Глава 9
Вильтарин тяжело вздохнула, вертя в руках стеклянную банку. Она не знает сколько времени прошло с того момента как ее загнали в палатку целителей, где сейчас происходит заготовка всевозможных мазей, сиропов, зелий, примочек и прочих лекарств. Стратегический запас необходим, так как впереди множество операций, что означает серьёзные травмы и даже потери. Думая об этом, волшебница чувствует себя подавлено, а в груди что-то щемит, отдаваясь глухой болью. Однако то напряжение и тревожность, что таятся в душе совершенно не о предстоящих кампаниях, нет. Все ее существо далеко от кипящих и дымящихся котлов, подвешенных трав, ароматы которых смешиваются в перегретом, тяжелом воздухе, создавая головокружительный дурман. Все мысли Виль сейчас где-то рядом с Иландидом, человеком, которого сама волшебница всегда считала своим другом. Она совершенно не понимала, за что его отправили на самую настоящую пытку, ведь мужчина не сделал ничего такого ужасного.
Он просто выжил.
- Ты сегодня вообще собираешься что-то делать? - девушку окликнул грубый голос, напоминающий скорее крик ворона, - нужно сгустить Кожную стяжку и поскорее. - слова раздавались откуда-то справа, и Виль повернула голову на звук. Вокруг длинных деревянных столов суетилась с виду дряхлая старуха, которая не скупилась на то, чтобы подгонять всех девушек в шатре. Последних здесь было порядка десяти человек, облаченных в одинаковые серые платья грубого пошива. Каждая из них что-то резала, помешивала, измеряло пропорции тех или иных субстанций. Ну и конечно, время от времени всем приходилось вздрагивать от очередного рявка их начальницы, которую мало что в жизни в принципе устраивало.
Волшебница очнулась от своей меланхолии и подскочила, двигаясь в сторону огромных глиняных горшков. Как либо контактировать с главным зельеваром ей не хотелось, ведь эта женщина - дьявол во плоти. В доказательство подобному прозвищу, Вильтарин услышала в свою спину «глупая девчонка», «лентяйка» и еще пару не особо лестных высказываний. В емкостях находится бурлящая жижа серого цвета, на поверхности которой то и дело то надуваются, то лопаются огромные пузыри. Горшки стоят на земле, однако реакция все еще идет за счет того, что глина нагрета до предела, создавая эффект удерживания тепла. Сейчас девушке необходимо добавить последний ингредиент, благодаря которому собственно и работает мазь - измельченную в труху человеческую кожу.
Мало кому известно из чего делают зелья, ведь созданием лекарственных средств заниматься могут только те, кто многие годы обучался этому мастерству, старательно заучивая все существующие и не существующие целебные свойства любого вещества. Соответсвенно, не всякий волшебник воспринимает фразу «человеку нужен человек» так буквально как лекари. Самые действенные препараты включают в себя разнообразные части мертвых тел, которые разбирают буквально на кусочки после смерти, тщательно измельчая зубы для создания инъекций, сращивающих кости, переливая кровь в бутылки для дальнейшего создания Живой смерти и так далее.
Не исключение и Кожная стяжка - эмульсия, используемая для сращивания даже самых глубоких порезов и ран. Первое время, когда Вильтарин только обучалась сложному целебному мастерству, все вокруг нее вызывало дикое отвращение и тошноту. Тела, разделанные и обесчещенные, волшебники, рубящие кости бывших врагов и даже союзников, замоченные глазные яблоки и безразличие. Все это - безумие, которое совершенно не сочетается с понятием гуманности, и несомненно, разрушает любые моральные устои, связанные с почтением памяти умершего.
Спустя несколько лет Виль научилась заглушать в себе отчаянное желание разреветься при виде происходящего в шатрах, отмеченных двумя скрещенными ветками у входа. Так что теперь она совершенно спокойно тянется за небольшой чашей, зачерпывая в нее грязно серые микроскопические кусочки кожи, которые впоследствии покрывают всю поверхность жижи, медленно утопая в ней. Осталось лишь перемешать все толстым оловянным черпаком ровно тридцать раз, до вязкости. Девушка сосредоточилась на своем занятии, чувствуя, как на лбу выступила испарина от части из-за общей духоты в помещении, но по большей из-за сопротивления мази, которая, густея, все тяжелея поддавалась волшебнице. На секунду задумавшись, сколько же еще горшков вокруг нее, Вильтарин с ужасом осознала, что совершенно сбилась с счета.
По правде говоря, она всегда была дико забывчивой, что иногда наводило панику на нее саму. Зачастую девушка могла забыть, чем же она занималась до обеда, а о своем прошлом, до того, как очнулась в лазарете лагеря, совершенно не помнит.
