Энджел и Кайден

Всё тело сковывает цепями леденящего ужаса. Хочется вести себя
хладнокровно, но упорно не получается: соулмейт Хёнджина находится в плену
у самого сумасшедшего из его недругов. Вспоминая свой давний опыт общения с
тварями из этого мафиозного клана, Хёнджин не может перестать думать о том,
в какой атмосфере сейчас находятся все ребята. И сейчас даже сложно сказать,
о ком он переживает больше: о меченом, чьи чувства выворачивают его
наизнанку, или о Феликсе — его дорогом бесценном ангеле.
Пока он безуспешно пытается связаться с Хо и Чонгом или хотя бы Су, Чан рвёт и
мечет, сменив растерянность на звериную ярость. До него только что дошло, что
Айен — его соулмейт, и в этот самый момент с ним могут делать невесть что, а
он бессилен. Минхо не легче: их связь подтверждённая, ему приходится хуже
всех, потому что он слишком сильно чувствует эмоции Хана. Его было принято
использовать в качестве живого детектора, оповещающего об изменениях всех
похищенных. Пока он чувствовал лишь всепоглощающее отчаяние, страх не
выбраться живым и тоску — бесконечную тоску. Он то и дело шепчет себе под
нос: «Держись, Хани, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем».
Хуже становится, когда спустя непродолжительное время на телефон Кайдена
приходит издевательское сообщение от Саргона, опять же с неизвестного
номера, о том, что для пущей интриги и мотивации всех пленных развезли в
разные части города, на случай, если их захочется поискать. Чан впадает в
неистовство, в срочном порядке созывая стаю. Они решают все вместе покинуть
резиденцию и направиться в Логово для координации дальнейших действий.
Даже будучи едущим в машине, Хёнджин думает только о том, что время
уходит. Мозг подсовывает картины — одну страшнее другой — как чёртов
Саргон пытает всех похищенных. Если он решил развести их, то вряд ли будет
присутствовать лично хоть в одном из мест с пленниками, но если думать
логически, то, вероятнее всего, он может находиться именно с Феликсом и
меченым Кайдена, чтобы причинить ему как можно больше душевной боли. Он
выбрал самый отвратительный путь мщения.
Хёнджин был готов расстаться со всем, что имеет, в обмен на безопасность и
жизни друзей, но также осознавал, что Саргон не из тех, кто просто так даст ему
жить дальше спокойно. Очевидно, его целью будет тотальное уничтожение
противника — в этом не было ни малейших сомнений. Чего ещё можно ожидать
от человека, принадлежащему клану насильников? Уж точно не чести и
справедливости.
Ему всё же удалось связаться с секретарем и объяснить ситуацию. Пока все
ехали к Логову, Су пытался отследить, откуда был сделан звонок и отправлено
сообщение — всё тщетно. Для подобного нужны были дополнительные силы, как
и сказал Минхо Чану, когда они уже подъезжали.
Волк занял главенствующую позицию в организации операции по спасению
ребят, сообщив Кайдену о том, что чтобы прогибаться под условия Саргона не
может быть и речи. В Логово съехались вообще все члены стаи, которые только
могли чем-то помочь. Люди Кайдена и сослуживцы Минхо точно также сорвались
и высказали желание поучаствовать. Все решают найти своих близких и
разнести на части весь проклятый клан Янг — пристанище самых мерзких и низкоморальных преступников. Именно за это Хёнджин их ненавидел: растление
малолетних, педофилия, детская порнография, работорговля — этот клан был
просто отвратительнейшим из всех.
Хёнджина хлестнуло воспоминаниями о жизни в рабстве, от которых тошнило и
хотелось блевать. Ему далось невероятными усилиями построить собственный
бизнес, собрав себя по кусочкам после убийства Мидаса, который насиловал его
два года, совершенно вычеркнув из своей жизни всё прошлое. Он и подумать не
мог, что прошлое заявится по его душу и затребует возвращение «долгов».
Внутри кипело омерзение, отвращение и ненависть вперемешку с
переживаниями и щемящими сердце чувствами. Он постарался привести себя в
порядок, понимая, что его соулмейту и так плохо, а если к его самочувствию
добавится ещё и это, он совсем зачахнет, чем не преминут воспользоваться
люди Янга.
