Эполет

/ Celesta Taboo Lament (Title Edit) из сериала «Табу»Max Richter /

1

Машина, в которой находился Чонгук вместе с другими солдатами, медленно подъезжала к зданию, стоявшему на фоне тёмных гор и бескрайней линии колючей проволоки. Пограничная база Тэхёна находилась на самом севере страны, в районе, который местные жители называли «чёрной землёй», здесь, среди скал и суровых горных перевалов, было холодно и пустынно. Это место славилось своими жестокими условиями и тем, что там служили только самые отчаянные и безжалостные солдаты, те, кто уже давно потерял надежду на возвращение домой или просто привык жить в постоянной боевой готовности.

Чонгук пока они ехали, смотрел на здания. На вышках дежурили солдаты с автоматами, пристально осматривающие территорию. Колючая проволока тянулась вокруг базы, а за ней виднелись минные поля. Вдали выглядывал чей-то заброшенный сапог и порванная каска, служа предупреждением тем, кто попытался бы пересечь эту границу. Чонгук от этих видов почувствовал, как пересохло в горле. Сослуживцы из южной границы иногда рассказывали, что на этой базе солдаты часто вступали в ожесточённые столкновения с противником. Здесь не было места для слабых или нерешительных, особенно для таких, как он.

Когда машина остановилась, сержант, стоящий у выхода, крикнул:

— Слышал у подполковника крупной улов?

— Поймали сына начальника прокуратуры, — спускаясь ответил один из парней.

Чонгук вместе с остальными солдатами вышел наружу, и почувствовал, как в лицо ударил холодный воздух. Стараясь не выделяться, он сделал шаг назад и встал за спины двух солдат, с которыми провёл долгий путь.

Когда они выстроились перед главными воротами, гул и шёпоты мгновенно стихли. Где-то вдалеке, на каменной лестнице, появилась фигура в чёрном пальто с медными пуговицами. Подполковник шагал медленно, с прямой осанкой и непробиваемо холодным выражением лица. Глаза его были прикрыты полями военной фуражки, и каждый шаг отдавался глухим эхом по двору. С его появлением в воздухе повисло напряжение и солдаты замерли, вытянувшись по струнке.

Парень инстинктивно повторил за остальными, склонив голову и стараясь не встречаться взглядом с тем, кого все называли «северным бесом». Подполковник Ким остановился перед шеренгой, окинул взглядом своих подчинённых, не останавливаясь ни на ком конкретно, пока его глаза, наконец, не упали на Чонгука.

— Наш «герой» забыл где его место? — холодно произнёс мужчина, не отрываяот него взгляда. — Ты встал куда-то наугад или раз словил дезертира решил, что можешь игнорировать правила?

Чонгук почувствовал, как сковывал его тело страх. Он открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле.

— Прошу прощения, товарищ подполковник Ким, — выдавил он, низко опустив голову, и пытаясь скрыть испуг. — Я случайно...

Тэхён усмехнулся.

— Здесь, рядовой Чон, всё имеет своё место, — он отошёл в сторону и жестом приказал парню пройти к концу шеренги. — Чтобы больше я такого не видел.

Чонгук поспешил пересечь строй и встать туда, куда ему указали. Каждый шаг оказался под пристальным вниманием остальных солдат и когда он занял своё место, подполковник подозвал одного из офицеров, стоявших рядом.

— Этот будет под твоим наблюдением, — сказал он сухо, кивая в сторону Чонгука. — Убедись, что ему выделили место и объяснили, как здесь принято служить.

— Так точно, подполковник, — кивнул офицер, бросив оценивающий взгляд на парня. — Новенький, ты в казарму с остальными. Дисциплину и обязанности объясню позже.

/ Lullaby — RIOPY /

Чонгук кивнул, стараясь выглядеть спокойным, но мысли в голове крутились в беспорядке. Он чувствовал себя неуместно и чуждо, понимая, что его ожидания о службе на этой базе резко разошлись с реальностью. Оставалось лишь следовать за офицером, который повёл его к зданию казармы, изредка бросая холодные взгляды, словно оценивая его потенциал. Проходя через коридоры, Чонгук ощутил запах сырости, смешанный с металлическим ароматом масла и пыли. На стенах висели редкие тусклые лампы, освещающие лишь небольшой участок пути впереди. Здесь было мало окон, и даже те, что были, казались забитыми насмерть.

— Советую не тормозить. Здесь не терпят тех, кто не справляется, — хмуро добавил офицер, когда они подошли к дверям. — Если думаешь, что попал в санаторий, то ошибаешься. Тут тебе не будут раздавать похвалы за выживание. Ты в самой опасной точке, и с этого момента твоя жизнь принадлежит базе и её защитникам, уяснил?

Чонгук сглотнул, глядя на тёмный коридор перед собой.

— Так точно! — ответил он, встав в позу.