В то утро она открыла глаза, совершенно не понимая где находится, но через какое-то время ее будущая наставница в отделении целительной магии Агата Фатикосо, та самая строгая дамочка, рассказала, что ее нашли на окраине Мокрого леса, совершенно истощенную после пыток. Как ни старалась, Виль не смогла восстановить хотя бы кусочек воспоминаний, при этом нечто важное вечно ускользало от нее, теряясь в тьме ее сознания. Конечно, она пыталась изготовить снадобье Памяти, постоянно мучила свою израненную голову, однако совершенно ничего не помогало. Какое-то время Агата, сжалившись над безутешной девушкой, накладывала на нее сложнейшие заклинания, направленные на лечение последствий тяжелой травмы, только вот мозг блокировал любые попытки, что постепенно выводило мисс Фатикосо из себя. Она тратила огромные энергетические ресурсы, поверив в то, что Вильтарин нужно вспомнить нечто безумно важное. Что-то, что по рассказам самой волшебницы значило для нее все когда-то. Зияющая дыра в ее груди саднила каждый день, ни на секунду не давая Виль отдохнуть, пожить без боли. Боли, которая напоминала о том, что или кого девушка ни при каких обстоятельствах не должна была забыть. Сама она просто жаждала узнать что-то о своих родителях, только вот даже разведка пожимала плечами. Удалось узнать лишь, что отец ее погиб больше пол века назад, сразу после рождения дочки, а про мать не известно совершенно ничего. В итоге, спустя какое-то время метаний и сопереживания со стороны, теперь уже, близких соратников, Агата заявила, что у Виль нет никакой личной трагедии, она просто глупая. Как итог, Вильтарин стала всерьез трудиться на благо общины, находясь при этом в тылу. Боец из нее никудышник, а в разведку с ней не пойдет даже самый опытный в этом деле из всех Отступников - Алюмир. Тем не менее, главная целительница быстро разглядела в девчонке потенциал, Виль, во-первых, в ней был неиссякаемый запас собственной энергии и упорства, а во-вторых, необузданная тяга найти лекарство от ее недуга. Естественно, последний значительно замедлял обучение, а так де становился причиной частый нагоняев со стороны Агаты, но волшебница очень прижилась в кругах сопротивления, хоть и не совсем понимала, что происходит вокруг нее. Она поселилась с людьми, которые, буквально, спасли ей жизнь, за что девушка будет безмерно благодарна до конца своих дней.
Это она знает точно.
Просто иногда забывает.
К тому долгожданному моменту, когда Вильтарин закончила с последней тарой, ее руки ныли так, словно она не просто водила черпаком по мази, а как минимум таскала огромные булыжники. По три в каждой руке. Тряхнув кистями и поежившись от того, что в шатре стало на удивление прохладно. Так бывало всегда, когда все лекари уже заканчивали смену, затушив огонь под котлами. На самом деле, температура воздуха стала даже привычно комфортной, но после того, как все тело покрылось холодным потом, мурашки все равно выступили. Виль резко рассекла воздух двумя пальцами, магическим потоком стряхивая всю оставшуюся мазь с орудия труда, а после повесила его на стену. Последнее, что нужно сделать - накрыть все свои заготовки твердым полотном из стеблей шалфея. Она даже не заметила, как энергия вокруг нее заметно ослабла, что, как правило, и означало окончание дня в шатре целителей.
На улице стоит привычный полумрак, что несомненно радует волшебницу. Огонь очень сильно раздражает глаза, заставляя их слезиться. Людей вокруг достаточно много, кто-то все еще занят делом - кузнецы отбивают новое оружие, что сопровождается искрами, летящими во все стороны, повара снуют туда сюда, а за ними вереницы из посуды, перемещаемые по воздуху словно под конвоем. Волшебница перевела взгляд на свои ладони и глубоко вздохнула: подушечки пальцев покрылись грубыми мозолями, а на стертой коже ладоней выступила кровь. Всю работу, связанную с медициной принято делать собственными силами, что обычно объясняется тем, что лекарь обязан вложить часть себя в любое лекарство иначе оно не сработает.
Вильтарин никогда не верила в эту чушь.
