Марионетка

Аттикус

Эвелин Мэддокс, дочь моего покойного товарища, девочка, которая жила в моём доме с шести лет и воспитывалась мной, хочет мой член.

Это действительно открытие для меня, хотя я и предполагал, что у неё есть ко мне влечение.

Но для меня странно, что она хочет меня. Я уже не молодой, а ей всего девятнадцать. Ей бы найти себе кого-то своего возраста и только когда я её отпущу.

Теперь же, увидев её невинную киску и как она отчаянно теребила её, я чувствую, что хочу трахнуть её. Не прямо как пубертатный подросток, но мой член не может забыть, как сквозь брюки на него смотрела Эвелин, и напрягается, стоит мне подумать о ней. Я ведь говорил, что хорошо контролирую своё возбуждение, однако с этой девчонкой так не работает.

Дела с Мартином идут быстрее, чем я ожидал. Он активно переписывается с Эвелин, то есть со мной. Я передаю ей содержание наших бесед.

— Завтра у тебя встреча с Мартином, — говорю я.

Эвелин сидит надутая на краю стола.

— Почему всё происходит так быстро? — капризно складывает руки под грудью.

— Не понимаю твоего недовольства.

— Я не хочу соблазнять старика, чего тут непонятного, Аттикус, — раздражённо отвечает.

— Однако я тебя устраиваю, — хмыкаю и, глядя на девушку, затягиваюсь сигарой.

Эвелин наблюдает за мной, и я замечаю, как дёргается её горло, когда сглатывает.

— Ты не старик.

— Правда? Тогда седина появилась от работы, а не от возраста.

— Тебе идут седые пряди. С ними ты выглядишь мудрее.

Я с прищуром смотрю на неё, и она немного краснеет.

— Что?

Я продолжаю смотреть на неё. А она не выносит моего взгляда и не знает, куда себя деть.

— Аттикус, когда ты так смотришь на меня, я не знаю, о чём думать. Порой ты пугаешь.

— Расслабься, — я выдыхаю дым и откидываюсь на спинку кресла, глажу ногу девушки, которая на моём колене. — Встреча пройдёт в кафе. Выбери платье, в котором тебе не будет жарко. Желательно открытое и короткое.

— Ты делаешь из меня шлюху, — бубнит Эвелин.

— Не забывай, ради чего всё это.

— Я помню, — грустно вздыхает и опускает голову. — Может, папа не хотел бы, чтобы я ввязывалась?

— Пути назад нет.

— А если я откажусь? — она смотрит на меня. — Что, если я скажу, что не хочу сближаться с Мартином и его отцом?

— Разве ты можешь отказать мне? — тушу сигару о дно пепельницы и встаю с кресла, возвышаясь над Эвелин.

Она смотрит на меня снизу вверх невинными глазами. Сжимает бёдра, изо всех сил стараясь не раздвинуть их для меня. Я кладу руки на них, ощущая её нежную кожу.

— Ты же моя маленькая марионетка. Ты сделаешь всё, что я скажу. А за послушание я готов вознаграждать тебя, прям как маленькую послушную сучечку.

— Аттикус, — с придыханием произносит Эвелин и невольно раздвигает бёдра, но я их тут же сдвигаю обратно.

— Если завтра встреча с Мартином пройдёт успешно, я вознагражу тебя. А сейчас иди в комнату и готовься.

Эвелин выглядит отчаянной и неудовлетворенной.

— Знаешь, чем я займусь в комнате? — спрашивает она с вызовом.

— Не интересно, — вздёргиваю её подбородок. — Будь хорошей девочкой, Эвелин.

Мой строгий взгляд, как иголки, пронизывают Эвелин, и она сдаётся, спрыгивает со стола и уходит. Иногда мне приходится переменить строгость, чтобы приструнить её.

***

На следующий день я жду Эвелин внизу. Сегодня у неё встреча с Мартином. Интересно, как она себя поведёт.

Я смотрю на неё, когда она спускается по лестнице. На ней чёрное короткое платье с открытой спиной, завязками и разрезами по бокам. Ткань слишком тонкая, и сквозь неё просвечивает нижнее бельё, что выглядит непрезентабельно.

— Что не так? — спрашивает Эвелин.

Я смотрю на её грудь. Тонкий материал почти ничего не скрывает. Я обхожу её сзади и замечаю просвечивающие полоски белья.

— У тебя нет подходящего белья под это платье?

— Я пробовала надеть самые тонкие, но и они видны.

— Тогда придётся снять и эти.

— Тогда на мне будет только платье. Если ветер подует, моя задница будет на виду у всех.

— Ты переживаешь только за задницу? — я ухмыляюсь и становлюсь перед ней. Она краснеет, понимая, о чём я.

Мои руки скользят по её бёдрам. Пальцы нащупывают резинку трусиков и медленно стягивают их вниз. Эвелин, опираясь на мои плечи, переступает, чтобы я снял бельё. Она протягивает руку, чтобы забрать его, но я запихиваю трусики в карман своих брюк.

— Получишь их после встречи, — говорю я, замечая возбуждённое состояние Эвелин. — Иди. Вик отвезёт тебя.