Клуб по интересам

Иногда всё, чего не хватает для счастья, — это пройтись босиком по траве...
Даже не спин офф, скорее небольшая зарисовка из жизни Мая на "Питси". 

Рассказ был написан в рамках конкурса группы ВК "Луна в стакане" по картинке ( в шапке)

Обязательное условие: упоминание в тексте корсета

— Расскажи какую-нибудь историю...

— Что хочешь услышать?

— Про мальчика со старой Земли... Тома...

— Про Тома — значит, про Тома...

Нил начал рассказывать. Эта давняя история с берегов американской Миссисипи хорошо ложилась под его скрипучий голос, быстро перетекая в сон, в котором можно, не боясь, идти по зелёной траве. Упругие стебли мягко ложатся в руку, щекоча ладонь. А ещё можно сорвать травинку, прикусить, пробуя на вкус её сок, пока идёшь к двери старого сарая на заброшенной каменоломне, которые распахиваются прямо в космос...

— На сегодня занятия окон...

Май Брайт, сидящий в кресле напротив экрана визора, скинул видеовызов, не дожидаясь окончания фразы, и блаженно потянулся до хруста в позвонках, раскидывая свои конечности в разные стороны. За это лето он ощутимо вырос и всё ещё не до конца мог совладать со ставшими длинными руками и ногами, поэтому постоянно что-то сбивал или ронял. Вот как утилизатор под столом сейчас, который с железным лязгом покатился по полу каюты. Май любил это время: уроки закончились, теперь обед, а после можно бежать в рубку к навигаторам. Как только исполнилось шестнадцать, старина Нил договорился с начальником станции, чтобы Мая допустили к практическим занятиям под присмотром наставника.

Он бежал по коридорам базы "Питси", жуя на ходу энергетический батончик — решил пожертвовать обедом, ведь так получится выиграть больше времени для практики. Маю нравилось это ощущение, когда, только взглянув на параметры корабля и первичные данные маршрута, в голове сама по себе достраивалась картинка траектории движения входа в док, нравилось, как одобрительно крякает рыжебородый Йонас Леви, следя за ловкими пальцами Мая, порхающими по сенсорной панели управления. И пусть ему доверяли пока только небольшие беспилотные грузовые судёнышки, но это приводило Мая в полный восторг, понимал, что это то, чем он хочет заниматься в жизни.

Точно ему никто не мог рассказать, а сам Май не помнил, почему семья Брайтов прилетела на базу «Питси» в полном составе: муж, жена и ребёнок. База со станцией дозаправки располагалась на планете NGS-185 и являлась перевалочной для прыжков в гипер любым типам кораблей — транспортникам, торговым, военным, — что держали путь из галактики Млечного пути в Андромеду. Понятно ведь, что если планете даже имя не удосужились придумать, то делать на ней семейным было нечего. Работа здесь напоминала тюремный срок, текучка кадров била все мыслимые рекорды. У Федерации хватило ума выстроить саму базу, по размерам напоминающую большой грузовой корабль (видимо, поэтому жилые комнаты назывались каютами), но и только. Ни полезных ископаемых, ни нормального климата. Живности вроде тоже никакой, но флора оказалась настолько хищной и живучей, что выходить за пределы «Питси» даже в скафандре было себе дороже. Первые поселенцы пытались обуздать местную природу, но гибли пачками. Стоило постоять без движения хотя бы пару минут, как трава, растущая, судя по всему, со скоростью звука, оплетала человека полностью и высасывала все соки подчистую. Для фундамента базы вырыли котлован глубиной с высотный дом, вытравив всю гадость всевозможными ядами. Планета пошла на уступки и к стенам выстроенной «Питси» своих травянистых убийц ближе десяти метров не пускала. Начальник станции, поорав пару часов для проформы, выделил Брайтам каюту побольше, хоть втроём там разместиться всё равно получилось с трудом. А всё потому, что мистер Брайт, отец Мая, был инженером-техником от бога и такими не разбрасывались. Если он явился в эту задницу мира вместе с женой и пацаном мелким — это его дело. Матери Мая тоже работа нашлась, кстати пришлись её навыки навигатора, которыми она неплохо владела до свадьбы и рождения Мая. Она часто брала его с собой на смену. Май до сих пор помнил, как сидел у неё на коленях, наблюдая за точными и быстрыми движениями пальцев по сенсорным панелям в навигационной рубке.

