Глава 23. Я хочу, чтобы ты прыгнул со мной
Глава 23. Я хочу, чтобы ты прыгнул со мной
Юнь Хай думал, что Чанмин разозлится.
По меньшей мере хотя бы начнет язвить ему, а не останется равнодушным.
В конце концов, это он привел Чанмина к Чжан Му, кинув его на верную смерть.
Если бы Чанмин тогда оступился хоть на шаг, сейчас бы Юнь Хай видел перед собой только труп.
А может, даже и трупа бы не осталось.
Цисинхэ был полностью уничтожен в результате разрушения барьера.
Цзючунъюань лишилась своего Первого круга Бездны.
Чанмин выжил. Хотя Юнь Хай и не рассчитывал на это, когда он завидел Чанмина живым, его настроение несколько... улучшилось.
По крайней мере, пока он окончательно не поймёт, что собой представляет этот человек и не потеряет к нему интерес, лучше бы Чанмину ещё пожить.
Походка Юнь Хая стала непринуждённее, а улыбка — еще ярче:
— Чанмин-даою, не нужно стесняться. Если ты рад меня видеть, то можешь так и сказать.
Даже такая циничная и бесцеремонная демоница, как Сюй Цзинсянь, начала сомневаться в адекватности Юнь Хая.
Обычного сумасшедшего можно просто поколотить, а то и убить, чтобы не мозолил глаза.
А вот от непостижимых безумцев стоило держаться как можно дальше.
Она позарилась на красоту Юнь Хая, но при этом прекрасно понимала, что не сможет справиться с таким безумцем. Сюй Цзинсянь постепенно откинула мысль даже об одной весенней ночи с ним, не говоря уже про полноценное парное совершенствование.
Но если кто-то придет к ней сам, она же не может его просто выгнать?
— Действительно, я счастлив. — с ленивой усталостью откликнулся Чанмин. — Ведь в тоске по тебе я ворочался с боку на бок и не мог сомкнуть глаз целую ночь.
Он вяло улыбался, словно не придавая сказанному особого значения, и неосознанно потянулся к груди — должно быть от боли. Его губы ещё больше побледнели, но выражение лица оставалось по-прежнему невозмутимым, лёгким, словно облака и ветер.
И дело не в нарочитом притворстве — это была его привычка терпеть, не придавая значения страданиям.
Если сердце человека настолько сильно, что он не обращает внимание на собственную боль, значит, он пережил множество страданий, более мучительных, чем нынешние. И по сравнению с прошлыми невзгодами настоящие можно назвать просто отдыхом.
Такой человек должен стоять на вершине мира, а не скитаться по краю небес и в дальних уголках моря.
Юнь Хай смотрел на него — и интерес к Чанмину в его глазах стал ещё глубже.
— Чанмин-даою похудел.
— Должно быть, потому что я побывал на волоске от смерти, после того как Юнь-даою навлек на меня неприятности, — лениво отозвался Чанмин.
Юнь Хай рассмеялся и, не стесняясь, уселся рядом с ним, скрестив ноги.
— Тогда этот презренный* Юнь приносит свои извинения!
— Боюсь, что если Юнь-даою снова взбредет в голову вырыть мне яму, то ты в таком случае всего лишь извинишься, а я буду страдать за это до полусмерти, — спокойно заметил Чанмин.
*某 о себе в уничижительной форме
Взгляд Юнь Хая упал на посох с золотыми жемчужинами, лежащий на коленях Чанмина. Он слегка улыбнулся:
— Чанмин-даою не может сказать, что ничего не приобрел, верно? Я сделал это из лучших побуждений. На платформе Цисин на шум собралось так много людей, тебе удалось найти своего старого друга?
— Я нашел его с самого начала, но он почему-то меня не помнит.
— В мире много похожих людей, вероятно, ты обознался, — усмехнулся Юнь Хай.
— Я доверяю своим глазам.
Юнь Хай развел руками:
— Похоже, Чанмин-даою весьма упрям.
— Откуда ты знал, что с Чжан Му что-то не так? — резко сменил тему Чанмин.
Юнь Хай загадочно улыбнулся:
— Ты веришь в пословицу "сородичи всегда чувствуют друг друга"?
Сюй Цзинсянь не до конца понимала суть их странного разговора, но, услышав последнее предложение, вдруг вспомнила истинное лицо Чжан Му и тут же побледнела.
Чанмин же выглядел спокойно, Юнь Хай также держался непринужденно, будто бы сказанные слова были не про него самого.
