Глава 33
Юля
Наташа встретила меня без макияжа и без укладки. Вместо модного костюма на ней было домашнее платье, подчеркивающее огромный круглый живот. А вместо толпы поклонников - двое сыновей-погодок.
- Ты снова дирижабль? - Я отдала мальчикам пакеты с подарками и обняла подругу.
- Это было Лёшкино «Я успею остановиться». - Она рассмеялась. - Ты же знаешь: если он что-то вбил себе в голову, переубедить невозможно.
- Так главная тусовщица Питера сменила короткие платья на плюшевые костюмы и превратилась в многодетную мать.
- Ай, да какая из меня тусовщица! - Наташа кивнула в сторону мальчишек. - У меня уже пять лет только один ночной клуб.
- Детская комната? - Теперь рассмеялась уже и я.
- Иногда, когда не падаю от усталости после дня с этими орлами, еще и спальня, - важно поправила Наташа, а потом снова залилась хохотом. - Правда диджей там не меняется. Никакого разнообразия.
- Ты слишком плохо от него отбивалась.
Я наконец выпустила подругу из объятий и уже по врачебной привычке пробежалась внимательным взглядом с головы до ног.
Между нынешней мамой Наташей и моей прежней однокурсницей почти не осталось ничего общего, но глаза сияли неподдельным счастьем.
Я даже припомнить не могла, чтобы за все наши пять лет вуза Наташа так светилась. А еще не могла представить прежнюю королеву красоты с пучком на голове и шоколадной кляксой на платье.
От того, какой радостной и беременной выглядела Наташа, дух захватывало. И внутри, за ребрами, немного покалывало от белой зависти. Лёшка все же не зря столько лет укрощал эту строптивицу. А она не зря совершила настоящий подвиг, чтобы вернуть его после разрыва.
- Ты так смотришь, словно мне опять нужно разругаться с родней, лишиться всех средств и уехать за тридевять земель в поисках одного упрямого барана, - словно прочитав мои мысли, сказала Наташа.
- Мне кажется, теперь тебя никто не отпустит так далеко. Да и Лёшка наелся красотами севера.
- В жуткой однокомнатной квартире с орущим маленьким ребенком, - продолжила подруга. - О да!
Будто поездку на север за отвергнутым Ромео даже вспоминать было страшно, Наташа снова сгребла меня в объятия.
- Как ты сама, родная? - с такой теплотой произнесла она, что все мое веселье как ветром сдуло. - Надолго в наших краях?
Наташа прижала меня к себе еще сильнее, и я словно в прошлое вернулась. Туда, где можно было рассказывать обо всем. Делиться самым сокровенным. И вместо осуждения получать советы. Скорее безумные, чем мудрые, зато от души.
- Еще точно не знаю.
Я позволила Наташе выпустить меня из кольца своих рук и медленно начала рассказывать. Сбивчиво, подробно, где-то грустно, а где-то с восторгом.
О работе в Гамбурге. И маленьких пациентах.
О предложении Филиппа выйти за него замуж. И целом поле цветов, которые он подарил в комплекте с кольцом.
О новом благотворительном фонде.
Часть новостей, как оказалось, Наташа уже прочла в интернете. Часть мы с ней упоминали в наших редких телефонных разговорах. А после рассказа о фонде подруга захлопала в ладоши и призналась, что гордится.
- Твоя приемная мамаша тоже занималась благотворительностью. Но она это делала лишь для рекламы самой себя и мужа-депутата.
- У нас с Филиппом такой цели нет. К тому же... ты сама знаешь, как сильно нашим больницам нужна современная техника.
- Может, хоть вы научите местных липовых благодетелей по-настоящему вкладываться. - Наташа согласно кивнула.
- Мы будем стараться.
- Если понадобится какая-то помощь, говори. Я, конечно, не мой папа. Да и на презентациях вилять задом перед богатой публикой пока не смогу. Но кто есть кто в этом городе, знаю неплохо. - Она ласково погладила большой живот. - Нужные контакты сохранились.
- Спасибо. - Я на миг представила свою роскошную, цветущую подругу среди лощеных гостей и весело улыбнулась. - У Филиппа целая команда, которая занимается организационными вопросами. Они работают удаленно. Из Парижа. А здесь он хочет нанять юридическое бюро Дани...
