Эполет

1

В пыточной камере стояла тяжелая, почти мертвящая тишина. Сокджин сидел, прикованный к железному стулу наручниками. Запястья покрылись кровавыми отметинами. На бледном и исхудавшем от голода лице виднелись синяки и глубокие порезы, губы потрескались, левая щека припухла.

Напротив него, в идеально выглаженной форме и расслабленной позе сидел Тэхён: одна рука небрежно лежала на подлокотнике, другая вращала тонкий серебристый нож.

— Выглядишь неважно, командир, — произнес он, не отрывая взгляда от лезвия. — Пытки тебе не к лицу. Хотя, честно говоря, ты сам себя сюда загнал.

Сокджин поднял голову:

— Я не загонял себя, — хрипло проговорил он, с трудом сглатывая. — Я сделал то, что должен был.

— Ах да, конечно, — усмехнулся Тэхён, резко вставая. Он подошел ближе, наклонившись к нему. — Хочешь сказать, что это не ты спас мальчишку, который едва понимает, чего хочет от этой жизни? Боже, какая самоотверженность. Я бы даже восхитился, если бы это не было так... глупо.

— Этот «мальчишка» заслуживает большего, чем вы ему дадите, — возмутился Сокджин

— Заслуживает или нет, это уже мне решать, — ответил Тэхён. — И что делать с тобой тоже. Мы уже послали весть твоему отцу, должно быть, он сейчас беспокоится о том, как эта маленькая авантюра может испортить ему карьеру. Если ты рассчитывал, что твои связи вытащат тебя отсюда, или же, что твой отец, он же начальник прокуратуры, сможет закрыть глаза на твоё дезертирство, то здорово ошибся, — продолжил подполковник, отступая на пару шагов. — Твоя судьба у меня как на ладони, и если я решу, что ты виновен, ни-кто, даже твой отец, не сможет меня остановить.

Сокджин стиснул зубы, и с трудом поднял голову:

— О том, что у вас больше власти, чем у моего отца, и у любого в этом лагере, все знают. Тут не о чём раздумывать, казните меня и отпустите рядового на волю.

Тэхён присел напротив него, отложив нож на стол. Он усмехнулся, словно услышал нечто забавное.

— Играешь на моих нервах, командир Ким Сокджин.

Сокджин ничего не ответил. Тэхён откинулся на стуле, сложив руки на груди. Несколько секунд он помолчал.

— У меня свои планы на твоего рядового, — лениво произнес он. — И ты последний, кто сможет их изменить...

— Какие? — тут же напрягся Сокджин.

— Уверен, ты понимаешь о чём я. Чонгук... — Тэхён окинул его игривым взглядом. Тон его стал мягче, почти обманчиво дружелюбным. — Такой послушный, старается изо всех сил. Он, конечно, ещё не понимает, что лучше мне не перечить. Но со временем... — Он сделал паузу, и уголки его губ поднялись в улыбке. — Со временем поймёт.

Лицо Сокджина потемнело.

— Чонгук слишком юн для таких игр, — попытался удачу он.

— Через месяц ему исполнится восемнадцать.

— Вряд ли он так просто поддастся!

— Это уже ему решать.

Сокджин почувствовал, как пересохло в горле.

— Он не игрушка, — возразил он. — Предупреждаю, если вы хоть пальцем к нему притронетесь...

— Что? — перебил его Тэхён. — Убьёшь меня? Посмотри на себя, кто из нас сейчас сидит в наручниках, ожидая приговора? Ты или я?

Он неторопливо встал с места.

— К тому же, скажи прямо, будь у тебя шанс, ты и сам бы воспользовался им, — упрекнул он Сокджина, хлопая по его плечу. — А теперь, если позволишь, командир, у меня есть дела.

