Знакомство.
На кухне пахло рисом и сандаловым мылом — всё было просто, по-домашнему. На табурете у стола сидела Хана Цукури — чёрные волосы слегка прилипли к щеке, а пальцы были покрыты белой глиной. На столе перед ней лежала незавершённая фигурка птицы. Крылья уже были расправлены, но клюв ещё не был закончен. Девочка была полностью погружена в процесс, её голубые глаза не отрывались от работы.
Скрипнула лестница. Тихо, немного лениво, по утреннему.
В проёме появился Конохамару — растрёпанный, босиком, в футболке и тренировочных штанах. Он остановился на секунду, прищурился от света и зевнул, потирая шею.
— Уже лепишь? — хрипловато спросил он, проходя мимо и направляясь к чайнику. — На часах даже семи нет.
Хана не отвлеклась.
— Почти закончила, — тихо ответила она. — Эта птица не для боя. Она просто будет летать.
Конохамару поставил чайник на плиту и бросил взгляд через плечо.
— Не для боя? — усмехнулся он. — Это даже звучит непривычно от Цукури.
— Я не он, — спокойно сказала Хана. — Я просто хочу, чтобы она была красивой. Без разрушений. Без страха.
Он замолчал, наблюдая, как она аккуратно сглаживает крыло. В её движениях была осторожность и странная зрелость — такая, что не должна принадлежать ребёнку её возраста.
Конохамару налил себе чаю, подошёл ближе и поставил вторую чашку рядом с ней.
— Это хорошо, что ты не он. И не она. — Он уселся напротив. — Ты — ты. И это уже много.
Хана на секунду остановилась. Пальцы чуть дрогнули, но она снова взялась за работу.
— Думаешь, в Академии меня примут?
— Думаю, если не примут — они много потеряют, — ответил он, глядя на неё спокойно. — Но ты удивишь их. Поверь, ты умеешь.
— Даже если я… дочь предателей?
Конохамару чуть усмехнулся, но мягко:
— А я — внук Третьего Хокаге. А ещё — парень, который в детстве натянул шарф на голову и кричал, что станет Хокаге быстрее, чем Наруто.
Хана моргнула, потом чуть улыбнулась.
— И как, получилось?
— Пока нет. — Он сделал глоток. — Но у меня появился шанс воспитать кого-то, кто сможет добиться большего. И это тоже что-то значит.
Чайник тихо вскипал, на полке замерла маленькая глиняная птичка. Её крылья были аккуратны и легки — готовые к полёту.
— Пора собираться, — сказал Конохамару, вставая. — Если мы опоздаем, мне потом Наруто сам устроит разнос — ещё и как Хокаге, и как друг семьи.
Хана аккуратно вытерла пальцы, взяла повязку со стула и бросила последний взгляд на птичку.
— Пусть охраняет дом, пока нас нет.
— Главное — чтобы не взорвалась, — фыркнул он, подмигнув.
Хана хихикнула и впервые за утро почувствовала себя по-настоящему спокойно.
Улицы деревни были залиты мягким солнечным светом. Повсюду уже просыпалась жизнь: торговцы выкладывали товары, дети пробегали по тропинкам, а шиноби возвращались с ранних заданий. В этот обычный день Конохамару и Хана шли бок о бок по дороге к Академии.
Хана была в своей тёмной тунике, с повязкой, аккуратно завязанной на плече. Волосы собраны в высокий хвост, за спиной — свёрток с принадлежностями для тренировок. Она молчала, но в глазах светилось напряжённое ожидание.
Конохамару шёл рядом, не торопясь. Он наблюдал за ней краем глаза — за тем, как она то немного нахмурится, то сжимает ремешок сумки.
— Не нервничай, — сказал он спокойно. — Просто будь собой.
— Легко тебе говорить, — пробормотала она. — Ты не дочь нукэнина.
Конохамару усмехнулся, но не стал спорить.
И в этот момент над их головами вдруг мелькнуло движение — кто-то пробежал по крышам с характерным топотом.
