Нехорошие | 18+

Рене давно уже забыла, какого это — чувствовать себя чистой. Она натирала саднящую кожу мочалкой до скрипа, вымывала свои длинные запутанные волосы несколько раз, пытаясь избавиться от мерзкой грязи вокруг неё. Внутри неё.

Находиться в этом прогнившем месте после всего, что было — далеко не простая задача. Да, теперь Ренегейд не истекала кровью в холодной темнице, она могла пользоваться всеми удобствами, и её не пытали физически, однако морально девушка всё ещё разбита. Быть вдали от своих единомышленников, быть запертой в тылу врага, быть бесполезной — всё это сейчас просто убивало её, разрывая душу на части.

Тем не менее, в эту секунду все проблемы меркли в ванной комнате, под струёй такой прекрасной горячей воды. Но счастье не могло быть вечным, учитывая настойчивый стук в дверь, повторяющийся каждые несколько минут. Очевидно, что это всё ещё был тот странный парень, который любовался в каждую встречную зеркальную поверхность и комментировал своё недовольство по поводу и без. Просто сказочный персонаж.

— Я выйду через минуту! — раздражённо крикнула Рене, стараясь как можно дольше задержаться в своём личном раю.

— Хватит уже намываться! У меня есть личная жизнь в отличие от некоторых, — недовольный Властодор продолжал барабанить по деревянной поверхности, причитая о том, как это всё ему надоело.

Власу действительно не нравилось возиться с какой-то предательницей, в то время как у него самого было невероятно много дел по подготовке самого себя к сегодняшнему мероприятию. Как бы то ни было, Властодор Агдор — лицо династии, а значит, должен выглядеть безупречно.

— Всё, всё, я закончила! Хватит ныть уже, — Рене наконец вышла, впуская обжигающий душистый пар в комнату. Она саркастично закатила глаза, увидев огромную напольную вешалку, ломящуюся от платьев самых разных цветов. Издалека было видно, что это всё мягчайший шелк.

— У меня нет времени на болтовню с тобой, — Влас придирчиво осмотрел стоящую перед ним девушку в огромном махровом халате, а потом переключил всё своё внимание на одежду. — Попробуй вот это, — парень снял с вешалки ткань тёмно-синего цвета и небрежно кинул её девушке.

— Что за игру ведёт твоя мать? — как бы невзначай спросила девушка, пользуясь тем, что её «стилист» отвлёкся, сравнивая между собой два оттенка бежевого. Рене надеялась, что ей удастся узнать хоть какую-то информацию у явно недалёкого сына хозяйки дома. Ожидая ответ на свой вопрос, Ренегейд зашла за ширму, скидывая с себя халат. Волосы всё ещё были мокрыми и неприятно липли к шее и спине, но она всё равно надела предложенный предмет одежды. Платье приятно холодило кожу, плотно прилегая к груди и рёбрам. Начиная с линии талии фасон становился свободнее благодаря аккуратному разрезу от середины бедра. Выйдя из-за перегородки, девушка повернулась к зеркалу. Так было намного лучше. Оказывается, чтобы спрятать следы истощения нужно всего лишь пару зелий, горячий душ и новое платье.

— А я откуда знаю по-твоему? — Влас всё-таки закончил со своим очень «увлекательным» занятием и соизволил ответить девушке. — В принципе этот наряд сойдёт. Осталось самое простое — обсудить правила поведения на сегодняшнем вечере.

— Может быть, мы начнём хотя бы с того, что будет сегодня вечером? — девушка уже начала закипать от неопределённости, которая окружала её. Однако ответов она не получила, потому что Властодор снова обратил всё своё внимание на зеркало.

Следующие два часа прошли в полнейшем хаосе: Влас рассказывал причинно-следственные связи между всеми событиями ежегодного «Званого ужина», в комнату постоянно приходили и уходили какие-то люди — они ругались, спорили и пререкались. Однако всё меркло на фоне увлекательного рассказа о так называемом содержании этого ужина. Это мероприятие, к удивлению девушки, совершенно не было связано с едой, о которой она могла только мечтать (ведь практически три недели её организм поддерживали только лишь древние заклинания, предназначенные для того, чтобы жертва пыток оставалась в сознании). Оказалось, «Званый ужин» — это по сути своей казнь Отступников и прочих нарушителей, осуществляемая перед привилегированными семьями Нижнего мира. Своего рода развлечение для больных ублюдков.

