Flavour

— Привет, — Минхо уже ждёт его, когда Хенджин заходит в ту же кофейню, где вчера разговаривал с Чаном. На столе возле омеги глиняный чайник, такая же глиняная маленькая чашка и стопка бумаг с планом помещения сверху. Ли учится на дизайнера интерьера и Хенджин, увидев случайно несколько его работ, восхищен.

— Привет. Давно ждешь?

— У меня отменили последнюю пару, так что я сразу пришел сюда. Пил чай, читал. Как твои дела?

— Все, как обычно, — Хенджин убирает пальто, шарф и сумку на соседнее кресло и садится за стол. — Проснулся, собрался, приехал в университет, обнаружил, что кто-то не поленился залить в мой шкафчик газировку через щели. Даже не знаю, кто у нас такой старательный говнюк. А ты как?

— Я в порядке. Что за детский сад? Давно хотел проредить волосы этому таракану, — хмурится Ли.

— С одной стороны, я с тобой согласен. С другой — чувствую вину, поэтому готов закрыть на это глаза, — Хенджин вздыхает, листая тонкое меню. — Хотя мне теперь придется потратить не один вечер, чтобы все переписать. Хорошо хоть ноутбук не оставляю там. Может, вообще пора отказаться от тетрадей...

— Я слышал, что письмо от руки развивает мозг.

— То, что мне нужно. Черт, тогда тетрадям быть, — невесело посмеивается Джинни, останавливая свой выбор на мокко, и делает заказ у милой официантки.

— Перестань чувствовать себя виноватым. По-моему, счет один:один. Он все рассказал Чану, — говорит Минхо. — Считаю, это своеобразной местью. Предлагаю ему глаз на жопу натянуть, чтобы прекратил гадить. Давно меня так никто не бесил. Даже он. Это какой-то новый уровень.

— Чан вчера приходил ко мне в универ, — говорит Хенджин и получает кивок от старшего. — Но до этого отправил ко мне Феликса в качестве курьера, с конфетами.

Громкий фейспалм Минхо, звонко прозвучавший на все кафе, красноречивее любых слов. Посетители, в основном такие же студенты, обернулись на шум, но, не найдя ничего интересного, вернулись к своим разговорам.

— Господи, что за идиот и почему я с ним дружу? — бормочет Ли и выливает из чайничка остатки чая. — В общем, не буду ходить вокруг да около. Ты и сам знаешь, зачем я тебя позвал.

— Чтобы расписать плюсы предложения Чана. Я и так их знаю. Но мы с тобой оба знаем минусы, —после почти ежедневных длинных переписок, Хенджину странно комфортно с Минхо.

— Знаем. Я вчера, когда выслушал Чана, хотел его с лестницы спустить. Потом много думал. Очень много. Он тебе нравится? Ты знаешь, что я имею ввиду. Как потенциальный партнер, как альфа нравится?

Хенджин от прямолинейности старшего краснеет, а тут еще и официантка с заказом. Улыбнулась так понимающе, что омега совсем стушевался.

— Если честно, да, нравится. Очень, — тихо признается Джинни, когда девушка уходит. — Но я боюсь. Много чего. Не только Дэсона и отца. А вдруг ничего не получится? Или только я серьезен, а для него это развлечение или, вовсе, своеобразный благотворительный проект? Он опытный, а я... У меня таких вопросов на пару часов наберётся.

— На некоторые я могу ответить, — Минхо так непривычно спокойно улыбается. —Конечно, я не могу быть на сто процентов непредвзятым, но постараюсь. И вот, что скажу, Джинни — ты ему тоже нравишься. Да, у него были отношения раньше, но это не значит, что он будет обесценивать опыт с тобой. И ни в коем случае не считай себя «благотворительным проектом». Да, у него есть эта дурацкая черта спасателя, но она не уменьшает искренность его чувств к тебе. Не думаю, что у вас друг к другу любовь — до нее еще нужно дойти, но он точно не будет играть с тобой. Ты можешь из него веревки вить и Чан не будет против, — Минхо переводит дыхание и делает глоток чая. Привкус персика оседает легкой сладостью на языке.

Ли полночи не мог уснуть. Думал, ворочался. Джисон от его метаний тоже проснулся. Обычно Хан не производил впечатление серьезного зрелого человека, но иногда был удивительно рассудительным и мудрым. Они проговорили до четырех утра и оставшееся время до звонка будильника омега спал спокойно. Потому что пришел к выводу: Джинни он не оставит. Как бы не повернулась жизнь, вместе справиться проще. В конце концов, он когда-то считал ситуацию Чана безнадежной и готовился посещать его в тюрьме, но близкие люди сплотились, и ситуация разрешилась максимально хорошо. И с этим справятся.

