Глава 20. Он впервые позволил ученику вырыть ему яму
Глава 20. Он впервые позволил ученику вырыть ему яму
Бэй Шу сидел скрестив ноги на кушетке.
Чжан Му стоял на одном колене перед кушеткой, одной рукой опираясь на ногу Бэй Шу, смотря на него снизу вверх.
Бэй Шу склонил свою голову.
В свете колыхающихся свечей их дыхание переплелось.
Посох с золотыми жемчужинами, стоял у стены, излучая ослепительный лунный свет.
Неоднозначные отношения этих двоих не были достаточным поводом для того, чтобы брови Чанмина поползли вверх.
А вот то что было дальше...
Чжан Му обхватил рукой шею Бэй Шу и, ласково скользя по ней пальцами, наклонился ближе. Бэй Шу, казалось, нашёл в этом движении удовольствие и закрыл глаза. И в этот миг... изо рта Чжан Му неожиданно вырвался длинный, извивающийся язык и глубоко вошел в рот Бэй Шу!
Глаза Бэй Шу в ужасе распахнулись. Он начал инстинктивно сопротивляться и ударил ладонью Чжан Му по плечу, но этот удар был словно камень, что затерялся в море — последний даже не шевельнулся. Напротив, в конечном итоге этот удар Бэй Шу лишил его последнего шанса спастись. Его тело задрожало в конвульсиях, а изо рта доносилось глухое мычание, но он никак не мог освободиться от Чжан Му.
В этот момент Чжан Му открыл рот до такой степени, что это казалось невозможным, и поглотил губы Бэй Шу вместе с половиной его лица. Точно также, как юноша, жаждущий показать свою любовь к возлюбленной, он действовал спешно и рьяно. Эта сцена была до абсурда эксцентричной, странной и ужасающей.
Тело Бэй Шу сначала сильно дрожало и судорожно сжималось, а затем постепенно обмякло.
Чжан Му отпустил его, позволяя безвольно упасть на постель.
Сам же он жадно облизывал губы, словно пытаясь уловить прекрасное послевкусие.
Что касается Бэй Шу....
Взгляд Чанмина упал на его неподвижное тело.
Бэй Шу выглядел так, будто просто уснул — ни крови, ни следов борьбы.
Но Чанмин знал: если бы кто-то стал проверять его внимательнее, то обнаружил бы — душа давно покинула тело.
Техника извлечения души и подавление духа, не повреждающая оболочку.
Точно так же погиб Лю Сиюй на заднем склоне Цисяньмэнь.
Чанмин нахмурился.
Чжан Му — убийца Лю Сиюя?
Нет... Чжан Му смог добиться такого доверия Бэй Шу, потому что долгое время находился с ним рядом. В таком случае, не сходится.
В этот момент Юнь Хай, находившийся рядом с ним, сжал его руку и написал еще одно слово на его ладони.
Понравилось?
Чанмин вопросительно взглянул на него.
Юнь Хай улыбнулся, как бы намекая на остроумие своей шутки.
В следующее мгновение он снял "Молчание" с Чанмина и щелкнул пальцами в направлении густого сада.
БАХ!
Мир вокруг них словно вырвался из оков!
В месте, куда был направлен его щелчок, взметнулось яркое пламя, стремительно распространяясь.
Не давая Чанмину опомниться, Юнь Хай подхватил его и рывком швырнул внутрь дома Бэй Шу.
— Действуй!
Хохот Юнь Хая все еще стоял в ушах Чанмина, когда он увидел, как Чжан Му резко поднял голову и уставился на него. Его глаза были кроваво-красными и свирепыми, словно у зверя, преследующего свою жертву.
Не дав ему времени на раздумья, фигура противника уже стремительно неслась на Чанмина.
Всё произошло в одно мгновение.
Чанмин едва успел на ощупь схватить какой-то предмет, и резко отступив назад, поднял рукав, чтобы закрыть себя.
Легкий рукав в сочетании с телом, уровнем совершенствования которого можно было пренебречь, выглядел прямо-таки как богомол, лапками пытающийся остановить колесницу*!
