Глава 7
Придерживая одной рукой окровавленный подол, Ренегейд неслась в сторону своего нынешнего пристанища, стараясь не терять спокойствие. Однако ладонь, до боли сжатая в кулак, выдавала беспокойство. Правда в том, что волнение, заставляющее кровь кипеть и бурлить, напрямую было связано с предметом, так тщательно оберегаемым пальцами. Всё существо волшебницы тянулось к мысли о том, что её заберут домой.
Она будет спасена.
Будет свободна.
Оставалось всего каких-то пару метров коридора и несколько лестничных пролётов. Она полагала, что сможет пройти незамеченной и узнать, наконец, что же в записке.
Но видимо, не всем мечтам суждено сбыться.
— Стоять, солдат, — насмешливый голос прозвучал откуда-то из-за ближайшей колонны. — Куда так спешим? — Властодор вытянул вперёд какую-то палку, преграждая путь.
— От тебя подальше, товарищ генерал, — Рене попыталась оттолкнуть от себя это подобие посоха, однако это оказалось не так уж и просто.
— Ты убила моего солдата, значит, должна занять его место, — слова прозвучали слишком серьёзно для такого легкомысленного человека, как Влас.
— Не понимаю, о чём ты, — она подняла глаза, стараясь не выдать своей взбудораженности. Всё-таки ему не положено было догадаться, что она и знать забыла о том происшествии; главное, что заполнило сейчас всё её существо, — это надежда.
— Я всё прекрасно видел. Устроила недобор в личном составе — будь добра явиться к рингам на рассвете. На этом пока всё, — он опустил свою «перегородку», крутанул ей и расщепился в воздухе. Рене показалось, что он говорил серьёзно, ведь специально ждал её здесь для этого диалога. Однако её не волновали прихоти какого-то избалованного принца — есть вещи поважнее. Возможно, она и не задержится здесь надолго.
Продолжив свой путь, девушка почувствовала, будто воздуха стало больше. Кажется, ледяное дыхание этого замка, стоящего на трупах, хоть немного оттаяло в тот момент, когда огонь революции вернулся в сердце самой Ренегейд.
Наконец она добралась до своей двери, буквально выдернула металлическую ручку и прижалась спиной к шершавой деревянной поверхности. Никакие пытки, реки крови и сражения не сравнятся с тем, что Рене испытывает сейчас. Этот «живой» страх потерять всё то, о чём она мечтала все эти ужасные дни в замке. Мерзкое чувство поселилось в душе, сменяя возбуждение на панику. Глупая надежда так внезапно пришла в её сердце: она всё продолжала подталкивать тело к тому, чтобы прочитать написанное на жалком клочке бумаги. Волшебница горько усмехнулась своим же мыслям. Она до смерти была напугана чернилами, которые определят её дальнейшую судьбу.
Ренегейд понимала, что побег в любом случае состоится. Она обязательно возьмёт себя в руки, теперь, когда огонь внутри неё снова полыхает. Только вот всегда приятнее вернуться туда, где тебя ждут. Ждут ли её? Узнать можно только одним способом.
Девушка посмотрела на свой сжатый до посинения кулак. Сейчас ей откроется вся правда, какой бы она ни была. Маленький кусочек пергамента весь промок от холодного пота, что в очередной раз сковало всё тело волшебницы. Она с трепетом развернула письмо, вглядываясь в размытые чернила:
Найди в замке часы.
Мы придём, когда сменится поток магии.
О. С.
На негнущихся ногах Рене подошла к кровати, не отрывая взгляда от двух спешно написанных строчек. Чувство радости от того, что за ней придут, почему-то смешалось с горечью. К горлу подкатила желчь.
Им от неё что-то нужно. Просто так про неё бы и думать забыли. Уже записали бы к мёртвым.
В мыслях крутилось лишь одно. Она живёт в вечной войне.
***
— Вы уверены, что не было никакого перемещения в целях сохранности предмета? — Краден задрал голову, обращать к Леди Агдор. Они стояли в центре небольшой комнатушки, скрытой от любопытных глаз Мерцающей вуалью. Много лет назад Прячущую магию изобрела сама Эйвери, так что сомнений по поводу чар быть не могло. Женщина свела брови к переносице, тяжело задумавшись.
— Нет, часы были под замком всё это время. О том, как снять чары, знать могут далеко не многие. Записи о подобном колдовстве ведутся и хранятся исключительно в архивах замка, в городской библиотеке их нет, — на последних словах Эйвери немного пошатнулась, что не укрылось от глаз гоблина. Волшебница в ответ на проницательный взгляд только слабо махнула головой. — Ты сам это всё прекрасно знаешь.
— Да, я в точности знаю все рукописи и руководства к Доступной магии... А такого волшебства я ещё не видел. Ваше Величество, боюсь, вывод напрашивается только один...
— Предатель в поместье, — слова прозвучали так, словно вся горечь мира вмиг оказалось у Леди Агдор на языке.
Краден погрузился в раздумья. На своём веку он повидал не одного правителя Нижнего мира, ведь гоблины живут намного дольше волшебников. Точнее, его вид существовал здесь много дольше, чем люди, спустившиеся сюда в поисках магии. Его род населял подземные родники энергии, которая их и создала, роя туннели. Всё совершенно изменилось, когда первый из Агдоров спустился сюда. Он разузнал таинство магии и привёл других людей, которые, поглощённые алчностью и жаждой власти, присущей всему человечеству, быстро освоились здесь, подстроив гоблинов под свой порядок.
Хранитель библиотеки Нижнего мира хорошо знал натуру правящего семейства. Они всегда были сильными, жестокими — завоевателями и диктаторами. Однако самой хладнокровной и хитрой была именно Эйвери. Для неё долг — самый главный закон. Все силы её уходили на исполнение обязательств Магического венчания. Тем не менее, именно на её время выпало больше всего бунтов и возникновение этого движения «освободителей от порядка».
Теперь же, Краден впервые за всю свою долгую жизнь не представлял, что будет дальше. Он прекрасно понимал, каково было состояние правительницы, подмечал все непонятные волнения и буквально чувствовал приближающуюся катастрофу. Внутри всё разрывалось от осознания того, что могло ожидать всех их впереди, если сейчас они не найдут решения.
— Я считаю, что в первую очередь нужно перекрыть все выходы из замка, до выяснения обстоятельств. Если, конечно, предмет не был украден давно, — гоблин постарался сохранять хладнокровие, понимая, что Агдор сейчас, как никогда, нужна поддержка.
— Если бы это произошло давно, думаю, они бы уже успели призвать Предателя — я бы почувствовала, — конечно, внутри неё уже давно назревало это мерзкое предчувствие чего-то отвратительного, а также отчётливо проявлялся упадок сил и энергии.
Однако Эйвери знала, как чувствуется для Источника — а значит и для неё самой — появление Предателя. Данный артефакт был создан как раз таки первым Предателем. Данные о шаре давно уже были рассекречены, еще до её появления на свет, только вот кем был сам Предатель, Леди Агдор не могла сказать наверняка.
...Сначала появится приятное чувство, как будто тело обволакивает лёгкой дымкой, согревающей, дающей некоторую опору. Подобное состояние эйфории продлится пару энергетических циклов, а потом... Потом произойдёт взрыв боли: сумбур, непонимание, резкая пропажа магии и быстрая, но чертовски ощутимая смерть.
Смерть, которая ждёт не только Эйвери, но и весь Нижний мир.
Отступники не знают всей правды. Своим повышенным чувством справедливости они разрушат всё, что так кропотливо создавалось веками...
Их нужно остановить любой ценой.