2

С момента прибытия Чонгука на северную базу прошла неделя. Дни сливались в однообразный цикл: утренние построения, тренировки, редкие минуты отдыха, ночные дежурства. После случившегося с ребятами пока конфузов не возникало и каждый из них по своему переносил тяготы армейской жизни. Хо Юль всё также продолжал отпускать нелепые и порой даже неуместные шутки. Джун Хо наводил порядок в комнате, а что касается Чимина, то с ним они пересекались чуть реже, чем с остальными солдатами. В последние дни он становился ещё более отстранённым.

На базу опустился поздний вечер. По лицу хлестал ледяной ветер. Небо, обещая снег, было затянуто тяжелыми тучами. Чонгук возвращался в казарму после очередного долгого дня. Усталость тянула его плечи вниз, и он мечтал поскорее закрыть глаза и провалиться в сон. Он уже практический дошёл до дверей, когда услышал доносившиеся из-за угла приглушённые голоса. Чонгук, вслушиваясь, замер.

— Я говорил тебе отрезать свои патлы или нет? — с издёвкой прозвучал голос одного из солдат.

Прячась в тени, он тихо подошёл ближе. То, что предстало перед его взором, заставило сердце сжаться от гнева. Чимин едва ли удерживаясь на ногах, стоял у стены, прижавшись к холодному бетону. Мундир на нем был весь в грязи, лицо его побледнело, а на правой щеке красовались свежие царапины. На стене позади него на уровне головы, торчал ржавый гвоздь. Вокруг Чимина стояли трое старших солдат, явно наслаждаясь своим превосходством. Один из них, высокий и грубоватый на вид, насмешливо толкнул его в плечо пальцем:

— Всё ещё думаешь, что твоя внешность вытащит тебя из этого дерьма?

— Я же сказал, я не спал с ним, — тихо произнес Чимин.

— Мне плевать спал ты с кем-то или нет. По твоей вине погиб Мин Хо! — Ещё раз ткнув его пальцем, протянул он. Чимин едва ли удержал равновесие, чтобы не нарваться на гвоздь.

— Это был несчастный случай, — в который раз вылетело из его уст.

— Несчастный случай? Ты думаешь тебя это оправдывает? — коренастый мужчина с глубоким шрамом на подбородке, схватил его за лацкан мундира и резко дернул Чимина назад. — Из-за таких, как ты, «несчастные случаи» превращаются в похоронный марш.

Чимин стиснул зубы, едва сдерживая рваное дыхание. Глаза горели огнем, но он промолчал, не дав солдатам удовлетворения.

— Сколько Мина не будет? — спросил один из сержантов, лениво играя с портсигаром в руках.

— Месяц, — отозвался другой, глухо усмехнувшись. — Северный Бес отправил его выловить крысу в партии.

Молчавший до этого лидер группы отступил на пару шагов, и уселся в покосившееся старое кресло у стены. Он медленно скользнул взглядом по Чимину. Уголки губ тронула неприкрытая усмешка, и не желая тянуть времени, он кивнул одному из подчинённых.

— Рядовой Ли, — бросил он, небрежно махнув рукой.

Коренастый солдат тут же шагнул к Чимину и грубо схватил его за длинные волосы, дёрнув назад с такой силой, что парень едва не потерял равновесие.

— Месяца как раз хватит, чтобы укротить тебя, — протянул лидер, усмехаясь.

Чимин, тяжело дыша, вскинул голову.

— Я тебе не строптивая лошадь, чтобы меня укрощать, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — И ты мне не хозяин.

Мужчина хмыкнул, поднимаясь с кресла.

— Может, и не лошадь, но гордыня тебе точно не к лицу. Рядовой Ли!

Коренастый, так резко толкнул Чимина в плечи, что тот не удержался на ногах и отшатнулся назад. В ту же секунду с глухим звуком он ударился головой о ржавый гвоздь, торчавший из деревянной обшивки стены. В пространстве разнёсся стук. Чимин зажмурился, скрипнув зубами, чтобы не издать ни звука, хотя острая боль запульсировала в затылке. Он провёл ладонью по волосам, чувствуя, как кровь тёплыми струйками стекает по шее.