— Эй! Стой, Баруто! — раздался знакомый голос.
Хана задрала голову и увидела, как по черепичной крыше, смеясь, несётся Баруто Узумаки, а за ним — Шикодай Нара, лениво, но уверенно догоняя друга.
Баруто, смеясь, обернулся:
— Если не поторопимся — нас снова запишут в списки "тех, кто опоздал!"
— Тебя, не нас, — отозвался Шикодай. — Я вообще-то шёл вовремя… пока ты не схватил меня за рукав.
Хана наблюдала за ними с лёгкой улыбкой. Она знала, кто они. Конечно, знала. Сын Седьмого. Внук Шикаку. Дети великих шиноби. Но сейчас они выглядели просто как обычные ребята — живые, шумные, свободные.
Она остановилась. Конохамару бросил на неё взгляд:
— Что?
Хана вскинула голову, глаза чуть блеснули.
— Я… дальше пойду с ними.
— Уверена?
— Да. Я хочу… начать с этого. — Она сделала паузу. — Если они примут меня — все примут.
Конохамару посмотрел на неё несколько секунд, потом кивнул.
— Тогда иди. Только без драк. Сегодня хотя бы.
Хана усмехнулась, развернулась и резко оттолкнулась от земли, взлетев на крышу одним лёгким прыжком. Приземлившись рядом с бегущими мальчишками, она удивлённо увидела, как Баруто обернулся:
— Э, а ты кто?!
— Цукури Хана. Новенькая. Я с вами.
— Что, просто так? — приподнял бровь Шикодай.
— Ага, — спокойно ответила она и улыбнулась. — Или не успеете.
И с этими словами Хана рванула вперёд. На её лице мелькнула лёгкая, почти дерзкая улыбка. Баруто моргнул, потом рассмеялся:
— Ха! Вот это да! Шикодай, нас перегоняют!
— Проблемы только начинаются… — вздохнул тот и ускорился.
А чуть позади, с улицы, Конохамару смотрел, как они втроём исчезают в сторону Академии, бегая по крышам.
Он усмехнулся и прошептал себе под нос:
— Вот так и начинается новая история.
Толпы людей расходились по утренним улицам Конохи. Вдали шумел городской поезд — тот самый, что соединял несколько районов деревни. На фоне этой суеты по крыше пробегала Хана Цукури, догоняя Боруто и Шикодая. Она влетела между ними, легко и без напряжения.
— А ты быстро привыкаешь, — удивлённо бросил Шикодай.
— А ты — медленно двигаешься, — усмехнулась она и обогнала обоих.
Баруто хотел было ответить, как вдруг его внимание привлек знакомый силуэт — Дэнки Каминаримон, тихий мальчик, которого недавно дразнили хулиганы. Но сейчас что-то было не так. Вокруг него будто мерцала тёмная аура, а глаза были странно затуманены. Он медленно шел к станции, словно во сне.
— Дэнки?.. — нахмурился Баруто.
Хана заметила его взгляд и проследила направление.
— Он одержим. Видишь это?
— Видишь?.. — переспросил Баруто. — Ты тоже это видишь?
— Я чувствую. У меня техника сенсора от мамы. Что-то давит… чужое.
Дэнки уже поднимался на платформу, и поезд вот-вот должен был отправиться. Он вошёл внутрь, и двери захлопнулись.
Хана не колебалась — прыгнула прямо на крышу поезда, приземлившись легко, как птица. Баруто мгновенно рванул следом.
— Эй! Подожди! — крикнул Шикодай, но остался на перроне.
Дэнки стоял у пульта управления, его руки светились странной фиолетовой чакрой. Панель мигала, поезд начал съезжать с основного маршрута — на путь, где не было защиты и могли быть люди.
— Он не в себе! — крикнул Баруто. — Мы должны его остановить!
Хана открыла люк с крыши и спрыгнула внутрь.