— Не похоже, что Юнь-даою пришел сюда снаружи, как мы, скорее как будто он всегда был здесь.
— Я тоже пришел снаружи, — равнодушно ответил Юнь Хай, поднимая голову к усыпанному звёздами небу. — Просто немного раньше вас.
Для совершенствующихся, пришедших извне, все в Цзючунъюани казалось новым, странным, непонятным и постоянно меняющимся.
Но для Юнь Хая даже такие зрелища, как мост Цайхун, давно стали привычной обыденностью.
У Сюй Цзинсянь что-то ёкнуло в груди:
— Юнь-даою, ты когда-нибудь слышал о траве Янчжэнь?
Юнь Хай покачал головой и с любопытством спросил:
— Что это? Какое-то лекарственное растение?
Сюй Цзиньсянь медленно повернулась к Чанмину и, глядя ему прямо в глаза, процедила сквозь зубы:
— Ты. Меня. Обманул?!
Чанмин и бровью не повел:
— То, что он не знает, не обязательно означает, что не знаю я. Кто в этом мире сравнится с моими знаниями и талантами?
Юнь Хай неожиданно кивнул с серьезным видом:
— У Чанмина-даою действительно пять возов учености*.
*学富五车 пять возов учености; Обладать обширными познаниями; высокообразованный человек, эрудит
Сюй Цзинсянь: ...
Она молча стиснула зубы. Он, должно быть, наслаждается моим бессилием! Я не могу убить его, пока мы здесь, в Цзючунъюани.
— Вот только, — вдруг заявил Юнь Хай, — Восьмой круг Бездны, Водопад Тяньчуй* — единственное место в Цзючунъюани, где растут экзотические цветы и травы. Некоторые из них столь редки и необычны, что даже я не знаю их названий. Может быть, среди них найдется и ваша Янчжэнь.
*天垂城 [тяньчуй] небеса, небосвод
Сюй Цзинсянь подняла бровь:
— Юнь-даою побывал и на Восьмом кругу Бездны?
Юнь Хай с улыбкой ответил:
— Это всего лишь слухи.
Сюй Цзинсянь немного опешила.
— В таком случае, что насчет Девятого круга Бездны? — неожиданно спросил Чанмин.
Юнь Хай покачал головой:
— Не был, не знаю.
Его ответ звучал непринужденно, но если задуматься, в нем было немало несостыковок. Однако Чанмин не стал продолжать: когда человек не хочет говорить, силой из него ничего не вытянуть.
Сейчас, когда они даже не разобрались, что происходит на Втором круге, а Восьмой был и того дальше, у Сюй Цзинсянь начало зарождаться отчаяние.
Если ей действительно удастся покинуть Цзючунъюань, не будет ли это "одним днем в горах, как тысячами лет на земле"? Не будет ли отнято ее положение Главы вершины Линбо, которое она так старательно добивалась, кем-то другим?
Она была так расстроена, что даже желание говорить пропало.
Тем временем вернулся Чэнь Тин.
Он и несколько его спутников выглядели подавленными.
Другие совершенствующиеся, знавшие, что Сюй Цзиньсянь из Цзяньсюэ, обходили их стороной и не хотели вступать в разговор. Лишь Чэнь Тин не постеснялся подойти:
— Юнь-даою, ты тоже здесь? — он был немного удивлен, поскольку не заметил его ранее.
Юнь Хай улыбнулся и ничего не ответил.
Со всеми, кроме Чанмина и Сюй Цзиньсянь, он держался несколько высокомерно.
А может быть он просто был заинтересован Чанмином, а другие казались ему скучными и обычными.
Впрочем, Чэнь Тин также не обратил на него особого внимания.
— Уважаемые даою, — серьёзно сказал он, — ситуация довольно скверная.
Ранее Чэнь Тин вместе с Хэ Цинмо и ещё двумя совершенствующимися отправился исследовать местность.Но вместо выхода с моста они наткнулись на тело Вэй Ичуна.
Тот явно прыгнул в Зеркальное озеро с моста, однако его труп нашли у дерева неподалеку.
Руки и ноги были переломаны, суставы вывернуты, черты лица искажены в гримасе ужаса, а глаза оставались широко открытыми, словно в последние мгновения он увидел нечто настолько жуткое, что даже не успел закрыть рот в предсмертном крике. Меч, который он всегда держал при себе, исчез.