— Даю тебе ещё один шанс, если не отрежешь свои патлы, завтра мы побреем тебя налысо, — продолжил главный. — На лейтенанта Мина можешь даже не надеяться, на вряд ли он уже обратит на тебя своё внимание. Он, как и наш подполковник Ким, любит смазливых.

— Я с ним не сплю! — вскрикнул Чимин, срываясь на хрип, чем только раззадорил их.

Лидер не сдержавшись, расхохотался.

— Раз так яро отрицаешь, может, скоро и начнёшь.

Пульсирующая боль в голове только усиливалась. Чимин отчаянно попытался освободиться из чужой хватки, чувствуя как происходящее, унижало его не только физически, но и морально.

— Рядовой Ли, ещё раз! — приказал лидер с той же небрежной жестокостью.

Коренастый, с ещё большей силой, вновь толкнул Чимина. На этот раз удар пришёлся сильнее, и парень сдавленно застонал, ощущая, как гвоздь больно впивался в кожу. Кровь заструилась пуще прежнего, пропитывая ворот мундира, но Чимин остался на ногах. Он не хотел показывать им своей слабости.

— Вы ничего не знаете, — прошептал он.

— Нам и не нужно, — резко оборвал третий. Он наклонился ближе, хватая Чимина за длинные волосы, которые спадали на его лицо. — Но я точно знаю одно: таких, как ты, тут терпеть никто не будет.

Чимин стиснул зубы, пытаясь вырваться, но его голова была откинута назад, и он едва стоял на ногах.

— Что, больно? — ухмыльнулся коренастый, наблюдая за происходящим. — Это тебе не прогулки по минному полю.

— Хватит! — прозвучал чужой голос, полный гнева.

Они обернулись, замечая в тени Чонгука. Чёрт бы побрал эту дедовщину. Ему никогда не приходилось за кого-то заступаться. На протяжении долгих лет, он придерживался трем правилам «не»: не отсвечиваться, не доверять и не сдаваться. Окинув присутствующих взглядом, он остановился на Чимине.

— Я сказал, хватит, — повторил он, подходя ближе к другу.

Лидер группы лениво поднялся с кресла.

— Глядите-ка, у нас тут герой, — сказал он, растягивая слова. — Ты, новенький, решил, что можешь указывать нам, что делать?

Чонгук не ответил. Он сделал ещё один шаг вперёд, вставая между Чимином и нападавшими.

— Я сказал, хватит, — повторил он спокойно, сердце между тем пропустило от страха удар.

Рядовой Ли, усмехаясь, шагнул к нему ближе:

— Раз новенький, значит, не знаешь, как тут всё устроено? — кивая друзьям, с насмешкой в голосе сказал он. — Давайте посмотрим, насколько он смелый.

Чонгук не сдвинулся с места. Нарываться не хотелось, но и выбора не было.

— То, чем вы занимаетесь, не по чести, — протянул он с издевательским тоном. — Трое амбалов на такого хилого парня, как он? Мерзость. Вижу, на большее вы не способны! Так здесь всё устроено?!

Коренастый, не раздумывая, сделал шаг вперёд и замахнулся, целясь Чонгуку в лицо. Удар пришёлся по скуле, но парень даже не поморщился, лишь слегка повернул голову. Он тут же выпрямился, глядя прямо в глаза обидчику.

— Это всё на что вы способны? — холодно произнёс он, стряхнув с губ каплю крови.

— А ты значит у нас храбрый? — усмехнулся Лидер, не сдвинувшись с места. — А если вот так?

На этот раз удар нанёс сам мужчина, целясь в живот. Чонгук пошатнулся, но снова выпрямился, не позволяя себе упасть.

— Раз участвуешь в Гамбите, возомнил себя крутым? — проворчал Ли, ухватив его за ворот формы.

Чонгук молча встретил его взгляд, и через секунду получил по рёбрам ещё один удар. Парень задыхался, но не издал ни звука, что только сильнее злило нападавших.

— Хватит! — вдруг выкрикнул Чимин, шагнув вперёд. — Оставьте его!