*螳臂当车 богомол лапками задерживает колесницу. Пытаться сделать непосильное, переоценивать свои силы; лезть на рожон, обречен на поражение
Чжан Му лишь презрительно усмехнулся. Его духовная энергия клокотала и, смешиваясь с огненным дыханием, взрывалась искрами.
Он уже представлял себе, как рукава Чанмина сгорают и обращаются в пепел, как тот, обезображенный огнем, начнет мучительно стенать от боли.
Жаль, что я ранее не заметил, что у него такое прекрасное лицо, ведь он бы мог стать новой оболочкой....
Кто бы мог подумать, что рукав Чанмина вдруг вспорхнет и превратится в черную бабочку, устремившуюся на Чжан Му.
Бабочка хлопала своими огромными пестрыми крыльями, словно танцуя, и, несмотря на свои огромные размеры, казалась лёгкой и совершенно безобидной.
Чжан Му нахмурился и попытался отогнать ее. Но кто же знал, что одно прикосновение к ней превратит ее в десять бабочек, а десять в сто с лишним бабочек! Они окружили его со всех сторон, и чем больше он с ними боролся, тем больше их становилось.
Чанмин попытался сбежать, но было поздно: на шум уже сбежались стражи платформы Цисин и полностью отрезали ему путь к отступлению
Никто из людей, прибывших в Цисинхэ, не мог спокойно спать в подобной ситуации, притворяясь, что ничего не происходит.
Услышав шум, многие совершенствующиеся начали подтягиваться ближе, но пока лишь наблюдали издали, не спеша вмешиваться.
Юнь Хай давно исчез в неизвестном направлении.
Чанмин остался один-одинешенек против загадочного Чжан Му и толпы совершенствующихся, которые никогда бы не стали ничего предпринимать, если бы дело не касалось их самих.
Куда ни глянь — засада со всех сторон и слышатся песни чусцев*. Шансы на успех равнялись нулю.
*四面楚歌 со всех сторон слышатся песни чусцев [1]. Быть окруженным врагами со всех сторон; оказаться в безвыходном положении; враги со всех сторон; весь мир против
За все эти годы он впервые позволил ученику вырыть ему яму.
Действительно, если много гулять по ночам, можно натолкнуться на призраков*.
*果然夜路走多了，也是会遇到鬼的 Это выражение используется, чтобы сказать, что если вы слишком часто рискуете или делаете что-то опасное, то в конце концов вы столкнетесь с неприятными последствиями
Чжан Му с грохотом разразился голубым пламенем и все бабочки, парящие вокруг, превратились в пепел.
Он был в ярости и хотел убить Чанмина на месте, но, видя вокруг множество свидетелей, не посмел — для этого требовалось справедливое и достойное обвинение.
— Этот человек вторгся на Цисин и убил моего Господина Бэй Шу! Сегодня ты ответишь за это жизнью!
Толпа ахнула — никто не ожидал, что Бэй Шу, только что занявший место Владыки, погибнет спустя всего одну ночь!
Но взглянув на Чанмина, толпа всё же колебалась — разве он был похож на человека, способного сразить совершенствующегося уровня Образцового Мастера?
Однако в его руке действительно находился посох с золотыми жемчужинами, принадлежавший Бэй Шу.
И это внезапно сделало обвинение Чжан Му правдоподобным.
— Постойте! —
Чанмин с трудом сглотнул подступивший к горлу привкус падали, на время отбрасывая мысли о том, что его недостойный ученик предал его.
— Этого человека зовут Чжан Му, — громко объявил он. — Он якобы является советником Бэй Шу, но на самом деле это демон, способный менять обличье! Его замыслы велики! Друзья даосы, ни в коем случае не верьте его грязной клевете!
Чжан Му холодно усмехнулся:
— Ты говоришь, что я демон? Это я должен называть тебя демоном! Ты безо всякой причины врываешься в Цисинхэ, убиваешь человека и присваиваешь его артефакт! Посох Бэй Шу находится в твоих руках, и это полностью все объясняет! Эй, кто- нибудь! Схватите его!