Среди собранных Чаном людей оказались умелые угонщики, хакеры, снайперы и
прочие виртуозы преступных дел. Не смыкая глаз всю ночь, они готовились к
тому, чтобы просто распотрошить злодеев в пыль: взламывали системы
видеонаблюдения, перехватывали телефонные разговоры, переговорщиков по
рации, выясняли месторасположение пленников и строили планы вызволения
своих. В конечном счёте к ним присоединились и другие неравнодушные с
вечеринки, прознавшие о произошедшем и на дух не переносящие мёртвого
Мидаса и его поганого братца вместе со всем их мерзким кланом.
Спать приходилось по очереди, сменяя друг друга: кто-то занимался добычей
информации, кто-то добычей оружия, люди Кайдена подгоняли автомобили,
некоторых было решено перебросить на разведку в пару ключевых мест. Таким
образом, совместными усилиями почти двух сотен человек были достигнуты
самые воодушевляющие результаты — удалось выяснить местоположение всех
ребят. Это и правда были три разные точки за пределами города, здесь Саргон
не врал.
Но Янг ошибся и недооценил врага. Он и понятия не имел, что Кайден, который
прослыл одиночкой без ближайших связей, может оказаться окружён настолько
большим количеством неравнодушных к нему людей. Его, можно сказать, уже
негласно считали членом стаи, просто потому что он рассказал, как именно
помог Лису бежать, и тем самым спас ему жизнь. К этому сверху добавились
разговоры и замечания членов стаи о том, что после встречи с Феликсом, Кайден
поменялся кардинально, и все его даже в какой-то степени зауважали. Чан так
всегда был уверен, что из того потерянного измученного подростка, которого он
встретил впервые несколько лет назад, не вырастет бессовестной сволочи. Он
прошёл через слишком большое количество дерьма, чтобы примыкать к таким
же, как те, кто его мучал.
К утру, когда собравшиеся уже шаг за шагом планировали, как именно стоит
вызволять пленных, на телефон Кайдена поступил ещё один звонок.
— Доброе утро! Ну как там продвигается осознание своей никчемности? Уже
подготовил всё для передачи правления своими делишками? — Саргон, видимо,
изнывает от скуки, раз решил лишний раз заявить о себе и раззадорить и без
того неспокойную обстановку.
«О да, не сомневайся, падаль, я тебя первым же прихлопну как жалкое
насекомое». Вслух, однако, приходится говорить что-то иное.
— Я делаю всё, что нужно, — Кайден рассерженно шипит в трубку, с трудом
сдерживаясь.
— Какой-то ты тухлый. И с пленными не поиграть… Давай-ка добавим немного
экшена этой статичной картинке?
— Не смей их трогать! Даже думать об этом не смей! — Хван сходит с ума, когда
осознает, что ситуация может поменяться и он может просто не успеть. Чан
подходит к нему и ободряюще сжимает плечо, сам насупленный и напряжённый.
От его поддержки становится на сотую долю процента легче.
— Воу, не так резко, парень! Ты, кажется, забываешь, как и твой драгоценный
солнечный дружочек, что со мной в таком тоне не разговаривают. Или ты
хочешь, чтобы я преподал ему урок? — с той стороны слышится вскрик Феликса.
В этот момент Саргон бесцеремонно хватает его за волосы, резким движением
вскидывая голову назад. Это больно. К его щеке мужчина с безумной ухмылкой
приставляет нож и проводит тонкую линию, надрезая кожу.
— Феликс! — надрывно стонет Хёнджин, слыша его голос. Что-то в душе
ломается под звуки его крика.
— Он такой сахарный, честно, до последнего думал, что кровь у него розовая и
сладкая, но, оказывается, нет: такая же красная и солёная, как у всех нас,
простых смертных, — Саргон усмехается, — Интересно, в других отношениях
насчёт него я тоже заблуждаюсь, или мне стоит попробовать, пока ты там
копаешься?!
— Феликс, нет! Не трогай его, Янг! — нельзя ему угрожать, нельзя
демонстрировать агрессию, нельзя провоцировать и ни в коем случае нельзя
показывать, что в этот самый момент они выигрывают. Всё решает только время.
— Наверное трону, если ты будешь продолжать маяться, а не заниматься
поставленными задачами. А ещё знаешь что? До полудня пять с половиной
часов, это как-то слишком долго… Сокращаю до двух. По истечении времени
обязательно позвоню тебе, чтобы всё проверить. Давай, не подведи, — и снова
отключается.
