Глава 14
Платье, Луиза, все же надела самое лучшее. По крайней мере из тех, что были в ее гардеробе. Ярко-красное, выше колен и идеально облегающее стройную фигуру, в дополнение к которому шли роскошные золотые украшения на шее и ушах и туфли на высоком каблуке. На сей раз она оставила свои вьющиеся, почти достающие до лопаток русые волосы такими, какие они есть и не стала их выпрямлять. Стоя перед зеркалом и глядя на собственное отражение, француженка ужасно волновалась. Это было в первый раз на ее памяти, чтобы она так сильно переживала перед тем, как посетить какое-то мероприятие. Ей одновременно хотелось, чтобы сегодняшним вечером Эктор присутствовал на дне рождении и не приходил туда вовсе, ведь она знала, что неловкости при встрече им было не избежать. Но она ждала этой встречи, несмотря на весь страх и волнение, и надеялась увидеть Эктора. После услышанного от Карлы о поведение молодого футболиста, Беллуа стало не по себе: неужели она могла настолько сильно повлиять на него своим отказом, что парень забросил все, что имело какую-то ценность для него и превратил свою жизнь в полнейший бардак? Она винила себя в этом, хоть и до сих пор не могла до конца поверить в то, что Форт действительно был в нее влюблен и это именно ее отказ довел испанца до такого состояния, а не что-то иное.
Да и сегодняшняя их встреча утром, после которой девушка ощущала себя последней из всех дур, когда-либо живших на нашей планете, заставляла ее мысли кружиться безумным вихрем в голове. О чем же так отчаянно желал поговорить молодой человек? Незнание этого не давало покоя, но останься Луиза с ним тогда, она была уверена, что ни к чему их разговор не привел бы и завершился бы как обычно - очередной ссорой. Если Эктор все же явится на день рождения своего сокомандника, то разговору все же быть и на сей раз она больше не сможет сбежать от него.
Еще раз обведя себя глазами и сказав самой себе, что она прекрасно выглядит, Луиза накинула на плечи черное пальто и вышла из дома. Девушка решила, что доедет до места назначения одна на такси, но мамочка-Карла была против этой задумки и все же послала за младшей машину с водителем, дабы удостовериться в ее целостности и сохранности. Спорить было бессмысленно, да и не за чем, потому француженка приняла предложение сестры без лишних разговоров и обещанная машина уже ожидала ее около здания, в котором поселилась русоволосая. Благо, выбранное парочкой место для справления двадцатидвухлетия канарца, находилось недалеко от ее места жительства и через какие-то двадцать минут она была там, где нужно. Громкая музыка вырывалась из клуба сквозь открывающиеся двери, заливая улицу глубокими басами. Луиза поправила подол алого платья, выходя из автомобиля и глубоко вздохнула.
— Лу-Лу! Очень рад тебя наконец увидеть! — у входа поприветствовал девушку Пау Кубарси, приобнимая ту за плечи, который по чистой случайности прибыл ровно в тот же миг, что и сама журналистка.
Луиза соврала бы, если сказала, что не скучала по всем друзьям из Барселоны, а в частности по Кубарси. Юный футболист, как только узнал новый номер журналистки, не упускал возможности ей написать, спросить в порядке ли она, отправить смешное видео с тренировок и запросто поднять ей настроение этим самым. За это время они сблизились как никогда ранее и она была несказанно рада таким изменениям. Хоть Беллуа относилась ко всему мужскому полу скептически и особо не доверяла никому из парней, но Пау был в числе совершенно других молодых людей, тех, кто никогда не позволили бы ничего лишнего по отношению к девушке, тех, кто уважали личное пространство, поддерживали, могли дружить по-настоящему и на кого можно было положиться.
— Взаимно, Куба, взаимно. Мне так сильно не хватало всех вас, пока я была в Страсбурге! — улыбнулась она и в следующую секунду, молодой человек подал ей локоть, дабы Луиза могла упереться о него и идти без страха упасть с высоты своих каблуков, — Благодарю, мсье Кубарси.
— Для вас, мадмуазель Беллуа - все что угодно.
Он попытался подделать французский акцент, но получилось это крайне комично и нелепо, отчего друзья посмеялись и вошли внутрь помещения в сопровождении друг друга, говоря о чем-то своем.
