Глава 6. Фиолетовый
Тэхён очень нервничал, рассматривая четверых парней перед собой. По сути, он знал только их имена, носил их метки, но уже просил о невозможном. И ему было до одури страшно, что они могут в ответ рассмеяться, или вспылить, или молча выгнать, а Ким потеряет и эту призрачную надежду на перемены.
— То есть под миром ты подразумевал своего соулмейта? — спросил Чимин.
— И как ты себе представляешь, эм, это завоевание? — поинтересовался Намджун.
— В том-то и дело, что никак, — пояснил Тэхён. — Если бы я знал, как рассказать ему, что на самом деле уже давно всё изменилось, и переубедить по поводу ситуации в целом, я бы это сделал. Но у меня нет рабочих вариантов. Если уж близость между нами не сдвинула дело с мёртвой точки, то что в этом может помочь?
Тэхён очень не хотел выглядеть жалким и изо всех сил старался, чтобы его голос не дрожал. Но он устал, очень сильно устал от невозможности быть откровенным с Чонгуком, боясь последствий и потери того хрупкого мирка, что возник вокруг них. Иногда желание схватить, зацеловать, рассказать, как в действительности он ему дорог, было настолько сильным, что причиняло физическую боль. А после пожара в отеле сдерживаться стало намного сложнее.
— Ты пишешь музыку? — раздался голос Юнги, и Тэхён вздрогнул.
Он вспомнил незавершённые наброски на нотных листах, закусил губу и неуверенно кивнул.
— Я пытался кое-что написать, но там всё такое сырое и...
— Принеси завтра черновики, мы с Моном посмотрим.
— Э-э-э, Юнги? — опешил Намджун, а тот, развалившись на стуле, стрельнул хмурым взглядом в хозяина «Арте».
— Вы всё равно уже подписались, что я, не вижу, что ли? Чимин вон глаза прикрыл — варианты прикидывает, — улыбнулся он покрасневшему, как рак, соулмейту. — Они оба люди творческие, а как нам проще выразить то, что лежит на душе и витает в мыслях? Как проще тебе, Джун?
— Через музыку, — кивнул тот. — Юнги прав. Приноси — посмотрим, подумаем, как можно будет их доработать. Мы планировали в скором времени устроить творческий вечер, неплохо бы успеть к этому моменту...
— Это ж сутками сидеть придётся! — возмутился Юнги.
— Тогда подключим парней. В любом случае у нас есть две недели, — улыбнулся Намджун, и Тэхён готов был задушить их в объятьях.
— Спасибо вам огромное!
— Да не за что пока, — отмахнулся Юнги, но Тэхён упрямо покачал головой.
— Может, познакомимся ближе? Расскажешь немного о себе? — попросил Чимин, и Ким с радостью согласился.
Они провели чудесный вечер.
Тэхён купался во всеобщем внимании и тепле, слушая истории Чимина о жизни во Франции, странные шутки Джина и философские размышления Намджуна. Юнги большей частью молчал, загадочно улыбаясь, и что-то неотрывно записывал в свой блокнот, но это не обижало Тэхёна. Наоборот, между ними странным образом отсутствовали неловкость, сдержанность, подчёркнуто вежливое отношение, когда ты обозначаешь для незнакомого человека границы и не желаешь через них переступать. Уже перед самым закрытием они обменялись номерами телефонов, договорившись встретиться в кафе завтра для просмотра набросков музыкальной композиции, и Ким поехал домой воодушевлённым и полным надежд.
Он влетел в квартиру довольным вихрем, упал на кровать звёздочкой, с блаженной улыбкой уставившись в потолок, и впервые за долгое время почувствовал себя умиротворённым, лёгким, способным отправиться хоть в Рай, хоть в Ад. Кто бы ни был ответственен за эту аномалию с тройным таймером, Тэхён обязательно сказал бы ему огромное спасибо. Было так странно улавливать эмоции парней через метку, но это делало Кима неимоверно счастливым.
Тэхён скатился на пол, собрал разбросанные листки с набросками, уложил их в папку и пошёл на кухню, чтобы приготовить себе лёгкий ужин. Но не дойдя и до середины комнаты, вернулся, достал черновики и, проиграв несколько отрывков, вновь убрал. Он перекусил, умылся, но душевное равновесие, обретённое в «Арте», постепенно сменялось раздражающим беспокойством, заставляя мерить шагами комнату, браться за инструмент, проигрывать концертные партии и опять возвращаться к незаконченной мелодии. Тэхён не мог найти себе места, представляя, как он поразит своим выступлением Чонгука и всё между ними наконец изменится. Поцелуйчики, признания, жаркие объятья, секс — сопливый романтический фильм наяву. Но потом в сладкие мечты вклинивалась чернота, заставляя видеть иное: как Чонгук разозлится, прекращая всякое общение, или ещё хуже — ничего не поймёт.