Мастер меча лишился собственного оружия и погиб таким ужасным образом. Человек, который совершенствуется через меч, тесно связан со своим оружием — вся его сила находилась именно в нем. Чэнь Тину и остальным это показалось странным. Они искали везде, но не нашли никаких следов. Его партнер по совершенствованию Гуань Сячан горько рыдала — кто бы мог подумать, что одна ссора превратиться в расставание навсегда.
Казалось бы, среди цветущих деревьев и сочных трав на мосту не может скрываться смертельная опасность.
Однако как бы далеко Чэнь Тин и остальные ни зашли и куда бы ни пошли, в конце концов, они снова оказывались у моста Цайхун.
Как будто они были заперты в невидимой сфере, из которой никогда не выбраться.
— Мы не нашли других людей — продолжил Чэнь Тин. — И не видели Сюй Фэнлиня. Скорее всего он уже отправился на следующий круг Бездны. Значит, здесь всё-таки должен быть выход.
Вэй Ичун уже расплатился своей жизнью, чтобы они могли исключить один из вариантов: прыгнуть с моста.
— У Чэнь-даою есть какие-то планы? — прищурившись спросила Сюй Цзинсянь.
Чэнь Тин взглянул на Хэ Цинмо:
— Даою, выкладывай.
Хэ Цинмо не слишком хотел иметь дела с роковой красоткой из демонической секты, но в нынешних обстоятельствах выбирать не приходилось: всего их было пятеро. Без помощи Сюй Цзиньсянь и её спутников их план был обречён.
— Я собираюсь создать формацию Восемь триграмм[1]. Если все пойдет хорошо, каждый сможет уйти отсюда. На данный момент в формации отсутствуют позиции трех триграмм: Чжэнь, Сюнь и Ли*. Мне нужна ваша помощь.
* Триграммы Чжэнь (震), Сюнь (巽) и Ли (离) - это три из восьми триграмм, которые используются в формации. Каждая из них имеет свое значение и символизирует определенные аспекты природы и человеческой жизни [1]
Компания Чанмина сидела и только Цинмо стоял, поэтому создавалось впечатление, что он смотрит на них свысока.
Когда он увидел, что несколько человек смотрят на него, задрав головы, он все равно не изъявил желания сесть.
Сюй Цзинсянь мило улыбнулась:
— Даою, прежде чем просить нас о помощи, не скажешь ли нам, как именно действует твоя формация?
Хэ Цинмо слегка нахмурился:
— Даже если я скажу, вы вряд ли поймете. Все, что тебе надо знать — я не причиню вам вреда.
Сюй Цзинсянь продолжала улыбаться, но мысленно от ее улыбки не осталось и следа:
— Ты даже не объяснил, почему ты думаешь, что мы не поймем?
Чэнь Тин посппешил разрядить обстановку:
— Господа, наберитесь терпения! Хэ-даою уже расскал мне свой замысел, позвольте мне объяснить. Он считает, что поскольку Цисинхэ сам по себе являлся формацией, то и мост Цайхун тоже должен быть формацией. А раз это формация, значит у нее есть ядро, которое можно разрушить. Формации могут быть разными, но основа остается неизменной. Поэтому лучше всего попытаться разрушить ее, следуя принципам самой простой Восьми триграмм. Восемь человек займут восемь позиций и как только кто-то найдет ядро, он сообщит об этом остальным, чтобы все могли объединить усилия и атаковать. Сам Хэ-даою будет защищать позицию Кунь[1], нам остаются остальные семь. Что скажете?
Сюй Цзинсянь подняла свои красивые глаза:
— С какой стати мы должны ему верить? Вдруг он преднамеренно поставит нас на опасные позиции, а сам пройдет по нашим головам, чтобы покинуть это место?
Прежде чем Хэ Цинмо успел ответить, его спутник даос подскочил, не скрывая раздражения:
— Ты, демоница, не различаешь хорошее и плохое. Шисюн — лучший в Обители Шэньсяо по части построения и разрушения формаций. В прошлый раз Дом Цяньсю предложил ему кругленькую сумму, чтобы он построил формацию, но он отказался! Если бы у нас было восемь человек, зачем бы ему вообще тебя спрашивать!
Сюй Цзинсянь самодовольно улыбнулась:
— Хорошо, я — демоница, тогда кто вы, те, кто готов сотрудничать со мной?
Чэнь Тин хотел засмеяться, но сдержался. Юнь Хай же не проявил никакого уважения к их репутации и громко рассмеялся.