В ушах Хёнджина всё ещё стоит крик Феликса. Будто в подтверждение всего
ужаса, ещё и по метке проходится режущее ощущение, будто грудину
протыкают ножом насквозь. Всё болит и ноет. Он мучает их обоих. Да, Хёнджину
даже в голову не пришло, что Феликс — его соулмейт. Слишком много паники,
слишком мало контекста. Мозг просто упускает из виду намёки.
Минхо в неадекватном состоянии заставили поспать хотя бы немного, но, даже
заснув, он чувствовал себя дерьмово, не переставая постанывать от боли. Чан
старался держаться и впервые воспользовался пластырями с анальгетиками,
выпив ещё и пару таблеток сверху, ибо нежнейшую кожу внизу живота тянуло и
резало. Всё указывало на то, что пленные больше не неприкасаемы и к ним
применяют телесные истязания — в наказание за излишнее промедление их
спасителей. Спасители же судорожно соображают, как вписаться в поставленные временные
рамки. Час потребуется, только чтобы доехать из одной части города в другую, а
у них на карте три разные точки, и все за его пределами. Времени
распланировать всё тщательнее и придумать что-то ещё больше не остаётся:
если они хотят успеть предпринять хоть что-нибудь, нужно в обязательном
порядке выезжать из Логова в ближайшие двадцать минут. Обо всем этом
сообщает Чан, собрав всех вокруг себя — Минхо тоже пришлось разбудить.
— Разделимся на группы, машин нам должно хватить на всех: первая во главе с
Кайденом поедет на Запад, вторую на Север поведу я, третья двинется на Юг с
Лино. Всех хороших стрелков поделить поровну, разделить оружие. Нам нужны
координаторы, остающиеся в Логове и отслеживающие всё, что происходит в
реальном времени, желательно тоже из всех, кто сможет. Возможно
потребуется взламывать замки — здесь нам тоже дополнительные силы не
помешают.
— Вряд ли нас там будут ждать с распростёртыми объятиями, — подаёт голос из
толпы кто-то из старших. — Если не получится вырубить охрану, нам придётся…
— Судя по всему, да, но будем рассматривать это на крайний случай.
Постараемся не опускаться до их уровня. Стая никогда не станет убивать ради
развлечения или демонстрации своей силы. Мы можем, но мы не будем этого
делать. Ни за что.
— Среди нас есть медики?
— Мы собрали целую группу тех, кто разбирается в различных видах ранений и
сможет в случае чего оказать первую помощь. Некоторые также поедут с нами.
Давайте надеяться, что нам это не пригодится.
— Сколько у нас времени?
— Не так много, как хотелось бы… — Чан поглядывает на часы на стене
гостиной. Каждая секунда бьёт его под дых, а перед глазами стоит лицо Айена.
Стоит только представить его, как хочется стереть всех ублюдков в порошок. —
Один час и сорок минут. Пора выезжать. Прямо сейчас. По машинам. Если что, не
торопитесь, проверьте, всё ли взяли, — Он подходит к Минхо и Кайдену, которые
обсуждали детали операции. Разделяться было небезопасно и рискованно, но
Саргон знал, как им поднасрать. Они гораздо эффективнее работали бы всем
скопом во главе с тремя главными. — Эй, ты как? — обращается он к Лино. Тот
морщится от боли, стараясь держать лицо.
— Его били. Я не знаю, что ещё сказать. Мне хочется по приезде выжечь там всё
дотла, — за яростью он скрывает ставшие комом в горле слёзы. Глаза сухие, но
красные.
— Держи себя в руках. Сам знаешь, что твои страдания причиняют боль и ему, —
он кладёт руки на плечи Минхо, но понимает, что этого недостаточно — глаза
парня судорожно бегают. Тогда он обнимает и прижимает его к себе. Лино
обхватывает его спину руками и шумно втягивает носом воздух, борясь с
подкатывающей истерикой.
Хёнджин смотрит на них с не менее выразительными ощущениями. Снаружи он
выглядит спокойнее, но внутри всё просто вдребезги. Что, если они не успеют? Что, если вдруг неправильно вычислили ключевые точки? Времени не больше,
чем на поездку в один конец. Что, если?…
Бесконечные вопросы вертятся в голове. Пора выходить, а он колеблется и
решает достать из кармана вторую черную бархатистую коробочку, в которой
всё это время было припрятано идентичное подаренному Феликсу кольцо,
только теперь уже для него самого. Быть может, это последний раз, когда он его
наденет? Не нужно питать ложных надежд на благоприятный исход событий. И
если с Феликсом что-нибудь… Если он не успеет… Тогда и жить дальше незачем.
