Шанс| Трудные подростки

Фил повернул замок и медленно открыл дверь. На пороге — Полина. Без слов. Просто стоит,разглядывая парня, волосы собраны небрежно, в руке лишь телефон.

Он удивленно улыбнулся.
— Откуда у тебя мой адрес?

Полина чуть приподняла бровь и, вместо ответа, бросила:
— Ну, если скажу, что я экстрасенс— поверишь?
— Ага, особенно если экстрасенс с доступом к реестру центра.
Она чуть усмехнулась. Такая же упрямая, как он.
— Не сдам источник. Принцип.

Он медленно отступил назад, открывая ей проход. Не сказал "заходи" — просто молча принял как факт.
Полина прошла внутрь. Пахло почти выветренным парфюмом с его одежды, сигаретами и чаем, который не допил.

Фил закрыл дверь. В комнате — тишина. Они прошли в его комнату, почти не глядя друг на друга. Полина просто молча шла позади него. Она прошла к окну и разглядывала вид.
— Ну и что привело тебя ко мне? — наконец спросил он, опираясь на косяк.

Полина повернулась, подняла на него глаза, спокойные, но усталые.
— В том рюкзаке, что у меня забрали... Были ключи. От квартиры. Если б я пошла домой — пришлось бы будить соседей, звонить тёте, которой я не звонила два года. А я не хочу лишний раз объяснять, кто я и откуда. Поэтому... можно у тебя остаться , ну... одну ночь?

Он молча кивнул, будто сдерживая какие-то слова. Потом, потупившись, уточнил:
— Ты что, одна живешь?
— С мамой.
— А мама где?
— Спит. С дежурства.

Несколько секунд тишины. Неловкой, но не тяжёлой. Скорее — новой.

Фил осмотрел Полину. Взгляд беглый, но внимательный. Почти дружеский, но держит дистанцию.

— Ты точно в порядке?
— А ты? — отозвалась она.
— Я? Всегда.

Она фыркнула — слабо, но искренне.
Тут с коридора раздался голос:

— Кто это там у тебя?

Фил закатил глаза и вышел в коридор. Младший брат , в растянутой майке и с недоверчивым видом.
— Не твое дело, мелкий. Иди в комнату.

Но Полина выглянула из-за его спины:
— Привет.
— Ты как Кристина.—прищурился, кивнул с видом большого знатока.
Полина улыбнулась.
— Как кто?
— Не слушай его. Он умственно отсталый просто...— буркнул Фил. Он вытолкал его, закрывая дверь в комнату брата.

— А кто такая Кристина?

Фил отвернулся, пытаясь скрыть улыбку.
— Забудь. Сказал же — мозги не лучшее его качество.

Они снова остались наедине. Ночь за окном, тусклая лампа, тишина, перебиваемая лишь звуками старого холодильника. Напряжение не ушло, но стало... другим. Мягче.

— Так что, можно остаться? — уточнила Полина, глядя на него уже с меньшим щитом в голосе.

Он кивнул.
— Можешь. Только не думай, что я теперь спасатель на выезде.
— Да не. Просто — крыша над головой и тишина.
Пауза. Потом она чуть улыбнулась:
— Что теперь будем делать?

Фил посмотрел на неё, с этим своим полусаркастичным, полусерьёзным выражением лица.
— Не знаю. Ночь длинная.

Экран телефона моргнул где-то сбоку. Но никто не посмотрел. Всё внимание — здесь. В этом молчании. Где не нужно слов, чтобы понять, что-то уже поменялось.
Фил оглядел комнату — большой матрас в центре , одеяло сбилось в ком, подушка — одна. Он зевнул, потянулся, будто всё происходящее — обыденность, как зубы почистить. Хотя, может, так и было для него.
— Ну чё, — бросил он, глядя на Полину с ленивой ухмылкой. — Можем лечь вместе. Приставать не буду. Только если ты попросишь)

Он сказал это с таким видом, будто делал одолжение. Типа шутка, но не совсем. Бровь чуть приподнята, глаза полузакрыты — классика. Самоуверенность сквозь усталость.
Полина вскинула брови в ответ.
— О, благородный ты мой, — протянула она. — А если я захочу, чтобы ты приставал — в письменной форме надо или устно сойдёт?

Он усмехнулся, сбрасывая футболку.
— Можешь не заморачиваться.

Полина хмыкнула, но осталась стоять. Пару секунд повисло молчание, он будто ждал, скажет ли она "ладно", но она не сказала. Просто кивнула на матрас:
— Ложись. Я устроюсь где-нибудь. Всё равно до утра не усну.
— Как хочешь, — пожал плечами он, уже сбрасывая штаны. Остался в белье, залез под одеяло, натянул его до подбородка и отвернулся к стене. — Можешь делать, что хочешь. Я — спать.

