Пять капель тоски...
Жарко. Зной беспрепятственно проникает под кожу, заставляя измученное, будто варёное тело покрыться плотной плёнкой пота. Ждешь-ждёшь лета, но когда оно вот такое... А можно мне +15 и дождик?
Стою у распахнутого окна в надежде поймать хоть какой-то отголосок ветра. На моих плечах болтается майка — широкая, с глубокими вырезами пройм и горловины — одёжка скорее номинальная, чем функциональная. Надета просто потому, что твоя... Ловлю своё отражение в оконном стекле — в вечернем сумраке оно не хуже зеркала. Даже видно, как расчертив шею, минуя ярёмную впадину, медленно ползёт вниз тягучая капля. Слежу за ней не отрываясь, и меня накрывает флешбэк...
Ты нависаешь надо мной, тяжело дыша, твоё тело блестит испариной, кое-где уже собравшейся в капли. Подаюсь вверх, припадаю губами к солоноватой коже в изгибе твоего плеча...
Новый день устанавливает новый температурный рекорд. Каждый второй стонет, что на земле открылся филиал ада. Каждый третий мечтает стать рыбкой и, вильнув хвостом, скрыться с головой в ближайшем водоёме. А в стройном гуле работающих на износ кондиционеров чётко улавливается: "Пристрелите нас!" Найдя свободную лавочку в тени, что уже сродни выигрышу в лотерею, смакую холодный ягодный щербет. К середине стаканчика ледяной цилиндрик превращается в вязкую кашицу. Остатки выпиваю залпом — коварные ледяные крошки заставляют нёбо и зубы онеметь, морщусь больше от удовольствия, чем от дискомфорта. Провожу холодным языком по горячим губам и зависаю...
Ты пьёшь латте, а я — холодный зелёный чай. Подтруниваю над тобой, вещая с умным видом, что это мазохистское извращение — пить горячий кофе в такую жару. Ты лишь щуришься в ответ и делаешь ещё один глоток. А через секунду целуешь, пытаясь таким образом заставить меня замолчать. Я дурею от кофейного вкуса твоего языка, сдавленно мычу в восторге, понимая, что ты тоже проникся контрастом температур и вкусов — это уже не наказание, а чистое наслаждение...
Звоню тебе в разгар рабочего дня:
— Что-то случилось? — голос в динамике моего телефона звучит обеспокоенно.
— Можно позвонить тебе по видео? — выдаю я скороговоркой, чтобы не тратить твоё драгоценное время.
В тишине повисшей паузы слышу тяжёлые удары своего сердца.
— У меня всего минута, — сдаёшься ты
— Мне хватит, — утверждаю я и тут же отключаюсь, чтобы перезвонить уже по видеосвязи.
Ты отвечаешь практически сразу, выглядишь предельно собранным и деловым. Мгновенно расцветаешь улыбкой, как только я произношу:
— Хочу просто посмотреть на тебя.
Ты снисходителен к моим порывам — не говоришь вслух, но тебе это нравится. А мне не жалко — люблю проявлять свои чувства к тебе при любой возможности.
— Нравится?
О, кто-то решил набиться на комплимент.
— Ещё бы — ты же в белой рубашке, моей любимой. И рукава завёрнуты до локтей...
Теперь ты смеёшься, немного запрокидывая голову назад, а я, не отрываясь, слежу за кадыком, выглядывающим из воротника-стойки.
— Всего неделя осталась. Потерпишь?
— Куда я денусь...
Отведённая минута кончается внезапно — ты так и не услышал, как сильно я скучаю по тебе...