— Тебе холодно? — спросил защитник, подмечая что девушка слегка дрожит.
— Нет, просто нервничаю немного. Давненько я не появлялась в обществе людей.
Повернув голову в сторону Пау, она увидела как с заботливым волнением смотрят на нее глаза цвета бирюзы и как на губах молодого игрока «Барселоны» появляется мягкая улыбка, которая успокаивает лучше любой таблетки и заставляет ее почувствовать себя чуть увереннее.
— Хей, не переживай. Если что, я всегда рядом, можешь положиться на меня.
Губы Луизы тронула мягкая улыбка и она согласно кивнула Пау, полностью доверяя ему и понимая, что одна этим вечером точно не останется.
***
— Ребят, вы слышали историю о том, как Гави и Фермин чуть лысыми не остались?
Ламин всегда умел привлечь внимание к своей персоне одной лишь фразой, что впрочем и произошло прямо сейчас, когда небольшая компания друзей в лице самого Ямаля, его спутницы - Алекс, Фермина с Бертой, Гави с Ребекой, Пау и Луизой, собрались за одним столиком и обсуждали то, кто и куда полетит на праздники (несмотря на то, что до них еще целый месяц).
— О боже, нет, только не это, — закрыл лицо руками Гавира, вспоминая этот случай, пока его девушка с усмешкой покосилась на него.
— Лысым? Почему я только сейчас узнаю об этом? — удивилась Ребека, — Или ты решил, что вашу дружбу с Педри нужно как-то закрепить и последовать примеру его пост-Евро прически?
— Все вообще не так было! — возмутился полузащитник, вызывая смешки со стороны друзей.
— Это было около двух месяцев назад, — с гордым видом взял на себя роль рассказчика Ламин, — Сидели мы в раздевалке после тренировки и тут Фермин выдал что-то вроде «Мне надоело ходить с такими же волосами, как у Гави. Может что-то новое попробовать?»
— Подожди, — вмешалась Берта, оборачиваясь к своему молодому человеку и глядя на него вопросительно, сказала, — У тебя не такие же волосы, как у Гави. Даже близко нет.
Фермин в ответ виновато пожал плечами.
— Я так же говорил! — держа в себе смех, что так и вырывался наружу, воскликнул Ямаль, — Но Гави посмотрел на него и сказал: «Да, чувак, у нас действительно очень похожие прически, надо это менять!».
— Ты-то зачем вмешался? — поинтересовалась Ребе.
— Поддержал друга, — последовал короткий ответ Пабло, словно это было чем-то очевидным.
— И вот, — продолжал нападающий, — Они начали обсуждать, куда можно пойти подстричься, нашли несколько вариантов, но как мы знаем, лень сильнее любого чувства и ехать дальше одного километра им никуда не хотелось. И в этот момент, наш умнейший друг - Пабло Мартин Паэс Гавира, предложил мою кандидатуру в качестве их личного парикмахера.
После этих слов, вся компания уже не сдерживая громкого смеха, взглянула в сторону одновременно смеющегося и стесняющегося своих слов Гави.
— Серьезно? Ламин-барбер? — вскинула бровь вверх Луиза, делая глоток коктейля из своего стакана.
— Откуда я мог знать, что это так себе идея, — возмутился испанец, — Он же сам всегда утверждает, какие у него легкие руки, вот я и подумал...
— В FIFA, а не с машинкой для стрижки! — хохотнул Кубарси, после чего кинул короткий взгляд в сторону улыбающейся Луизы, встречаясь с ней глазами, отчего губы девушки растянулись еще шире.
Конечно, ей был симпатичен Пау. Кому он вообще мог быть не симпатичен? Милый, добрый, заботливый, с отличным чувством юмора - не парень, а мечта любой девушки. Но Беллуа солгала бы, если сказала, что рассматривала футболиста как «не просто друга», ибо всегда воспринимала его больше как младшего брата и не видела в нем красивого молодого мужчину.
— Вот именно! — кивнул Ламин, отвлекая француженку от своих раздумий, — Но они не послушали даже моих уговоров и решили, что стоит хотя бы попробовать. В общем, мы поехали ко мне домой, кое-как отыскали там машинку и приступили к делу.