И тишина. Он не смотрел на неё. Даже не дышал громче, будто показывал: всё, вырубился. Никаких игр.

Полина стояла посреди комнаты ещё пару секунд. Потом подошла к выключателю. Перед щелчком остановилась, посмотрела на него.
— Будь добра, выключи свет, — раздалось из темноты, хрипловато, с зевком.

Она усмехнулась. Щёлк.
Темнота.

Где-то завыл холодильник. С улицы донеслись шаги — короткие, спешащие. За стеной Артем, наверное, уже спал.

А тут — тишина. Два человека, которые вроде бы случайно оказались рядом, но не совсем случайно. Которые говорили шутками, чтобы не говорить всерьёз. И которым вдруг стало легче от того, что просто кто-то рядом.

Утро в квартире Белова начиналось, как обычно — с хаоса.

Полина, не издавая ни звука, выскользнула из комнаты. Осторожно, как будто сбегала. Волосы распущены , лицо — спокойное, но настороженное. Её шаги почти не было слышно, но в коридоре уже кто-то шевелился.

Из соседней двери с видом старшего оперативника ФСБ вышел Артем. В растянутой пижамной футболке, с топорщащимися волосами, он смерил Полину взглядом. Долго. Будто знал про неё всё.

— Очередная? — буркнул он, глядя в упор.— Или на этот раз постоянная?

Полина остановилась, чуть приподняла бровь. Скривилась — даже не обиженно, скорее удивлённо. И ничего не ответив, прошла мимо. Просто ушла. Слишком рано для диалогов.

Фил проснулся от того, что кто-то сидит у него на животе и трясёт его, будто будильник в истерике.

— Фиииил! Милый, просыпайся, любимый! — тоненьким голосом изображая Полину, вопил брат, театрально хлопая ресницами.
— Ты чё, долбач? — пробормотал Фил сонно, и скинул его на пол. Артем с глухим "бах" плюхнулся рядом, не прекращая ржать.

Фил поднялся, зевнул, лениво потянулся, встал и дал мягкий, но чёткий подзатыльник.
— Вали отсюда, идиот малолетний.
— Любви тебе, братец! — крикнул Ром, отползая из комнаты на карачках.

Фил закрыл дверь, почесал затылок, посмотрел на пустую комнату. Полина уже ушла. Оставив за собой запах чего-то яркого. И ощущение... странное. Ни своего, ни чужого.

Центр для трудных подростков гудел, как обычно. Кто-то уже орал на лестнице, кто-то спорил, кто-то спал стоя у стены.

Полина прошла по ступеням вниз — медленно, но уверенно. Все взгляды — на неё.

Короткая чёрная юбка, обтягивающая кофточка, яркие тени, губы подчёркнуто алые. Не вызывающе — дерзко.

Группа Б замерла на пару секунд. Яна шепнула Лене:
— Чё это с ней?
Лена ответила, чуть скривив губы:
— Как с трассы.

Парни глядели с нескрываемым интересом. Кто-то даже присвистнул.

Навстречу по лестнице поднимался Фил. Спокойный, в своей чёрной толстовке с капюшоном, руки в карманах. Он остановился, окинул её взглядом с головы до ног. И чуть прищурился с той самой полуулыбкой, за которую он всем нравился.
— Вчера ты такой не была, — заметил он, не скрывая ни удивления, ни одобрения.

Полина бросила взгляд на Лену — ту самую, которая всё это время сверлила её глазами.
— Твоя Лена меня сожрёт от ревности, — спокойно бросила она, проходя мимо, и ушла, будто сцена — её.

Фил обернулся ей вслед. Потом перевёл взгляд на Лену. Она стояла облокотившись на перила и с выражением лица "я ее убью".

Да, ревновала. И не скрывала этого.

Наверху, у ребят, Платон повернулся к Филу:
— Между вами что-то есть, или мне показалось?
— Сто пудов есть, — фыркнул Никита. — Видно же. Аж слюнями захлебнулся.
Фил закатил глаза:
— Расслабьтесь. Ничего нет.

Платон скептически поднял бровь. Но Даня, который до этого молчал, встал и сказал:
— Ну, если не занята, значит, можно действовать.

И, не дожидаясь реакции, направился вниз, в ту же сторону, куда ушла Полина.

Фил остался стоять. Глядя в ту же точку. Вроде бы ничего, но пальцы в карманах сжались. Совсем чуть-чуть.