Адская карусель [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Осталось 6 месяцев.

Утирая глаза от резко подступивших слёз, я шмыгнула носом и в последний раз поцеловала маму в щёку. Затем подбежала к папе и крепко-крепко его обняла. Отошла от родителей и выдавила из себя улыбку, больше похожую на кривую радугу.

– Ну, не расстраивайся, дорогая, – сказала мама, улыбнувшись. – Мы же скоро увидимся.

– Ага, – буркнула я. – Через месяц.

– Ладно, – произнёс папа, перенеся на правую ногу центр тяжести. – До скорых встреч, Лиза. – Он перевёл взгляд мне за спину, и его лицо озарилось доброй улыбкой. – Пока, мам.

– До свидания, – попрощалась моя мама, стараясь выговаривать слова без американского акцента, да вот только этим и рассмешила меня.

Бабушка подошла ко мне сзади и обняла за плечи, начиная раскачиваться из стороны в сторону. Вот так мы и стояли, наблюдая, как папа разворачивал арендованную им машину и, помахав нам рукой, через несколько секунд скрылся за поворотом.

– Ну что, ребёнок? – обратилась ко мне бабушка. – Голодная?

Так-с, не догадались ещё? Меня привезли к бабушке в Россию на весь июль, кое-как оторвав от дома и от Лиама. Не говорю, что не рада, но по дому становилось уже тоскливо. Правда, не я одна такой страдалец: Дина вообще отправили в Нью-Йорк вместе с некоторыми ребятами со школы, дабы подтянуть свои знания алгебры и тригонометрии. Хотя про его поездку наверняка можно будет фильм снимать.

– Ты ещё спрашиваешь? – сказала я бабушке, чувствуя урчание в животе. – А ну-ка, Джони, успокойся. Сейчас тебя накормят.

Бабушка посмеялась, вероятно над тем, что у моего желудка было имя. А что в этом такого? Мне нередко приходилось с ним общаться, особенно, когда он начинал возмущаться и требовать еду.

Обычно, то есть уже четвёртый год подряд, когда я приезжала к бабушке, я помогала ей по хозяйству, к примеру, на огороде овощи полить, в магазин сходить и прочие тыры-пыры. И как же без ребят. Здесь у нас была дружная линия – восьмая, – иногда мы не ладили с ребятами с первой линии – это те, что жили рядом с лесом. Им было ближе всех к железной дороге, неподалёку был пожарный водоём, а если уйти совсем в дебри зелёной растительности, то минут так за пятнадцать можно было добраться до речки. Бабушка говорила, что там плохая тропинка, и мне там лучше одной не ходить. Поэтому на речку я ходила либо за бабушкой, либо вместе с Катькой с седьмой линии и её родителями. С Катькой я познакомилась только в прошлом году – веснушчатая и одновременно весёлая личность, с которой можно и посмеяться и поговорить на более серьёзные темы.

– Ты иди пока вещи у себя в комнате разложи, а я тебе супчик разогрею, договорились? – пролепетала бабушка, доставая из серванта одну тарелку – с рисунком из крыжовника. Это была моя любимая тарелка.

– Ага, – кивнула я, сворачивая в сторону деревянной лестницы, ведущей на второй этаж в мою комнату.

Я всегда боялась этой лестницы, потому что у неё не было идиотских перил. Тех, что мой папа должен был сделать ещё года четыре назад. Тех, что сейчас стоят упакованные в сарае. Те, которых мне так не хватает.

Войдя в комнату, я сразу почувствовала запах яблок. Тот самый запах, который навеивал ностальгию по прошедшим годам. В моей комнате всегда пахло яблоками – в любое время года, будь то зима или осень. Но больше всего мне нравилось то, что бабушка ничего и никогда не меняла здесь. Прежде, чем что-то обновить, она всегда советовалась со мной.

До обеда мои вещи успели занять свои места на полках в шкафу, присоединившись к старым шмоткам, которые я обычно надевала, когда собиралась помочь бабушке в огороде.