— Стоп, ты что реально начал стричь? — спросила Алекс, смеясь и шокированно округляя глаза.
— Естественно! Я же им пообещал, — на губах Ламина появилась ухмылка, — Начал с мистера Лопеса, так как он старше и наш джентльмен Паблито решил ему уступить. И знаете что? Все шло просто замечательно. Ну, пока в один момент машинка резко не загудела и не сделала «вжжж» прямо на макушке.
Фермин страдальчески вздохнул:
— В тот момент я понял, что моя жизнь больше никогда не будет прежней.
— А я понял, что мне повезло, что начали не с меня, — добавил Гави.
— Ага, я до сих пор убежден, что ты предчувствовал беду, — утвердительно закивал Ямаль, — У Фермина на голове появилась лысая полоса, а я просто стоял над ним и пытался понять, как это исправить.
— И как ты это исправил? — последовал вопрос от едва сдерживающей вторую волну смеха, Луизы.
— А никак. Просто взял ножницы и постарался все сравнять...
— Но? — подбодрил его Пау, явно ожидая хеппи-энда в этой истории.
— Но стало только хуже, — без капли стеснения рассмеялся нападающий, — В итоге Фермин психанул, забрал машинку и сказал «Я сам».
— Да, и получилось у меня что-то между прической учителя физкультуры и стрижкой моего дедушки, — пробурчал Фермин, ковыряя трубочкой в своем напитке, пока его девушка облокотилась о его плечо своим лбом, пряча смех.
— Так вот почему ты избегал встречи со мной две недели, придумав какую-то глупую историю о том, что тренер запретил вам видеться со вторыми половинками, а после ходил только в шапках, — поняла Берта, — Кстати, а что случилось с Гави? Его волосы вроде как были в норме.
— Я сбежал, — гордо заявил Пабло.
— Говнюк трусливый, просто взял и убежал, оставив меня одного в беде!
— Не правда, я просто поступил мудро.
— Ладно, черт с тобой, все равно спорить бесполезно, — Лопес махнул рукой на победно ухмыляющегося друга, — Знаете, что самое обидное?
— Что? — в один голос спросили все присутствующие.
— Что этот безумный псевдо-стригун реально считает, что делает это неплохо.
После слов блондина, ребята разразились смехом, а Ламин самодовольно пожал плечами:
— Если кому-то понадобится, обращайтесь. Сделаю специальную скидку, как друзьям.
— Нет, спасибо! — вновь хором ответили все.
Луизе подумалось, что с этими людьми никогда не соскучишься и что именно их ей так сильно не хватало в жизни. Таких простых, душевных и веселых ребят, которые не стесняясь говорили даже о самых неловких ситуациях, не упускали ни единой возможности подколоть друг друга и как надо посмеяться.
— В следующий раз, когда подумаешь, что у тебя плохой парикмахер, вспомни Ямаля и представь лысину Фермина, — наклонившись к ней, проговорил ей прямо в ухо, чтобы никто другой не мог расслышать, Пау, на что француженка прыснула, касаясь плеча защитника своими пальцами невинным жестом.
Но не таким уж и невинным, как могло показаться одному человеку, который наблюдал за парочкой где-то в зале, посреди толпы, с напряженным выражением лица. Эктор, прибывший совсем недавно, уже нашел свое место у барной стойки и сжимал в руке стакан с темным содержимым. Он заметил ее сразу, как только вошел в зал и пробежался глазами, ища одну единственную фигуру среди множества остальных. Для Эктора, она всегда была той, кого он заметит первой в толпе. И сейчас, Луиза, мысли о которой заразили его мозг смертоносным вирусом, выделялась ярче всех. Она была как одинокая и ослепительная звезда в абсолютно темном пустынном небе, что беспощадно крала все внимание и не отпускала, все больше и больше заставляя наблюдающего теряться в эфемерной реальности.