Родители погибли в один день, когда Маю едва исполнилось пять, заступили на смену вместе и не вернулись. Кохины, долбаные инорасники, накосячили что-то со стыковкой и снесли на хрен навигационную вышку. Отец сорвался туда спасать мать, не успел, взрыв пары аннигиляционных капсул склада дозаправки двигателей разнёс всё в радиусе ста пятидесяти метров.

Можно было считать большим везением, что Май в тот день остался со стариной Нилом, а не увязался за матерью. После случившегося мальчик так и жил у него. Его собирались отправить с базы к родственникам, но в документах Мая таких не значилось. Нил походатайствовал за мальчишку, пообещал, что присмотрит за пацаном:

— Собака у меня была, вырастил, обучил. Не думаю, что с ребятёнком сложнее будет.

Вообще, старина Нил был занятным. Собака, к примеру, эта, их уже полвека никто не видел, а он помнил до сих пор да ещё и говорил, что воспитывал её. Выглядел он что десять лет назад, что сейчас — одинаково, будто время над ним не властно: высокий, худой, сутулый, с редкой седой бородой и такими же седыми нечёсаными космами до плеч. Нилу вроде как по возрасту уже не положено было работать здесь, но он почему-то никуда не собирался улетать, слонялся по станции, разнося сплетни и рассказывая бородатые, как он сам, анекдоты. Начальник терпел его только потому, что тот знал невообразимое количество всяких языков и наречий инорасников, на что старина Нил поучительным тоном изрекал: «Толмач в любое время ценится». Он пытался и Мая в лингвисты записать, но у того тяга совсем к другому проявилась. На генном уровне передалось, или сам таким толковым оказался, в общем, Маю Брайту на «Питси» пророчили стать одним из лучших навигаторов.

Мая завораживала навигация, даже простое наблюдение за Йонасом, то, с какой ювелирной точностью тот прокладывает маршруты любому судну, хоть линкору, хоть пассажирскому челноку, что под конец занятий он просто был ходячей бутылкой энергетика — эмоции зашкаливали, требуя немедленного выхода. Единственное, что помогало справиться с ними, — прогулка на свежем воздухе, то есть по-тихому сбежать за пределы "Питси". Май, с детства частенько предоставленный самому себе, знал все ходы и выходы с базы, на свалке по частям собрал для себя защитный экзоскелет, который прятал от старины Нила под кроватью. Всё-таки в самоволку ходить тоже надо с умом.

Руководство базы считало блокпосты по периметру базы пустой тратой человеческих ресурсов, которых и так постоянно не хватало. От кого защищаться, если попасть на "Питси" можно было только из космоса и база — это единственное поселение на планете? А для защиты этих рубежей имелась эскадрилья военных лётчиков и новая система ПВО. Поэтому на Мая на гравицикле, неслышной тенью проскользившем над западными воротами базы, внимания никто не обратил: как не попасть на радары автоматической системы охраны, он выяснил у Йонаса чуть ли не в первый день своей практики.

Планета и её хищные красоты завораживали Мая. Равнина, покрытая зелёно-бурой растительностью, тянулась до горизонта. Трава, если можно её так назвать, выстреливала щупальцами, тянулась к теплу работающего двигателя, будто приветственно вскидывала руки, хотя на самом деле это была попытка стремительного нападения. Он выжимал педаль газа до упора, стрелой проносясь над шевелящимися внизу, словно море, зарослями. Почти летел, а хотелось иного: лечь навзничь, широко раскинув руки-ноги в стороны, спиной, ладонями ощущать мягкость травы, смотреть в высокое небо до головокружения... У людей на Земле всё это было, старина Нил рассказывал, но им казалось этого мало, хотелось лететь в космос и покорять планеты... То, что раньше считалось обыденностью, ничего не значило и не ценилось, сейчас казалось запредельным, рискованным и невозможным.