Офицер распахнул дверь, и Чонгук заметил небольшую комнату, где вовсю раздавались голоса: слышался смех и даже приглушённые споры. Трое солдат сидели на койках, оторвавшись от горячего обсуждения, и, увидев офицера, моментально затихли. Они, вытянувшись в строй, переглянулись, пытаясь скрыть смущение, и опустили взгляд, понимая, что их застали врасплох.

— Опять балагурим? — сурово обратился офицер, скрестив руки на груди. — Сколько раз я должен напоминать вам, что дисциплина на первом месте? Или хотите отправиться патрулировать в ночную смену?

Трое солдат синхронно закивали, стараясь подавить улыбки, но один из них: высокий парень с короткой, аккуратной армейской стрижкой, одёрнул плечи, принимая строгий взгляд.

— Просим прощения, товарищ старший лейтенант Хан, — ответил он серьёзно.

Офицер смерил взглядом каждого из них, пока его внимание не остановилось на парне с небрежно спадающими на лоб волосами. У этого солдата было лицо с мягкими, почти аристократическими чертами, хотя в глазах проскальзывала лукавая искорка.

— Чимин, — наконец произнёс мужчина с укором. — Ознакомишь новенького с правилами и распорядком в казарме. Уверен, ты знаешь их наизусть, как и свои обязанности.

Чимин ухмыльнулся, лёгким движением руки отбрасывая прядь волос, которая тут же снова вернулась на лоб:

— Конечно, товарищ старший лейтенант Хан. Обо всех правилах и даже о том, как правильно дышать здесь, расскажу в мельчайших подробностях! Уж вы меня знаете!

Мужчина лишь коротко вздохнул, привыкший к подобной дерзости, и бросил на него взгляд, который тот встретил без малейшего страха.

— Посмотрим, как справишься, — сухо добавил он, а затем его глаза задержались на Чонгуке. — И ты, новенький, слушай внимательно, что тебе говорят. Ошибёшься ещё раз и подполковник Ким тебе это с рук не спустит. Расплачиваться за тебя будут эти парни.

Чонгук коротко кивнул, стараясь казаться спокойным, но внутри всё сжалось от напряжения. Его взгляды метались от одного сослуживца к другому, в первую очередь отмечая, что они были совершенно разными. Сразу после того как офицер удалился, напряжение слегка спало, и каждый смог расслабиться. Чимин первым нарушил тишину, со спокойной улыбкой шагнув к Чону:

— Я Пак Чимин, — представился он, поправляя челку, которая снова упала на глаза. — Добро пожаловать в ад.

Чонгук лишь кивнул, не зная, как реагировать на этот дружелюбный тон после прохладного приема.

— Не издевайся над ним, — усмехнулся второй, который был немного старше и выглядел дружелюбнее. — Парню и так, наверное, не по себе. Меня зовут Хо Юль, — он протянул руку Чонгуку. — Не пугайся их строгих лиц, они ещё мягкие по сравнению с теми, кто патрулирует границу.

Чонгук кивнул, чувствуя хоть какое-то облегчение. Хо Юль, уловив его неловкость, хмыкнул:

— Это Джун Хо, — указал он на друга с короткой стрижкой, что стоял с серьёзным видом. — Я здесь самый старший, если не по званию, то по жизненному опыту точно.

Джун Хо, сложив руки на груди, окинул старшего упрекающим взглядом:

— Будь ты поопытнее, не разводил бы свинарник. Из-за тебя мы сегодня дежурим, — он повернулся в сторону Чонгука. — А ты новенький, если хочешь прижиться соблюдай порядок, здесь не место для безалаберных. У каждого своя койка, личные вещи и обязанности. Надеюсь, ты не из тех, кто любит оставлять всё разбросанным.

Чонгук устало выпрямился, сдерживая раздражение от подколки:

— Не из тех, — ответил он.

Чимин хлопнул его по плечу, слегка улыбнувшись.

— Отлично, ты быстро поймешь, что здесь и как. А пока просто расслабься и попытайся не обращать внимания на его ворчания. Поверь мне, они больше кусают для вида, чем всерьёз.

Хо Юль подмигнул Чонгуку, добавив:

— А когда привыкнешь обязательно отомсти! Только не забудь, что Чимин больше всего на свете любит свои волосы, — он усмехнулся, кивая на челку сослуживца, которая в очередной раз упала ему на лоб.

Чимин закатил глаза, делая вид, что не замечает подколок, и, повернувшись к Чонгуку, добавил:

— Надеюсь, ты задержишься с нами надолго.

Чонгук улыбнулся. И пока они продолжали обсуждать свои дела, парень воспользовавшись моментом огляделся по комнате. Она была убогой, с железными кроватями, скрипящими при каждом движении, и старым столом посередине. На стене висел список правил, большинство из которых были предупреждениями о том, что они обязаны быть в постоянной готовности и держать оружие под рукой.

2

Первый день Чонгука в казарме начался с пробуждения от громкого звона будильника, разбудившего всех, кто находился в комнате. Едва начал отступать полумрак, а сквозь узкие окна медленно пробивались первые лучи холодного северного солнца. Комната постепенно оживала, в темноте слышались шумные зевки, приглушенные вздохи и шорох одеял.