Но глядеть на эту звезду мог только он и никто другой. Эктору хотелось самым эгоистичным образом выкрасть свою любимую звезду с неба и спрятать от чужих взоров. Наблюдая за тем, как его друг был ближе к ней, держал ее под руку, наклоняясь и нашептывая что-то на ушко, футболисту хотелось одним щелчком пальцев заставить опустеть этот зал переполненный людьми и остаться наедине с Луизой, сделать так, чтобы никакого Кубарси не было рядом с ней. Самое обидное было то, что она была совершенно счастлива рядом с Пау, ей нравились его шутки, судя по очаровательному смеху, о котором грезил ночами Эктор, она улыбалась ему, так чисто и искренне. И об улыбке этой Эктор мог только мечтать.
Он чувствовал, как внутри него постепенно поднимается волна раздражения, переходящая в неприятную, обжигающую изнутри злость. Ведь это было до ужаса глупо - ревновать ту, которая никогда не была и не будет с тобой. Он не имел права ревновать, но черт возьми, это чувство полностью охватило все клеточки его тела и с каждой секундой, проведенной в этом злосчастном месте, накрывало все больше и больше. И пика своего оно достигло ровно в тот миг, когда ладонь Луизы оказалась в плену больших рук стоящего рядом футболиста.
Хватит.
Не выдержав более ни единой минуты, Эктор с громким характерным звуком поставил стакан на стойку и направился в сторону веселой компании, своих между прочим друзей. Не обратив внимания на удивленные взгляды ребят, которые собирались с ним поздороваться и спросить, почему защитник не присоединился к ним раньше, стоя в сторонке, он пересек расстояние между парочкой, что довела его чуть ли не до нервного срыва, без церемонно вклинившись между ними и обратился к опешившей Луизе, в чьих зеленых глазах читалось одно лишь непонимание ситуации:
— Нам надо поговорить.
Он не собирался давать француженки времени на размышления, ибо его у Беллуа было предостаточно, пока она находилась в Страсбурге в течении нескольких бесконечно долгих недель, которые Эктор провел будто побывал на экскурсии во всех девяти кругах ада без сопровождения гида. Потому, парень коротко и безо всяких разбирательств, обхватил запястье русоволосой и потащил в неизвестном ей направлении.
— Ты нормальный? Какого дьявола ты творишь? Немедленно отпусти меня! — пыталась перекричать громкую музыку Луиза и поспевать за невесть куда несшемся футболистом, ибо каблуки уже успели дать о себе знать и прочувствовать в полной мере неудобство от их ношения, — Ты оглох? А, нет, ты просто охренел!
— Помолчи минутку, пожалуйста, — на долю секунды обернувшись, произнес Эктор, а после продолжить путь к выходу из помещения.
— Вау, ты умеешь говорить, а не только хватать девушек за руку и тащить непонятно куда. Похоже, эволюция хоть и чуть-чуть, но все же затронула тебя, — не переставала сыпать колкости девушка, при этом послушно следуя за испанцем.
В скором времени молодые люди оказались на улице и Эктор наконец-то остановился, перестав мучать бедную Луизу марафонскими пробежками. Журналистка, не ожидавшая такой резкой остановки, чуть было не врезалась в парня, но сумела вовремя сдержать равновесие. И даже так, они оказались на близком расстоянии друг от друга, слишком близком. Взгляд фисташковых глаз был устремлен на явно напряженное лицо испанца, о чем свидетельствовали его сжатые желваки и легкий прищур. Встретившись взглядами с русоволосой, парень ощутил, как на долю секунды его злость исчезла, вновь уступая место безмолвному восхищению, но когда в памяти всплыли картинки, где она любезничала с Кубарси, прежний настрой вмиг вернулся.
Несколько секунд они просто молчали. Девушка скрестила руки на груди, сдвинув брови к переносице, казалось еще немного и она решится отвесить футболисту пощечину, прямо как это было в Страсбурге. А еще ей было холодно, да так сильно, что колени подрагивали, а кожа покрылась мелкими мурашками, ведь на улице был конец ноября, а на Луизе было надето лишь тонкое летнее платье, хоть она и пришла сегодня в пальто, но оно было благополучно оставлено в зале. От наблюдательного взгляда Эктора это не укрылось и защитник поспешил избавиться от своей кожаной куртки, накидывая ту на худые плечи француженки.
— Где твоя верхняя одежда, на улице не май, вообще-то, — проворчал он, укутывая Беллуа, — Решила себе помимо мозгов еще и все остальное впридачу отморозить? Для абсолютного баланса.