— Выбрать Чана — не ошибка, — продолжает Минхо. — Это опыт. Даже если не сложится, это нормально. Но, сомневаясь и не рискуя, ты можешь пропустить свое долго и счастливо. Не рассматривал вариант, что все закончишь именно ты? А может, даже сердце ему разобьешь?

Хенджин хочет возмутиться — ну какой из него разбиватель сердец? Но отрицать вероятности глупо. Жизнь непредсказуема. Еще полгода назад они с Минхо перекидывались дежурными приветствиями и представить их двоих, по-дружески болтающих в кофейне, было невозможно. Он, будучи с Чаном, может встретить своего истинного. Или наоборот. Хенджин слышал, что сопротивляться этому почти невозможно. И еще сотни вариантов и причин, по которым они просто не смогут быть вместе.

— Я вчера тоже много думал. Вообще обо всем, — Джинни задумчиво крутит в руках салфетку, смотрит в окно на прохожих. — Я специальность выбирал наугад. Странно получилось. Университет был моей мечтой, сам факт поступления, но я не думал, кем хочу быть. Потому что для меня это всегда казалось желанным, но недостижимым. Когда Дэсон предложил, я подумал — круто, с детишками весело, туда и пойду. А сейчас не могу представить себя воспитателем. Зато, когда ездил с матерью Дэсона к флористу, подумал, что в рай попал. Приехал домой, достал альбом с красками — несколько лет не рисовал, а тут накрыло. А вчера искал в интернете курсы флористики.

— Хочешь бросить универ?

— Я судил по фильмам и сериалам, слишком романтизировал, но удовольствия нет ни от процесса, ни от предполагаемого итога. Теперь понимаю, что учиться мало кому нравится, но все стараются именно ради будущего результата. Вот тебе нравится?

— Учеба? — поднимает бровь Минхо. — Не очень. Всегда есть это ощущение, что я ни черта не понимаю. Но я хочу получить диплом, устроиться на работу, получить опыт. Может, свою студию дизайна открыть. Но, если все пойдет не так, я всегда смогу как-нибудь использовать свои танцевальные навыки. Ты, кстати, мог бы поговорить с владелицей нашей студии, может смог бы устроиться хотя бы на полставки.

— Хореографом? — Джинни недоверчиво смеется. — Какой из меня хореограф? Максимум, полы мыть после закрытия.

— Не недооценивай себя, — Минхо хмурится. Самооценка Хенджина — американские горки и доставляет ему больше проблем, чем может показаться на первый взгляд. — Ты у нас один из лучших танцоров. И ничего не потеряешь, если спросишь. Никто тебя не покусает.

— Я пока не хочу возвращаться, — честно отвечает Хенджин, хоть предложение Ли звучит очень привлекательно. — Сначала разберусь с собой, учебой и Дэсоном. Иначе я опять буду зависать в зале до темноты, а на все остальное забью.

— Решать тебе. Как и со всем остальным. Останешься в университете или пойдешь другим путем — ты должен выбрать сам. И неважно, что я говорю про Чана или думаю про его идею. Прислушайся к себе, обдумай все как следует. — В голове Ли раздражающей лампочкой мигает рискованная идея, но он не может не высказать ее. — Если боишься отца и Дэсона, найди то, чем сможешь их шантажировать.

Хенджин смотрит на него широко раскрытыми глазами, позабыв, как дышать. Ему несказанно повезло встретить этого чертова гения.

— Ты безумец, Минхо, — сообщает вслух. — Гениальный безумец. Где ты был раньше? И почему я настолько туп, что не додумался до этого сам? — Хенджин чувствует подъем на грани эйфории. Ему хочется прямо сейчас сорваться в отчий дом, и он с трудом остается в кресле.

— У тебя есть идеи?

— О, на самом деле много. Отец считал меня не очень умным, мягко говоря, и спокойно говорил о всяком в моем присутствии, — пожимает плечами Хван и смотрит на Минхо горящими глазами. Он физически ощущает шевеление мыслей в голове. — Мне нужно позвонить.

• ✤ •

Такси подъезжает к бетонно-стеклянному кубу, когда на город опускаются сумерки.