Чонгук потянулся, пытаясь согнать остатки сна, и оглянулся на своих соседей по комнате. Чимин, сидя на своей койке, убирал волосы с лица и сонно потягивался, а Джун Хо, отмеряя каждую складку, тщательно и методично, заправлял своё одеяло. Увидел бы это какой-нибудь психотерапевт, точно сказал бы, что у него ОКР. Хо Юль, казалось, спал ещё глубже всех, но внезапно резко сел на кровати и с лёгкой улыбкой подмигнул сонному Чонгуку.

Когда все более-менее привели себя в порядок, Хо Юль завёл разговор, весело болтая и стараясь отвлечь новенького от напряжения первого дня:

— Ну что, Чонгук, как спалось в нашей «ласковой» казарме? — подмигнул он. — Надеюсь, наш матрас не казался тебе слишком жёстким?

— Терпимо, — улыбнулся Чонгук, оглядывая узкую койку.

— Тут каждый матрас как награда, — добавил Чимин, поправляя прядь волос, которая снова упала на лоб. — Если сможешь на нём выспаться, то тебе здесь уже ничего не страшно.

После короткого обмена любезностями, все начали собираться на завтрак. Казарма, как оказалось, жила по чётко установленному распорядку. День здесь начинался со строя, утреннего осмотра и завтрака. В столовой их встретил запах жареных яиц, тёплых булочек и крепкого кофе. Солдаты рассаживались за длинными столами, обсуждая вчерашний день и предстоящие дела.

Джун Хо, как всегда, ел молча, внимательно прислушиваясь к разговорам, а Хо Юль без умолку шутил, рассказывая о том, как один из их сослуживцев на спор прыгнул в ледяную реку, когда температура была ниже нуля.

После завтрака начались обычные военные обязанности. Чонгуку предстояло познакомиться с базой и освоить распорядок дня: проверка вооружения, патрулирование и физическая подготовка. В этих занятиях ему помогали Джун Хо и Чимин, а Хо Юль, как старший, давал советы и поправлял, если тот делал что-то неправильно. Патрульная зона находилась на границе леса, и в холодном, пропитанном влагой воздухе, Чонгук чувствовал каждое дуновение ветра. К обеду он уже полностью был выбит из сил, и пока остальные солдаты молчаливо поедали свою порцию, Чонгук скользнул в сторону от столовой, стараясь не привлекать внимания. План был рискованным, но это была его единственная возможность. Осторожно оглядевшись, парень направился к зоне, где держали заключённых. Он должен был увидеть командира Кима. Должен был сказать ему, что не оставит его в беде.

Проходя мимо охранников, он старался скрываться за углами и контейнерами, не издавая ни звука. Коридор вёл его к узким дверям, за которыми были размещены камеры, и в самой дальней камере он увидел знакомую фигуру. Когда Чонгук приблизился, командир Ким, казалось, удивился его присутствию.

— Чонгук? Что ты здесь делаешь? — спросил он с лёгким недоумением и тревогой. — Тебя могли заметить. Это слишком рискованно.

Чонгук взглянул на него:

— Я должен был увидеть вас. Мне нужно, чтобы вы знали... Я собираюсь участвовать в Гамбите. Это моя цена за вашу свободу.

Командир Ким нахмурился, его глаза потемнели, он не мог поверить услышанному. Он крепко ухватился за прутья решётки, словно желая удержать Чонгука от его решения.

— Ты с ума сошёл, парень? — резко прошептал он. — Это не обязательно. Ты не обязан жертвовать собой ради меня. Гамбит — это самоубийство. Идя туда, ты только приговариваешь себя к смерти!

— Я знаю, — тихо ответил Чонгук, не отводя взгляда. — Но я не могу иначе, это я заварил всю кашу, и мне её расхлебывать, и если моя жизнь — это цена за вашу свободу, то я готов её заплатить.

— Ты ещё молод, Чонгук, — с отчаянием бросил Сокджин. — У тебя есть шанс построить свою жизнь.

Чонгук упрямо сжал кулаки, сдерживая весь тот страх, который накатывал на него изнутри.

— У меня нет другого выбора, — произнёс он с горечью. — Подполковник, который забрал нас сюда, назвал меня перед всеми аристократами героем и сказал, что я буду представлять на Гамбите его интересы. Мне пришлось пойти с ним на сделку. Я могу умереть там, но если выживу, он добьется вашего помилования. Я просто хочу быть полезным, хотя бы раз в жизни сделать что-то правильное.

Сокджин замолчал, его лицо побледнело.

— Ты не обязан доказывать никому свою преданность таким способом, Чонгук, — сказал он мягче, пытаясь достучаться до него. — Никто не заставляет тебя идти на смерть. Война, как бы ни была жестока, не должна отнимать твою жизнь ради чьих-то амбиций. Подумай о себе.

