Одержимый

Регина

Проснувшись ближе к обеду, я сразу вспоминаю разговор с Германом. Точнее, мой эмоциональный взрыв. Какой чёрт вообще дёрнул меня за язык? Вылила душу совершенно постороннему человеку. Не абы кому, а Герману, мать его, Троицкому!

Наверное, он думает, какая я жалкая, раз плачусь о своей жизни. Ведь зачастую богатые люди не знают, например, что такое сопереживание. Их волнуют другие вещи. Это часть горькой правды обо мне. Я бы могла бороться за свою мечту, за свободную жизнь. Но с другой стороны... Деньги решают всё. Я зависима от родителей, и им это только на руку. Они при первой же возможности спихнут меня богатому человеку. Таким образом, мой несчастный брак станет продолжением их богатой жизни. Продлят своё счастье, которое заключается только в деньгах.

Внезапная боль в висках разгоняет все мысли, и кое-как я дотягиваюсь до тумбочки, на которой предусмотрительно оставила аспирин и стакан воды. По крайней мере, на трезвую я была в состоянии позаботиться о себе заранее.

Не то, что сейчас.

В коридоре раздаются тяжёлые шаги, и в проёме застывает моя лучшая подруга.

— Господи! Кто ты такая и куда дела мою Регину? — притворно ужасается Рима, оглядывая мой внешний беспорядок.

Сейчас я действительно выгляжу как чудовище: всколоченные волосы, припухшие веки.

— Ты точно была на свадьбе, а не на жёсткой пьянке?

Опустошив стакан, со звонким стуком отставляю его на тумбочку.

— Это одно и то же, — бубню я.

— Поднимай задницу и дуй в душ! — командует она, раздвигая шторки в разные стороны.

Жмурюсь от яркого света и чувствую себя настоящим оборотнем. Нужно пересмотреть предпочтения в выпивке. Пока с горем пополам выползаю из постели, Рима хватает концы одеяла, чтобы заправить кровать.

— Завтрак уже на столе.

— Ты же знаешь, что ты самая лучшая женщина в мире?

— Только после тебя, — хихикает она.

Мне очень повезло с такой подругой, как она. В тяжёлые моменты Рима была рядом, и даже с Верой я не ощущаю крепкой связи, как с ней.

***

Контрастный душ пошёл на пользу. Словно прохладной водой я смыла всю тяжесть, получившую вчера на банкете. Да и сидеть со свежей головой намного приятнее. Тело и разум точно взбодрились.

— Как всё прошло? Родители не зверствовали? — Рима оставляет чашку с кофе и всматривается в моё лицо. — Не передумали тебе жениха искать?

Пальцы до побеления костяшек сжимают вилку. Начало нового дня я точно не хотела бы провести за разговорами о родителях.

— Нечего говорить. Мама, как только увидела, что ко мне подошёл мужчина, подловила в туалете и начала расспрашивать, кто он такой. Думаю, на свадьбе они не веселились, а выискивали богатых мужчин.

Она с таким лицом смотрела на меня... Могу смело заявить: в тот момент я действительно сравнила себя с куском мяса.

— Давай не будем о них? — прошу я.

— И вправду, настроение тебе портить, — Рима ободряюще улыбается и меняет тему разговора: — Ты в курсе, чей племянник Давид?

— Германа Троицкого, — равнодушно отвечаю я. — А что?

Глаза Римы удивлённо распахиваются.

— Это же просто обалдеть!

Я пожимаю плечами, не разделяя её восторга. Ну и что в нём такого? Наглый, да и вдобавок самоуверенный.

— Поверь, с бездомными намного приятнее разговаривать, чем с ним.

— Регина?! Вы разговаривали с ним? — ахает Рима. — Вживую он такой же красавчик?

К моей головной боли от громкого голоса подруги присоединяется икота. Видимо, мой организм даёт сбой. Если бы я вчера не подошла к нему... Очень жаль, что нельзя отмотать время на несколько часов назад и зашить мне рот, чтобы я не болтала лишнего!

— Немного, но я даже не помню, о чём, — пожимаю плечами.