— Заткнись, — рявкнул рядовой, бросая в его сторону взгляд.

Чонгук покачал головой, словно предупреждая Чимина не вмешиваться.

— Советую вам хорошенько подумать, прежде чем продолжать, — спокойно сказал он, глядя прямо на главного. — Подполковник Ким не обрадуется, если узнает, что над его игрушкой потешались такие ничтожества, как вы ребята.

— А ты значит его шлюха? — ухмыльнулся лидер, шагнув ближе.

Чонгук улыбнулся в ответ.

— А что если так? Боишься?

Не отсвечиваться. Не доверять. Не сдаваться. Что же, по крайней мере Чонгук не нарушал последнего правила. Лидер только рассмеялся и скользнув взглядом по его форме, Чонгуку удалось прочитать имя.

«Старший сержант Чон Хосок»

— Ты и подполковник Ким? — наконец прочистив горло, с издёвкой протянул мужчина. — Звучит неубедительно. А знаешь, что убедительнее? — глаза его потемнели. — Ты. Со вскрытым. Брюхом. Вот, что! — он резко отстранился. — На сегодня всё, парень. Наслаждайся своим героизмом, сколько сможешь.

Ли отпустил Чонгука с неохотой, и они разошлись, бросив на парня исподлобья злобные взгляды. Когда они ушли, Чонгук глубоко выдохнул, вытирая кровь с губ. Он повернулся к другу, который с трудом держался на ногах. Тот уже выпрямился, стараясь вернуть себе остатки достоинства.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Зачем ты вмешался? — раздраженно ответил Чимин.

— Потому что это неправильно. Они не имели права так с тобой обращаться.

— Это ничего не изменит, — прошептал Чимин. Он отвел взгляд, опустив голову и длинные волосы закрыли часть лица.

Чонгук замер, чувствуя, как от слов Чимина в груди сжимается что-то тяжелое.

— Не важно, изменит это что-то или нет. Но я не позволю, чтобы они вели себя так. Никто этого не заслуживает. Особенно ты.

Чимин чуть вздрогнул, но промолчал.

— Иди в казарму, — мягко предложил Чонгук. — Я тебя провожу.

3

Чонгук сидел на узкой, скрипучей койке в казарме, держа в руках свежий номер газеты. Он скользнул взглядом по крупному заголовку и с каждой строкой внутри нарастало напряжение. Прочитав последнее правило, он застыл, понимая, что перед ним открылся шанс, которого не было ни у него, ни у кого-либо из его семьи. Победа в Гамбите означало больше, чем деньги, больше, чем славу. Это означало свободу, хотя бы её иллюзию. Но радость длилась недолго. Чонгук опустил газету и уставился в пол. Челюсть сжалась, и на губах появилась горькая улыбка.

Он не верил в благие намерения правительства. Если они решили «наградить» победителя таким призом, значит, за этим скрывается что-то большее. Чонгук прекрасно понимал: за свободу всегда приходится платить, иногда слишком высокую цену. Он скомкал газету в руках и отбросил её в сторону, но через мгновение передумал. Наклонился, поднял и аккуратно расправил измятые страницы.

Терять всё равно было нечего. Новые правила, явно играли против него, но тем не менее сдаваться он не собирался. Умирать так просто, на потеху Тэхёна тоже. Он аккуратно сложил газету, убрав её под матрас.

Не отсвечиваться, не доверять, не сдаваться.

4

Утро началось хмуро. Чонгук встал раньше обычного, поднявшись с постели ещё до громкого сигнала побудки. Бросив беглый взгляд на сложенную форму, он натянул ботинки и пристегнул ремень.

Его смена, как обычно, должна была пройти на периметре базы, но планы изменились.

— Чонгук! — громко окликнул дежурный офицер, едва он вышел из казармы. — Сегодня ты будешь в группе зачистки. Старший сержант Чон велел тебя отправить.