Чонгук услышал шум шагов за дверью. К ним приближался охранник, и времени оставалось совсем мало. Взглянув на Сокджина в последний раз, он крепко сжал его руку сквозь решётку.

— Простите, командир Ким, но я принял решение, — дрогнувшим голосом бросил он напоследок.

Заметив фигуру охранника в дверном проёме, Чонгук быстро отпрянул от решётки, прячась в тени, он незаметно вернулся обратно к выходу. К его возращению, ребята уже закончили с обедом и переодевшись в теплую одежду снова направились на патрулирование. Ближе к четырем часам Чонгук не чувствовал ног, а после ужина, он уже было расслабился и вернувшись в комнату, собирал вещи, чтобы помыться. Чимин, Джун Хо и Хо Юль в ожидании отбоя, обменивались тихими разговорами, когда в казарму вошел новый офицер. Двери с громким звуком открылись, и все разговоры мгновенно прекратились. На пороге появился мужчина лет сорока с чем-то. Его фигура была напряженной, походка уверенной, тёмные волосы коротко подстриженные, строгая форма без единой складки. Лейтенант Мин воплоти дьявола. Внутри Чонгука что-то сжалось. Он только слышал о Мине, о его репутации самого строгого офицера на базе, и многие даже боялись с ним встречаться взглядом. Чимин предупреждал, что он ни разу не позволял себе ослабить дисциплину и не терпел даже малейших ошибок от подчинённых.

Лейтенант Мин оглядел комнату, его взгляд холодно прошелся по лицам каждого солдата. Никто не смел пошевелиться или сказать слова.

— Чонгук, так? — прозвучал низкий голос, и Чонгук едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Он быстро кивнул, чувствуя, как по спине пробежал ледяной холод.

— Так точно, товарищ лейтенант Мин!

Мужчина подошел к нему, так близко, что Чонгук мог уловить запах табака и металла от его формы. С минуту лейтенант молчал, изучая его лицо, а затем спокойно продолжил:

— Первый день на базе, а ты уже позволяешь себе нарушать порядок и делать то, что вздумается? — он усмехнулся. — Дисциплина у тебя хромает, и с таким поведением ты долго здесь не продержишься. Никто не давал тебе разрешения, проникать к камере заключенного. Но тем не менее, ты проигнорировал этот факт. Кем ты себя возомнил?

Чонгук, затаив дыхание, чувствовал, как к нему были прикованы взгляды остальных, но не знал, что ответить. Он не мог понять, как Юнги узнал об его вылазке.

— Я к тебе обращаюсь! — резко прокричал мужчина, заставляя его вздрогнуть от ужаса.

Чонгук, не в силе взглянуть лейтенанту в глаза, опустил голову.

— Никем, — слабо прошептал он, сжимая руки в кулаки.

— Очень смелый поступок, — продолжил Юнги с язвительным тоном. — Или, скорее, глупый. Ты понятия не имеешь, где находишься, рядовой?

Мужчина обернулся к остальным солдатам, обращаясь ко всем сразу:

— Запомните, что нарушение порядка — это не только проступок против правил, но и против тех, кто рядом с вами. Любое неповиновение ставит под угрозу весь взвод. Здесь, на этой базе, каждый отвечает друг за друга.

Он вновь вернулся взглядом к Чонгуку, и в его глазах отражалось презрение:

— Ты поставил под угрозу не только себя, но и всех нас.

Чонгук сжал кулаки, пытаясь не показывать страха, но голос всё же задрожал:

— Лейтенант Мин, я... Я просто хотел...

— Здесь никого не волнует, чего ты хочешь, — Юнги перебил его, поднимая бровь. — На этой базе только одно желание имеет значение — моё. И я не желаю видеть нарушителей дисциплины среди своих солдат.

Джун Хо разочаровано качнул головой, и Чонгук заметил укоризненный взгляд от Чимина.

— Запомни это раз и навсегда, — добавил Юнги, понижая голос. — Здесь нет места для жалости или поблажек. И я заставлю тебя прочувствовать это на собственной шкуре. Вы, — он указал пальцем на стоящих позади него парней. — Позволили своему товарищу пробраться к заключённым, рискуя не только его безопасностью, но и всем взводом?

Чимин, Джун Хо и Хо Юль переглянулись, ошеломлённые тем, что их тоже вовлекли в наказание, хотя они не имели никакого отношения к проступку Чонгука.

— Лейтенант Мин, — попытался сказать Джун Хо, стараясь объясниться, — но мы же не знали...

Мужчина оборвал его резким взмахом руки.

— Здесь я не слышу оправданий, Джун Хо. Вы живёте вместе, а значит, отвечаете друг за друга. Это — основа дисциплины. Вы должны были знать, чем занимается ваш товарищ, особенно, если его действия могут повлиять на безопасность базы.

Он сделал шаг вперёд.

— Сегодня вечером на внеплановое дежурство. Все четверо. Отправитесь на западный пост у границы, всем всё понятно?

