного продолжения, в котором уже есть место для более сложных произведений, темы для которых не лежат на поверхности;
Середина, в которой творчество, кажется, исчерпало себя, и ты думаешь, что уже ни на что не способен, ведь больше ничего не приходит в голову;
Конец... Который, по сути, начало, ведь ты начинаешь забивать на всё, что думают остальные, и сам выбираешь себе тему для творчества.
Это, наверное, воистину прекрасное увлечение..
В словах ты можешь выразить абсолютно всё: любовь, ненависть, восхищение и отвращение, дружбу и вражду.
Слова - как пластилин, каждый из людей, соответственно, их скульптор.
И вот Алексу его навык доставлял очень много удовольствия: в нём, как и в старшем брате, присутствовала некая задумчивость о жизни, но была она не только лишь серьёзной.
Много места в сознании парнишки занимала мечтательность, юношеские грёзы о будущем, о приключениях, событиях, в которых именно он - в центре внимания.
Сложно осуждать за это, и нельзя.
Это свойственно всем подросткам: видеть жизнь, полную движения, и, при этом, думать, что ты - и есть та единственная сила, которая всё движет, и без тебя мир попросту развалиться...
Забавно, что люди, которые "выросли", часто просто не справляются с мыслью о том, что они - не в центре внимания, не самые главные, не основные персонажи сюжета.
Кто-то из-за этого впадает в уныние, уходит в себя, у некоторых даже развиваются комплексы.
Кого-то в бородатом тридцатилетнем, или же сорокалетнем возрасте раздавливает апатия и депрессия.
Но Праймы были не из тех, кого просто так можно задавить...
Пусть преодолевание переходного возраста и не было их ключевой фишкой, но в данном процессе прослеживалась целая черта семейства: стойкость и мужество.
Полным полно как разных людей, так и различных семей...
Не знаю, вы можете мне не поверить, но они есть прямо здесь - на Земле.
Дада, не удивляйтесь...
Земля полнится самым разным пиплом, их философией, мыслями, рассуждениями, религией, предпочтениями.
И в каждой из них есть свои установки: кто-то учит своих детей быть честными и добрыми, другие, наоборот, внушают, что жить в мире легче тогда, когда все вокруг не знают, кто ты такой, когда ими можно манипулировать...
Третьи вообще забивают на всё это и пускают жизнь своих детей на самотёк, аля: "будет что будет".
В семье Праймов основной догмой является несгибаемость перед лицом проблем: что бы ни было, какие бы трудности не возникали - это можно решить.
Всем вместе. Как всегда..
И никакого вранья, да.
Так было легче, и доверия появлялось больше, ведь как доверять человеку, если не знаешь, говорит он правду, или же лжёт?
Верно, никак...
Поэтому Прайм младший всегда так "сдавался" перед старшим.
Ну не могли они врать друг другу, чуть ли не на биологическом уровне у них был запрет на это...
А ещё - братья никогда никого не обсуждали плохим словом за спиной.
Бывало, что поделятся историей - веселой и доброй, никого не обижающей - но вот чтобы высказывать недовольство кем-либо так, чтобы он не слышал, а потом ходить и улыбаться ему в лицо...
Лицемерие попадало в ту же колонку, что и враньё - полное непринятие.
"Непринятие.." - повторил про себя юноша, со вздохом закрывая тетрадь, полную стихов.
Сегодня он хотел провести время со своим братом - тем более, что прошлым днём они помирились...
Но, для начала, следовало сделать кое что, чтобы доказать самому себе: Кларк не безразличен Александру.
Именно поэтому молодой человек встал со стула, прошёл к тумбочке у кровати, взял свой телефон, включил его и, войдя в "Контакты", начал искать ещё давно сохранённый номер...
Тот самый номер, по которому тогда просил позвонить старший брат.
Четко понимая, что прямо сейчас обрывает собственное блаженство, юноша принял мужественное решение:
- Если я уважаю брата... Я поеду учиться туда, куда нужно. И тогда, когда это нужно.
По завершению фразы последовал "тык" большим пальцем по экрану смартфона.
Пошли гудки...
Алекс и не подозревал, что всё это краем уха было слышно Кларку.
Старший брат, стоящий у дверного проёма и хотевший поторопить младшего, ибо они уже и так задержались, лишь тихо улыбнулся, одобрительно покивав.
Из комнаты послышался голос юноши, которым он разговаривал лишь с учителями - серьёзный, сосредоточенный, заинтересованный.
Речь шла о поступлении, но подробнее слов разобрать не удалось...
Да это и неважно было сейчас.
Главное, что Александр наконец одумался и, пускай не из собственного желания жить лучше, а из любви к брату, но пожелал изменить свою жизнь.
Довольный и гордый за то, что младший не подвёл его, Кларк решил не торопить юношу, дать тому время сначала на разговор, а потом и успокоиться, расслабиться...
Как никак мужчина знал своего единственного родного человека, причём знал наизусть, досконально.
Спокойно развалившись на диване, он по "победному" положил руку на спинку, предвкушая будущие, серьезные перемены.
Телефон зазвонил в его кармане и, казалось бы, испортил весь момент, но умиротворённый и спокойный Прайм лишь поднял трубку, отвечая абсолютно безразлично:
- Я занят. Надолго занят.
И положил...