— Ты!!! — даос засучил рукава и хотел вступить в драку, но его удержал Хэ Цинмо:
— Судя по тому, что я видел, — спокойно сказал Хэ Циномо, — мост и его отражение в зеркальном озере образуют круг. Если мы не разрушим этот круг, то навсегда останемся запертыми здесь. Ваши распри не принесут пользы никому, поэтому подумайте хорошенько и не действуйте импульсивно!
Он говорил разумные слова, но его выражение лица отражало высокомерие и нежелание идти на уступки.
Сюй Цзинсянь веселили эти именитые крупные школы, которые смотрели на демониц свысока, но все равно приходили за помощью, когда она им была нужна.
— А что, если мы начнем действовать необдуманно? — с ленивой улыбкой спросила она.
Шиди* Цинмо опередил с ответом:
— Тогда мы просто избавимся от тебя!
*师弟 [шиди] младший соученик
Он больше всего боялся, что его остановят, поэтому только закончив фразу, сразу выхватил меч и направил его на Сюй Цзинсянь, собираясь преподать демонице урок.
Длинный меч, наполненный Ци, в мгновение ока оказался прямо перед носом Сюй Цзинсянь, но внезапно между лезвием и девушкой вспыхнул белый свет. Приглядевшись, ученик Обители Шэнсяо понял, что этот свет — всего лишь лист дерева.
Он моментально отступил на несколько шагов, но лист неотступно следовал за ним, прижимая клинок к лицу хозяина.
В ушах раздался самодовольный смех Сюй Цзинсянь.
Действительно демоница!
Ученик заскрипел зубами и, взмахнув мечом, разрубил лист. Однако тот распался на пять острых осколков, рассеивая Ци меча.
Ученик пришел в ужас, осознав истинную мощь техники. В этот момент Хэ Цинмо, наблюдавший со стороны, не смог больше оставаться безучастным и вмешался — он резко взмахнул рукавом и все пять нитей льда были отброшены.
— Довольно!
Сюй Цзинсянь рассмеялась:
— Я, если уж вмешаюсь, вы определенно увидите кровь*. Наш Мин-лан очень милосердный и не хочет, чтобы я забрала собачью жизнь твоего шиди. Он просто помогает мне преподать ему урок. Вы не знаете о благодарности?
*见血 [цзяньсюэ] видеть кровь; аналогично названию ее секты
Чанмин дважды кашлянул:
— Сяньцзы такая непостоянная, раньше говорила, что я не похож на мужчину, а теперь стала называть Мин-ланом.
Сюй Цзинсянь обернулась и коротко бросила:
— Заткнись!
Лицо ученика, который пытался преподать урок, но вместо этого получил его сам, приняло разноцветные оттенки, что выглядело весьма забавно.
Чэнь Тин быстро встал между ними, опасаясь, как бы дело снова не дошло до ссоры.
По его мнению, люди из Обители Шэньсяо достаточно высокомерны и с ними трудно иметь дело. Если бы не способности Хэ Цинмо, Чэнь Тин и сам не стал бы с ним связываться. Но сейчас, если они хотели выбраться отсюда — следовало объединиться.
— План даою звучит неплохо, — спокойно откликнулся Чанмин. — Но как вы собираетесь гарантировать, что восемь человек, находящиеся далеко друг от друга, придут на помощь вовремя, когда это будет необходимо? Если кто-то столкнется со смертельной опасностью или найдет ядро, как он сообщит об этом другим?
Хэ Цинмо ответил, заложив руки за спину:
— Я оставлю на вас специальные киноварные метки, созданные моей школой. Как только кто-то из вас столкнется со смертельной опасностью или найдет ядро, нужно сразу стереть киноварь, и остальные сразу почувствуют, куда идти, чтобы вас найти.
Юнь Хай улыбнулся:
— И впрямь разумный метод. У меня нет возражений.
Чанмин взглянул на Юнь Хая и вдруг почувствовал, что тот имеет какие-то скрытые намерения.
— Если даою уверен в своих силах, мы, естественно, готовы сотрудничать, — спокойно добавил Чанмин.
Теперь, когда Сюй Цзинсянь лишилась всех "сторонников", она про себя проклинала Чанмина, но при этом красиво улыбалась, словно распустившийся цветок:
— Раз мои спутники согласились, мне остается лишь идти с ними до конца. Однако... — она наклонила голову и мило прищурилась. — Если в этом месте нет разницы между верхом и низом, правой и левой стороной, то как даою собирается определять направления для указания наших позиций?
Хэ Цинмо достал белоснежную кисть с ярко-красной кисточкой, будто покрытой киноварью. Он поднял ее высоко в воздух и очертил круг.