Все трое солдат и сам Чонгук замерли, западный пост был известен как одно из самых опасных мест. Вокруг него простирались густые леса с постоянной угрозой нападений, где служили самые опытные солдаты. Отправляться туда на ночь было равносильно тому, как если бы они решили покончить с жизнью.

— Лейтенант Мин... — начал было Хо Юль, но замолчал, увидев холодный взгляд Юнги.

— Запомните это на будущее: кто-то решает нарушить правила, расплачивается весь отряд. Западный пост станет вам хорошим уроком. Всем всё ясно?

— Да, лейтенант Мин, — ответили все четверо, хотя в их голосах звучало подавленное недовольство.

Юнги, удовлетворённый их покорностью, кивнул и отошёл, оставляя парней стоять в неловком молчании.

/ Evgeni's Waltz — Abel Korzeniowski /

3

Ночная смена выдалась тяжелой. Унылое, серое небо, затянутое облаками, давило. Чонгук шёл впереди своих товарищей, чувствуя себя виноватым за случившееся, хоть и старался это скрыть. Вся его беспечность первого дня растворилась, сменившись угрюмым осознанием, что он подвёл тех, кто ему поверил и принял, даже если это было всего на несколько часов.

Чимин шагал молча. Время от времени он поправлял челку, которая всё норовила упасть ему на глаза. Улыбчивый Хо Юль теперь выглядел угрюмым. Он не сводил глаз с Чонгука, едва сдерживая злость. Джун Хо же, со своим привычным спокойствием, выглядел, как всегда, собранно и как ни странно спокойно.

— Ты хоть понимаешь, что на это дежурство нас отправили из-за тебя? — не выдержал Хо Юль, бросив на Чонгука сердитый взгляд. — Если бы не твои выходки, мы бы сейчас спокойно сидели в казарме.

Чонгук отвёл взгляд. Ему нечем было возразить. Он и сам прекрасно знал, что именно из-за него они оказались в этом посту. Чимин хмыкнул:

— Лейтенант Мин был прав. Здесь каждый отвечает не только за себя, но и за других.

— Ладно вам, уже сделали всё, что могли, — буркнул Джун Хо. — Идёмте, нечего тут рассусоливать.

Как только все вышли в главный коридор, то увидев высокую фигуру подполковника замерли. Не раздумывая, все четверо выпрямились и встали в строй, как полагалось по уставу, глядя прямо перед собой. Подполковник Ким медленно обвёл их взглядом, и от его пронизывающих глаз казалось, что он видел каждого насквозь. В воздухе повисло напряжение. В отличие от лейтенанта Мина, он не кричал, не делал резких движений, но его молчаливое присутствие говорило больше, чем любые слова.

Чонгук почувствовал, как по спине пробежал холодный пот.

— Отправляетесь на дежурство? — спросил он неприлично низким голосом.

— Так точно, подполковник, — хором ответили все четверо.

Он прошёл мимо них, задерживаясь взглядом на Чонгуке на секунду дольше, чем на остальных.

— Уверен, лейтенант Мин объяснил вам всю важность дисциплины, — произнёс Тэхён, обращаясь ко всем, но ясно, что его слова были направлены в первую очередь к Чонгуку. — Я надеюсь, что это будет для вас полезным опытом. Нарушения здесь не прощаются.

Подполковник Ким бросил на них ещё один взгляд, затем, не удостоив ни словом больше, повернулся и направился дальше по коридору. Как только его шаги затихли, напряжение слегка ослабло.

Чонгук тихо выдохнул, чувствуя, как внутри подступало волнение. Он едва мог оторвать взгляд от того места, где только что стоял Тэхён, в голове прокручивались его слова.

— Пошли, не время стоять, — бросил Джун Хо, слегка подтолкнув Чонгука вперёд.

Хо Юль вдруг слегка усмехнулся:

— Уверен, ты теперь на всю жизнь запомнишь, что значит нарушить правила, — тихо пошутил он, добавив, чтобы смягчить напряжение. — Поверь, таких встреч не забудешь.

Чимин поправил свою челку:

— Лейтенант Мин нас уже наказал, так что, надеюсь, ты усвоил урок. И давай без лишних подвигов, пока не заслужишь наше доверие, — добавил он, хотя в его голосе не было злобы.

Они снова вышли наружу, следуя по направлению к посту. Ночь была холодной и не по-осеннему тёмной. С неба падал слабый свет луны. Чонгук поёжился, сжимая в руках винтовку и пристально вглядывался в пустоту, пока они шли вдоль западной границы.

— Ты выглядишь так, будто сейчас обосрёшься, — усмехнулся Хо Юль, заметив, как напряжённо Чонгук смотрел по сторонам.

— Не трогай его, — упрекнул друга Джун Хо. — Тут тебе нужно держать ухо востро, Чонгук. Люди по ту сторону границы не упустят шанса прикончить тебя, если ты хоть на секунду расслабишься.