Чонгук нахмурился. Обычно подобные указания не предвещали ничего хорошего. Однако, зная, что отказаться он не мог, парень коротко кивнув, перекинул через плечо рюкзак и направился к сборному пункту. Зона, куда его отправили, находилась на северо-западном участке базы, где редко бывали новобранцы. Здесь уже ожидали несколько человек, включая знакомую фигуру мужчины, издевавшегося пару дней назад над Чимином. Тот стоял, опираясь на винтовку, и что-то вполголоса говорил ближайшему солдату, вызывая у того нервный смех.

Увидев Чонгука, Хосок выпрямился и улыбнулся.

— О, герой из казармы, — протянул он с насмешкой, оглядывая парня с головы до ног. — Рад, что ты всё-таки пришёл.

— Что нужно делать? — коротко бросил Чонгук, стараясь не реагировать на провокацию.

— Вижу тебе не терпится, — Хосок ухмыльнулся ещё шире. — Вон там!

Он махнул рукой, указывая в сторону заросшей полосы леса за базой.

— Поступило сообщение о нарушении. Кто-то пересёк периметр. Нам нужно проверить, нет ли диверсантов. Новеньких всегда отправляют первыми.

Чонгук заметил, как остальные улыбнулись. По выражению их лиц, он понял, что происходящее скорее всего, являлось обычной провокацией, шансом для Хосока, снова показать своё превосходство. И всё же не желая с ним спорить, он нацепил на лицо ту же благосклонную улыбку.

— Ясно, — коротко ответил он, поправляя ремень. — Где моя позиция?

— Ты пойдёшь впереди, — с напускной доброжелательностью ответил Хосок. — Ведь ты у нас смелый, верно?

Чонгук встретил его взгляд, не отводя глаз.

— Верно.

Как только они углубились в лес, атмосфера между ними только ухудшилась. Задание изначально казалось бессмысленным: заросли были пусты, холодный ветер шевелил сухую траву. Но они нарочно держали Чонгука на расстоянии, отсылая вперёд. Через час бесцельных блужданий Хосок приказал вернуться на базу, а когда они дошли до склада, то он внезапно остановил всех.

— Перерыв! — объявил он, указывая внутрь здания.

Чонгук остановился чуть в стороне, с подозрением наблюдая за сержантом.

— Раз уж с проверкой всё покончено, я могу вернуться в казарму, — предложил он, поправляя лямку рюкзака.

— Не так быстро, парень, — протянул Хосок с издёвкой. — У меня ведь должна быть причина, чтобы наказать тебя, верно?

— А разве это имеет значение? — ответил Чонгук.

— Тут всё имеет значение. Особенно твоё место.

— И где оно?

Парню порядком надоели эти игры.

— А ты не догадываешься? — спросил Хосок, прищурившись, и после недолгой тишины, ответил. — Сейчас я тебе покажу.

Он дал знак, и двое солдат вытянули из рюкзака противогаз.

— Идеальное средство воспитания, — пробормотал он. — Считай это проверкой на выносливость. Ты ведь в Гамбите участвовать собираешься?

Долго думать не пришлось. Чонгук, понял к чему они ведут. Он молча поставил рюкзак на землю и снял куртку, готовясь к неизбежному.

— Заходи, герой, — Хосок жестом указал ему в центр комнаты, где стоял железный стул. — Не стесняйся.

Чонгук никогда не встречался с дедовщиной лицом к лицу. Страшно? Ещё как. И хотя здоровый дух требовал побега, Чонгук медленно зашёл внутрь. Убеги он сейчас, то создал бы только больше поводов для издёвок. И чем быстрее он им наскучит, тем скорее ему найдут замену. Он тяжело выдохнул, а когда сел на указанное место, двое старших схватили его за запястья, приковав к подлокотникам стула металлическими наручниками. И хотя мышцы были напряжены до предела, Чонгук не сопротивлялся. Не смел.

Хосок подошёл ближе, держа в руках забавную для его взгляда вещицу.

— Ты знаешь, что это? — с насмешкой спросил он, покачивая маску перед лицом Чонгука.