Ехал не наобум, не первый раз всё-таки. Знал, что если взять правее, можно добраться до голубых скал, покрытых чёрными продольными разломами. Подлететь к ним вплотную не получалось: перед скалой частоколом торчали каменистые обломки, оставшиеся здесь с тех пор, как от скалы срезали пласты для строительства базы. Май остановил гравицикл и ловко перепрыгнул на ближайший к нему камень. Так и прыгал дальше, будто в классики играл, пока не добрался до скалы. Из чёрного разлома веяло холодом, который пробирался даже под экзоскелет, тот был условной защитой: разрозненные детали были плохо синхронизированы, скорее это были допотопные латы, чем настоящий скафандр. Май неловко цеплялся плохо гнущимися в перчатках пальцами за выступы, подтягивался, нащупывая ногами выбоины или выступы. Кряхтел, обливался потом, но упорно продолжал ползти вверх по почти отвесной скале. Там, в метрах в тридцати над землёй, был плоский уступ, ради которого весь этот побег и затеивался. Май уселся на него, тяжело и с лязгом приваливаясь к скале спиной, затянутой в защитный корсет, отключил экран шлема и облегчённо выдохнул. На секунду прикрыл глаза, пока они привыкали к резким и холодным порывам ветра, снова открыл, позволяя мозгу насытиться первозданной красотой планеты NGS-185. Если бы не абрис "Питси" на востоке, Май смело мог бы представить себя первым колонизатором неизведанной планеты. Низко висящее бледно-голубое светило почти касалось горизонта. Закат отсюда выглядел волшебно: начинаясь глициновым оттенком, через цикломеновый, небо постепенно окрашивалось в ежевичный. Все эти странные слова ничего не значили для Мая, он просто постарался их запомнить, запросив раскладку цветового спектра у ИскИна.

— Ты опять сбежал? — Комм ожил хриплым голосом старины Нила, в котором чувствовалась больше озабоченность, чем злость. — Май, это не шутки. Ты попал на запись камеры слежения. Благо сегодня смена Захара — он сказал сначала мне. В твоих интересах вернуться на базу в течение пятнадцати минут. Потом информация в рамках протокола будет передана начальнику смены...

— Я понял. Возвращаюсь. — Осознавал, что по-крупному подставил старину Нила, ведь тот был его официальным опекуном, поэтому добавил: — Постараюсь уложиться за десять.

— Не лихачь.

Май взглянул ещё раз на темнеющее небо с ярким, ставшим почти серебристым пятном звезды на нём. Ясное дело, о всех прежних похождениях опекун знал, журил после, стараясь казаться суровым. Понимал, что молодому парню, у которого на "Питси" не было друзей-сверстников, нужна хоть какая-то отдушина, поэтому и спускал ему всё с рук. Но, видимо, не в этот раз. Май вздохнул, осознав, что теперь не скоро сможет выбраться с базы, вероятно, что это вообще его последняя вылазка. Обидно не было. Было стыдно перед стариной Нилом: он несовершеннолетний, и опекуну из-за его проступка достанется по полной, может, даже уволят.... Его самого в приют уже не отправят — слава богу, перерос, зато могут упечь в какой-нибудь военный интернат...

Всё это проносилось в голове Мая, когда он, стараясь действовать аккуратно, спускался по скале вниз. Подниматься почему-то всегда было легче. А теперь, когда была дорога́ каждая секунда, Май, хоть и старался быть внимательным, но спешка всё-таки сказывалась: как назло, промахивался ногами мимо уступов, цеплялся пальцами за выступы, которые крошились прямо в его ладонях. Время, казалось, ускорило свой бег, отчего спуск вниз показался очень долгим. Чтобы хоть немного успокоиться, Май, добравшись до первого от скалы валуна, остановился и пару раз глубоко вздохнул, намечая наикратчайшую траекторию до гравикара. Старался дышать размеренно: вдох на толчке, выдох на приземлении. Май остановился, чтобы посмотреть, сколько ещё платформ до гравикара ему осталось преодолеть. Две. Выругался про себя, припоминая самые смачные словечки старины Нила. И почему нельзя было подлететь к скале вплотную? Вдох. Толчок. Приземление на обе ноги. Выдох. Три шага, как разбег, снова толчок.

Не рассчитал: правая нога при приземлении, заскользив, уехала вбок. Упал на колено. Центр тяжести сместился, уводя Мая влево. Он попытался завалить корпус направо. Получилось. Да только зацепиться руками было не за что: экзоскелет легко скользил по пологому боку валуна. Ногами нащупать выбоины тоже не удавалось. Май судорожно водил руками по гладкому камню, пытаясь найти хоть какую-нибудь трещину. Есть! Зацепился правой рукой, повиснув и раскачиваясь, как маятник. Добавил к правой руке левую, укрепляя своё шаткое положение. Дёрнул было правую ногу вверх, заметив выступ на камне, но понял, что не может ею шевелить. Май вывернул голову, чтобы посмотреть через плечо вниз.