Чонгук посмотрел на него и невольно сжал винтовку крепче. Он и сам знает, что умереть тут можно было на каждом шагу. Но ничего не мог собой поделать. На пограничной базе юга Сокджин обычно оставлял его сидеть на вышках.

— Откуда они могут появиться? — спросил он. — Я думал, эта граница охраняется.

Чимин, который до этого шёл молча, с иронией приподнял бровь:

— Охраняется? Ха, граница — это иллюзия, особенно ночью. Никто не знает, что произойдёт, если кто-то решит прорваться. На тебе только винтовка и твои ноги, которые помогут бежать, если начнётся заварушка.

— Только бежать далеко не советую, — добавил Хо Юль. — Здесь убегать, всё равно что навлекать смерть. Лейтенант Мин дал нам это дежурство не просто так. Наверное, хотел показать, что на границе слишком опасно, чтобы ты воспринял всё всерьёз.

— И это только первый день, — вставил Чимин, с ухмылкой посматривая на Чонгука. — Представь, что тебя ждёт через неделю. Если останешься жив, конечно.

Они остановились у густых кустов, где просматривалась полянка, окружённая высокой травой. Чимин жестом приказал Чонгуку сесть рядом, а сам вглядывался вдаль.

— Как ты вообще попал сюда? — неожиданно спросил он, переводя на него взгляд.

— Я добровольно записался, — тихо ответил Чонгук, отворачиваясь, чтобы скрыть смущение. — Просто так получилось.

— «Так получилось»? — переспросил Хо Юль, усмехнувшись. — Никто не попадает сюда «просто так». Каждый имеет причину. Ты уж лучше расскажи, с кем там пересёкся. Лейтенант сразу заметил, что от тебя неприятности.

Чонгук почувствовал, как его щеки загорелись. Он прекрасно знал, что его присутствие в этом месте всегда будет вызывать у других вопросы.

— А, ладно, оставь его, — прервал их Джун Хо, переводя взгляд обратно в темноту. — Всё равно не будет толку. Пусть выживает, как может. А если нет, то лейтенант точно нас всех закопает.

Внезапно из тени за деревьями показался силуэт. Ребята замерли, напрягшись, и инстинктивно сжали оружие. Силуэт принадлежал солдату из соседнего отряда. Он был одет в такой же военный камуфляж и выглядел довольно расслабленно, вовсе не волнуясь тем, что находился на границе.

— Эй, что за паника? — ухмыльнулся парень, увидев их серьёзные лица. — Расслабьтесь, это всего лишь я. Принёс тебе кое-что, как и обещал, Хо Юль.

Хо Юль ухмыльнулся, убрав оружие за спину.

— Наконец-то, — протянул он радостно.

Солдат протянул ему журнал, прикрытый тряпкой. Хо Юль аккуратно принял «драгоценный груз» и убрал её, открывая глянцевую обложку с ярким изображением полуобнажённой женщины. Журнал казался совсем неуместным в этих суровых условиях, но, видимо, для Хо Юля это была редкая возможность отвлечься от мрачной реальности. Чимин, наблюдая за всей этой сценой, покачал головой:

— Ты, конечно, умеешь находить способ развлечься. На дежурстве-то... Вдруг лейтенант Мин узнает?

Хо Юль, не смущаясь, усмехнулся в ответ:

— Ну а когда ещё расслабляться, если не в такую ночь? Нам тут всем пригодится хоть капля человеческого удовольствия, — сказал он, отрываясь от обложки и взглянув на остальных с вызовом.

Джун Хо, который до этого молчал, раздражённо протянул руку и выхватил журнал из рук старшего:

— Нам и так попало из-за новенького, если ещё из-за твоей озабоченности прилетит, — начал было он, как Хо Юль тут же перебил его:

— Да, успокойся ты! Никому ничего не прилетит!

Солдат из соседнего отряда бросил быстрый взгляд на Чонгука, замечая его растерянное выражение.

— Так это из-за него вас к нам отправили? А ты парень с подвохом. Когда читал утренние новости, думал, ты хорош собой, — усмехнулся он.

Чимин прищурился:

— Погоди, о чём это ты?

— Вы что ещё не читали свежий выпуск?

Все трое покачали головой. Джун Хо протягивая солдату журнал обратно, холодно посмотрел на Хо Юля:

— Нас и вчера отправляли на дежурство, из-за кое кого, — с недовольством в голосе сказал он. — А сегодня опять повторение вчерашнего! Мы не успеваем даже помочиться, не говоря уже о новостях. Всё время на этой чёртовой границе!

Чонгук хотел было возразить, но едва успел открыть рот, как их разговор прервал внезапный шум из леса. Незнакомец обернулся и посмотрел прямо на него с недоброй улыбкой:

— Ваш новенький словил дезертира. Его лицо мелькает во всех газетах, на всех страницах, и на всех фотографиях рядом с самим подполковником Кимом.

Ошеломленные словами сослуживца, все трое замерли, их глаза расширились от удивления:

— О чём ты? — не выдержал Чимин, посмотрев то на Чонгука, то на солдата. — Какие фотографии?