С каждой минутой от речи Властодора внутри всё сильнее и сильнее сжималось от страха. Только вот боялась Рене совсем не того, что может стать «главным блюдом» этого вечера. Её ужасала мысль о том, что сегодня прольётся кровь кого-то из её соратников. Возможно (и эта догадка не давала покоя Ренегейд), её собирались вести на это мероприятие, чтобы показать всем Отступникам её покорность. Чтобы сломать одновременно и её, и многих других людей.

В любом случае, вся ситуация была слишком запутана для девушки. Она понимала, что сложно будет выяснить истинные мотивы Эйвери Агдор, если только не осмелиться обратиться лично к самому корню зла.

Когда Влас был безумно занят придумыванием речи для вечернего представления, совершенно не обращая внимания на девушку, за которой он должен был пристально следить, Ренегейд решила проскочить мимо своего «наблюдателя» и отправиться на поиски Леди этого жуткого дома. Последние полчаса она сидела в мягком кресле около окна, делая вид, что внимательно слушает витийствующего Властодора. Он всё продолжал бормотать, как он рад приветствовать всех гостей, и тогда Ренегейд постаралась как можно тише прокрасться за ширму, стоявшую вдоль стены по направлению к двери. Аккуратно приподняв юбку платья, она ступала босыми ногами в направлении выхода, внимательно следя за любыми движениями молодого человека. Металлическая ручка беззвучно опустилась под натиском чужой магии, выпуская волшебницу в коридор. Девушка почувствовала, как энергия ожила спустя столь долгое время, стремительно пустившись в движение по венам. Это ощущение ни с чем не спутать. Оно наполняет всё существо, импульсами проходя сквозь каждую клеточку, даруя силы. Для Рене её магия всегда была чем-то сакральным. С ней волшебница чувствовала себя неуязвимой.

Тёмный коридор встретил девушку мраком и тишиной, которая отнюдь не стала спасением после нескольких часов общения с Власом, а скорее вызывала тревогу. Холодный пол неприятно покалывал ступни, и Рене ускорилась в направлении света, исходившего из другого конца коридора. Давящее чувство опасности постепенно вытеснило всю радость от возвращения магии. С каждым пройденным метром стены всё сильнее сужались, а многочисленные портреты правящей династии словно пытались изгнать отсюда чужачку, пронзая своими высокомерными и ледяными взглядами. Девушка поёжилась — то ли от холода, то ли от страха. Мягкий зеленоватый свет всё приближался, а воздух стал наполняться запахами разных трав: полынь, лаванда, мелисса — успокаивающее варево, которое готовят для волшебников, страдающих от бессонницы или кошмаров. Рене приблизилась к каменной арке, осторожно прижалась к ней всем телом: в комнате кто-то неразборчиво бормотал. Все крупные помещения в замке, помимо покоев, имели сквозное строение и связывались лишь арками. Это заметно усложняло основную задачу — пробраться незамеченной.

Мыслительный процесс волшебницы был прерван приближающимися шагами кого-то по ту сторону арки. Этот человек громко топал, стуча тяжёлой обувью.

— Где же эти ящерицы, будь они неладны! — недовольный голос разнёсся совсем близко, заставляя притаившуюся девушку вздрогнуть. Она прижала ладони к лицу, пытаясь скрыть своё частое дыхание. Голос продолжал раздаваться, прерываемый звоном стекла. — Что же это такое, ничего нельзя здесь найти! Выходи уже, кто бы там не скрывался! — последнее предложение прозвучало в разы громче предыдущих слов, но совершенно не тон напугал Ренегейд, а скорее их значение. Она продолжила стоять как можно ближе к стене, надеясь, что человек по ту сторону подумает, что ошибся. Однако надежды рушатся так же беспощадно, как и мечты. — Ну сколько можно играть в прятки, в конце концов! — голос всё приближался, звук шёл откуда-то слева. Из-за колонны показалась седая макушка невысокой женщины, а потом и она сама. Старушка с длинными белёсыми волосами и несколькими пёстрыми платками на плечах остановилась прямо перед притаившейся девушкой, направляя на неё волшебную палочку. Блеклые глаза на морщинистом лице смотрели на чужачку с подозрением, настороженно вглядываясь в лицо Рене. — Как тебя зовут, дитя? — женщина опустила руку, показывая, что настроена не враждебно. Она смягчилась, словно наконец обнаружила нечто, доказывающее безобидность девушки. — Впрочем, неважно. Мне нужна твоя помощь, пойдём-ка.