На выходе из Логова его ждут трое: Су, Хо и Чонг — секретарь и ближайшие
телохранители.
— Господин Кайден, мы едем с вами, мы всё решили.
— Но со мной и так целый отряд бравых ребят, вы нужнее где-то ещё и… Су, а
ты зачем?
— Мы будем с вами плечом к плечу, вам нужна поддержка, а вы очень много для
нас делали. Очень хочется отплатить вам за хорошее отношение, за всё. К тому
же, я отличный стрелок. Это у вас я секретарь, а у прошлого хозяина я был
главным телохранителем на протяжении восьми лет, просто решил завязать.
— Вы понимаете все риски? Там, где держат Феликса, скорее всего, будет
опаснее, чем в остальных точках.
— Мы прекрасно всё осознаем, босс, — отвечает Чонг. — Тем интереснее будет
надрать им всем задницы, — он улыбается, и Хёнджин бросается обнять его, как
и Хо и Су. Все трое хлопают хозяина по спине.
— Тогда вперёд, — командует Хван. — Я не хочу смерти Янга, но надеюсь, судьба
уготовит ему участь похуже, — он прижимает руку с кольцом к мечущемуся в
груди сердцу.
«Я сделаю всё, чтобы ты был в порядке, Феликс. Только продержись ещё
немного, ангелок».
♡ ♢ ♤ ♧
Все три группы хотели попрощаться, но Чан их остановил, говоря, что это
слишком символично и все будут расценивать это как натуральное прощание
навсегда, а это, в свою очередь, слишком занизит всеобщий боевой дух. Минхо
его поддержал. Тогда все договорились снова встретиться в Логове, будучи
целыми и невредимыми под дружный воодушевлённый гул. Стая подбадривала
друг друга волчьим воем.
Рассевшись по машинам, все три группы разъехались в разные стороны.
Хёнджину оставалось только смотреть вслед удаляющимся автомобилям и
надеяться, что всё будет в порядке. На него вдруг накатило сильнейшее чувство
вины: только потому что несколько лет назад он отчаянно боролся за свою
жизнь, сейчас были в опасности жизни десятков людей. Он просто хотел жить
дальше, просто хотел забыть всё, начать всё с чистого листа, построить себя
заново. У него это вышло. Он гордился собой все эти годы, но сейчас… Как он
будет смотреть в глаза хоть одному человеку, если погибнет кто-нибудь из них? Он решил постараться не думать об этом, а сосредоточиться на первостепенной
задаче — Феликс. Ему нужно спасти Феликса. Если они выживут, он подарит
Феликсу весь мир, сделает всё, о чем этот ангел бы его не попросил. И будет
шептать слова любви каждую ночь, целуя каждый сантиметр тела. Окружит
заботой настолько, насколько сможет. Или уйдёт из его жизни, если Феликс
попросит. Сейчас безопасность блондина — его главная цель. Позже главной
целью станет его счастье.
— Босс… — выдёргивает через какое-то время из размышлений Кайдена Чонг.
— М? — Хёнджин возвращается в реальность и поворачивает голову на парня.
— Мы, кстати, нашли предателя. Один из телохранителей, нанятых в этом году.
Как раз, когда Саргон вышел из тюрьмы. Это был Чхве. Среди новеньких самый
незаметный и молчаливый. Он и был ответственным за те налеты на ваши
офисы, и сливал всю информацию Янгу. Сейчас никто даже не знает, где он.
— Никогда не знаешь, кому можно доверять… Так и знал, что есть какая-то
крыса, — Хёнджин опускает голову, закусывая щёку изнутри от досады.
— Мы тоже подозревали, но не было никаких значимых оснований. Только
догадки. Извините нас, — Чонг виновато вздыхает.
— Вы здесь ни при чём. Я же его на работу брал. Не обратил должного внимания,
кретин… Ладно. Сейчас это уже не имеет значения, — Хван потирает
переносицу, сильно зажмурившись.
— Мы подъезжаем, босс, — Хо, сидящий за рулем, сверяется с полученными
данными. Су сидит рядом с ним и, повернувшись назад, раздаёт указания
нескольким ребятам из стаи, сидящим на задних сидениях с Кайденом.