Время перевалило далеко за полночь, но Тэхён никак не мог уснуть, встревоженным тигром мечась по комнате. Внезапно раздавшийся звонок телефона перепугал его, а высветившееся имя Чимина удивило.
— Привет? — неуверенно поздоровался Тэхён, посматривая на часы.
— Привет. У тебя всё в порядке? — сонным голосом поинтересовался Чимин.
— Эм, да... — протянул Ким, гадая, что заставило парня позвонить ему в два часа ночи.
— Просто... Твоя метка... От неё шло такое сильное беспокойство, и я решил позвонить.
Тэхён застыл, не совсем понимая, о чём говорит Чимин. А потом до него дошло.
— Боги, прости, пожалуйста! О-о-о, как мне стыдно! Это же я не только тебе спать мешаю, но и... Я дурень, — расстроился Тэхён, но мягкий смех Чимина прервал поток его самоуничижения.
— Успокойся, Тэхён, фонить стало ещё сильнее.
Ким зажмурился, пару раз глубоко вздохнул и представил, как растягивает стену между собой и Чонгуком и для остальных пар. Да, плохенько вышло, но приловчится когда-нибудь.
— Легче? — спросил он у Чимина.
— Да, теперь твои эмоции ощущаются как лёгкое прикосновение пёрышка, — подтвердил тот.
— Прости, что разбудил. Завтра и перед остальными извинюсь.
— Никто тебя осуждать не будет, — поспешил успокоить его Чимин. — Мы все немного из колеи выбиты. Я ещё не встречал аномалии подобно нашей, так что тоже не знаю, как реагировать. Но... я определённо рад с тобой познакомиться.
— Я тоже рад, — прошептал Тэхён. — Странно, мы встретились только сегодня, но по ощущениям — словно я знаю вас всю жизнь. Когда в книгах читал о таком, думал — сказки.
— А давай... — протянул Чимин, а потом продолжил увереннее: — Давай завтра встретимся на пару часиков раньше? Я тебя познакомлю с Биллом и мистером Мейсоном? Поможем Намджуну и Дэми в кафе? Ой, наверное, ты не сможешь, у вас же репетиции и... Как ты вообще решил вопрос со своим руководителем?
— Никак пока, — честно признался Тэхён, — но я что-нибудь обязательно придумаю. И приглашение твоё принимаю. Только вот с мистером Мейсоном меня знакомить не надо. Он мой дядя.
— Правда? — изумлённо воскликнул Чимин. — Как всё-таки причудливо судьбы переплетаются. Тогда познакомлю тебя с Биллом, он удивительный человек.
— Хорошо, спасибо тебе, Чимин. Тёплых снов!
— Тёплых. Выспись хорошенько и настрой себя на лучшее. У нас всё получится!
Тэхён отключился, отбросил телефон и чуть не разрыдался. После этого разговора накатило такое облегчение, что надежда на благоприятный исход его затеи не казалась теперь такой уж призрачной.
***
Утром он на всех парах летел в репетиционный зал, чтобы договориться с руководителем о сдвиге расписания, пока остальные участники «Hot» ещё не прибыли в студию. Тот встретил путаные объяснения Тэхёна с изрядной долей подозрительности и недовольства, но потом согласился поставить на эти две недели иной график. Ким был безмерно благодарен и отыграл репетицию так, будто они выступали перед публикой на каком-нибудь конкурсе.
Хотя жаркие взгляды Трэвора очень сильно мешали.
Тэхён уже сто раз успел пожалеть, что в туре дал слабину собственной эгоистичной необходимости быть кем-то любимым и принял ухаживания парня. А теперь, когда он намеревался наконец-то изменить всё между ним и Чонгуком, Ким не знал, как тактично объяснить Трэвору, что они могут быть только друзьями.
И когда тот после репетиции поймал его уже у самого выхода, Тэхён не нашёл ничего лучше путанных объяснений про «Арте» и побега.
Да, он поступил некрасиво — нужно было сразу расставить все точки на «i», — но желание поскорей увидеть Чимина и приступить к редактуре черновика толкало его вперёд со страшной силой, преуменьшая значение всего остального.
Ким весь извёлся, пока ехал в кафе, и вбежал туда, мечтая сходу окунуться в творческий водоворот, но «Арте» встретило его спокойной атмосферой, тихими разговорами и еле слышной классической музыкой. Тэхён замер, на секунду подумав, что ошибся дверью, пока у барной стойки не раздался звонкий смех Дэми.
— Не пугайся, Тэ! Тут в это время дня всегда так. Тихо, спокойно, как в обычном кафе. Ближе к вечеру объявятся все громкоголосые спорщики — и пойдёт веселье. Иди сюда, угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
— Привет! — радостно заулыбался Тэхён, падая на высокий стул. — Чимин ещё не пришёл?