Ренегейд, шокированная таким раскладом событий, подчинилась, следуя за пожилой волшебницей. В нос ударил звучащий отовсюду запах зелий. Очевидно, она попала в лабораторию, где семейство Агдор готовит свои зелья и отвары. Круглая зала с высокими потолками была наполнена всевозможными стеллажами с различными ингредиентами и котлами. Посуда самых разных форм, размеров и назначений хаотично складывалась в «башни» по всему периметру кабинета. Создавалось ощущение, что Рене попала куда-то вдаль от холодного и мрачного замка, что так устрашает любого его обывателя. Здесь царила атмосфера какого-то пьянящего покоя. Возможно, дело было в беспорядке и лёгкой дурманящей дымке, исходившей от котелков.

— Скорее, скорее, мы ничего не успеваем! — старушка носилась по зале, собирая всякие мешочки и колбы с полок, столов и даже из-под полов (кое-где, как успела заметить волшебница, попросту не было плиток, ведь там хранились очередные склянки). — Принеси-ка мне вон ту ступку!

Рене совсем запуталась, поэтому начала судорожно оглядываться по сторонам в поисках нужного ей предмета. В стороне послышались странный звон, стук и недовольное бормотание, что заставило её суетиться ещё сильнее. Наконец она нашла каменную тарелку, выглядевшую как то, что нужно, и поспешила выполнить просьбу. По непонятной причине Ренегейд не хотелось противиться старухе. Она казалась такой... дружелюбной, по сравнению с другими обитателями этого дома.

Девушка аккуратно поставила тяжёлую посудину на столик, молча наблюдая за происходящим в котле. Морщинистые пальцы с длинными жёлтыми ногтями разминали сушёные листья лунного папоротника в труху прямо над варевом, которое в миг поглощало всё, что в него попадало.

— Ты, наверное, новая игрушка моей несносной дочери, дорогая, — миссис Агдор произнесла это как бы между прочим, продолжая увлечённо добавлять всё новые и новые ингредиенты в зелье. — Иногда она, конечно, устраивает показательные помилования пленников, но никогда не пускает их выше подвалов. Очевидно, что-то в тебе есть. Что-то, что заинтересовало даже Эйвери, — с каждым произнесённым словом в голове у Рене появлялось всё больше и больше вопросов, но задать их, видимо, так и не удастся.

Миссис Агдор уже с удивительной скоростью переместилась к шкафу в другой стороне залы, вслух зачитывая этикетки на стеклянных банках. Удивительно, что мать самой злобной ведьмы на памяти всех живущих в Нижнем мире оказалась такой непосредственной и в какой-то степени приятной женщиной. Ренегейд уже было хотела заговорить с ней, но её намерения были бесцеремонно прерваны. В воздухе стала проявляться фигура человека, чья магия очевидно была тёмная и сильная: уже спустя две секунды волшебница полностью материализовалась.

— Что же ты здесь забыла, маленькая предательница? М? Кто-то позволял тебе свободно перемещаться по моему замку? — леди Агдор как всегда изящно приблизилась вплотную к своей «жертве», давя на неё ледяным взглядом своих тёмных глаз. Рене резко выдохнула, напуганная таким внезапным поворотом событий. Тем не менее она быстро взяла себя в руки, стараясь казаться как можно более отстранённой и храброй. Волшебница просто не могла показать свой страх этой стерве.

— Я ничего плохого не сделала, — к удивлению обеих, её голос даже не дрогнул, так что она позволила себе продолжить. — Не знаю, что вам от меня нужно, но я скорее умру, чем буду делать что-либо для вас!

— Смелая девочка, — мать Леди Агдор хмыкнула где-то сбоку, не поднимая взгляда на присутствующих в лаборатории.

— По-моему, мама, у вас и так много дел, — Эйвери усмехнулась, не отводя взгляда от Отступницы. — И у нас тоже, дорогуша. Твои овечьи глазки меня, безусловно, забавляют, но гости уже прибывают! — она щёлкнула пальцами, не давая Рене никакой возможности опомниться.