На связи находятся несколько человек из Логова, отвечающие за точку на
Западе. Голоса из трубки подтверждают, что они приближаются.
— Это заброшенное поместье, построенное по европейскому типу. Вокруг
охраны нет, минировать выходы тоже никто не стал бы. Предполагается, что все
основные противоборствующие силы сосредоточены внутри.
— При штурме выбирайте задний ход, расположенный слева с обратной части
здания около сада. На главном входе вас могут ожидать.
— На территории, на крышах, где-нибудь вокруг кого-нибудь ещё видно? —
спрашивает Су.
— Нет. Они не ждали, что кто-то и правда явится за пленниками.
— Лино и Чан на связи? Как у них дела? — Кайден подаётся вперёд, обращаясь к
ребятам.
— Я здесь, — слышится голос вожака.
— Я тоже, — отвечает Минхо. — Мы приближаемся к заброшенному складу. — У нас по идее должен быть подземный бункер, поэтому пока ничего не видно, — поясняет Чан. — Будем держать вас в курсе, но, скорее всего, в ближайшее
время всем будет жарко, — это он добавляет с раззадоренным выражением
лица. В его голосе сквозит уверенность.
— Машины лучше оставить поодаль, не приближайтесь вплотную, есть риск
быть замеченными, тогда они точно откроют огонь, — сообщают ребята из
Логова.
— Принято, — отвечает им Су. — Неизвестно, сколько человек может оказаться
внутри?
— Без понятия. Не меньше двух десятков, но не больше полсотни.
— Если полсотни — это плохо, нас меньше, — волнуется Хо.
— Мы всё ещё пользуемся эффектом неожиданности. Янг не ожидает
вооружённого нападения, так что вряд ли они снаряжены лучше, чем мы, —
стремятся успокоить ребята на связи.
— Но там может быть Саргон собственной персоной.
— Его наличие ещё ничего не решает. Он там лишь для запугивания. Сам он под
пули не полезет.
Хёнджин массирует виски, прикрывая глаза. Он готов поклясться, что ощущает
приближение меченого. Даже с неподтверждённой связью можно
почувствовать, как тот напуган.
— Приехали, пора, — командует Хо, глуша мотор. Вереница машин за ним тоже
останавливается на обочине. Место хорошее — сразу за деревьями — так что
машины будет не видно, а до поместья рукой подать.
Все ещё собираются в круг, чтобы коротко договориться о действиях, и ведут
себя крайне тихо. Приближается самая важная часть плана, которая решит всё.
Двигаясь короткими перебежками, держа дистанцию и зорко осматриваясь по
сторонам, вся команда делится на подгруппы и рассыпается по периметру,
чтобы не мешать друг другу и прикрывать со всех сторон Кайдена и его главных
телохранителей, идущих первыми. Повсюду и правда слишком тихо.
Наушники для связи с координаторами есть только у Су и Чонга, чтобы не
мешать остальным, поэтому они периодически перешептываются и передают
всем информацию.
— Здесь три этажа, подвал и мансарда, — шепчет Кайдену Су. — Скорее всего,
они все сверху.
Хёнджин кивает, и они входят через заднюю дверь, оказавшуюся не запертой
даже на обыкновенный ключ. Свет проникает через окна со всех сторон, но из-за
плотных штор в здании достаточно темно, что существенно занижает
способность ориентироваться в пространстве. Кайден и Чонг выглядывают из-за
углов, высматривая лестницу. — Слишком тихо, будьте осторожны, — шепчет Хёнджин своим и идёт первым,
держа пистолет перед собой. Остальные тоже взводят оружие в боевую
готовность.
Лестницу они находят за ближайшим поворотом. На ней много битых стёкол, так
что приходится ступать крайне аккуратно, чтобы не издавать шума и не
привлекать лишнего внимания. С каждым новым шагом сердце Хёнджина стучит
как будто сильнее, отдаваясь гулом в голове. Ещё чуть-чуть, ещё совсем
немного, и они встретятся… Он снова поглядывает на кольцо на своей руке и
как можно тише сглатывает.
На подходе к третьему этажу уже начинают слышаться негромкие звуки и
голоса. Когда раздаётся пронзительный вопль Феликса, Хёнджин хочет
сиюминутно сорваться с места, чтобы побежать за ним, но Су останавливает его
резким движением, схватив за плечо.