Он стоял, заложив руки за спину на верхних ступенях, даже не удостаивая Чанмина серьёзным взглядом.
Только что в схватке, пусть он и был на мгновение сбит с толку черной бабочкой, всё же прощупал способности Чанмина.
Этот человек видел как умер Бэй Шу, его категорически нельзя оставлять в живых!
Ледяной холод, исходящий от посоха, немного привёл Чанмина в чувство.
Если он не ошибся, этот длинный посох должен принадлежать храму Цинъюнь — скорее всего его прихватил с собой Бэй Шу, когда его изгнали.
А значит он является мощным духовным артефактом храма.
Может он не так хорош, как меч Сыфэй, все в нужный момент этот посох может пригодиться.
Со всех сторон сбежались люди Бэй Шу — спереди четыре и позади — восемь.
Их уровень совершенствования был невысоким — они не могли бы сражаться в одиночку и в основном держались за счёт ресурсов Цисин. Можно сказать, что это были головорезы-прихлебатели* на службе у Бэй Шу. Но вместе они представляли серьёзную угрозу, особенно сейчас, когда противником был один-единственный человек.
*打手 боец, силач. Такие люди как правило, состояли на службе у помещика для расправы над крестьянами
Они даже не воспринимали Чанмина как настоящую угрозу: он выглядел жалко и, очевидно, был не совсем здоров — наверняка его навыки недостойны внимания. Да что говорить о четверых, тут и одного, пожалуй, было бы достаточно, чтобы справиться с ним.
На глазах у толпы, прямо перед ступенями главного зала платформы Цисин, бледный молодой человек, сжимая в руках посох Бэй Шу, стоял неподвижно, словно смирившись с судьбой.
Множество совершенствующихся, наблюдая за этим, больше интересовались тем, кто же на самом деле убил Бэй Шу.
Один из преследователей, стремясь выслужиться, рванул вперёд — длинный меч устремился прямиком в Чанмина.
Если бы все пошло по плану, то длинный меч бы пронзил шею и кровь залила бы все вокруг.
Однако произошло нечто неожиданное.
Чанмин просто исчез!
Главарь вытаращил глаза и даже забыл отозвать свой меч, просто позволив ему улететь.
Ему даже показалось, что у него проблемы со зрением, но, судя по удивленным лицам остальных, всё происходящее было реальным.
И вот, через мгновение, Чанмин снова появился перед ними.
Не теряя времени, остальные трое разом обрушили свои мечи.
Чанмин был разрублен на на несколько частей и эти куски попадали на землю.
Однако самые внимательные заметили, что только что расчлененный человек, на самом деле был из бумаги!
— Сюй-сяньцзы, — раздался сверху голос Чанмина. — Если я умру, боюсь, ты зря проделала весь этот путь и теперь никогда не найдешь то, что тебе нужно!
Все подняли головы.
Чанмин стоял на крыше, голос его звучал чисто и ясно..
Сюй Цзинсянь, затерявшаяся среди наблюдавшей толпы, услышав свое имя, испытала сложные чувства.
На самом деле ей тоже хотелось посмотреть, как Чанмин выберется из этой ситуации.
Как бы это выглядело? В любом случае это был бы печальный конец.
Если умрет, то и пусть. Это, в свою очередь, не имеет ко мне никакого отношения. Но вот что касается травы Янчжэнь... Он наверняка ещё многое утаил Что, если я не смогу найти ее? Обстановка в Цзючунъюани достаточно сложная, тут полно опасностей. Ладно бы только люди... Здесь и демоны. И все они скрывают свои истинные намерения. Даже если я буду использовать все свои уловки, боюсь, не смогу бить двумя кулаками четыре ладони*. С Чанмином нас было бы больше, а это уже совсем другое дело.
Но стать врагом Цисин.....
*双拳难敌四手 два кулака не сравняться с четырьмя ладонями. Один человек не может победить двоих
Во мгновение ока Сюй Цзинсянь взвесила все "за" и "против". В конечном итоге, печально вздохнув, она быстро пронеслась в воздухе и приземлилась рядом с Чанмином.