Спустя несколько мгновений волшебницы очутились в огромном холле с высоким куполообразным потолком. Первое, что заметила Ренегейд, — это освещение. Тысячи свечей с подставками и без были расставлены по всему периметру парадной залы, отбрасывая причудливые тени на каменные колонны и величественные портреты. В воздухе витал аромат таящего воска и жженых фитилей.

— Почему ты всё ещё не обута, кстати говоря? — находясь в ступоре, волшебница совершенно не заметила, как Эйвери придирчиво осматривала её внешний вид, задержавшись на босых ногах. — Ничего в этом доме не может быть как нужно! Гриир, девчонке нужна обувь!

— Слушаюсь, Леди Агдор, — старый дворецкий, до этого стоявший у огромной центральной лестницы, в ту же секунду растворился в пространстве, спеша выполнить указание хозяйки. Это действие очень удивило девушку, поэтому она не удержалась задать вопрос Леди Агдор, что с недовольным видом осматривала пространство.

— А почему он не мог просто сотворить обувь? Источник энергии замка же позволяет... — это была чистая правда. Волшебство Агдора, в силу своего могущества, позволяло всем своим магам создавать предметы, хоть это и было незаконно.

— Правила едины для всех. В этом доме они даже строже, — ответ правительницы поразил Рене так сильно, что она на пару мгновений выпала из реальности. Все знали, что эта проклятая семейка наказывает со всей жёсткостью, однако было принято считать, что сама правящая династия пренебрегает своими же законами. Только вот за всё время, что Ренегейд провела здесь, она ни разу не видела, чтобы кто-то из местных обитателей создавал что-либо с помощью магии. Наблюдая за реакцией своей новой подопечной, Леди дома Агдор хмыкнула, оставаясь всё такой же непроницательной и спокойной. Её черное шёлковое платье струилось по телу, «стекая» на пол, формируя огромный шлейф. Однако под ним всё равно можно было разглядеть тяжёлые грубые ботинки на шнурках. Такие же опустились перед самой Отступницей, перенесённые сюда Грииром, уже вернувшимся на свое место.

Спустя какое-то время самой девушке было приказано встать рядом с ним, в то время как Хозяйка вечера и её сын, появившийся прямо к открытию дверей, встречали своих гостей. Волшебники и волшебницы всех благородных семей Нижнего мира прибывали к парадным дверям, выражая своё почтение правителям. Родители Эйвери, как успела заметить Рене, так и не появились в холле.

Тем временем люди всё приходили и приходили, приветствуя Леди Агдор почтительными поклонами. Зал наполнялся разговорами, звоном стаканов с вишневой настойкой и тихим звуком скрипки, исходящим откуда-то сверху.

— Вновь приветствую вас, дорогие гости! — громкий голос Властодора раздался по всей зале, достигая услышанья всех присутствующих. Молодой человек поднялся на несколько ступеней, начиная свою открывающую вечер речь. — Сегодня прекрасные сумерки для того, чтобы чтить традиции нашего народа, не находите?

Со всех сторон послышались разношёрстные ответы публики, которая очевидно была рада видеть юного генерала. Музыка стихла, а с потолка стал медленно опускаться магический дым, тушивший весь свет, погружая всех зрителей в полумрак. Все глаза были направлены на Власа, который, кажется, искренне наслаждался таким пристальным вниманием к своей персоне.

— Как всем нам известно, равновесие магических источников — единственная возможность сохранить магические популяции. Моя семья испокон веков несёт на своих плечах тяжелую ношу поддержания мира и покоя. Однако не все разделяют наши, хочу заметить, правильные взгляды, — парень махнул рукой на подножие лестницы, рядом с которым вмиг появилось три фигуры, стянутые невидимыми путами. Стоя практически около стены, Рене не могла разглядеть ничего конкретного, тем не менее толпа аристократов встретила пленников громкими, почти животными криками и свистом. Для них это было всего лишь шоу. Девушка сглотнула слюну, пытаясь избавиться от комка страха, формировавшегося в горле. Она привстала на носочки, стараясь заглянуть за головы присутствующих, в душе ужасаясь возможности распознать в связанных людях кого-то знакомого.