— Господин, нет! Мы и так уже на подходе, — шептать потерявшему покой
Хёнджину приходится в самое ухо. — Ваша смерть по глупости его точно не
спасёт.
Хван смотрит на секретаря с благодарностью за то, что привёл в чувство. Су
огибает его, пристраиваясь спереди колонны, движущейся наверх.
— Я поведу. Присмотрите за ним, — бросает он ребятам сзади.
Хёнджином в этот момент руководят острые чувства, а не холодный расчёт. Он
колеблется, просто потому что не может сохранять разум чистым. Думать
рационально получается с огромным трудом. Су впереди, кажется, идёт ещё
медленнее, чем до этого, и Хёнджина разрывает от нетерпения.
Наконец, они поднимаются выше, где из входа на мансарду бьёт яркий
солнечный свет: дверь открыта настежь, если она вообще есть. Су подзывает Хо
и Чонга, Кайден и остальные ребята идут прямо за ними. Секретарь видит
открывающуюся картину раньше, чем Кайден, и проклинает всё на свете: если
хозяин это увидит, то слетит с катушек: Феликс сидит на полу около старого
дивана в полуразорванной одежде и со свежими ссадинами на лице. Едва
запекшаяся кровь свидетельствует о недавних избиениях. Он не связан, но было
видно, что за малейшее движение ему тут же грозит жестокое наказание,
поэтому он послушно молчалив и обездвижен. Приходится вернуться за угол и
объяснить Кайдену до того, как они бросятся в атаку.
— Господин, сохраняйте спокойствие, пожалуйста. Мы на финишной прямой, —
Су говорит спокойно, но такое ощущение, что за этим последуют
неутешительные новости. Пульс учащается.
— Расскажи, что ты видел, — Хван старается совладать с собой, пока ещё есть
время.
— Энджел близко. Тсс! — он мгновенно прислоняет палец к губам, когда
замечает реакцию брюнета, и хмурится. — С ним всё в порядке, он в сознании, но
вокруг него люди Саргона. Мы должны действовать быстро и аккуратно. Они не
в курсе, что мы здесь.
— Они вооружены? Сколько их? — задаёт вопрос Хо. — Не все, какая-то часть. Сложно сказать, обзор слишком плохой, — он смотрит
на Кайдена, изнывающего от ожидания. — Держите себя в руках. Мы справимся.
Больше нет времени ждать, пора действовать.
— Удачи нам, ребята, — шепчет один из членов стаи. Все ему кивают.
Все следующие события происходят слишком быстро, реагировать приходится в
сжатые сроки. Су бросается в комнату первым, следом сразу же бегут Хо и Чонг,
за ними Хёнджин, а затем уже волчья свора. Во всей потасовке начинает
происходит откровенная бойня. Саргон, не ожидающий нападения, яростно
кричит и начинает отстреливаться, кто-то из бандитов успевает схватить
Феликса и пытается использовать его как живой щит, но его тут же вырубает
один из волков. Он хотел бы вывести Энджела из комнаты, но обратный путь
оказался преграждён головорезами, так что он лишь махнул блондину, чтобы
тот спрятался как можно дальше.
Феликс испуганно озирается по сторонам, видя знакомые лица и не веря своим
глазам: они успели! Но, чтобы его не задело, приходится немного отползти за
диван, прикрывая голову руками. Сверху свистят выстрелы, повсюду слышатся
крики и вопли, раздаются звуки ударов и падающих тел, битого стекла и
ломающихся костей. У него под рукой нет совершенно ничего, чем можно было
бы защититься или атаковать, он лишь надеется остаться незамеченным, пока
это возможно.
Мансарда большая, но места для полномасштабной схватки такого большого
количества человек просто не хватает. Хёнджин высматривает Феликса глазами,
пока отбивается от двух матёрых головорезов, Хо приходит ему на выручку,
вырубая обоих, когда следующая троица оказывается на подходе. Мужчина, в
котором Хван признаёт Саргона, схлёстывается в жёсткой схватке с Су.
Выглядывая из-за дивана, Феликс наконец видит Кайдена, и его сердце
болезненно сжимается: брюнет жив, цел и приехал за ним! И на него прямо
сейчас нападают несколько громил, с которыми ему помогает разбираться один
из телохранителей. Парень снова оглядывает пространство рядом с собой в
поисках хоть чего-нибудь, но вдруг натыкается взглядом на Саргона в другом
конце помещения. Су пытается атаковать его, чтобы выбить оружие из руки, но
тот яростно отбивается. Су моложе, но, несмотря на это, Саргон сильнее, так что
он успевает отбросить секретаря в сторону и расплыться в злобной ухмылке.