— Ваш новенький поймал на южной границе дезертира, говорят большую шишку. Слухи по базе уже давно разлетелись, все обсуждают как он будет представлять нашего подполковника в Гамбите.

— Так ты, выходит, не просто новобранец, — с удивлением выдохнул Хо Юль. — А строил из себя простака, я уж думал, ты безнадежен.

Джун Хо нахмурился:

— Чему тут радоваться? Подполковник Ким, отправляет его на верную смерть. Без обид, Чонгук, но Гамбит не для таких слабаков, как ты — это смертельно опасно.

Чонгук и сам знает, что опасно. Но, что поделать, если местному начальству плевать на жизнь дезертира. Он медленно пришел в себя и хмуро посмотрел на остальных. Внутри бурлило много эмоции. Страх. Гнев. Ненависть. И безусловно отчаянная надежда на спасение. Взяв себя в руки, он привычно нацепил на лицо глупую улыбку.

— Я сам согласился. Подполковник дал мне шанс, и это честь для меня.

Солдат, что прервал их дежурство, ухмыляясь, бросил прощальный взгляд:

— Ну что ж, ладно, ребята, мне пора возвращаться. Удачи вам, и не скучайте слишком, — он подмигнул Хо Юлю и снова всучив ему в руки журнал, направился обратно в сторону своей территории.

Хо Юль между тем, приподняв журнал, бросил шепотом, обращаясь к остальным:

— Кто бы мог подумать, что граница может быть такой занимательной, — ухмыльнулся он, но затем, видя, что Джун Хо и Чимин смотрят на него с неодобрением, перешёл на более серьёзный тон. — Ладно, ладно, ребят, не напрягайтесь. Дежурство скоро закончится, и мы, наконец, сможем вернуться.

Остаток ночи прошёл без происшествий. Они чередовали дежурство, подменяя друг друга, чтобы каждому выпало по двадцать, в лучшем случае тридцать минут сна. Чонгук время от времени бросал взгляд на остальных. Хо Юль старался держать обстановку более лёгкой, рассказывая истории из прошлых дежурств. Он смешивал их с анекдотами и короткими шутками, чтобы хоть немного поднять боевой дух. Джун Хо по-прежнему был серьёзен. Чимин время от времени всматривался в темноту, улучив момент, он улыбнулся, обращаясь к Чонгуку.

— Я буду молиться за тебя на Гамбите, — тихо сказал он, стараясь скрыть в голосе жалость. — Если возникнут какие-то проблемы или вопросы, обращайся. Знай, что в любой момент мы прикроем тебя. Но только, если ты вдруг ещё раз подставишь нас, не смей вздумать, что мы так просто забудем об этом.

Чонгук кивнул головой.

— Тот сбежавший дезертир, который сидит в заключений мой командир. Я ходил к нему, — объяснился он. — Я думал, что остался незамеченным. Обещаю, больше такое не повторится!

— Он больше не твой командир, раз посмел предать свою родину! — Вмешался в разговор Джун Хо. — И заслуживает смерти! На твоём месте я убил бы его на месте!

Чонгук напряженно вздохнул. Подобные темы всегда вызывали у всех неприязнь и это место никак не стало исключением. Не имея смысла с ними спорить, он лишь молчаливо кивнул головой. В груди так и грызло чувство совести. Смерти здесь как никто заслуживает только он и никто больше...

/ Winter Snow — Virginio Aiello /

К утру, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь деревья, смена подошла к концу. Они еле передвигая ногами, вернулись к базе. Прибыв на место, каждый из них был рад наконец-то разойтись по казарме и отдохнуть. В помещении царила тишина. Остальные солдаты, очевидно, еще спали или только начинали подниматься. Чонгук, чувствуя, как усталость тянет его к постели, с трудом удерживал глаза открытыми. Хо Юль, как только переступил порог, тут же бросился на свою кровать, даже не сняв сапог и не потрудившись переодеться.

— Эй! — возмутился Джун Хо, хмуро глядя на старшего. — Хо Юль, ты что, совсем совесть потерял? Грязный и даже не помылся!

Хо Юль, не обращая особого внимания на недовольство Джун Хо, лишь лениво махнул рукой и закрыл глаза, собираясь мгновенно провалиться в сон.

— Успокойся, Джун Хо, — пробормотал он, едва ворочая языком от усталости. — За всю ночь ни на секунду не присел, дай хоть немного полежать...

— Да хоть всю ночь стой на ногах, — не унимался Джун Хо, нахмурившись. — Нечего в грязных сапогах кувыркаться на чистой постели.

Чимин, наблюдая за этим обменом реплик, не смог сдержать улыбки и лишь покачал головой. Только Чонгук собрался последовать примеру Хо Юля и тоже прилечь, как дверь их комнаты внезапно распахнулась. Все трое мгновенно обернулись, замерев на месте.

На пороге стоял офицер, с суровым выражением лица.