На имени бывшего мужа я осеклась. И, будто кто-то выпустил из легких весь кислород, сделала жадный вдох.
- Милохина, что ли? - ошарашенно переспросила Наташа.
Я кивнула.
- Он сам его выбрал? Или у тебя приступ мазохизма случился? - Подруга подозрительно сощурилась.
Меньше всего я хотела обсуждать странный выбор Филиппа. Еще меньше хотела говорить о самом Дане.
Нашей вчерашней встречи мне хватило за глаза. Уснуть ночью не смогла. Но сказанного уже было не вернуть.
- Филиппу порекомендовали именно его бюро. Если бы я знала заранее, воспользовалась бы твоим предложением. Попросила бы найти кого-то другого.
- Да-а... Ситуация! - Наташа понимающе хмыкнула. - Впрочем, ничего удивительного. Бюро Милохина сейчас самое известное в Питере. Даже мой отец пару лет назад бросил своих противных адвокатесс и заключил с ним договор.
- Даже так?..
Перед глазами мелькнул образ отца подруги. За последние годы он здорово поднялся по карьерной лестнице в своем министерстве. А после появления первого внука, казалось, даже помолодел.
- Папа вроде бы доволен. - Наташа улыбнулась самыми уголками губ. - Жалеет лишь, что Даня больше не адвокат.
- Что?
Моя челюсть буквально рухнула вниз.
- Он совладелец бюро. Но сам в судах не выступает. Не знала?
- Подожди... - Я попыталась убедить себя, что это не мое дело. Однако любопытство оказалось сильнее. - Почему он не адвокат? Даня жил своей работой. Он не мог бросить адвокатуру.
- Была какая-то темная история. Его лишили лицензии. - Наташа пожала плечами. - Но почему и когда, никто не знает.
- Даже твой отец?
Какое-то неприятное предчувствие до боли сдавило грудь.
- Я у него не спрашивала. Но если хочешь...
Будто шея и голова вдруг стали чужими, я неуклюже кивнула:
- Хочу.
- Когда уже ты его окончательно вычеркнешь из своей жизни? - недовольно проворчала подруга. И с давно знакомой заговорщицкой усмешкой добавила: - Ладно... попробую выяснить. Но ничего не обещаю. Благодаря внукам, из папы теперь можно веревки вить. Но в некоторых вещах он по-прежнему настоящий Штирлиц.
* * *
После встречи с Наташей мне совсем не хотелось домой. С сумасшедшей силой тянуло в центр города - погулять по проспектам, полюбоваться соборами и каналами.
Это был не первый визит домой после начала интернатуры, но родной город в этот раз действовал на меня как-то иначе. Он то вытягивал все силы горькими воспоминаниями, то заряжал своей энергией, стоило лишь встретить знакомое лицо или утонуть в дружеских объятиях.
Какой я приеду сюда в следующий раз, даже думать не хотелось. Фантазия отказывалась рисовать счастливую замужнюю женщину. Вместо радостных картинок она показывала кадры из прошлого, где я была молодой и слишком влюбленной.
С учебником по анатомии под мышкой и хмурым охранником где-то метрах в десяти.
В свадебном платье возле Дворца бракосочетаний.
С чемоданом, разбитым сердцем и СанСанычем, который почти насильно увез меня в Гамбург.
Не знаю, как с таким настроением прожила бы долгий свободный вечер. Но спустя несколько минут после моего возвращения домой, сюда приехал и Филипп.
- Как прошла поездка к подруге? - Словно медик из нас двоих именно он, Филипп старательно вымыл руки с мылом. Лишь потом подошел ко мне.
- Ты же знаешь все эти женские разговоры. Обо всем и ни о чем.
- Это она ждет третьего ребенка? Или я ошибся?
- Она. - Я усмехнулась. - Как ты только все запоминаешь?
- Не все, а лишь то, что касается тебя. - Филипп раскинул руки, приглашая меня в объятия.
- Мне очень повезло встретить тебя.
Филипп был выше на две головы, но рядом с ним я не чувствовала себя маленькой, как рядом с другом мужчиной... из прошлого.