– Лиза! – послышался голос бабушки снизу. – Кушать иди!

На моём лице проявилась довольная улыбка, и я со всех ног побежала на кухню. Повторюсь, лестница для меня была самым настоящим испытанием, особенно когда я спускалась. Никак было не приучиться мне к ней.

– Лиза! – вновь позвала меня бабуля.

– Уже бегу!

Бабушкина еда – это нечто. Клянусь, никто вкуснее неё в Портленде готовить не может. Жареная курочка, пирожки с мясом или ягодами, картошка в мундире, поджаренная с луком, салаты, супы, в частности кислые щи. Боже, да этот человек приучил меня к рыбе! Список неотразимых блюд моей бабули можно перечислять целую вечность.

Дни, как на дрожжах, пролетали с невероятной скоростью, откладываясь у меня в голове, чтобы сейчас я сидела и вспоминала их, чтобы чувство ностальгии окутывало меня с ног до головы. Воспоминания для меня словно ножом по спине – боль, а после памятные шрамы. Каждый день я отправляла длинные письма Аманде, красочно рассказывая о своих днях. Лиам же попросил не писать ему вообще. Обижаться было бы глупо, если учесть, что это желание – не самое странное из всех его просьб.

– Что-то ты совсем заскучала, – заметила бабушка, присаживаясь рядом на деревянную скамью возле дома.

Эту скамейку слепил мой дед восемь лет назад, а она до сих пор стояла. Из дерева, покрытая уже облупившейся на солнце желтой выцветшей краской. Я как-то заикнулась по этому поводу, спросив, почему же мы её не перекрашиваем. На это бабушка с поникшим взглядом лишь кратко ответила – это единственная вещь, которую она хочет оставить неизменной после смерти дедушки. Он умер, когда мне было пять лет. В таком возрасте я просто не понимала, что произошло, поэтому боль утраты не почувствовала до сих пор. Впрочем, я так и не знаю, почему именно скамейку бабушка захотела оставить не меняя.

– Ещё бы не заскучала, – вздохнула я. – Катя уехала в город, половина ребят с линии на море, а остальная половина... не знаю. Ты говоришь, что цветы поливать не время – слишком жарко, лучше вечером. До обеда ещё час, да я и не голодная.

– А знаешь, – взбодрилась бабушка, – есть у меня одна мысль. Можешь сходить к первой линии. Там есть одна тропинка, ведущая недалеко в лесок. Чуть-чуть пройдёшь и увидишь стол теннисный. А уж там ребята постоянно играют. Всё никак не могла тебе рассказать раньше, из головы вылетало. Старенькая уже.

– Ничего ты не старенькая! – воскликнула я. – Подожди... ты отпускаешь меня к первой линии в лес одну? – В моём голосе одновременно звучали сомнение, радость и нетерпение к чему-то новому.

– А что? На велосипеде аккуратненько доколесишь, а там уже место людное, безопасное.

Ну ничего себе! Я обвила бабулю руками и на радостях поскакала за дом, чтобы забрать свой велосипед.

– А ракетки? – спросила я, выкатывая велосипед по каменной тропинке.

– Сейчас принесу, – спешно сказала бабушка, скрывшись в доме.

Вот уже с ракеткой, закреплённой на багажнике, я мчалась по песчаной дороге, которая брала начало у самого леса и оканчивалась главной асфальтированной трассой. Спокойный летний ветерок приятно обдувал всё тело, создавая из-под колёс велосипеда пыльную дорожку.

Я испытывала смятение. Вдруг там никого не будет? А если я заблужусь? Быть может, там будут ребята с первой линии, которым я не особо нравлюсь? Хотя там же могут быть ребята и с нашей линии, которые куда-то все разом запропастились? Но если это отличная возможность подружиться с кем-то ещё? Заводить новые знакомства для меня не было большой проблемой. Конечно, всё это очень стеснительно, но найдя общий язык, я могла вполне быстро разговориться и перестать чувствовать какую-либо неловкость.

