Адская карусель [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Лиам никогда не спрашивал меня о моих ошибках. Абсолютно никогда. Сейчас он тоже уже не спросит.

Я совру, если скажу, что этот день я помню туманно. Нет... Я всё прекрасно помню. И не хочу переживать это заново.

Отчётливо помню, как мне хотелось кричать: «Что произошло?! Что я наделала?!». Кричать на себя как можно громче, как можно сильнее.

Я не могла просто сидеть на уроке. Я терзала себя мыслями о своём поступке, пыталась улыбаться, но одновременно под партой дрожащим движениями с яростью и ненавистью к своим одноклассникам, но в первую очередь к самой себе, разрывала бумажку на мелкие кусочки.

Лиам отсел на соседний ряд. Я бы тоже отсела. Отсела от самой себя, потому что мне было противно.

Таков был мой выбор. Я выбрала одноклассников, но какой ценой.

Руки мои были холодны, но казалось, что жар не хотел покидать меня, бросая из стороны в сторону. Я всегда думала, что я сильный человек. Что я смогу пережить всё, каким бы ужасом то ни было. Оказывается, сильные люди тоже ломаются. Я верила, что смогу прожить этот день и смогу находится в одном помещении рядом с Лиамом.

Боже, что он чувствовал?

От одной только мысли об этом я была готова плакать навзрыд. Мне было страшно это представить.

Чувство было такое, словно я тонула, мои лёгкие были наполнены водой, но я оставалась жива.

Мы не обмолвились ни словом. За шесть часов он ни разу на меня не взглянул. И я бы не взглянула. Предательница, твердила я. Что сделано, то сделано, вторила я себе.

Я считала, что это конец. Определённо, это должен был быть конец. Остальную неделю, когда Лиама не было в школе, я чувствовала ужасную подавленность. Я продолжала волноваться за него. Теперь сидеть за партой одной мне казалось диким одиночеством.

Аманда не стала ничего говорить о том дне, когда её не было на уроках. Она сказала, что ничего не знала про замыслы класса. Я хотела ей верить.

– Скажи, ты меня в чём-то винишь? – спросила я, когда в четверг мы устроили посиделки у меня дома.

Я сидела у себя на кровати, поджав колени. Ответа я не боялась, потому что знала, что она скажет. Должна была сказать.

– Я не могу тебя в чём-то винить, – последовал ответ. – Хотя бы потому, что ко мне это никак не относится.

Я не могла точно знать, правда ли она так думает, но одно я знала точно: я сама себя винила. В тот момент кто-то будто повернул ручку крана в моих глазах, распахнул мои веки. Тогда-то я и поняла, что я натворила по-настоящему. Я разрыдалась. Именно разрыдалась. Моё тело начало неимоверно трястись. Я думала, что захлебнусь слезами. Когда Аманда обняла меня, стало только хуже. Кажется, я выплакала себе почти все глаза.

– Нет... – Я сделала провальную попытку рассмеяться. – Всё в порядке... Не нужно жалеть меня.

Я думала, это поможет: если я плачу, то нужно попробовать рассмеяться. Но это был не тот случай.

До воскресенья я ни разу не увидела Лиама. Я даже начинала думать, что оно и к лучшему. Потому что не осознавала, как смогу посмотреть ему в глаза. Я боялась больше никогда не увидеть в них той теплоты, что видела совсем недавно. Боялась, что он больше никогда не будет смотреть на меня, как раньше.

Я понимала, что если выбрала другой путь, другую жизнь, в которой не будет Лиама, то должна была перестать держать его в своём сердце. Не мечтать о нём напрасно. Лучше было просто отпустить и забыть все эти полтора года. И не думать, что я хочу всё вернуть обратно. Потому что я не хотела... или...

Нет.

***

В воскресенье мы уезжали к бабушке в Сиэтл, а вернулись где-то ближе к вечеру. В семь-восемь часов. Я была немного расслаблена, витала в своих мыслях. Да... разговоры с бабушкой немного отвлекали меня от настоящего. А ещё красивый закат...