— Он в кабинете у Намджуна, — сразу как-то сникла Дэми, задумалась, видимо, на что-то решаясь, а потом кивнула и продолжила: — Раз уж и ты связан с ними метками, думаю, можно рассказать. Наш Мон опять принялся за старое.
Она подробно пересказала Тэхёну всё, что знала о прошлом Намджуна и Сокджина, и о том, как они сходились в настоящем. А Ким во все глаза смотрел на неё и не верил, что судьба свела его с парой, у которой такой же бедлам в отношениях.
— И вроде бы ситуация пришла в норму. Намджун первый месяц Сокджина чуть ли не на руках носил. Видно было, что оба влюблены по самые макушки. Глаза горели, что софиты, — печально улыбнулась Дэми. — А несколько дней назад вернулся бывший Сокджина. Расстались-то они давно, но этот гад вновь воспылал чувствами, встреч ищет. Джин не хотел говорить Намджуну, знал, что у того тараканы вновь закопошатся, но кто-то из посетителей доложил. Болтливые заразы. Мы думали, взрыв будет, но Мон слишком спокоен. Это не к добру, поверь. Вот и отправили Чимина на разведку.
— Во дела, — протянул Тэхён, — может... может, нас и правда не просто так связали метками?
— Думаешь, чтобы вы помогли друг другу? — задумчиво протянула Дэми. — Было бы неплохо. Не хочу никого терять. Если Джун пойдёт на поводу у своих комплексов, никакая магия не спасёт.
— Но Винкс же всегда побеждали, — улыбнулся Тэхён, на что Дэми лишь печально вздохнула.
— Да то ж Винкс, а я обычная девчонка, хоть и дурная на всю голову и в магию верю.
— О, привет, Тэхён! — раздался голос Чимина, и Ким обернулся, приветствуя его.
— Ну, как? — поинтересовалась Дэми, и напряжение в её голосе можно было пощупать руками.
Чимин в один момент весь как-то сдулся и покачал головой, опускаясь на стул рядом с Кимом.
— Вежливо пытались уверить, что всё в порядке.
— У-у-у, мальчики, покупайте попкорн или успокоительное. — Дэми упала на столешницу, закрывая голову руками. — А лучше — стекло, будем смотреть и давиться им все вместе. Тараканы Мона пошли в наступление.
— Давай не будем пока панику разводить, — попросил Чимин, ероша розовые волосы девушки. — Надеюсь, подготовка к творческому вечеру и помощь Тэхёну отвлечёт его и буря минует.
— Хотелось бы, — мрачно отозвалась Дэми. — Слушайте, а может, нам прибить этого бывшего хахаля Джина где-нибудь в подворотне? Ну, так, на всякий случай?
— Всех не прибьёшь, — остудил её пыл Чимин, и девушка, фыркнув, отправилась обслуживать клиентов.
— Так, кровожадность Дэми нейтрализована, пойдём знакомиться с Биллом? — повернулся Чимин к притихшему Тэхёну, но тот не двинулся с места, погружённый в собственные невесёлые мысли.
— А что если мои проблемы только усугубят состояние Намджуна? Что если после знакомства с Чонгуком, послушав его рассуждения о метке, всё станет только хуже?..
— Отставить нюни! — громко воскликнула Дэми, хлопнув рукой по столу, и все в кафе вздрогнули. — Подняли свои прекрасные заднички и пошли к Биллу. Не будем раскисать раньше времени! Возможно, на монову головушку что-нибудь свалится, и он прозреет, наконец...
Тэхён опасливо покосился на серьёзную девушку, но не рискнул перечить, поспешно прощаясь и сбегая из «Арте» вслед за хихикающим Чимином. Они не сговариваясь остановились возле входа в кафе, замирая, будто отгораживаясь от внешнего мира прозрачной стеной. Ким почувствовал чужое мимолётное прикосновение к метке и повернул голову к Чимину, но тот смотрел на проплывающие по небу облака и улыбался так, что глаза превратились в щёлочки-полумесяцы. Было так странно ощущать касание чужих эмоций, но Тэхёну это понравилось. Он шагнул ближе к Чимину, встав почти вплотную, и слегка опёрся на него плечом.
— Какая у вас с Юнги картина?
— Море с огромным коралловым рифом. А ещё наш мир связан с миром Намджуна и Сокджина, представляешь?
— Правда? — поразился Тэхён. — Значит, не только метками... Удивительно! Впервые о таком слышу.
— Ага. Их мир — это часть кафе и огромный особняк за ним. А вход в наш мир — бассейн справа от особняка. И сакура, что нарисована на витрине «Арте», в их мире настоящая и растёт у входа. Но временами мне там неуютно.