Феликс молниеносно просчитывает его шаг наперёд, и, когда Саргон кричит
Кайдену, чтобы тот обернулся, блондин уже бежит ему навстречу, чтобы
отпихнуть в сторону, потому что пуля летит прямо в него…
♡ ♢ ♤ ♧
Время замедляется, будто в слоу мо.
Лишь раз моргнув, Хёнджин слышит, как Янг зовёт его по имени — настоящему
имени — совершенно сбитый с толку.
Моргнув второй раз, он видит перед собой несущегося ему навстречу Феликса —
эти испуганные обеспокоенные глаза обращены в его сторону, в них горит страх
за его жизнь. Моргнув третий раз, он не успевает ничего предпринять, будучи сбитый с ног
блондином под оглушительный звук выстрела. Он только успевает
почувствовать удар головой о стену, по которой тут же съезжает вниз. Он бы
потерял сознание, но метку вдруг прожигает адской болью, что заставляет его
распахнуть глаза от ужаса — Феликс со стеклянным взглядом опадает на
колени. На его груди с невероятной скоростью расползается кровавое пятно…
— ФЕЛИКС, НЕТ! — Хёнджин кричит оглушительно громко, но не слышит
собственного крика, подрываясь с места, несмотря на боль, пронзающую тело.
Больно, больно, больно. Он бросается к ангелу, совершенно не смотря по
сторонам: ему уже плевать. В этот момент Су всё же удаётся вырубить Саргона,
несколько его людей сбегают, а с оставшимися быстро разбираются озверевшие
от ярости волки.
Брюнет ловит Феликса на руки, прежде чем тот успевает окончательно упасть
на пол, разворачивает его на спину и судорожно разрывает рубашку, чтобы
рассмотреть рану и закрыть её чем-нибудь. Феликс смотрит на него с
непередаваемыми чувствами, но не может ничего сказать, в уголках его глаз
скапливаются слёзы, а брюнет замирает на секунду, упираясь взглядом в
надпись на его сердце — надпись со своим именем. Хван Хёнджин. Его
настоящее имя. Всё это время его ангел был принадлежащим ему соулмейтом. И
сейчас жизнь стремительно утекала из него.
Хёнджин пытался остановить кровь, дрожащими руками зажимая дыру и не видя
ничего за пеленой из слёз.
— Феликс, прошу тебя, не закрывай глаза, слушай меня! Не отключайся, умоляю!
Чёрт, Феликс! Пожалуйста! — он снял с себя пиджак, скомкав и прислонив к
зияющей ране, беспрерывно скуля. Их боль была общей, нестерпимой. Феликс
старался изо всех сил, в его помутнённом рассудке билась лишь одна мысль —
выжить. Он будет слушать. Он постарается не отключаться. Если это
произойдёт, ему уже нечем будет помочь. На краешке сознания Феликс успел
подумать то, что так сильно хотелось озвучить: «Ты пришёл за мной».
Вдруг из ниоткуда возник Су, что мгновенно склонился, помог взять блондина на
руки и понёс сам, потому что Кайден был не в силах этого сделать: ему было
мучительно больно. Чонг перекинул его руку через своё плечо и потащил следом
за Су. Проход уже был открыт — их ждали несколько волков, прикрывая со всех
сторон. Несколько из них были ранены, но их жизни, по крайней мере, ничего не
угрожало.
Вся группа вывалилась на улицу и быстрым шагом направилась к машинам.
Феликса устроили на заднем сидении самой большой из них на руках у
Хёнджина, что всё ещё беспрерывно просил его концентрироваться на своём
голосе и хлопал по щекам. Его голос срывался на всхлипы всякий раз, когда
блондин закрывал глаза дольше, чем на одну секунду. Стало нестерпимо
страшно его потерять.
— Су, свяжись с нашими, где ближайшая больница? Нам срочно нужна
реанимация, срочно! Феликс, слышишь меня? Ты будешь жить, я буду с тобой, я
никуда от тебя не денусь, я всё время буду рядом! Су?!
— Нашли! Скинули местоположение. Что у вас случилось? — кричат в трубку из Логова.