– Лиам? – прошептала я, войдя в свою комнату и не веря своим глазам.

Мне не хватило бы голоса вскрикнуть, не хватило бы дыхания сказать что-либо ещё. Я была слишком удивлена. Казалось, что я провалилась глубоко под землю, в недра океана, где давление было настолько большим, что я была готова умереть, разорваться. От подступающего чувства стыда, радости, удивления и смеси несовместимых чувств я прикрыла рот рукой.

– Что ты здесь делаешь?.. – прохрипела я, на секунду взглянув в его глаза. О, нет...

– Прости, что пришёл без приглашения, – сказал он, потупив взгляд и делая пару стеснительных шагов в мою сторону. Я чуть было не отпрыгнула, поэтому медленно прошла мимо и села на край кровати. – Всё эту неделю я пробыл у мамы и много думал. Я понимаю твой поступок... Я только вчера осознал, что ты это сделала, потому что испугалась. Но ведь мы же можем дружить, скрывая это от одноклассников?

– Лиам, ты не понимаешь... – Мой голос предательски дрожал. Всё стало в разы ужаснее, когда он сел рядом. Я думала о его руке рядом с моей, я знала, что могу взять её, но понимала, что не сделаю этого. – Ты не прав...

– Нет, – он покачал головой. – Может, я бы и так же поступил. Я долго думал о том, что же происходило в тот момент у тебя в голове и...

– Нет! – вскрикнула я, набрав в лёгкие воздуха.

Это было невыносимо. Он не понимал, что я предала его. И если я способна сделать это раз, то способна и на второй... Но заковырка была в том, что это я тогда ни черта не понимала. Я допустила ошибку и должна была извлечь из этого урок и никогда больше такого не допускать. Однако я думала по-другому. Я считала, что Лиаму будет лучше без меня. Без предателя.

– Ты мне нравишься, – выпалил он, разом сбив меня с толку.

Разряд мурашек пробежал у меня по спине. Я не думала, что после того, как я с ним обошлась, он готов был возобновить нашу дружбу, а тем более делать такие признания. Мною одолела ярость на него за то, что он не понимал, какая я на самом деле стерва.

– Заткнись! – закричала я, не выдержав давления его слов. – Почему ты до сих пор не понял, что я это сделала намеренно?! Я пользовалась тобою, Лиам. А ты – всего лишь глупенький мальчишка, повёлся на всё это! – Я громко рассмеялась, выдавливая из себя эти звуки и прилагая к этому немало усилий. Ещё капля, и я могла начать задыхаться от этой лжи. – Ты хоть видел себя?! – не переставала смеяться я, стараясь незаметно поглощать всхлипы. – Посмешище!

Я посмотрела ему в лицо и увидела, как ему было неприятно слышать эти слова. Знал бы он, как мне было неприятно их говорить. Я резко отвернулась, чтобы он не видел моего лица.

– Почему ты врёшь? – тихо спросил он, коснувшись своей горячей рукой моей холодной ладони.

– Я не вру, – слабым голосом ответила я. – Это правда.– Я посмотрела ему в глаза, заметив, как они блестели при свете заката, падавшего на нас через окно. Я закрыла глаза, сморгнув слезу. – Уходи... Тебе не нужны такие друзья, как я.

Я с трудом проглотила невероятный комок слёз, подступивших к горлу.

– Но ты не можешь вот так просто испортить мне жизнь, – сказал он. Теперь и его голос задрожал. Кажется, он начинал верить в мою ложь.

– Я уже это сделала, дурашка! – срывающимся голосом прокричала я, понимая, что ещё одно слово лжи добьёт меня, и я разревусь.

– Я... – заговорил он. Прочистил горло и попробовал ещё раз: – Я пойду...