Чанмин посмотрел на нее и с улыбкой сказал:
— Сяньцзы, ты так благородна! Разве теперь мы не друзья по несчастью?
Да кто бы захотел быть твоим другом по несчастью?!
Сюй Цзинсянь с искренним презрением взирала на толпу внизу.
Их окружили со всех сторон — уже не улетишь даже с крыльями*. Все эти совершенствующиеся, пришедшие на банкет, не были ни родственниками, ни друзьями этим двоим, и никто бы не стал им помогать. И, понимая, что только от них двоих зависело, как они смогут преодолеть этот критический момент....
Сюй Цзиньсянь начала сожалеть о своем решении.
*插翅难飞 не в состоянии улететь даже с крыльями. Некуда бежать, некуда деться, не убежать
— Чжан-даою,— громко произнесла она, — я — Сюй Цзинсянь, глава Вершины Линбо секты Цзяньсюэ. Этот человек — мой друг, он не совсем здоров и абсолютно точно не мог убить мастера Бэй Шу. Прошу господина принять во внимание мою репутацию, и не спешить с принятием решений. Давайте подождем, пока картина полностью проясниться, а потом уже будем делать выводы!
Голос Сюй Цзинсянь звучал громко и властно — все-таки она была Главой Вершины.
Вот только репутация секты Цзяньсюэ в этом месте совершенно не имела значения.
На лице Чжан Му не дрогнул ни один мускул — он мрачно обвел их взглядом и остановился на Чанмине и не сказав ни слова, медленно поднял руку.
Сюй Цзинсянь подумала: Плохи дела.
Как и следовало ожидать, запястье Чжан Му немного приподнялось, а затем резко опустилось.
Это был приказ атаковать.
Люди, получившие приказ, поднялись как пчелиный рой и бросились на двоих стоящих на крыше!
— Ты хочешь свести меня в могилу? — воскликнула Сюй Цзинсянь.
Даже с навыками на уровне Образцового Мастера под натиском такого количества людей, она вряд ли сможет уйти без ранений, не говоря уже о том, чтобы спасти Чанмина и убраться отсюда.
А ранение в таком месте — все равно что быть беззащитной жирной овцой*, которая в любой момент может лишиться жизни.
*肥羊 жирная овца/баран. Легкая добыча, добыча, которой легко воспользоваться
Именно потому, что секта Цзяньсюэ совершила множество убийств, ограблений и похищений ради треножных котлов, Сюй Цзинсянь глубоко понимала человеческую природу.
— Я займусь Чжан Му, — вдруг сказал Чанмин, — А ты разберись с ними!
Чанмин внезапно распрямился, но вместо того, чтоб встать перед ней и помочь разобраться с окружившими ее совершенствующимися, он прошел мимо и направился прямо к Чжан Му.
Это же самоубийство!
Сюй Цзинсянь даже не успела крикнуть в след.
В отчаянии ей пришлось отбиваться одной, размахивая своей шёлковой лентой, чтобы хоть как-то прикрыть ему спину.
Она не верила, что Чанмин сможет расправиться с Чжан Му.
Сама по себе техника Одухотворения, если говорить просто, это всего лишь трюк обходного пути даосского совершенствования. Для победы необходимо сочетать реальность и иллюзию, а также атаковать противника внезапно. Но если столкнуться с настоящим мастером, обладающим глубокими навыками и крепкой основой, этот метод требует подкрепления собственной духовной силой и уровнем навыков. А Чанмин сейчас... Его духовная сила слаба и неустойчива, тело истощено — он даже не мог поддерживать контроль над предметами долгое время.
Длинное копье Чжан Му начало вращаться, на его наконечнике разгорался огонь. Красные языки пламени клокотали, намереваясь атаковать Чанмина.
Какая еще техника Одухотворения? Он бы даже не обратил на это внимания! Если бы Чанмин действительно решил использовать ее прямо сейчас, пытаясь одурачить его, то это было бы ни чем иным, как размахиванием топором у ворот Лу Баня*!