— Противогаз, — коротко ответил парень.

— Верно, — кивнул Хосок. — А знаешь, как он может стать твоим лучшим другом?

Чонгук промолчал.

— Я тебе покажу.

Мужчина медленно надел противогаз на его голову, затягивая ремни так плотно, что резина вжалась в кожу.

— Дышится? — спросил он.

— Да, — ответил Чонгук.

— Посмотрим, как долго.

Хосок подошёл к металлическому ящику в углу комнаты и достал плотно свернутый брезентовый мешок. Он накинул его на голову Чонгука поверх противогаза, оставив лишь небольшой зазор внизу. Воздух тут же стал спёртым.

— Назовем это «упражнением на выносливость», — утрировал мужчина, закручивая клапан противогаза, чтобы ограничить поступление кислорода.

Первое время Чонгук старался дышать ровно, сдерживая панику. Но с каждой секундой воздух в противогазе становился всё более тяжёлым. Брезентовый мешок нагревался, пропитываясь запахом резины и пота.

— Ещё дышишь? — спросил Хосок, заглядывая в лицо, скрытое под стеклом.

Чонгук ничего не ответил, стараясь сосредоточиться.

— Больше кислорода не будет, — издевательский протянул сержант. — Посмотрим, сколько ты продержишься.

Время тянулось мучительно медленно. Мешок становился всё горячее. Чонгук сидел неподвижно, хотя его тело начало дрожать от нехватки кислорода. Он знал, что если покажет слабость, это только раззадорит присутствующих. Грудная клетка словно сдавливалась тисками, а сердце колотилось как бешеное. Перед глазами плыло. Но Чонгук упёрто молчал, лишив Хосока удовлетворения. Тот только прищурился, раздражаясь происходящим. Ему и не таких парней доводилось ломать.

Неожиданно дверь склада бесшумно открылась, и внутрь вошёл подполковник Ким. Парни с осторожностью скользнули по его лицу, которое оставалось спокойным и мужчина пронзил своим холодным взглядом каждого, кто осмеливался взглянуть на него.

Хосок и все остальные замерли, не решаясь сделать ни шагу, или издать звука. Тэхён сделал едва заметный жест рукой, приказывая им молчать. Солдаты переглянулись. Они было испугались в немом страхе, что он остановит происходящее, но, к их удивлению, подполковник лишь расслабленно махнул рукой, указывая продолжать. Хосок сглотнул, не зная, чего ожидать от подполковника. Наказания? Или, возможно, одобрения? Пальцы нервно подрагивали, но он заставил себя продолжить.

— Дышится? — спросил он, уже не так храбро, как раньше.

Чонгук, даже через мутное стекло противогаза, не заметил присутствие Тэхёна. Лёгкие горели, сердце колотилось так сильно, что казалось, ещё немного, и оно просто взорвётся. В голове гудело, тело начало слабеть, но он всё ещё не сдавался.

Тэхён, не произнеся ни слова, медленно подошёл к стулу. Он сел напротив Чонгука, закинув ногу на ногу, и внимательно посмотрел на него. Несколько секунд он так и сверлил его взглядом, и когда, понял, что парень больше не выдержит, лениво поднялся с места. Он с лёгкостью снял брезентовый мешок, затем раскрыл клапан противогаза, позволяя Чонгуку вдохнуть, и тут же уловил себя в неприличных мыслях.

Чонгук между тем вскинул голову, жадно глотая воздух. Грудь его тяжело вздымалась, но он поднял взгляд, встречаясь с Тэхёном. Всё казалось таким нереальным.

— Достаточно, — произнёс мужчина, низким голосом, который не оставлял сомнений.

Хосок нервно переступил с ноги на ногу, но не посмел ничего сказать.

— Все свободны, — добавил Ким, не отрывая взгляда от Чонгука.

Солдаты замешкались, но поспешно вышли из комнаты, оставив их наедине. На короткое мгновение между ними повисла тишина. В темном кителе военной формы, Тэхён выглядел слишком соблазнительно.