Перед лесом я резко остановилась, оставив позади выделяющийся на земле тормозной след, и медленно перекинула ногу через раму, точно растягивая время. Как бабуля и говорила, в лес вела тропинка, усыпанная корнями деревьев, будто пытаясь не пустить тебя в царство Пана. Везя велосипед по колдобинам, я всё дальше и дальше уходила в лес, ожидая появления той самой полянки с теннисным столом. Может, бабушка ошиблась? Мои мысли будто кто-то читал, опровергая их, потому что передо мной расстелилась «полянка» с теннисным столом. «Полянку» полянкой назвать было трудно – место было только для одного стола и игроков. Словно это место было волшебным, деревья обросли вокруг него. А теннисный стол – всего лишь деревянная плоскость два на полтора метра с ножками, которые на первый взгляд казались ну очень хилыми. Вместо сетки была доска. Ах, да, по близости никого не было. Ну, да, уж очень людное место.

Я решила оставить велосипед у дерева и понабивать ракеткой шарик. Играть в теннис, признаться, я не умела. Поэтому решила остаться здесь ещё на немного, в надежде, что кто-нибудь придёт. Вдруг играть научат?

Напевая детскую английскую песенку, я наблюдала, как шарик скакал по ракетке, совсем не ожидая, что прямо в этот момент мог кто-то появиться.

– Хэппи бёздэй ту ю, – послышался мальчишеский голос откуда-то сзади, якобы пародируя меня.

– Ужасное произношение, – на автомате выпалила я и сразу же пожалела.

– А ты у нас что, знаток английского? – с насмешкой произнёс всё тот же мальчишка, заставив меня развернуться.

– Извини, – вместо того, чтобы на него наорать, ответила я.

Передо мной стоял русоволосый мальчик, хлопая ресничками и изучая меня своими изумрудными глазками. Уж не с первой линии он вылупился?

– Эй, – окликнула его я, начиная смущаться от его взгляда. – Чего пялишься?

– В теннис играешь? – проигнорировал незнакомец мои слова.

Я покачала головой, упершись руками в бока.

– А набиваешь неплохо, – сказал он, подходя ближе, – и поёшь тоже.

Я сощурилась, пытаясь понять, сарказм это был или нет.

– Денис. – Он протянул свою руку.

– Эшли. – Я ответила кратким рукопожатием.

– А если серьёзно? Или ты мультиков про «винкс» насмотрелась?

– Дурак, – фыркнула я. – Ты в курсе, что имя такое есть? Э-ш-л-и, – раздражённо сказала я, думая, не уйти бы мне домой. – Но если тебе так угодно, то можешь называть меня Лизой.

– Не понял, – недоумённо проговорил он, вытаскивая из пакета ракетку.

– Эшли-Элизабет Янг. Имя у меня такое.

– Не местная что ли?

– Надо же, допёрло!

– Откуда хоть?

– Соединённые Штаты.

– Наверное, сейчас удивляешься, где же мой ручной медведь, а? – усмехнулся он.

– Dork, – вздохнула я, по-французски обозвав его дураком.

– Хватит здесь направо-налево своими фразочками непонятными раскидываться.

– Ладно, не буду, – улыбнулась я, понимая, что тоже начинаю действовать ему на нервы.

– И как мне тебя называть? – со вздохом спросил он.

– Как удобно.

– Отлично, будешь Эшли. – Он поставил велосипед на подножку и понял свой взгляд обратно на меня. – Так значит, ты не умеешь играть, Эшли?

– Ты теперь после каждого предложения будешь «Эшли» говорить? – Я кое-как удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Прости. Имя у тебя красивое.

И понеслась! Щёки мои заметно порозовели, а я попыталась спрятать взгляд. Моему имени комплиментов ещё никто не делал.

– А ты научишь меня играть? – спросила я, покусывая щеку изнутри.