— У тебя забыла спросить, — хмыкнула она, закатывая глаза и отворачиваясь, но все же принимая жест своеобразной заботы, — Что ты хочешь от меня, Форт? Говори быстрее, пока мы оба не посинели от холода.
— Не терпится вернуться к своему милому Пау? — не сдержался брюнет, прожигая ревностным взглядом профиль француженки.
Возмущенный выдох, вырвавшийся из груди Луизы в ответ на высказывание футболиста не заставил себя долго ждать. Она вновь повернулась к нему лицом и совсем не стесняясь практически отсутствующего расстояния между ними, произнесла:
— Даже если и так, тебе какое дело?
Зеленые глаза горели недобрыми огоньками под светом уличных фонарей и необычайно яркой луны. В них читался вызов, читался дух некогда затаившегося, практически погашенного, но вновь возродившегося бунтарства. Эктор глядел на журналистку сверху вниз, отчетливо ощущая, как воздух между ними накаляется от переизбытка чувств обоих сторон.
— Мне это не нравится, — последовал короткий ответ футболиста.
— Да наплевать мне, что тебе там нравится, а что нет! Все, отвали от меня, псих ненормальный.
Луиза уже собиралась скинуть с себя вещь молодого человека и вернуться к друзьям, но он успел остановить сие действие одним движением рук, что вновь оказались на запястьях девушки и прижимали их к своей груди. Ее вьющиеся волосы немного растрепались на ветру, придавая ее идеальному образу легкую небрежность, что только делало француженку еще более умопомрачительной. На щеках начал появляться румянец, не то от холода, не то от злости на наглость невиданного уровня.
— Ты мне так и не ответила. Тогда, в Страсбурге, — чуть смягчившимся тоном проговорил Форт, напоминая ей о произошедшем.
— Мне казалось, что ответ был вполне очевидным.
Она пыталась придать своему голосу как можно больше твердости и уверенности, но легкая дрожь, свидетельствующая о ее робости, выдавала все внутренние переживания Луизы, и Эктор был далеко не глупым человеком, чтобы не заметить этого.
— Нет, не был. Ты просто убежала от ответа, убежала от меня, как ты это любишь делать. Я просто хочу прояснить ситуацию между нами. Скажи, неужели, ты не чувствуешь ко мне ничего, amor?
Футболист внимательно следил за каждым дрогнувшим мускулом на лице девушки, не желая упустить хоть малейшего намека на то, что ей не все равно на него. Взгляд Луизы был направлен на пол, она прикусила губу, словно взвешивая, стоит ли говорить вслух то, что крутилось в ее голове. Но его не устраивало положение потери зрительного контакта, отчего в следующий миг, пальцы правой руки сомкнулись на ее подбородке, чуть приподнимая его.
— В глаза.
Бархатистое низкое звучание голоса Эктора отразилось эхом в голове журналистки. Она была готова провалиться сквозь землю, чтобы не ощущать на себе этого испытывающего взгляда раскосых шоколадных глаз, чтобы не чувствовать горячие пальцы на своей коже. До чего же это было тяжело - пытаться не выдать своих истинных чувств к человеку, стоящему на таком непозволительно близком расстоянии, при этом держа себя в руках.
— Как я могла поверить твоим словам? Как я могла быть уверена в том, что ты не играешь мной, как очередной одноразовой девушкой из клуба. Так ведь ты относишься к женскому полу? — задала скорее риторический вопрос она, выгибая бровь.
— Потому что, это правда. Все, что я тогда сказал тебе - правда.
Эктор смотрел ей прямо в глаза и было ясно, что никакого сомнения, никаких колебаний в его словах нет. Он был честен с ней, как впрочем и всегда, но Луиза предпочитала закрывать глаза и уши на это, уперто игнорируя реальность и воображая себе то, чего нет на самом деле, веря в тот бред, что создала в закоулках своего разума, основываясь на своих личных травмах и ошибочных убеждениях.
— Я пытался забыть тебя, но не смог. Я пытался отвергать то, что чувствовал, но это тоже не сработало. Ты свела меня с ума, Луиза Беллуа и помочь теперь мне можешь только ты.