— Если выведем его из равновесия — чакра рассеется!
Баруто бросился к Дэнки, но тот резко оттолкнул его волной тёмной чакры. Парень отлетел, но удержался на ногах.
— Дэнки! Это не ты! — закричал он.
— Они… они заставляли меня… — голос был хриплый, будто не его. — Теперь я сильный…
Хана, стоя за спиной, быстро вылепила из глины маленького паука, вложила в него чакру, и шепнула:
— Не бойся… он не причинит вреда.
Паук прыгнул прямо на руку Дэнки, и в следующую секунду вспыхнул мягкий, но ослепляющий свет — не взрыв, а ослепление. Дэнки вскрикнул, шатаясь, и в этот момент Баруто подскочил и ударом в живот вырубил его, перехватив тело.
— Есть! — выдохнул он. — Всё! Он отключился!
Хана тут же метнулась к панели и вручную переключила направление поезда. Он замедлился и пошёл обратно на безопасный маршрут.
******
Коноха, утро. Академия готовится к церемонии открытия нового учебного года. Толпы учеников и учителей собираются у основания Скалы Хокаге. Все ждут парада и приветствия нового потока.
Тем временем…
Поезд мчался по переоборудованной трассе. Платформы уже давно остались позади, и сейчас он несся в сторону центра деревни — прямо к горе с высеченными лицами Хокаге.
Внутри, в кабине управления, Хана Цукури стояла рядом с Боруто. Позади них лежал обезвреженный Дэнки, едва дышащий. Панель была выведена из строя — рельсы заканчивались через несколько сотен метров.
— Тормоза не работают! — крикнула Хана, яростно нажимая на экстренные рычаги. — Он перегрузил систему!
— Что? — Боруто подбежал и посмотрел на карту. — Мы едем… в сторону Скалы?!
Они оба переглянулись.
— Придется прыгать! — сказала Хана.
— Нет. Мы хотя бы попробуем повернуть! — Боруто сложил печати. — Теневой Клон Джуцу!
Два клона побежали назад по поезду, чтобы повредить колёса и замедлить скорость. Хана тем временем вытащила глину, вылепила две мини-птицы, вложила чакру:
— Кацу! — и птицы взорвались под корпусом, попытавшись сбить направление.
— Почти! — крикнула она. — Он замедляется, но не остановится!
Поезд начал наклоняться. Рельсы закончились. Металл скрежетал. Становилось жарко и опасно.
И тут — грохот.
****
Толпа у подножия горы, где собрались Конохамару, Ино, Шино, Сумирэ, ученики и десятки родителей, вдруг обратила внимание на громкий визг со стороны.
— Что это? — нахмурился Конохамару.
И прямо на глазах у всех поезд вылетел с пути, пролетел через верхний участок холма и…
— БАХ!!!
Врезался прямо в каменное лицо Наруто, оставив огромный кусок выбитого камня в районе его щеки и подбородка. Пыль, обломки, шок. Все замерли.
А из дыма, кашляя, поднялись Боруто и Хана. Они выползли из пролома, помогая Дэнки идти.
Хана взъерошенная, в пыли, но стояла уверенно. Боруто рассмеялся:
— Ну… эээ… по крайней мере, мы никого не сбили.
— И устроили вход на весь учебный год, — мрачно добавила Хана.
Внизу началась суматоха. Крики. Учителя побежали наверх. Но большинство ребят… смотрели с восхищением.
/Через пару часов/
Хана и Боруто стояли перед Конохамару и Шино. Последний нервно теребил очки.
— Вы нарушили кучу правил… чуть не уничтожили памятник Хокаге…
— Но спасли ученика, — добавил Конохамару, немного улыбаясь. — В духе настоящих шиноби.
Шино хмыкнул:
— Всё равно — вы будете убирать территорию Академии до конца месяца.
Хана вздохнула. Боруто рассмеялся.
— Эй, Хана, — сказал он, глядя на неё. — Кажется, ты теперь официально одна из нас.