Хенджин, последние два часа пребывая в состоянии напряжения, наконец, выдыхает. Старая горничная в бывшем доме Джинни очень любила и отказать в просьбе не могла. А много ему было и не нужно — только знать, когда отца не будет дома. Код от сейфа в отцовском кабинете он и сам знает. Старик слишком уверен в собственной неприкосновенности, чтобы поменять его. Хван отказывается давать себе какую-либо моральную оценку, когда вместе с папками, прихватывает пачку денег. Одну из. Вряд ли ее пропажу быстро заметят, но сам факт такой кражи у отца вызывает восторг. Тот его всегда глупым считал, а он не только сейф открыл, так еще обворовал нагло и показательно даже. «Смотри, я мог забрать все, но мне это не нужно». А ведь так хотелось. Там было достаточно, чтобы решить все насущные проблемы парня, но почему-то не смог себя заставить взять больше.

Было ли страшно? Ещё как! Омега вздрагивал от малейшего шороха. Но, в то же время, адреналин приятно щекотал нервы.

Сумка в его руках внезапно приобретает ценность, и не только материальную. Если папки окажутся не в тех руках, у отца будут большие проблемы. У его друзей, партнеров и тех, с кем он играет в гольф по выходным — тоже. На их месте в сейфе осталась записка. По-киношному так. Хотя отец и так узнает, что его сын побывал дома.

Хенджин подходит к двери, когда страх хватает его за горло и все внутри вопит: «Беги!». Омега не до конца осознает свои собственные ощущения, пока не оказывается внутри. И ему самому хочется кричать.

Дэсон стоит посреди холла в рубашке с закатанными рукавами, без привычного галстука, и держит руки в карманах брюк. Что что-то не так заметно сразу, но только через пару мгновений до Джинни доходит, что альфа пьян и понимает, что ни разу не видел его таким. Еще через секунду доходит запах и омега поворачивает ручку двери, но выйти не успевает. Его зажимает между дверью, которая должна была стать спасением, но превратилась в ловушку, и телом, жар которого Хенджин ощущает даже сквозь пальто.

У Дэсона гон и он пьян. Это худшее комбо на свете. Если до трезвого еще можно было докричаться, то сейчас Хенджин был не уверен, что сможет. Его трясет, в носу неприятно щекочет от запаха, даже омежья сущность не реагирует на подавляющие феромоны альфы, потому что ужас настолько силен, что перебивает инстинкты. Почти истерично омега вспоминает рассказ Феликса.

Чертов бумеранг.

Только никакой Крис его спасать не придет. Вообще никто не придет.

Мужчина грубо стягивает с него шарф, и Хенджин, чувствуя его дыхание на своей шее, успевает закрыться ладонями. Дэсон рычит, пытается руки убрать, но Джинни, прикрыв глаза, умоляет себя держаться до конца.

— Решил поиграть со мной? — в голосе альфы нет ни намека на здравый смысл. Планировал он это или все вышло случайно — уже неважно. Хенджин чувствует первые дорожки слез на щеках. Ему безумно страшно, его тошнит, и он готов заблевать дверь. То, как Дэсон притирается к нему сзади своим возбуждением, вызывает лишь отвращение. Собственные ногти впиваются в шею до крови.

— Дэсон, пожалуйста, — Хенджин предпринимает попытку достучаться до альфы, подавляя рыдания, — отпусти меня!

Жуткий смешок на ухо. Чужие руки под толстовкой царапают живот. Мерзко так, будто не пальцы вовсе, а противные жуки.

Хенджин ненавидит. Ненавидит Дэсона. Ненавидит свое слабое тело, не способное справится с альфой. Ненавидит эту жизнь, где радость в секунду может смениться ужасом. Ненавидит этот дом, где его некому защитить.

Рука ползет к ширинке джинсов, но омега вжимается пахом в дверь, мешая. Ему нужны руки, чтобы оттолкнуть от себя пьяное тело сильнее, но он боится открыть шею.

— Отвали от меня, урод! — Джинни наступает на ногу Дэсона изо всех сил, вымещая всю свою ненависть и страх. Не то чтобы это было слишком действенно — в таком состоянии боль только больше раззадорит альфу — но мужчина на секунду оступается и омеге этого достаточно.

Чудо или адреналин — плевать, Хенджин наваливается на альфу всем телом, отталкивая, и резко дёргается к двери, вылетает на улицу и бежит, не разбирая дороги. Вид у него, наверное, сейчас безумный, но омеге все равно. Джинни сходил бы в храм поблагодарить боженьку за свое чудесное спасение, но это потом, когда окажется в безопасности. Потом его накроет осознанием и истерикой. А пока — бежать. Как можно дальше.

Минхо и Джисон ужинают, когда звуки стука палочек о миски прерываются звонком телефона омеги.