И так за час я научилась играть в теннис. Конечно, не как профи, да и до самого Дениса мне было далеко, но отбивать шарик я уже умела. Я сомневалась, что Денису было со мной интересно. С такой неумёхой-то! Думаю, он и не уходил только из уважения ко мне. Зато в общении я преуспевала больше. Мне взаправду было легче разговаривать, из-за того, что я умела подстроиться под человека. Я не считаю это качество плохим, так как иногда оно бывает очень полезно.

В конечном итоге я слишком устала, поэтому когда шарик улетел в лес, я в последний раз подняла его и плюхнулась на попу рядом с деревом. Земля казалась мне самым мягким диваном в мире, а сосна, на которую я упёрлась, будто бы подстроилась под изгиб моей спины.

– Ну, что? – ухмыльнулся Денис. – Устала? Не привыкла к такой нагрузке в Америке?

– Вот я сейчас думаю, – усталым голосом без каких-либо эмоций произнесла я. – Ты реально такой дебил, что за час нашего с тобой знакомства ещё не врубился, что я американка настолько же, насколько я и русская?

Молчание.

– С какой хоть линии, ушлёпок? – спросила я, дотянувшись рукой до своей сумки. Ужасно хотелось пить.

– Полегче с выражениями, миссис Янг, – ответил он. – С пятой.

– Ты надо мной издеваешься... – Я сделала пару глотков, опустошив при этом половину бутылки. – Я мисс, а не миссис. Слишком уж молода, чтобы быть замужней.

– О, спасибо тебе! Просветила! – Он начал кланяться. – Да мне наплевать, ясно?

– Замётано. Сколько времени?

Он уселся рядом – единственная вещь, которую я ожидала меньше всего.

– Почти три, – последовал ответ.

– О, чёрт...

Я в спешке поднялась, тут же отбросив усталость в сторону. Бабушка наверняка потеряла меня! Я провела здесь около трёх часов, совершенно позабыв о времени.

– Ты уходишь? – спросил Денис, решив тоже встать.

– Да... Дома меня наверняка потеряли, – тараторила я, прикрепляя на багажник ракетку.

Бабуля наверняка вся извелась, пусть даже и привыкла, что большую часть дня я провожу с ребятами, бегая по всему садоводству. Да и я вроде как пообещала вернуться к обеду, а уже на час опоздала.

– Тогда... пока? – неуверенно сказал Денис.

– Ага. – Я взяла велосипед и покатила его прочь по тропинке. – Думаю, ещё увидимся.

Думаю... ага, сейчас! Уж очень он заносчивый тип. Вероятно, мы взаимно не понравились друг другу. Вроде и умный, а с другой стороны мозгов не больше, чем у воробушка. Но с ним всяко лучше, чем одной.

Дойдя до дороги, уже приготовилась взбираться на велосипед, как сзади услышала шорох, а затем дурацкое «эй». Нехотя мне пришлось обернуться. Из леса по тропе выходил всё тот же Денис, уворачиваясь от беспощадных веток, бивших иногда по лицу.

– Вот и увиделись... – чуть слышно проговорила я.

– Ты же сейчас домой? – спросил он, подходя ко мне.

– Гостей сегодня не принимаю, – язвительно ответила я.

– Да нет же, я не по этому поводу, – вздохнул он, будто уже устав от наших препираний. – Просто хотел узнать, где ты живёшь. Может, ещё сегодня погуляем?

Та-дамс! Какой поворот событий. Что ж, меняю свою позицию и играю по другим правилам.

Стеснительно пожав плечами и спрятав взгляд, я начала строить из себя самую настоящую девочку, которая до безумия любит розовый цвет и ждёт не дождётся принца на белом коне! Ах, нет, мальчишку на тёмно-синем велосипеде.

– Мы можем доехать до меня, – предложила я, – и мирно разойтись. Потом, допустим, ты назовёшь мне номер своего участка, а после обеда я к тебе зайду.

– Договорились.

Когда мы доехали до моего дома и наконец-таки попрощались, я обнаружила, что дома-то никого нет, и меня никто не ждёт. На скамейке лежал листок, придавленный камушком.