— Ты упрямый, это хорошо. Но знай меру, — встав напротив Чонгука, произнёс он мягче. — Ты в порядке?

— Да, — хрипло ответил Чонгук, стараясь говорить ровно, хотя его сердце до сих пор билось с перебоями.

— Уверен? — повторил Тэхён, медленно поднимая бровь. Он скользнул по нему взглядом, остановившись на его запястьях, прикованных наручниками к подлокотникам стула. — Твоя упрямость впечатляет, но глупость разочаровывает.

Чонгук сжал челюсти, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Такое больше не повторится, — сказал он, на этот раз чуть твёрже.

Тэхён усмехнулся, глаза его потемнели.

— Не произноси того, в чем не можешь быть уверенным, — утрировал он, присев на край стола напротив. Он откинулся назад, скрестив ноги, и поиграл своими чёрными перчатками, снимая их с ленивой неторопливостью.

Чонгук почувствовал, как по коже пробежал холодок, когда Тэхён наклонился чуть ближе, и их взгляды встретились.

— Уже ознакомился с новыми условиями Гамбита? — начал подполковник, пристально глядя на него. — Признаться, ты в не выигрышном положении.

— А вы, я смотрю только рады, — твёрдо ответил Чонгук, хотя внутри его всё сжималось.

Тэхён кивнул, явно довольный тем, что парень не сдавался.

— Огрызаешься, — протянул он, низким, почти интимным голосом. — Мозгов так и не добавилось. Знаешь почему ты здесь оказался?

Чонгук и не понял, какую игру тот затеял. Он лишь молчаливо покачал головой, не желая становится крысой. Таких здесь точно не приветствуют. Тэхён между тем продолжил:

— Разве я не говорил, что здесь твои слова и поступки имеют значение. Ты дал им повод думать, что ты... — он сделал паузу, едва заметно склонив голову. — Моя шлюха. Забавно, потому что я не припомню, чтобы мы с тобой спали.

Чонгук резко поднял голову.

— Это не так! — воскликнул он громче, чем собирался.

Мужчина тихо засмеялся.

— Конечно, нет, — согласился он, склоняясь ближе. Его рука, без предупреждения, легла на бедро парня. Чонгук вздрогнул, но не мог отодвинуться, прикованный наручниками к стулу.

— Но факт остается фактом: ты сам позволил им так думать, — продолжил Тэхён, не убирая руки. Его пальцы медленно скользнули чуть выше, заставляя парня задержать дыхание. — И я не собираюсь разубеждать их, если ты не научишься следить за своим языком.

Чонгук попытался что-то сказать, но язык словно прилип к небу.

— Ты понимаешь, чем это чревато? — прошептал подполковник.

— Я... я не хотел этого.

— Хотел или нет — это уже не имеет значения, — продолжил Тэхён, его рука по-прежнему оставалась на бедре.

— Это не так... — выдохнул Чонгук, уж лучше бы он умер от удушья.

— Но ты это сказал.

Пальцы Тэхёна чуть сильнее надавили на его бедро, затем медленно двинулись вверх. Наглый жест заставил солдата вздрогнуть, глаза расширились от неожиданности.

— Что вы делаете? — растеряно спросил он.

Тэхён слегка наклонил голову, будто удивляясь вопросу, а затем, медленно, почти лениво, скользнул пальцами ближе к паху. Чонгук затаил дыхание, кровь прилила к лицу, заливая щеки алым румянцем.

— Заставляю тебя задуматься, — ответил Тэхён спокойно, продолжая буравить его взглядом, изучая каждую реакцию. — Считай это предупреждением.

Он медленно убрал руку, давая Чонгуку передышку.

— Если я ещё раз услышу подобное... — он сделал паузу, наклоняясь так близко, что их лица разделяли считанные сантиметры. — Я не остановлюсь на этом, и поверь мне, ты пожалеешь о сказанном.