*班门弄斧 размахивать топором у ворот [Гуншу] Лу Баня (公输班 – бог плотников). Брать на себя слишком много; cоваться со своим мнением перед знатоками; самонадеянность, нахальство
Пламя наконечника копья почти коснулось межбровья Чанмина!
Но не последовало ни фонтана крови, ни исчезновения противника. Чанмин не исчез — он все еще спокойно стоял и смотрел на Чжан Му с улыбкой.
Чжан Му мгновенно осознал подвох. Резко развернувшись, он взмахнул копьём вокруг себя — мощная ударная волна огня разорвала воздух с оглушительным рёвом!
Три!
Три Чанмина, находясь в разных местах, начали сражаться с Чжан Му, используя различные подходы — разными атаками, разными защитами они смогли устоять перед противником. Отраженное ими пламя летело уже в самого Чжан Му!
Чжан Му был вынужден отпрыгнуть в сторону.
Черт возьми, кто из них настоящий?!
Как этот жалкий слабак может владеть такой техникой?! Даже я не сразу смог распознать её суть!
Точно! Посох!
На Чжан Му снизошло озарение.
Покрытый золотыми жемчужинами посох Бэй Шу, так же именуемый Посохом Золотых Жемчужин Трех Начал* — артефакт храма Цинъюнь, украденный Бэй Шу. Именно он помог ему за короткий срок закрепиться в Цисинхэ и победить множество соперников.
*三才 Три начала (небо, земля, человек)
Но это же духовный артефакт буддийского храма! Его не так просто понять и контролировать, а обычному совершенствующемуся это вообще не под силу.
А этот человек не только хорошо владеет им — он превратил его в грозное оружие!
Чжан Му прищурился.
Три начала: небо, земля, человек.
Три жемчужины сливаются в одну, одна разделяется на три.
Небесная и Земная Жемчужина дополняют друг друга... лишь Жемчужина Человека имеет недостаток и нуждается в восполнении использующим.
Та, что имеет самый слабый свет, мерцающая, та самая...
Вот ты где!
Чжан Му кровожадно улыбнулся и метнул свое длинное копье!
______________
Автору есть что сказать:
Маленький театр, не имеющий ничего общего с основным текстом:
Чанмин: Неужели и у меня настал день, когда меня подставил ученик?
Чжоу Кэи: Какая радостная новость. Секта Цзяньсюэ пришлет поздравления.
Сунь Буку: О, Амитабха!* Возмездие за дурные поступки.
Сун Наньянь: Если много гулять по ночам, встретишь призраков.
Юнь Вэйсы: Кто тут призрак??
*阿弥陀佛 О, Амитабха! — одно из употребительнейших молитвенных причитаний у буддистов; Сродни «о, господи», «слава богу»
Примечания
[1] Идиома 四面楚歌 в переводе с китайского "песни Чу со всех сторон".
В 202 году до н.э Сян Юй и Лю Бан договорились использовать реку Хунгоу в качестве границы, чтобы не пересекать ее. Позже Лю Бан, под влиянием советников, решил воспользоваться слабостью Сян Юя и уничтожить его. Объединив силы с Хань Сином, Пэн Юэ и Лю Цзя, они начали преследование армии Сян Юя, двигающейся на восток к Пэнчэну (ныне Сюйчжоу). После нескольких сражений Хань Синь окружил Сян Юя в Гайся (ныне Линби, Аньхой) с многослойной тактикой засады. Армия Сян Юя ослабела и лишилась продовольствия. Ночью они услышали, как армия Лю Бана поет народные песни Чу, что деморализовало Сян Юя. Потеряв боевой дух, он решил бежать ночью, но его догнала армия Лю Бана. Не видя выхода, Сян Юй покончил с собой на берегу реки, а Лю Бан стал правителем.
С тех пор идиома 四面楚歌 используется в китайском языке для обозначения ситуации, когда кто-то окружен врагами или находится в трудном положении, когда все стороны против него.