— Блядь! — не сдерживаясь, в голос выругался он, увидев, что хищная трава опутала обе его ступни и её растущие как на дрожжах побеги пробираются к щиколоткам.

"Думай, Май, думай!" — подначивал он сам себя, чувствуя, что давление на ноги усиливается, будто его пытаются стянуть с камня вниз. Резко дёрнулся вверх, стараясь подтянуться выше, но не тут-то было — трава держала крепко. Можно было, конечно, вызвать подмогу по комму, но не факт, что Май сможет продержаться до их прибытия. К тому же, его SOS раскроет не только побег самого Мая, но и подставит других людей, Захара, например, которые знали о его самоволке, но не сообщили руководству. Значит, остаётся только одно — выбираться самому. Он резко отпустил правую руку вниз, нащупывая на корсете в районе солнечного сплетения нужную кнопку, и в тот же миг, получив команду на рассинхронизацию, части экзоскелета стали отваливаться от тела. Нижняя, удерживаемая травой, не упала, Май просто выдернул из неё ноги, как из сапог, подтянул их как можно выше вверх, упираясь босыми ступнями в холодный камень. На секунду почувствовал жжение на щиколотке, но не придал этому значения. Без защиты тело стало легче, да и движения теперь не были скованными. Май скинул с кистей перчатки. Цепляться за острые края разлома теперь было удобнее: хоть и раздирал подушечки пальцев в кровь, но уверенно полз вверх, помогая себе ногами.

Тяжело дыша, распластался животом на камне. Чувствовал, что его ощутимо потряхивает от холода — без защиты экзоскелета, в одном только комбинезоне, тело быстро мёрзло. Повернул голову в сторону гравицикла: до него оставался всего один прыжок, и теперь ошибки быть не должно. Май встал на ноги, хотел было скинуть и шлем с головы, но понял, что в быстро наступивших сумерках без визоров ничего не разглядеть. Подошёл к краю валуна, обтёр ладони о комбинезон. Небольшой разбег и толчок. Приземлился на сиденье гравицикла грудью, благо оставшийся на нём корсет экзоскелета смягчил удар. Часы комма показывали, что он потратил семь минут, оставалось ещё семь на полёт до базы. Задал параметры обратного маршрута, выставил максимальную скорость и, низко пригибаясь к сиденью, чтобы хоть как-то укрыться от резкого встречного ветра, включил автопилот.

Трава была ярко-зелёной, доставала до колен и с шелестом обвивала их, чтобы через секунду отпрянуть в сторону от лёгкого порыва ветра. Шлема на голове уже не было, зато от металло-пластикового корсета вокруг разбегались солнечные зайчики. Май шёл между рельсами старого полотна узкоколейки, переступая со шпалы на шпалу, пока то не уткнулось в старый деревянный сарай. Замка на двери не было, он потянул за ручку на себя, и массивные створы с резким скрипом заржавевших петель поддались. Тёмный провал сарая пахнул холодом. Май дёрнулся было назад, но возникшая впереди воронка не отпускала, засасывала. Стало страшно. Он держался из последних сил, но видел, как его тело, рассыпаясь искрящейся пылью, закручивается по спирали. Перестав быть человеком, единицей здесь, он стал целой вселенной там...

— Май...

Он пришёл в себя резко, словно проснулся. Взгляд уткнулся в прозрачный купол регенерационной капсулы медблока. Повернул голову на голос и увидел старину Нила. Тот улыбался, не губами, их просто не было видно за неопрятной бородой, зато глаза старика сияли радостью и облегчением.

— Я успел? — это единственное, что хотелось знать Маю сейчас.

— Гравицикл привёз твоё бездыханное тельце точно в срок... — Нил замолчал, покачал головой и добавил: — Мне кажется, у тебя слишком много свободного времени. Поэтому, как только доктор разрешит, заступаешь на службу. Официально.

— Нил, я... — Май не мог собраться с мыслями, чтобы сказать правильное, нужное, не знал, просить прощения или благодарить.

Но старина Нил высказался за него:

— Понятно, что тебе хочется приключений. Но рисковать тоже надо с умом.

Тот ушёл, а Май долго лежал, вперившись невидящим взглядом в прозрачный купол над собой. Всё равно настанет то время, когда он сможет долететь до старой Земли и пройтись по высокой траве, растущей по берегам реки Миссисипи.