Дааа, пожалуй Кларк теперь летал в облаках не меньше, чем его меньший брат: такой большой и серьезный, повидавший жизнь, а растаял при одних лишь сладких мечтах...
Но даже сладкие мечты были пропитаны любовью и заботой, ведь без этих качеств у них не было бы ничего.
- Я готов, можем идти. - послышался голос юноши после того, как он открыл дверь своей комнаты и вышел в гостиную.
Слегка приторможенный, Кларк сперва лишь качал головой.
- Ой... - пробубнил он, быстро поднимаясь - Так, ну... Ты это. Одевайся, выходи... А я за тобой.
Молодой человек сперва не понял того, что так перепугало его брата, но, фактически пожав плечами, послушал совета.
Одевшись, он покинул квартиру, стал ждать снаружи.
Мужчина в это же время лихорадочно бродил по всему своему жилищу.
Видимо, в этот раз он неправильно понял Алекса...
Бродя из угла в угол, одеваясь также медленно, как и Прайм младший на панике, он, всё таки, смог постепенно собраться.
Мужчина долго искал свой красный, кожаный кошелек..
В конце концов, когда тот был обнаружен, Кларк покинул квартиру вслед за братом.
***
Вместе братья проводили очень мало времени...
Так повелось с детства.
Когда Александра уже можно было оставлять одного дома, Кларк неприменно эти пользовался.
Но не чтобы пойти в бар и выпить, нет, ни в коем случае...
Он тратил полученное время чтобы отработать лишние часы и получить больше денег, чтобы дома были мысли не о том, как бы "выжить", а о том, как бы правильно "жить".
Многие неправильно воспринимают эти слова, хотя за каждым из них скрывается совсем разный смысл.
И мужчине удалось это сделать: его брат никогда не сталкивался с теми же трудностями, с которыми приходилось столкнуться ему самому...
Конечно, юноша прекрасно понимал, что вся еда, стоящая на его столе, одежда в его шкафу, даже их жилище - это плод работы и огромных трудов Прайма старшего.
Понимал, но никогда не ценил также сильно.
"А вот если бы добился всего сам, если бы своим потом и кровью..." - повторял в своих мыслях Кларк каждый раз, когда гневался на брата, но после переводил взгляд на него и, со вздохом, добавлял: "Он просто ещё ребёнок."
Тем не менее, сейчас родные совсем не думали о чем-то плохом: одевшись потеплее, они вместе вышли на улицу, в благом стремлении прогуляться.
Вот теперь Сантаун был похож сам на себя: серый, с мусором на каждом углу, но, тем не менее, довольными и приодетыми местными жителями, довольно разгуливающими по его улицам.
- Хорошо здесь, что не говори. - довольно приговаривал Кларк, надевший сегодня кепку, словно реквизит со съёмок сериала "Острые козырьки", чёрное пальто до колена, под которым расположился бежевый жилет с белой рубашкой и чёрным галстуком, в то время как на ногах сидели чёрные брюки, а ступни закрывали тёмно-коричневые туфли.
На носу мужчины также были его оптические очки.
- Да.. - соглашался подросток в привычной для себя худи и джинсах.
Они немного помолчали, прогуливаясь по улице "Чистилища".
Из-за пасмурной погоды создавалось впечатление, что сейчас не начало лета, а просто поздняя осень: листва ещё кое как держится на деревьях, хотя обещает довольно скоро сорваться вниз, на асфальте всегда лёгкий блеск, будто его каждые пол часа обрызгивают водой, небо...
А какое в Сантауне небо?
Нетронутое фабриками, оно напоминало собой девственницу: невинное, своей целостностью завораживающее, сподвигающее смотреть на него бесконечно..
Пусть однообразное в красках, но наличие, наверное, десятка оттенков серого никак не портило общее впечатление.
На грязновато белом фоне, будто бы слегка разведённым с капелькой серой краски, были мутные облака.
На первый взгляд можно было случайно ошибиться и сказать, что они стоячие, совсем неподвижные, статичные, но это было не так...
Просто вся серая обстановка вокруг обволакивала своего зрителя, усыпляла его, может быть, в какой-то степени, расслабляла...
Хотя, лично для Александра, весь пейзаж вокруг скорее вызывал головную боль своей невзрачностью.
А вот Кларку очень нравилась такая погода.
Он получал моральное и эстетичное удовольствие, когда прогуливался по пустынным улицам города, под ноги ему падала листва, в грудь дул средний ветер, а крошечные капельки, падающие с неба, угрожали не на шутку разойтись и перерасти в полноценный и сильный дождь.
- Мне очень нравится воздух. - наконец, после долгого молчания и ходьбы, признался молодой человек.
- Воздух? Разве он не везде одинаковый?
Это было наигранное удивление со стороны мужчины.
Ему хотелось продолжить поддерживать контакт с братом, из-за чего он проявил интерес к теме, на которую уже давно сделал свои выводы...
Провокация на слова, если так можно высказаться.
- Нет, не одинаковый. - возразил Прайм младший - Здесь он немного холодный, сырой. Одновременно тяжелее но и, почему-то, им легче дышать...
Не снимая улыбки, юношу и его мысли внимательно слушал Кларк.
Он был рад, что им вот так вот удалось выбраться...
Присев на лавочке, родные просто стали смотреть на небо.
Глубокое, серое небо..