- Ну-у... здесь я могу с тобой поспорить. Уверен, мне повезло больше.
Мужские руки плавно стекли по моей спине на талию, а губы проложили дорожку из поцелуев от виска к подбородку.
- Не представляю, чтобы кто-то другой мог быть таким терпеливым.
Я знала, что Филипп не поцелует первым. Он всегда оставлял этот шаг мне, будто приручал.
Только за одно это можно было молиться на этого фантастического мужчину.
- Тебя можно ждать годами.
Ладони на моей талии не спустились ни на сантиметр. Они осторожно поглаживали сквозь ткань и мягко подталкивали к мужской груди. Ближе. Теснее.
Наверное, такая осторожность была странной для жениха и невесты. Если бы нас застукали папарацци, на следующий день во всех изданиях появилась бы новость о фиктивности наших отношений.
Но именно с Филиппом никакого обмана не было. В отличие от первого брака, во второй я шла с чистым сердцем и без необходимости.
Нам просто было хорошо вместе. У каждого в прошлом остался свой горький опыт. Никто никого не пытался изменить или подчинить.
У нас были общие идеи. И именно с Филиппом я впервые за долгое время почувствовала себя не одинокой.
- Иногда кажется, что ты вот-вот устанешь от моих отказов.
Привстав на носочки, я заглянула в глаза Филиппа. Голубые, красивые. Такие, в которых можно было утонуть или забыться.
- Никакая сила на земле не заставит меня отказаться от тебя.
Прозвучало красиво. Какая-то часть меня, неизлечимо испорченная другим, не склонным к комплиментам женихом, ворчливо фыркнула. Но я не стала к ней прислушиваться.
Как можно было не ценить заботу? Как ответить отказом на предложение руки и сердца, когда с меня сдувают пылинки и терпеливо ждут ответных чувств?
Месяц назад мне очень хотелось сказать «нет». Работа хорошо лечила от одиночества. Не оставляла времени даже вспомнить о нем. А здесь, в Питере, гораздо острее, чем в Гамбурге, стало понятно, что я не тяну больше этот груз. Вычихалась. Устала.
- Если захочешь перенести дату свадьбы, только скажи. Я пойму. - Я положила руки на плечи Филиппа и облизала губы.
- Не дождешься!
Он тяжелым, полным желания взглядом посмотрел мне в глаза. И я решилась.
Это был не первый наш поцелуй. Не второй. И не третий.
Мне больше не нужно было ломать себя, чтобы коснуться губами чужих губ. Внутри ничто не протестовало. Сердце билось ровно.
Без бабочек.
Без дрожи.
Без слабости и позорного желания расплакаться от счастья.
- Ты потрясающая. - Филипп не удерживал меня, но и не отпускал.
- Ты совершенная. - На короткие секунды он разрешал рукам спускаться к ягодицам. Сминал. Вжимал в себя.
- Ты нереальная. - Терзал губами рот. И шептал на французском, что боготворит меня, что обязательно сделает своей. И как хорошо нам будет вместе.
Забываться от таких поцелуев и слов было легко. Соскучившееся по мужской ласке тело откликалось.
Пальцы зарывались в волосы. Ноги слабели. Чужое желание передавалось как вирус. И лишь какая-то неведомая сила удерживала от того, чтобы пойти до конца.
- Прости, - шептала я, застегивая пуговицы на платье.
- День был трудным, - говорила первое, что приходило в голову.
- Если ты голоден, можем заказать ужин. - Прятала глаза, ругая себя за очередной провал, и мысленно обещала, что в следующий раз буду смелее.
Ума не приложу, как Филипп это терпел. Ведь не первый раз. И далеко не второй.
От стыда хотелось сквозь землю провалиться. Но Филипп, как всегда, справился за нас двоих.
Поправив на себе одежду, он глянул на часы. Резко засобирался. И лишь возле двери, будто только сейчас вспомнил, сообщил:
- Забыл сказать. Бюро твоего бывшего мужа прислало контракт. Я подписал. - Филипп провел ладонью по волосам. - На следующей неделе презентация фонда. Все приглашены. Надеюсь, ты не против?