Рене почувствовала себя абсолютно бесполезной, понимая, что ничего не сможет сделать, даже если там окажется кто-то из её близких. Даже сейчас, когда её магия снова была с ней. Она бы просто не справилась одна с несколькими десятками сильных волшебников во главе с Эйвери. А та уже вышла к подножию лестницы вслед за объектами сегодняшнего «развлечения», держа в руках какую-то деревянную шкатулку. При виде женщины толпа ещё сильнее зашумела, показывая своё признание и восхищение. Она никак не отреагировала на очередные овации, а лишь сдержанно кивнула сыну, обращая высокомерный взгляд к связанным пленникам. Леди Агдор прокрутила ладонью, держа деревянную коробочку в воздухе при помощи левитации, и достала оттуда блестящий клинок с рубиновой рукояткой.

— Девиз моей семьи: «Кровь гуще воды», — ведьма медленно двигалась за спинами жертв, буквально шипя свою «праздничную» речь. — Особенно ценна волшебная кровь, однако я вынуждена проливать литры такой важной жидкости. Иначе наш и без того хрупкий мир обернётся в хаос, — она остановилась около первоё жертвы, приставив оружие к её горлу. Сердце Ренегейд забилось с невероятной силой, отстукивая бешеный ритм где-то в висках. Адреналин вернул ей силы сдвинуться с места и пробираться через толпу, ближе к так называемой сцене. Она наступала на ноги Нижней Знати, расталкивала их своими острыми локтями, сминая дорогие платья и фраки. Её не волновали ни недовольные возгласы, ни проклятья, летящие ей в спину. Важно было лишь одно — успеть. Она не знала, что могла сделать и как могла она остановить это безумие. Тем не менее, ноги не слушаются, даже когда разум кричит остановиться.

— И я напоминаю, что так будет с каждым, кто осмелится противиться нашим законам! — лезвие вонзилось в шею человека с противным звуком, моментально разрезая сонную артерию. Кровь фонтаном брызнула из свежей раны, заливая всё вокруг. Ноги человека подкосились, и он упал, и тогда Эйвери брезгливо оттолкнула его от себя, так что он распластался в луже алой жидкости, продолжая извиваться всем телом, отчаянно цепляясь за жизнь.

Рене подобралась впритык к лестнице только сейчас, но это не помешало ей разглядеть некогда белые кудрявые волосы и знакомые черты лица, запачканные грязью вперемешку с кровавыми разводами. Сорванный крик запоздало вырвался из горла девушки, разносясь по всему залу, заглушая довольную толпу. Это точно был Артур — один из Отступников. Ренегейд рванула было вперёд, пытаясь ухватиться за руку уже мёртвого друга. Она почувствовала, как внутри что-то надорвалось. Словно у неё отобрали нечто очень важное и такое необходимое. Плотный поток энергии стал плотно закручиваться вокруг рыдающей девушки, заглушая звуки страданий. Её рыдания, срывающиеся на хрип, теперь слышала только она сама, запертая в оковах чьей-то магии.

Тем временем Эйвери уже приблизилась к следующему приговорённому. Это был молодой мужчина с мягкими чертами лица и пустым взглядом. Он смотрел прямо перед собой, не издавая ни звука (вероятно, на него было наложено заклятие немоты). И вот через считаные секунды уже второй по счёту труп повалился на пол, истекающий густой кровью.

Ренегейд вздрогнула, переводя взгляд на последнего. Это лицо... лицо, залитое слезами и кровью, было повёрнуто в её сторону. Это был её жених. Эдгар. Они были помолвлены и хотели изменить мир, спасти его. Только вот теперь его ожидало забвение. Девушка отчаянно затаила дыхание, когда к горлу парня было приложено острое лезвие. Оставалось лишь смотреть, как любимого ею человека лишали жизни. Ей следовало бы биться в агонии, кричать, пытаться сделать хоть что-либо. Но она могла лишь просто смотреть.

Эйвери хищно ухмыльнулась, впиваясь своим холодным взглядом в лицо обездвиженной рыдающей девушки. Она громко рассмеялась, подхватывая гул зрителей. Девчонка наконец-то сломалась.

— Кажется, пришло время ужина! — громко прозвенел голос Власа посреди всеобщего хаоса.