— Не сейчас! — просит их Хо. — До связи, сейчас не мешайте, у нас раненые.
— О Боже, хорошо! Дайте знать, если что-то понадобится — мы здесь дежурим, — из Логова слышатся обеспокоенные возгласы.
— Сколько ещё ехать? Прибавьте скорость, умоляю! — Хёнджин сжимает руку
Феликса, которая стремительно теряет тепло. Его пиджак, свернутый на груди,
уже пропитался кровью. Глаза блондина всё время намереваются сонно
закрыться: ему тяжело бороться, он потерял слишком много сил и крови, из-за
чего моргает всё реже и едва дышит. — Ангелок, потерпи ещё немного,
слышишь?
Он слышит, но звуки доносятся будто из-под толщи воды, пока не стихают
совсем, и вместо чёткой картинки перед ним не возникает непроглядная
темнота.
♡ ♢ ♤ ♧
«Это и есть конец?» — думается Феликсу, — «Так я закончу свою жизнь?».
Этот момент, что длится для него целую вечность — как один очень
натуральный длинный сон, наполненный яркими воспоминаниями. Теми, которые
вот-вот оставят его и позволят забыться навсегда.
«Тогда я запомню твои руки и губы, взгляды и прикосновения. Я помню каждое
из них. Я мог бы угадать тебя по запаху волос, по мягкости твоей кожи или по
одному лишь взгляду. Даже по одному глазу, представляешь? Покажите мне
лишь радужку — я узнаю и её. И родинку под глазом тоже: она уникальна.
Мы могли играть ночь напролёт и ругаться друг на друга, а могли заниматься
любовью — для меня всё важно в равной степени. Ты совершенно не умеешь
готовить, но тебе нравится, когда я пеку печенье и ты мне помогаешь. Мы
пачкаемся взбитыми сливками и целуемся, после чего я отпихиваю тебя и
угрожаю размазать по стене за такую наглость. В ответ ты смеёшься, и мне
тяжело сдержаться, чтобы не поцеловать тебя снова.
Ты смеялся всякий раз до коликов в животе, когда представлял меня как своего
парня на светских мероприятиях и наблюдал за вытягивающимися лицами, не
ожидающими, что ты по мальчикам. Мин Джи после того раза ещё пыталась
подкатить, но безуспешно. Это так забавно.
Мы как-то болтались все выходные в бассейне, и я с удивлением наблюдал, как
хорошо ты плаваешь. У меня была идея попросить тебя научить этому и меня.
Может, мои плечи тоже стали бы шире от такого плавания? У тебя они очень
красивые. Их постоянно хочется трогать. Тебя вообще постоянно хочется
трогать.
У тебя очень тонкий юмор, почти аристократический, но когда мы шутим вместе,
это всегда какая-нибудь похабщина — я плохо на тебя влияю. Влиял.
Когда я в шутку просил тебя что-нибудь мне купить, ты всегда покупал. Никогда
не забуду, как ты искал мне персики в пять часов утра. И на полном серьёзе обещал ванну шампанского, если я попрошу. Совсем дурак.
Когда ты слишком увлечён чем-то, то начинаешь напевать себе под нос и даже
не замечаешь этого. Последний раз это был мотив «Pixies – Where is my mind». В
четверг. Вечером. Без четверти восемь. У тебя на удивление хороший голос для
песен. И для ночных стонов. И для ласкового шёпота. Есть вообще хоть одна
вещь, в которой ты не идеален? Мне кажется, нет.
Я молчу о том, как прекрасно ты двигаешься под музыку. И как редко. Это
нечестно. Твоя пластика и грация достойна сцены. Ты уверен, что тёмный бизнес
это вообще твоё? Может, всё же, попробуешь что-то более творческое? Без
меня.
Жаль только, что мы с тобой так мало танцевали. Мне нравилось танцевать
вместе. Мне вообще нравилось вместе с тобой всё. Жаль, что этого больше небудет.

С любовью, Феликс.

P.S.: Навсегда твой».

Примечание к части
Pyrokinesis – Веснушки
"Почерком резким
Я рисую между точек отрезки
От пяток до макушки
Так соединяются в созвездия веснушки
Соединяются веснушки
Так соединяются веснушки
Всё в белом инее топя (Топя)
Соединяются в созвездие по имени тебя (Тебя, тебя)"...