— Я завидую женщинам, с которыми он был, — вздыхает Рима, подпирая ладонью щёку. — Это нормально?

Я наслышана о том, сколько их у него было. Они выстилались перед ним, как рабыни. Мерзко. Вероятно, он счёл меня лёгкой добычей, раз преследовал на протяжении банкета.

— Это ненормально! Рима! Эти женщины — шлюхи. Чему тут завидовать?

— Это всего лишь мои больные фантазии. Он такой властный мужчина.

Пережёвывая пищу, я чуть ли не давлюсь, когда случайно предполагаю, что если приглянулась ему, то попадаю под угрозу. Он может предложить моим родителям столько денег, сколько они не получат ни с одного потенциального жениха.

— Прикинь, если ты ему говорила, какой он красавчик, — хихикает она.

— Не дай бог!

Икаю в очередной раз, и Рима не выдерживает:

— Может тебе воды?

— Нет.

Я налегаю на завтрак, всем видом показывая, что больше не хочу отвечать на вопросы. Сейчас мне нужна тишина и желательно ещё одна таблетка аспирина.

***

Визажисты кружат вокруг, как и стилисты. На сегодня у меня запланирована фотосессия, на которую я не очень-то и хотела ехать. Выхожу из небольшой примерочной, и женщина среднего возраста подносит мне мой телефон.

— Регина Григорьевна, вам звонил ваш отец, — оповещает она.

Озадаченно свожу брови к переносице. Что ему надо? Обычно мне всегда звонит мама, чтобы промыть мозги своей тридцатиминутной речью о ценности брака. Ему же нет до этого дела. Нажимаю на контакт, чтобы перезвонить, но всплывающее сообщение из Telegram с неизвестного номера останавливает меня.

Неизвестный: Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя прекрасно после того, как вчера влила в себя весь мой виски.

Перечитываю сообщение снова и снова. Моё сердце начинает быстро колотиться. Откуда у Германа Троицкого мой номер? А если он и вправду запал и планирует выкупить меня?

Я: Что Вам нужно?

Герман: Не очень-то вежливо с твоей стороны разговаривать со мной в таком тоне.

Я: А то что? Пожалуетесь моим родителям?

Герман: Нет особого желания связываться с ними. Твои враги — мои враги.

Я: Что это значит?

Герман: Все получат по заслугам. Ты до сих пор расстроена?

Минуту или две стою как вкопанная. Чего он пытается этим добиться?

Я: Я же сказала, чтобы Вы забыли.

Герман: Увы, люблю доводить дела до конца.

Герман: Хорошего дня тебе.

Я не отвечаю ему и направляюсь к локации для съёмки. Нужно отвлечь себя на более приятные мысли.

***

Фотосессия подошла к концу. Я хотела подойти к фотографу, чтобы обговорить конечный выбор фотографий, но неизвестный мужчина в пиджаке опередил меня. Он что-то сказал, а тот кивнул и вручил ему конверт, после чего оба пожали друг другу руки, и неизвестный ушёл.

Фотограф, заметив меня, начинает тараторить:

— О, Региночка, это был.. э-э.. мой хороший знакомый! Он приходил за кое-какими фотографиями.

Этот мужчина странный и всегда, когда волнуется, трёт нос, как и сейчас. И зачем мне эта информация?

— Отправьте мне на почту десять фотографий, — командую я.

— Да-да, конечно!

На лестничной площадке встречаюсь со своим водителем. Мужчина забирает пакеты с платьями и молча следует за мной к машине. Пока он складывает их в багажник, ко мне подходит молодой парень с большой красной коробкой.

— Здравствуйте, это вам, — произносит он, вручая мне круглый предмет.

— Что это? — настороженно спрашиваю, готовясь выкинуть коробку куда подальше.

Там может лежать всё, что угодно.

— Цветы.

— Но я не заказывала их.

— Это прислали вам.

Водитель оказывается рядом и выглядит угрожающим, так что пареньку приходится уйти.

— Открой, — передаю коробку мужчине.

Он открывает крышку, и моим глазам предстают красные бутоны роз. В них торчит маленькая записка, которую я сразу же выхватываю.

«Такие же красивые, как и ты».