— Может, из-за сомнений Намджуна? Как было бы хорошо, живи человек без сомнений.
— Сомневаться — нормально, — прошептал Чимин, — мы все сомневаемся. И я сомневался. Но в момент, когда таймеры у меня на запястье остановились, я почувствовал, что больше не один. Да, у меня есть любящие родители, но это... немного другое. Теперь не даю сомневаться ни себе, ни Юнги. Жаль, с Намджуном не получилось...
— Может и получиться. — Тэхён отстранился и заглянул в глаза Чимину. — Я тоже хочу помочь. Очень сильно! Постараемся?
Тот кивнул и потащил Кима в лавку кукольника.
Снаружи магазинчик никак не выделялся на фоне остальных. Его витрина была украшена просто: несколько кукол сидели в креслах на постаментах разной высоты, серебристые звёздочки на лесках кружились между ними, ловя солнечные лучики, а тяжёлые красные бархатные шторы почти наполовину закрывали заднюю часть витрины. Словно она была сценой, а фарфоровые дамы играли никому не известный спектакль. Вывеска привлекала куда больше внимания своим причудливым шрифтом и названием: «Ты больше не одна». Тэхён с любопытством и некоторым опасением толкнул массивную дверь, вздрогнув от перелива колокольчика, и попал в приятный полумрак. Он поморгал, чтобы привыкнуть к освещению, и судорожно вздохнул, когда смог, наконец, нормально осмотреть магазин. Располагающийся в центре прилавок со всех сторон окружали стеклянные кубы. Они группировались в разные геометрические фигуры и скрывали в своей глубине кукольные комнатки с фарфоровыми жительницами. Тэхён как завороженный переходил от одного куба к другому, с безумной улыбкой рассматривая ожившую сказку. Он с детства не любил кукол, всегда опасался их и не понимал, как девчонки могут играть с такими страшилами. Они ведь насквозь фальшивые, с этими идеальными причёсками, нарядными платьями и приклеенными чарующими улыбками. Но эти малышки... Разные истории, разные эмоции — куклы казались маленькими, живыми, словно Тэхён на мгновение стал Гулливером в стране лилипутов.
— Они как принцессы в своих крошечных замках. Ждут, когда прекрасный принц спасёт их из стеклянного плена, — прошептал Тэхён. — А может, они просто ищут спокойствия, покинутые своими близкими, или же прячутся от боли и страхов внешнего мира. Трусливые сердечки, не понимающие, что стекло — плохая защита и слабое препятствие.
— Удивительно, но ещё никто не отзывался так о моих куклах, — раздался рядом приятный мужской голос, и Тэхён поднял взгляд на хозяина магазина.
Если бы его попросили охарактеризовать стоявшего перед ним мужчину одним словом, он выбрал бы слово «уютный». Но потом обязательно добавил бы: «и добрый». В таких людей хочется завернуться, как в плед, когда за окном вьюга, а ты один и дрожишь от внутреннего холода. И Тэхён знал лишь одного человека с похожей энергетикой — это был Стэн. Вот только счастье их, как правило, обходило десятой дорогой...
Он мотнул головой, улыбнулся неловко и протянул руку, представляясь:
— Ким Тэхён, фиолетовый таймер на запястьях соул-парочек из «Арте».
— Билл Робинсон, пленитель и мучитель этих прекрасных созданий.
— О, нет, — качнул головой Ким, — вы добрый Манджафоко*, который оберегает своих детишек. Правда... вы не такой страшный.
Билл расхохотался, запрокидывая голову назад, и махнул рукой, приглашая гостей присесть на небольшой диванчик за прилавком. И пока Чимин рассказывал последние новости о кафе, а Тэхён — о своей жизни и проблеме, Билл готовил чай, расставлял всевозможные сладости на невысоком столике и внимательно слушал.
— Ситуация и правда непростая у вас с Намджуном, но, прости за мои слова, не смертельная и глупая. У Мона так особенно. Он отталкивает человека, который его любит. Не спорю, сомнения не беспочвенны, у них ведь всё только начинается, но к чему самолично топтать восходящие побеги? И твой парень тоже глупец, раз не ценит того, что имеет. Я вот, — Билл запнулся, с тяжким вздохом посмотрев на своё запястье, а Тэхён ахнул, увидев такой же сбившийся таймер, как у Чонгука, — и рад был бы что угодно сделать для исправления ситуации, но это не поможет...
— А вы не пробовали, — осторожно начал Чимин, подбирая слова, — ну, не пробовали с Джереми...