«Ушла к тёте Вале. Не волнуйся, вернусь к шести. Если будет скучно, приходи к нам. Суп в кастрюле на кухне, ключи в сарае – место ты знаешь.

Целую, бабушка».

Добро пожаловать, или кормитесь сами.

Всё шло не так уж и ужасно, как могло бы быть. Через пару дней с нашей линии уехали Вовка с Саней – друзья не разлей вода. Катька написала мне, что приедет к концу месяца, то есть под мой уезд. Не справедливо, товарищи. Но в то время и я писала длинные письма Аманде. Особенно о своём новом друге Денисе.

Вот уже неделя прошла с нашего с ним знакомства. Я распознала в нём человека, а не высокомерного типа. Так как наша дача находилась в Ленинградской области, Денис позвал меня съездить с ним в Питер, посмотреть город. Моя бабушка была только «за», поэтому я решила согласиться. И правда... город красоты необычайной. За день мы с его мамой побывали в Эрмитаже, а затем отправились в Петропавловскую крепость. Прогулка вдоль Невы... Это просто незабываемо. А белые ночи? Отзвонившись моей бабушке, она также разрешила остаться в городе, чтобы посмотреть на развод мостов. У меня просто не хватает слов, чтобы описать всю эту поездку. Но я осталась в полном восторге, благодарив последующие пару дней Дениса за то, что он меня позвал с собой.

– Бабушка! – позвала я её, спускаясь по лестнице в сторону кухни. – Я гулять, ладно?

– Только осторожно, – как обычно сказала она ласковым голосом. – На велосипеде?

– Ага.

– Надеюсь, мне не придётся отскребать тебя от асфальта.

– Ха-ха. Не беспокойся. Вернусь к ужину, да?

– К шести, – поправила бабушка, зная, что ужинаю я часов в восемь.

– Хорошо! – на выходе сказала я, заворачивая за дом за велосипедом.

Ох, жара жарой. Погодка выдалась душной и облачной. Обычно в Портленде ветер уносит эти облака прочь, оставляя город сухим. Как здесь – не знаю.

Мысль о том, что Денис заготовил для меня место-секрет, навеивала улыбку. Гуляя с ним, я нередко вспоминала о Лиаме. Всё-таки я по нему соскучилась. За почти год нашей дружбы, это – самое долгое расставание.

Тысяча сто четырнадцатый участок – дом Дениса. Благо не пришлось заходить к нему, потому что он уже ждал меня на дороге около ворот.

– Ну-с, добрый день, – заулыбался он.

– Добрый, – ответила я, заразившись улыбкой.

– Едь за мной и ни о чём не спрашивай, хорошо?

– Без проблем.

Мы вывернули на главную дорогу, несколько секунд подождав, пока какая-то машина проедет мимо.

– Ну... – протянул Денис. Его слова уносил ветер, поэтому я подъехала к нему поближе. – Это как бы не совсем секретное место. Там просто красиво. Не то, что бы там какой-то домик на дереве, даже не думай. Увидишь.

– Когда?

– Скоро.

Его местом оказалось поле. С одной стороны ужасно скучно и неинтересно, но с другой - жутко завораживающе. Как я поняла, там выращивали зерно, раз вся земля была покрыта словно золотом. К слову, трава там была, точно люди – с виду гладкая, а как наступишь, так обязательно уколешься.

– Как тебе? – спросил он, откусывая бутерброд, который приготовила для нас моя бабушка.

– Это... шикарно. – Я вытащила из пакетика бутерброд с сыром, соблазнившись от Дениса.

Ещё с минуту мы провели в тишине, лишь слыша, как ветер колыхал колоски пшеницы, то быстрее, то медленнее.

– Спорим, – сказал Денис после глотка воды. – Что скоро пойдёт дождь?

– Со мной лучше не спорить, – уверенно ухмыльнулась я. – А то я всегда выигрываю.

– Это мы ещё посмотрим. Спорим?

– На что? – поинтересовалась я.

– Скажем, если выиграю я... то ты меня поцелуешь, – нагло улыбнулся он.