Он зашагал в сторону окна, а я чувствовала, как обжигающие слёзы полились ручьём из моих глаз. Сколько я ему наговорила. Я закрыла лицо ладонями и повалилась на пол, дабы ещё сильнее не разрыдаться. Нет-нет, Эшли. Ты всё правильно сделала, твердила я себе. Рано или поздно он поймёт это и забудет тебя, говорила я.

Мои ладони взмокли от горячих слёз, которые потоком текли из моих глаз, не желая останавливаться. Я закусила губу, чтобы не застонать.

Тут я заметила небольшой пакетик, стоящий у кровати, и подползла к нему. В нём была открытка, гласившая: «С Рождеством!». Это от Лиама... Ещё там были рисунки... Он упоминал, что любит рисовать. Эшли, ты не должна смотреть, что на них нарисовано, если хочешь забыть его.

Тщательно вытирая покрасневшие и опухшие глаза, я взяла пакет в руки, достала из тумбочки брелок и кинула его к рисункам. Медленно подошла к окну и заметила, что Лиам ещё не ушёл.

– Лиам! – окликнула его я.

Он обернулся, и клянусь, даже с такого расстояния я заметила на его лице надежду. Его взгляд пробирался в глубины моей души, съедая каждую частичку меня изнутри. Я зажмурила глаза, чувствуя, как потоки ветра обдували моё лицо, развивая мои тёмные волосы. Я высунула наружу руку, стиснув в ладони пакет. И разжала её. Ветер закручивал и уносил подарочный пакетик всё дальше и дальше от меня, вскоре упав в метре от Лиама. Он взглянул на меня, не скрывая грусти. На секунду мне показалось, что в свете заходящего солнца я увидела блестящие слёзы на его щеках, но он тут же отвернулся, подбирая с мокрой травы пакет.

Прости, Лиам. Прости меня.

Закрыв окно, я не смогла сдержать душераздирающий вопль отчаяния, который с силой вырвался из меня. Мне не стереть этот день из моей памяти. Не удалить. Мне не справиться с этим. Никто уже не способен этого изменить, потому что я разбила нас на части и покончила с «нами».

Спустя минуту ко мне в комнату прибежал Дин, испуганно спрашивая, что произошло. Я не смогла ответить что-либо внятное, уткнувшись в его грудь и не переставая реветь. Вскоре в сборе была вся семья, не понимая, что же меня так огорчило.

Правда, мама быстро всех разогнала. А я попросила оставить меня наедине с собой.

Я закрыла глаза.

Всё появилось, словно лёгкий ветерок. Одна маленькая десятилетняя девочка предложила десятилетнему мальчику дружбу. Кажется, это было вчера. Кажется, это было недавно. Они подарили друг другу свет, что разгонял тучи. Это было слишком красиво, чтобы быть правдой. Однако, приложив ладони к свои сердцам, они пообещали быть рядом, когда на небе не окажется ни единого облачка. Они поверили, что сердце тоже может излучать свет. Порой они боялись быть навязчивыми, поэтому казались равнодушными. Но однажды всё раскрылось. Однажды ночью мальчик заставил всё сиять, он перевернул всё с ног на голову. Они верили в их общее «всегда», которое не должно было кончаться. Но всё оборвалось одним днём. Они не могли знать, как это приближалось.

Я закрылась в себе. Дом-школа. Школа-дом. Ни мама, ни папа, ни брат, никто не знал, что произошло. Не время, говорила я. Я боялась, что моя семья начнёт осуждать меня. Ведь это самое ужасное, когда думаешь, что родственники могут отвергнуть тебя.

Зеркало стало моим лучшим другом. Когда я плакала, оно никогда не смеялось.

Две недели моего замкнутого пассивного образа жизни прошли без особых событий. Я начинала свыкаться с жизнью без... него.

Пока однажды я не вернулась домой со школы. И увидела у себя на кровати пакет. Тот самый подарочный пакетик.

Внутри которого были рисунки.