— Пробовали, — невесело усмехнулся Билл. — Никто об этом не знает из близкого окружения, даже в «Арте», но мы пробовали. Встречались месяца три и даже — ох, вспоминать стыдно — переспали. И я чувствовал в груди что-то тёплое, когда он был рядом, но быстро понял, что для него это тяжёлый камень на плечах и на сердце. Он правда пытался, но я ощущал через метку всю тщетность его попыток. Страшно иметь в соулмейтах однолюба, влюблённого не в тебя. Как и любить гетеро, который всегда будет смотреть на тебя как на доброго знакомого. Поэтому я прекратил всякое общение между нами. Боялся утонуть окончательно. И сейчас, похоже, уверенным шагом приближаюсь всё к тем же граблям.
Тэхён обернулся к Чимину, взглядом спрашивая, что имел в виду Билл, но тот сделал страшные глаза и незаметно качнул головой.
— Поэтому я рад, что ты собираешься всё изменить между собой и соулмейтом. Можешь рассчитывать на мою помощь, — закончил Билл и тепло улыбнулся.
— Спасибо, — поблагодарил Тэхён и полез с объятиями.
— Завтра как раз Юнги и Сокджин будут, — объявил Чимин, — устроим мозговой штурм!
— Вот только завтра выписывают Гука, так что я смогу приехать в кафе лишь ближе к вечеру, — заметил Тэхён.
— Но разве ты не хочешь провести вечер с ним? — удивился Билл.
— Я бы с радостью, но уверен, что Гуки сразу же поедет в танцевальную студию, — вздохнул Тэхён.
— Тогда делай то, что считаешь нужным, — мягко улыбнулся Чимин.
Через час они покинули магазинчик Билла и вернулись в «Арте», просидев над черновиками Тэхёна до позднего вечера. У него голова шла кругом от споров, а когда парни предложили сделать аранжировку, Ким даже немного испугался. Он впадал из крайности в крайность, то фонтанируя идеями, то отсиживаясь в уголке и бормоча, что у них ничего не получится.
Их разогнала Дэми, уставшая наблюдать за препирательствами и беготнёй по залу.
— Угомонитесь уже. Ребёнку завтра соулмейта из больницы забирать, а вы его вконец измотали. По домам!
Тэхён вяло кивнул, не в силах даже возмутиться по поводу «ребёнка», и молча влез в вызванное Намджуном такси. Жестом поприветствовав свою соседку, он скинул Чонгуку кучу смайликов и короткое сообщение, что устал и не сможет с ним поговорить перед сном, и вырубился.
***
Утро встретило его гудящей головой, пасмурной погодой и кучей пропущенных звонков от Трэвора. Без сожаления почистив историю телефона, Тэхён собрался, позвонил Чонгуку, выслушав претензии о наглых субъектах, кинувших его вчера, и поехал за ним в больницу, уже там встретившись со Стэном и близнецами.
— Ты выглядишь измотанным, — заметил Кит, пока они на лифте поднимались на нужный этаж.
— И дёрганным, — дополнил Мэт.
— Слишком много всего навалилось в последнее время, — пояснил Тэхён, прикусывая губу и потирая кончик мочки.
— И сомневающимся, — добавил Стэн с лёгкой улыбкой.
Ким вздрогнул, поднимая виноватый взгляд на друзей и не зная, стоит ли рассказать им о своей авантюре. Ему очень хотелось поделиться, но он боялся сглазить, поэтому выдавил из себя только:
— Простите, я не могу объяснить вам всё, но я... я решился на кое-что и...
— Чтобы это ни было, мы тебя поддержим, — похлопал его по плечу Стэн. — Главное береги себя.
Тэхён перевёл дух и с благодарностью посмотрел на парней, первым выходя из лифта и сворачивая направо.
Чем ближе они подходили к палате, тем тревожнее ему становилось. И вроде бы не было никаких предпосылок, но сердце забилось в груди как сумасшедшее, а воздуха стало катастрофически мало. Тэхён открыл дверь и, увидев стоящего возле окна Чонгука, остановился, забывая в этот миг обо всём. В раз накатили воспоминания о горящем этаже, клубах дыма, еле живом соулмейте, и сейчас Тэхён вдруг в полной мере осознал, что приди он тогда на несколько минут позже, Чонгук был бы мёртв. В том дурацком старомодном отеле он мог потерять его по-настоящему, навсегда, и Ким понял, что не зря затеял эту авантюру с выступлением. Время летело вперёд, не обращая на них внимания, не проверяя, поспевают ли они за ним, и в любой момент могло остановиться для каждого. Неожиданно, несправедливо и неотвратимо. И даже если Тэхён не сможет пробиться через броню Чонгука, он будет знать, что хотя бы попытался и жалеть не о чем.
— Привет зубастым кроликам, — весело поприветствовал Чонгука Ким, и тот отвернулся от окна, одаривая соулмейта хмурым взглядом.