— Чонгук, — раздался холодный и короткий приказ. — Подполковник Ким вызывает тебя. Немедленно в его кабинет.

Комната на мгновение замерла в тишине. Чонгук ощутил, как сердце застыло в груди и заколотилось быстрее. По какой такой причине Тэхёну понадобилось его присутствие?

— Да уж, не успел прибыть, а уже проблем хватает, — проворчал Джун Хо, бросив на него задумчивый взгляд.

Хо Юль приподнялся на локте и ухмыльнулся:

— Повезло тебе, Чонгук. Подполковник редко кого лично приглашает, у нас тут не принято любезности разводить... Удиви его, раз уж такой шанс выпал.

В отличии от своего товарища, Чонгуку было не до веселья. Даже не успев переодеться, он устало вышел из комнаты и неохотно шагнул вслед за офицером по коридорам казармы, пытаясь унять дрожь в руках и придать себе смелости. Стены, выкрашенные в серый цвет, казались холодными и неприветливыми, как и сам Тэхён, подполковник, которого за глаза называли не иначе как «северным бесом». Офицер привел его к двери кабинета, постучал и, дождавшись позволения, распахнул дверь, жестом указывая Чонгуку войти.

За массивным столом, заваленным документами, сидел мужчина.

— Чонгук, — не поднимая взгляда от бумаг, обратился он к нему. — Ты, должно быть, самоуверенный идиот, если подумал, что можешь беспрепятственно пройти в камеру заключенных.

Несколько секунд понадобилось на то, чтобы поставить размашистую подпись, и покончив с последней стопкой, он наконец поднялся с места. Обошёл стол и остановился прямо перед растерянным Чонгуком, сверля его взглядом:

— Ты предпочёл забыть обо всех моих предупреждениях или тебе просто надоело жить? — резко спросил он, не скрывая презрения в голосе.

Чонгук сглотнул, чувствуя, как напряжение сковывало его дыхание. Все слова застряли в горле и всё, что он мог, только уставиться на подполковника Кима.

— Я просто хотел предупредить командира, — едва выдавил он из себя, пытаясь сохранить хоть остатки уверенности. — Что буду участвовать в Гамбите и решил согласиться на вашу сделку...

Тэхён усмехнулся.

— Ты? — он подошел к Чонгуку еще ближе, так, что тот почувствовал холодный и резкий запах его парфюма. — С каких пор у тебя появилось право что-то решать? Оно разве у тебя было?

— Я мог отказать вам, — едва ли слышно произнёс Чон, заметно раздражаясь от подобного обращения.

— Хочешь я покажу тебе разницу между «я мог» и «я был вынужден»? — прожигая его взглядом, отчеканил Тэхён, и не дождавшись ответа продолжил. — Например, я мог бы давно убить твоего командира, но вместо этого, я был вынужден выслать тебя на патрулирование, чтобы ты наконец понял, что здесь нет места для геройства.

Чонгук сглотнул, чувствуя, злость, но он подавил её, осознавая, что любые слова сейчас лишь добавят масла в огонь.

— Запомни, — подполковник Ким приблизился ещё ближе. — Пока ты в моей подчинённости, ты будешь делать то, что я скажу. Хочешь принять участие в Гамбите? Значит, это будет моим решением, а не твоей прихотью, тебе всё ясно?

Чонгук стиснул зубы, молча кивая, и чувствуя, как внутри клокочет унижение.

— Не слышу ответа! — потребовал Тэхён.

— Я всё понял, — вынужденно ответил парень.

— Не вижу, давай проверим.

Тэхён жестом указал на пол.

— На колени, — приказал он бесцеремонно.

Чонгук почувствовал, как лицо заливает жар, но он упрямо сдерживал себя, не отворачивая взгляда.

— Я уже принял своё наказание! — ответил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Тэхён резко наклонился вперед, их лица оказались на опасно близком расстоянии.

— И судя по всему оно тебя ничему не научило, — упрекнул он его. — На колени или вместо тебя окажется один из твоих сослуживцев. Ты этого хочешь?!

Не хочет. Каждая клетка в теле Чонгука была охвачена яростью на несправедливость, и всё же он послушно опустился на колени, чувствуя на себе презрительный взгляд.

— Запомни, Чонгук, — медленно и отчетливо произнес Тэхён, склонившись к нему так, что их взгляды встретились на одном уровне. — Я здесь командую. Я решаю, кому, когда и за что стоит рисковать своей жизнью. Ты ни-кто, чтобы принимать такие решения. Я мог бы наказать тебя гораздо жестче за такое поведение. Но дам тебе последний шанс. А теперь поднимись, — приказал он, и Чонгук послушно встал, хоть и с трудом, чувствуя, как дрожали его ноги. — Еще одна выходка, и поверь мне: ты пожалеешь.

Чонгук кивнул, не смея больше поднимать взгляда. У него не осталось ни капли гордости, только жгучее чувство стыда и унижения.

— Свободен, — резко бросил Тэхён, отстраняясь и возвращаясь к своему столу.