— Не нужно беспокоиться о том, где находится ядро формации. Мы точно знаем одно: центральное место на мосту Цайхун — это одна из позиций. Предположим, что это позиция Цянь[1]. Тогда точка под мостом, соответствующая ей, будет Вратами смерти[1] - позицией Кунь.
— То есть ты хочешь, чтобы кто-то спрыгнул с моста в позицию Врат Смерти? — холодно спросила Сюй Цзинсянь. — Ты уже забыл, каким образом умер тот человек?
Хэ Цинмо ответил не менее холодно:
— Вэй Ичун прыгнул не точно с середины моста. Когда дело касается формаций, то нужно крайне серьезно рассчитывать позицию, потому что даже небольшая ошибка может привести к полному краху. Тебе незачем об этом беспокоится, я сам отправлюсь в позицию Кунь. Через некоторое время я первым прыгну с моста, другие две позиции займут мои шиди. Вам останется только занять оставшиеся пять.
Чанмин посмотрел на выражения лиц двух других учеников и подумал: Боюсь, твои шиди не готовы расплатиться своими жизнями, чтобы испробовать твой метод.
Хэ Цинмо показал всем их места в формации и кисточкой пометил их предплечья киноварью. Но когда настала очередь Юнь Хая, тот даже не шелохнулся.
Хэ Цинмо взглянул на него в ожидании.
Юнь Хай протянул тыльную сторону ладони.
— Закатай рукав выше, — бесстрастно произнёс Хэ Цинмо. — Мне нужно попасть в точку Шаохай*, чтобы добиться наибольшего эффекта.
*少海 малое море, акупунктурная точка, находится на внутренней стороне предплечья, на уровне сгиба локтя
Юнь Хай с невинной улыбкой пожал плечами:
— Я застенчив по натуре и не люблю обнажать свое тело перед незнакомыми людьми.
Цинмо: ...
Его шиди уже хотел выступить с колкостью, но увидев взгляд Юнь Хая, сразу же передумал.
В итоге Хэ Цинмо, не желая тратить время, поставил метку прямо на тыльную сторону руки — все же лучше, чем ничего.
Гуань Сячан робко заговорила:
— Чэнь-даосюн, могу ли я обменяться с тобой позициями и встать на Врата Жизни?
— Я же только что объяснил вам, — холодно бросил Хэ Цинмо. — Врата Жизни не обязательно являются истинными Вратами Жизни. Я лишь предположил направления, чтобы определить наши позиции. Вероятно, что эти Врата Жизни окажутся местом твоей смерти, ты хорошо подумала?
Глаза Гуань Сячан наполнились слезами, но она так и не осмелилась возразить.
При таком положении дел ни у кого не было желания восхищаться цветами и беречь жемчуг*. Тем более, совершенствующиеся , чей разум устойчивее перед подобного рода искушениями, в отличие от обычных людей.
*怜香惜玉 ~ любить аромат цветов и беречь жемчуг. Бережно и заботливо относиться к женщине
Увидев ее в таком состоянии и вспомнив о смерти Вэй Ичуна, Хэ Цинмо почувствовал лишь раздражение. Он даже не удостоил девушку лишним взглядом, а вместо этого достал из рукава восемь искусных стрел:
— Я пущу эти восемь стрел в восьми нужных направлениях, они укажут вам ваше место.
Он снял лук из-за спины, призвал свой летающий меч и поднялся в воздух над мостом Цайхун. В семь сторон было выпущено семь стрел, и наконец, последняя упала прямо под мост, исчезнув в пустоте.
— Я пойду первым, надеюсь, что вы не допустите ошибок
Он окинул всех взглядом и решительно прыгнул с моста в центральную позицию.
Однако два его шиди замялись.
Сюй Цзинсянь тут же ехидно подлила масла в огонь:
— Вы же не собираетесь отказаться от своих слов и позволить вашему шисюну умереть напрасно?
Тот, что до этого напал на Сюй Цзинсянь, кинул на нее свирепый взгляд, подошел к своей позиции, и немного поколебавшись, прыгнул вниз.
А вот второй действительно отступил.
— Прежде чем покинуть школу, — неловко объяснил он, —Шифу каждому из нас зажёг лампу души. Все лампы связаны красной нитью. Если шисюн что-то обнаружит, мы сможем это почувствовать, так что я могу подождать здесь. Не исключено, что он сам быстро сможет найти ядро формации.
Он утешал себя этим оправданием, и как бы Сюй Цзинсянь ни провоцировала его, он отказывался прыгать.