Чонгук отвёл взгляд, пытаясь справиться с жаром, разлившемуся по всему телу. Страх перед подполковником смешивался с чем-то ещё, с тем, чего он не хотел признавать. На миг между ними повисло напряжённое молчание. Он всё ещё чувствовал тепло руки, оставившей свой след на его коже даже через ткань формы.

— Я ничего не говорил, — тихо проговорил он, пытаясь не пересекаться с ним взглядом. — Всё из-за вашей дурной славы. И если вы закончили, то прошу вас уважать мои личные границы.

Однако Тэхён не спешил заканчивать. Вместо этого, он напротив медленно поднял руку и вернулся к своему беззастенчивому жесту, снова положив ладонь на чужую ногу.

— Ты всё ещё не понимаешь, — упрекнул он его. Пальцы лениво прошлись вверх по бедру, вызывая у прикованного Чонгука неконтролируемый жар в груди. — Уважение — это не то, что можно получить за красивые глазки. За него приходится платить.

— Вы не имеете права, — возникнул Чонгук.

Тэхён улыбнулся, забавляясь словами парня.

— Право? — его рука снова задержалась в области паха, пальцы нагло прижались к ткани.

Чонгук затаил дыхание, на щеках выступил жар. Безумие. От страха тоже возбуждаются? Он чувствовал, как приливает к его лицу кровь, и проклинал себя за слабость. Нужно было что-то сказать, обозвать его, или снова попросить снисхождения, но слова застряли комом в горле, а их место заняло это противоречивое чувство смеси унижения и какого-то странного, пугающего тепла.

— Тебе стоит перестать огрызаться, пока я добр, — продолжил Тэхён, чуть наклоняясь, голос становился всё ниже и мягче, что только вызывало по телу мелкую дрожь.

Чонгук закрыл глаза, пытаясь прогнать мысли, которые заползали в его голову. Но всё только стало хуже: он тут же представил, как рука Тэхёна продолжает двигаться вверх, касаясь того, о чём он даже не мог подумать.

— Девушек говоришь любишь? — внезапно спросил подполковник с насмешкой.

Глаза Чонгука резко открылись, он с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть.

— Чего затих? — Тэхён коротко рассмеялся. Он чуть сильнее сжал пах, чувствуя вставший член, и резко убрал руку. — Неужто замечтался?

Тэхён шагнул за его спину, и через секунду Чонгук услышал щелчок ключа. Металлические наручники ослабли, а его руки с тяжёлым выдохом опустились вниз.

— Хватит с тебя на сегодня, — произнёс он, сменяясь с мягкого тона на деловитый. — Повторюсь: если я ещё раз услышу хоть одно слово, — он наклонился ближе, так, что его губы почти касались уха парня. — Церемониться не стану.

Чонгук почувствовал, как в его груди что-то сжалось.

Тэхён тут же развернулся и направился к выходу. Дверь тихо за ним закрылась, оставив Чонгука сидеть в тишине. Воздух, который казался тяжёлым во время разговора, теперь будто снова стал доступным, но этого было недостаточно, чтобы избавиться от чувства сдавленности в груди. Чонгук медленно потер запястья, освобождённые от наручников, чувствуя, как горела кожа от недавнего давления металла. Но больше всего пылало его лицо. Жар и стыд смешались, оставляя за собой тяжёлый осадок. Он закрыл глаза, пытаясь успокоить дыхание, но из сознания никак не уходил образ Тэхёна.

Хотелось сорваться, кричать, ударить что-то, лишь бы выбросить из себя эту смесь эмоций. Но вместо этого он продолжал сидеть, неподвижно, словно статуя, будто ещё не до конца осознал, что только что произошло. И стоило ему опустить взгляд, как он заметил вставший член из-под плотной ткани брюк. Чонгук возбудился. От прикосновении мужчины. Не какого-нибудь незнакомца, а подполковника, которого на дух не переносил. Он резко поднялся со стула, на ватных ногах, и подошёл к стене, чтобы опереться на неё. Закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Подполковник точно имел на него свои планы и Чонгук искренне надеялся, что не те, о которых он подозревал.