Чем дольше их разделяли несколько жалких сантиметров, чем дольше он сжимал одной рукой ее подбородок, а другой прижимая ее холодную ладонь к своей крепкой горячей груди и чем дольше его пронзительный взгляд продолжал бегать по ее лицу, тем труднее было не поддаться окончательно зову сердца и послав все к черту, наконец забыть о глупых предрассудках и ненужных запретах, о тех барьерах, что были выдвинуты ею в своей голове. Луиза поджала губы от бессилия, борясь с волной накатившего отчаяния. Ей ужасно хотелось сказать что-то резкое, в своей любимой манере, что-то, что сумело бы наверняка защитить от новых, совершенно непрошеных ран, которые заставили бы ее сердце разбиться на миллионы мелких кусочков, не оставляя шанса на исцеление. Но вместо этого...
Эктор наклонился ближе, проводя костяшкой указательного пальца по щеке Луизы.
— Если я поцелую тебя сейчас, ты отвергнешь меня снова?
Она не ответила. Не смогла найти в себе сил на это.
А он не стал ждать.
Эктор больше не стал ничего говорить. Слова слишком хрупкие, слишком ненадежные, в частности когда все, что нужно уже было сказано. Он провел большим пальцем по нижней губе девушки, ощущая как она дрожит и пытался понять - от холода или от чего-то другого? Он не знал, но точно знал одно - если Луиза сейчас уйдет, он не сможет отпустить ее во второй раз. У нее был выбор, она могла отстраниться, дать ему пощечину и убежать, но француженка не стала этого делать и стояла здесь, окольцованная руками Эктора, смотрела на него снизу вверх взглядом полным ожидания к последующим действиям, при этом борясь с бешено стучащим в грудной клетке сердцем.
Губы молодых людей встретились осторожно, с некой опаской, словно они касались края бесконечной пропасти, дна которой не было видно, не зная, стоит ли рисковать и прыгать в нее. Эктор крепко держал Луизу за талию, боясь того, что растворится в воздухе и оставит его одного тонуть в этом безумии, которое они теперь разделяли на двоих. Поцелуй стал глубже и настойчивее. Он чувствовал, как ее теплое дыхание спутывается с его, как ее тонкие руки, дрогнув, легли на его грудь, а затем поднялись к шее, притягивая ближе, дотрагиваясь до кудрявых волос и чуть оттягивая из назад, отчего из груди футболиста невольно вырвалось приглушенное рычание. Пальцы Форта сомкнулись на бархатистой коже шеи, лишая девушку доступа к кислороду и заставляя ту окончательную раствориться в происходящем. Ее губы - такие же мягкие, такие же чувственные и нежные, какими он их запомнил с прошлой встречи и жил все это время с одной лишь мыслью о них, с мечтой коснуться, попробовать их на вкус вновь, сводили с ума, унося защитника в параллельный мир, где никого другого помимо двух безнадежно влюбленных друг в друга людей не существовало. Для Эктора существовала только она, его Луиза. Только ее губы, горячие от желания и мучительного сомнения. Только ее сердце, бьющееся в одном ритме с его.
Когда они отстранились друг от друга, мир вокруг них не рухнул, как думал про себя футболист, но что-то внутри него изменилось. Все также тяжело дыша, Луиза смотрела на него, и Эктор был способен разглядеть в ее зеленых глазах отражение неба, усыпанного огнями.
— Je suis amoureux de toi*, — прошептала она, касаясь кончиками потеплевших пальцев его щеки, на которой успела проступить легкая щетина, — Давай уедем отсюда.
— Как скажешь, amor.
————
* Je suis amoureux de toi- Я влюблена в тебя (франц.)
Автор вышел из своей пещеры и наконец-то опубликовал новую часть, на написание (а вернее удаление и переписывание по десятому кругу) ушел аж целый месяц.
Кстати, начинаю задумываться над тем, добавить ли еще больше путаницы в отношения Эктора и Луизы или наконец дать им хэппи-энд, который они давно заслужили?
Надеюсь глава не разочаровала вас! Благодарю вас, мои дорогие читатели, за столь долгое ожидание и прошу прощения.
Ваша Alice💋