— Кто-то, смотрю, чересчур смелым стал, пока я тут валялся, — огрызнулся Чонгук, наблюдая, как друзья входят в палату.
— Собрался? — поинтересовался Стэн, и ему в руки тут же прилетела спортивная сумка.
— А теперь валим отсюда, пока этот престарелый докторишка не назначил мне ещё какие-нибудь процедуры, — проворчал Чонгук под весёлый смех друзей.
Тэхён покачал головой, поймал своего соулмейта в объятья и прошептал:
— Рад, что с тобой всё в порядке.
Чонгук обнял его в ответ, несильно похлопывая по спине, и они, наконец, покинули здание больницы.
Как и предполагал Тэхён, Чонгук, наплевав на все предостережения и наставления, потащил Стэна и близнецов в студию, а Ким, отговорившись репетицией «Hot», поехал в «Арте».
— Привет, Тэхён! — поприветствовал его Сокджин, когда тот ввалился в кафе, тут же пододвигая ему чашку горячего чая и крепли. — Как Чонгук?
— Выписали, и он понёсся в студию на всех парусах. Уговаривали отлежаться ещё пару дней дома, но Мистер Твердолобость заявил, что скоро превратится в Железного Дровосека, потерявшего свою маслёнку, — ответил Ким, откусил кусочек лакомства и застонал в голос. — Какое потрясающее!
— Спасибо, — потрепал его по волосам Сокджин, и Тэхён удивлённо вытаращился на него.
— Это ты готовил? Джин, бросай работу полицейского и открывай кондитерскую. Ты станешь богом воздушных пирожных и вкусненьких тортиков! — провозгласил он под заливистый смех Дэми.
— Мы ему это уже предлагали, но он считает готовку просто хобби. Ловить преступников ему милее, — фыркнула девушка.
— Важнее! — поправил её Сокджин. — А баловать ваши ненасытные тушки я могу и в свободное время.
— О, Тэхён, ты пришел! — крикнул Намджун, жестом подзывая его к сцене. — Ну, что, будем пробовать? Юнги внёс кое-какие коррективы, оцени.
Поначалу Киму было неловко рядом с музыкантами, но постепенно азарт от создания новой музыки захватил его и стёр всякие условности. Они спорили до хрипоты, меняли, дополняли и тут же проигрывали отдельные куски. Тема обрастала деталями, Юнги и Намджун всё меньше хмурились, а потом сошлись на том, что для начала вышло совсем неплохо, и если работа будет так же спориться, они точно успеют в срок.
Чимин позвал их за столик, когда сил у Тэхёна практически не осталось. Они ещё немного обсудили предстоящее выступление, программу творческого вечера и перешли на нейтральные темы. Кафе стало наполняться посетителями. То тут, то там слышались споры, смех, тихие переливы гитары, и Ким расслабился, растёкся по стулу, позволяя тёплой атмосфере проникнуть глубже внутрь него. Он смотрел из-под полуопущенных ресниц то на беседу Намджуна и Сокджина, думая про себя, что нежность между ними можно черпать ложками; то на смущённо хихикающего Чимина, ладони которого бережно сжимал Юнги, и ему очень хотелось, чтобы всё мешающее их счастью испарилось. Ушли прочь сомнения, тревоги, страхи, оставив в душе и сердце только тепло и счастье, которое Тэхёну представлялось в виде искрящегося шампанского, приятно щекочущего изнутри. Ему нестерпимо захотелось сейчас позвонить Чонгуку, но, зная характер соулмейта, он лишь приоткрылся перед ним, посылая через метку переполняющее его умиротворение, и, получив ответный импульс, успокоился. Пусть всё идёт своим чередом.
***
Знакомство Чонгука с соул-парочками и дядюшкой Робером состоялось только в день выписки из больницы Гло. Как и её встреча со своей предначертанной. Он знал Гло очень давно, но никогда за всё это время не видел её такой сияющей. Тэхён неотрывно следил за робкими касаниями, улыбками и еле сдерживаемой радостью и завидовал, завидовал, завидовал, в который раз приказывая себе не трусить и не отступать. Он вздохнул, отвернулся от девушек, собираясь сесть за столик, и поймал понимающий взгляд Намджуна. Тот кивнул, улыбнулся, обезоруживая своими ямочками на щеках, и уже шагнул к Тэхёну, когда дверь кафе с грохотом распахнулась, а знакомый голос прокричал:
— Всем привет! Вы не представляете, какие выставки в Лос-Анджелесе потрясающие!