— Привет, — отвечает Ли и тут же хмурится, сжимает телефон сильнее. — Где ты сейчас? Сможешь прислать геолокацию? Да. Хорошо. Спокойно, Джинни, мы скоро подъедем. Никуда оттуда не уходи, слышишь?

Джисон не знает, что происходит, но откладывает палочки и идет собираться, пока Минхо продолжает успокаивать друга. Беспокойства на лице омеги достаточно, чтобы понять — дело серьезное.

— Что случилось? — спрашивает альфа, пока они ждут лифт. Оба в домашней одежде, только накинули куртки.

— Сам не понял до конца. Он сказал, что сбежал от Дэсона. Плакал, — Минхо грызет ноготь на большом пальце. Створки лифта разъезжаются и пара заходит внутрь. Омега с силой хлопает по кнопке первого этажа. — Черт, Ханни, я ему сегодня по глупости сказал найти что-нибудь на отца и Дэсона для шантажа. Чтобы они оставили его в покое. А он так воодушевился. Ты же не думаешь...?

— Не накручивай себя. Какая разница, что ты сказал? Он взрослый парень со своей головой на плечах.

До места, указанного Джинни, едут молча. Они пролетели светофор и точно превысили скорость. Можно ожидать пару штрафов. Джисон то и дело сверяется с навигатором, а Минхо продолжает мучать свои ногти и дергает ногой.

Парень обнаруживается на ступенях круглосуточного магазина в двух кварталах от его дома. Ли сразу видит и растрепанный вид, и затравленный взгляд Хенджина. На пальто не хватает пуговиц. А еще он пахнет альфой так, что его собственный запах почти не чувствуется.

Минхо раскрывает объятия, в которые Джинни тут же влетает. Хан, оставшийся в машине, хмурится. Омега просил его пока ничего не говорить Чану и он, видя состояние Хенджина, согласен. Бан, насколько бы спокойным и уравновешенным не был, в некоторых ситуациях может за секунду слететь с катушек. И наломать дров.

— Он тебе что-нибудь сделал? — спрашивает омега, поглаживая младшего по волосам и спине.

— Не успел, — трясет головой Хенджин. Минхо вздыхает с облегчением.

Он, увидев Хвана, думал, что придется ехать в полицию.

— Тогда пойдем, — он осторожно усаживает Джинни на заднее сиденье и садится рядом, чтобы снова обнять.

Джисон молча заводит мотор и медленно едет в сторону их дома.

Пока Минхо приводит Хенджина в порядок и отпаивает успокоительным, Джисон разогревает забытый на столе ужин, накладывает рис в еще одну миску и заваривает молочный улун.

Коты собрались в одной лежанке и недоверчиво поглядывали на позднего гостя, пока тот сидел на диване в теплой пижаме Ли с нарисованными мордочками котиков и терпеливо ждал, пока Минхо закончит обрабатывать следы от ногтей на шее. Еще у Хенджина прокушена губа и обнаружились синяки на руках, но в остальном омега цел, что успокаивает старшего.

— Я вчера сказал Бан Чану, что он доведет меня до седых волос, — бормочет Минхо, размазывая крем по фиолетовым пятнам на предплечье. — С вами двумя это произойдет в два раза быстрее. Вы действительно друг другу подходите. И как я раньше не заметил?

— Прости, — шмыгает носом Хенджин.

— Не за что тебе извиняться, — Ли мягко щелкает младшего по носу и убирает аптечку. — Я просто ворчу, мне по возрасту положено. Идем ужинать. Возражения не принимаются. Тебе надо поесть.

После пережитого стресса аппетита не было, но Джинни старался впихнуть в себя еду, понимая, что, отказываясь, сделает себе только хуже. Он выблевал все содержимое желудка за тем магазином, где его подобрали ребята. Если сейчас не поест, утром будет совсем плохо.

Позже, когда Хан и Минхо отправились спать, пожелав спокойной ночи, Хенджин лежал на диване под теплым одеялом, которое слабо пахло Чаном, убаюкивая. Картина дня сложилась, воспоминания упорядочились, но все равно были фрагментарными, будто клочками. Успокоительный эликсир Минхо действовал безотказно — Хван отрешенно переваривал произошедшее. Думал, что ему придется раскошелиться и купить вещи, потому что возвращаться за своими, по крайней мере пока у Дэсона гон, было страшно. Хорошо хоть сумка, перекинутая через плечо, не упала в доме и не потерялась, пока Хенджин бежал. Мелькнула мысль разгуляться по полной с карточкой Дэсона, пока еще есть такая возможность.

За обдумыванием таких коварных планов, он сам не понял, как уснул.