Немного собравшись с мыслями, девушка побрела в сторону женской палаты. Довольно крупное деревянное строение, в котором живут некоторые Отступницы, а именно те, кому нельзя светиться в городе, те, кому не доверяют еще до конца, а также кто-то вроде Вильтарин - без своего собственного места обитания. Стены, поросшие мхом и практически сливающиеся с общим глубоким зеленым цветом всего вокруг встретили свою жительницу привычным холодом и запахом сырости. Узкий коридор без какого-либо освещения насквозь пропитались влагой, которая так свойственна этому лесу. Бревна здесь всегда немного гниют, распространяя какой-то сладковатый дурман, что лишь усиливает полудрему, настигшую еще в середине смены. Виль отсчитала четвертую дверь слева, зачем-то ведя пальцем по стене, все время, как шла к своей родной комнате. Помимо нее здесь обитают еще две девушки - Фран и Лия. Первая трудится в кухне, пропадая там практически всегда. Эта огрубевшая и немного циничная волшебница посвятила всю себя идеям сопротивления, однако совершенно не годится ни для боевой магии, ни для оружия. Так что она остервенело делает свое дело, надеясь на скорую победу. Уже лет так тридцать. Лия же, являясь потомственной отступницей, состоит в третьем отряде разведки. Она от природы очень миниатюрная, юркая и незаметная. Словно мышь. С годами в ней натренировали все необходимые навыки, хотя она все равно осталась неважным участником сообщества. Каждый раз пригубив ликера из полыни, она признается, что так и не поняла за что рискует своей жизнью.
И Виль верила ей в этом беспрекословно.
Дверь легко поддалась, открывая вид на Маленькую комнатку, в которой практически впритык стоят три старенькие дубовые кровати и один разваливающийся шкаф. О никаком уюте и «доме» и речи быть не может. В конце концов, в палатах жильцы сменяют друг друга очень быстро, кто попадает в плен, кто погибает. Однако соседки нашли здесь пристанище достаточно давно, успев пропитаться друг к другу неким подобием тепла.
На средней кровати расселась Лия, юбки платья разметались по всей площади постели, а сама она затягивала шнуры на высоченных сапогах. Ее короткострижженные белые волосы практически сливаются с кожей, одни только огромные зеленые гласа горят каким-то лихорадочным огнем. Такие внешний данные совершенно не редкость под землей, хоть и выглядит все это болезненно.
- Привет, куда собираешься? - спросив дежурный вопрос, Виль прошла внутрь, на ходу подбирая верхнюю юбку, чтобы снять свой неизменный пояс первой необходимости. Избавившись от тяжести, она блаженно выдохнула.
- В город, - кратко и по делу, не отвлекаясь от мудреной шнуровки, - не хочешь сходить со мной в «Пыль»? - все-таки продолжила.
- Хочешь потом получить от начальства? - рыжие волосы, освобожденные от тугих кос рассыпались по плечам, тяжелым водопадом стекая по спине, - Я то «неактивный» член сопротивления, а тебя могут узнать, - Вильтарин хмыкнула, говоря совершенную правду прямо, в душе переживая за Лию.
- Никому нет до меня дела, тем более я умею не высовываться, - она уже завязала оба сапога, и, встав, начала поправлять все многочисленные слои своего наряда грязно-розового цвета.
- Ладно, но обещай быть осторожной, - получив кивок в знак обещания, волшебница вытащила из шкафа свое обычное платье, которое носила вне работы.
Плотная черная ткань облепила ее сверху, лишь квадратный вырез выставлял на показ часть кожи. Длинное, до самого пола, оно скрыло под собой практически такие же сапоги, которые здесь носят все, в лесу и на поле боя другая обувь попросту не выживет. Пару секунд поколебавшись, девушка все-таки вновь нацепила пояс с вещами первой необходимости, прям его под верхней юбкой, что вызвало нервный смешок со стороны соседки.
Они покинули общежитие в полно й тишине, хотя ближе к граните лагеря Вильтарин уже заливисто смеялась с того, как Лия сокрушалась на Агату, заставляющую ее пить мерзкие зелья для концентрации, так как она слишком ветреная по мнению целительницы. От границы уже можно Перемещаться, что довольно проблематично, учитывая, что сейчас многие уже спят от недостатка энергии в Источниках. Оборот еще не сменился.
Материализовались они с жутким шумом в ушах в переулке между трактиром «Пыль» и каким-то жилым домом, который давно уже держится лишь на магии, иначе не объяснить тот неестественный угол под которым наклонился весь второй этаж. Камни вокруг оконных рам второго этажа сместились, заставить дерево и стекла потрескаться. Стряхнув с себя несуществующую грязь, Лея схватила соседку под руку, направляясь к обшарпанной двери. В нос сразу же ударили головокружительные ароматы вишневой настойки, всевозможных трав и чего-то сладкого, а шум от Перемещения сменился на громкий, звон стекла и ругательства. Помещение с окнами, забитыми гнилыми досками, глиняными стенами и десятками стульев из столов из самых разных видов дерева, освещаемое свечами в жестяных подсвечниках выглядело настолько оживленным, как бывает только в самый гиблый для магии час. Волшебницы поспешили зайти внутрь под приветливое звяканье дверного колокольчика.