Ким не верил собственным глазам. Он так часто вспоминал учителя Хосока и теперь, видя его перед собой, ничуть не изменившегося, будто провалился в школьные времена. Тэхён бросился учителю на шею, чуть ли не вереща от восторга, и вечер превратился в сплошной поток «а помните», «а знаете», «а сейчас мы». И ослеплённый своей радостью, он не заметил отвратительного настроения Чонгука, а когда тот психанул и ушёл — не успел остановить. Тэхён бросился за ним, но перегородивший дорогу Трэвор похоронил последнюю возможность догнать соулмейта. С каждой секундой спутанные бормотания одногруппника о том, что он «случайно» проходил мимо, поднимали внутри Тэхёна неконтролируемую волну раздражения на всё на свете. Но в первую очередь — на себя и свою трусость.
— Трэ, мне нужно тебе кое-что сказать, — решительно начал Тэхён, но тот, вместо того чтобы выслушать, начал убеждать, объяснять и в итоге совершил чудовищную ошибку — обвинил Чонгука, не совсем выбирая выражения.
Естественно они поругались, чуть ли не до драки, и только вмешательство Намджуна и Хосока спасло ситуацию. Трэвора выпроводили из кафе, а Тэхёна отправили в студию на воспитательную беседу к Сокджину. Домой он вернулся полностью разбитым, разочарованным в самом себе и не понимающим, как загладить вину перед невольными свидетелями за устроенную безобразную сцену. И лишь звонок от Чонгука немного улучшил настроение Тэхёна, но не настолько, чтобы ночью ему не снились кошмары.
***
В «Арте» он появился с повинной только через день и сразу же получил повторную воспитательную беседу от Сокджина и дополнительную — «на всякий случай» — от Чимина. Тёплый смех Намджуна и странные магические приёмы от Дэми частично уменьшили внутреннее напряжение, и постепенно Тэхён расслабился, успокоился и вернул себе привычный настрой.
Уже почти готовая музыкальная композиция очень ему нравилась. Хотелось поделиться с Чонгуком, но приходилось напоминать себе о важности эффекта неожиданности. Мелодия должна ошеломить его с первых аккордов, утянуть за собой, а потом Тэхён уберёт барьеры, позволяя соулмейту почувствовать то, что давно и надёжно прячут от него в глубине сердца. Вот только Чимин на каждой репетиции недовольно ворчал и жаловался, что чего-то не хватает, вот прям чего-то очень значительного. Пока в один из вечеров он не повернулся к Тэхёну и не спросил:
— А ты, случайно, не поёшь?
Ким растерялся, не зная, что сказать, и неуверенно ответил:
— Нет, не пробовал никогда по-настоящему. Ну, в душе там или когда уборку делаю только. Да и когда импровизирую, вечно что-то мычу под нос.
— Так, давай попробуем, — воскликнул Чимин, пихая ему в руки микрофон. — Намджун, включи, пожалуйста, вашу наработку, а ты напой какой-нибудь набор слогов.
Тэхён скептически посмотрел на него, пожал плечами и кивнул. И когда заиграл трэк, он набрал в грудь побольше воздуха, закрыл глаза и запел всякую тарабарщину, стараясь сделать вид, будто выступает перед Чонгуком. Когда отрывок закончился, Тэхён выдохнул и удивлённо воззрился на замерших друзей.
— Вау... Мне мерещится? — пробормотал Чимин, а потом поднял свою руку к глазам и присвистнул: — Да у меня волосы дыбом встали. Господи, Тэхён, какой у тебя потрясающий тембр! Теперь вы понимаете? Вот! Вот, что заставит кого угодно дрогнуть!
— Да уж, удивил, — улыбнулся Намджун и почесал затылок. — Но Чимин прав, будем переделывать мелодию под полноценную песню. Позвоню сейчас Юнги, обдумаем текст.
— А я предлагаю преподнести твои чувства, Тэ, не только музыкально и через текст, — вмешался Билл. Он присутствовал при их разговоре с самого начала, но до этого момента не вмешивался, делая наброски новых кукол. — Давайте направим Чонгука в нужном направлении сразу — используем изображение вашего мира в качестве оформления сцены.
Тэхён представил это: приглушенный свет, сияние фиолетово-чёрного космоса, он весь в чёрном и тягучая, словно патока, мелодия.
— Мне нравится, — решительно кивнул он, и Билл улыбнулся.
— Тогда привлечём к этому Хосока. Он всё-таки талантливый художник.
Тэхён с любопытством взглянул на Билла, услышав, как потеплел его голос при упоминании учителя, но расспрашивать не решился. А вот в наблюдении, осторожном, незаметном, себе не отказал. Потребовалось не так много времени, чтобы понять: Билл и учитель Хосок симпатизируют друг другу, но почему-то не делают шаг навстречу. Позже он поинтересовался у Чимина, не мерещится ли ему, и тот, тяжко вздохнув, подтвердил догадки. Вот только эпидемия тараканов в головах распространилась и на них. Тэхён отчасти понимал Билла, вспоминая его рассказ в магазинчике, но совсем не понимал учителя Хосока и очень переживал за него. Поэтому невольно — а иногда целенаправленно с поддержки Чимина — Ким старался оставлять кукольника наедине с учителем в попытках сблизить их ещё больше, хотя наблюдать за робкими попытками скрыть собственные чувства за болью и грустью в глазах было невыносимо. Учитель Хосок столько в своё время сделал для Тэхёна в Берлине, что невозможность отплатить ему тем же мучила.