Чэнь Тин не мог ничего с ним поделать и лишь сказал:
— Тогда давай поменяемся позициями, я пойду вместо тебя.
— Постой! — вдруг сказал Чанмин. — Посмотрите!
Отражение на поверхности озера снова изменилось.
Голубое небо и белые облака сменились кипящим пламенем — море огня вздымалось до самых небес.
И хотя все понимали, что это всего лишь иллюзия, чувство жара, накатывающее с каждой волной, казалось абсолютно реальным.
Гуань Сячан неосознанно сделала два шага назад, лицо её побледнело от страха.
Теперь уж точно шиди Хэ Цинмо ни за что бы не согласился прыгнуть вниз.
И тут Юнь Хай вдруг улыбнулся:
— Хватит ли смелости у Чанмина-даою пойти этим путем?
— Юнь-даою имеет в виду, что он хочет, чтобы мы отправились вместе?
— Это зеркальное озеро такое загадочное, я давно хотел разгадать его тайны. Похоже у нас с Чанмином-даою схожие мысли — так почему бы не отправиться вместе? — с улыбкой произнес Юнь Хай. — Ну и не нужно забывать про наше пари. В прошлый раз ты проиграл — Бэй Шу не прожил даже дня, погибнув так скоро. Умей признавать поражение! Ты у меня в долгу и сейчас я хочу, чтобы ты прыгнул со мной.
Не дав Чанмину или остальным опомниться, Юнь Хай протянул руку, схватил его за запястье!
— Стой! — воскликнула Сюй Цзинсянь, также пытаясь ухватить Чанмина.
Но ее движение оказалось чуточку медленнее — Юнь Хай уже рванул с ним прямиком в море огня!
Все вокруг замерли в изумлении.
Смерть Вэй Ичуна все еще стояла перед глазами. И даже шиди Хэ Цинмо не был уверен в успехе плана его шисюна. А эти двое просто так прыгнули вниз?!
Чэнь Тин, опомнившись, вдруг осознал новую проблему: восемь человек должны занять восемь позиций, и теперь, когда двое покинули нас, где искать еще людей, чтобы восполнить опустевшие позиции?
____________________________
Автору есть что сказать:
ps. Юнь Хай - это и есть Юнь Вэйсы, а не какое-то отдельное тело, как можно было подумать в предыдущих заметках. У Юнь Хая нет воспоминаний о Юнь Вэйсы, и он не помнит Чанмина, а это тоже самое, что начать все с самого начала.
Примечания:
[1] Формация восьми триграмм (八卦阵) - это формация, основанная на традиционной китайской космологии и философии. Она состоит из восьми триграмм, каждая из которых представляет собой комбинацию трех линий, которые могут быть прерывистыми (ян) или сплошными (инь). Каждая триграмма имеет свое уникальное значение и символизирует определенные аспекты природы и человеческой жизни.
- Чжэнь (震) - это триграмма, которая символизирует дрожь, возбуждение и движение. Она ассоциируется с элементом дерева и представляет собой силу, которая движет вперед.
- Сюнь (巽) - это триграмма, которая символизирует подчинение, покорность и уступчивость. Она ассоциируется с элементом дерева и представляет собой силу, которая подчиняется и приспосабливается.
- Ли (离) - это триграмма, которая символизирует огонь, свет и яркость. Она ассоциируется с элементом огня и представляет собой силу, которая освещает и привлекает внимание.
______________
Кунь (坤) - это триграмма, которая символизирует землю, женственность и принятие. Она ассоциируется с элементом земли и представляет собой силу, которая призывает к принятию и умиротворению. Кунь также ассоциируется с материнским началом, плодородием и покоем.
Цянь (乾) - это триграмма, которая символизирует небо, мужественность и активность. Она ассоциируется с элементом металла и представляет собой силу, которая движет вперед и инициирует действие. Цянь также ассоциируется с отцовским началом, силой и инициативой.
В контексте фэншуй "Врата Смерти" (死门) обычно относятся к определенным направлениям, которые считаются особенно неблагоприятными или опасными. Эти направления могут быть связаны с негативными энергиями (Инь), которые могут привести к болезням, несчастьям или другим негативным последствиям.
"Врата Жизни" (生门) обычно относятся к определенным направлениям, которые считаются особенно благоприятными или жизненно важными. Эти направления могут быть связаны с положительными энергиями (Ян), которые могут привести к улучшению здоровья, благополучию и общему хорошему состоянию.