Постепенно номер обрастал деталями.
Аранжировка песни была полностью завершена, Намджун написал к ней текст в короткие сроки, и первая полноценная репетиция довела до слёз Чимина с Дэми, разбередив раны самого Тэхёна. Учитель Хосок добавлял последние штрихи для фона, переругавшись со всеми, кто предлагал просто отпечатать готовое изображение на полотно, и Ким не понимал, как ему удалось за несколько дней написать настолько реалистичную картину. Она пугала, заставляла чувствовать себя неуютно, отбрасывала назад, к самому неприятному моменту в жизни, когда Тэхён стоял в пустой комнате перед ещё не ожившим миром соулмейтов, напуганный и одинокий.
***
Через неделю они встретились с Чонгуком в кафе, и Тэхён успешно делал вид, что всё как обычно, а новость о намечающемся свидании соулмейта нисколько его не беспокоит. Вот только внутри всё сжималось от негодования и застарелой боли. Он так давно не ощущал это мерзкое чувство гадливости, когда через метку просачивались крупицы похоти и послеоргазменной неги, от которых Тэхён отмывался потом часами. Ким ведь искренне думал, что соулмейт начал меняться, чувствовал что-то новое, непривычное, временами, на пару секунд, стайкой мурашек взбирающееся от таймера к сердцу. А теперь Тэхёну казалось всё это выдумкой и выкрутасами подсознания, уставшего ждать от Чонгука совершенно определённых слов и действий. И атмосфера в кафе тоже не способствовала положительному настрою, день ото дня накаляясь всё больше и больше. Тэхёну невыносимо было видеть, как грустнеет Сокджин при виде Намджуна, но старается улыбаться и шутить, как прежде. Как тускнеет и наполняется отчаяньем взгляд самого Джуна, стоит только Джину отвернуться. С какой тоской смотрит вслед кукольнику учитель Хосок.
Кафе замерло в ожидании катастрофы, по углам рассказывая о недавней перебранке, и она произошла на одной из репетиций. Намджун и Сокджин разругались, неожиданно, из-за какой-то ерунды, но Тэхён чувствовал, насколько обоим парням больно и страшно. Чимин в тот момент стоял рядом, бледный и напуганный, сжимая запястье с метками и шёпотом молясь о том, чтобы Юнги поскорее пришёл, а остальные пытались спасти положение, но... Сокджин покинул «Арте», громко хлопнув дверью, а Намджун остался, напустив на себя безразличие. Вот только было слишком заметно, с каким трудом даётся ему держать лицо, занимаясь кафе и другими делами.
До самого творческого вечера парни старались как-то поддержать обоих соулмейтов, но что один, что другой не особо шли на контакт, предпочитая отгораживаться стандартными фразочками про «всё хорошо» и «не стоит беспокоиться». Вот только связанные с ними метками знали истинную цену этих слов, но Юнги приказал не вмешиваться, а дать этим двоим возможность самим исправить ситуацию.
— Не маленькие, справятся, — отрезал он, когда Чимин в очередной раз попытался подбить его на разговор с Намджуном. — Мон должен научиться доверять Сокджину. Понять, в конце концов, хочет он этого или нет. Вмешаемся, помирим, через какое-то время всё начнётся снова. Занимайтесь лучше творческим вечером.
И всем особо рвущимся в бой пришлось смириться.
Время концерта приближалось, волнение, финальные репетиции и подготовки немного отвлекли всех от неприятных тем, и опомнился Тэхён только стоя за кулисами, в красивейшем френче, сжимая в руках саксофон. Он выглянул в зал, заметил Чонгука, и колени его подогнулись.
— Успокойся, — шепнул ему Сокджин.
Бледный и вымотанный работой (хотя Тэхён подозревал, что скорее душевными переживаниями), он всё равно пришёл на творческий вечер, чтобы поддержать своих друзей, и Ким порывисто его обнял, мечтая, чтобы Джин почувствовал себя хоть немного лучше.
— Ну же, иди, удачи! Порази его, — подбадривающе улыбнулся Сокджин. — И не смей проигрывать, я загадал кое-что на твою победу.
Тэхён, прикусив губу, кивнул, примерно представляя, что мог загадать Джин, и шагнул на сцену, прося у картины соулмейтов сил.
Всё или ничего.